6.

Уродцы ворвались с оружием в переполненную мечеть во время намаза и взяли в заложники почти четыре десятка человек. К тому времени, когда Воронцов прибыл к месту инцидента, фашистские молодчики уже в десятый раз сменили свои требования. И каждое их следующее требование было тупее предыдущего. Казалось, бритоголовые отморозки просто развлекаются, и им откровенно пофиг, что с ними будет дальше.

— Ну, что там? — спросил Воронцов у второго номера, залегая на крыше, рядом со снайпером.

— Не видишь, да? Эти фашистские собаки, убивают наших братьев, — с акцентом сквозь зубы процедил второй номер, нервно сжимая в руках старый добрый АК. — Ты помогать приехал или вопросы спрашивать, а?

— Мы здесь только как эксперты, — нахмурился Воронцов, смотря прямо в темно-карие глаза второго номера. — Операцию ведут ваши ребята.

— Ахмед, — не отрываясь от прицела, позвал снайпер. — Давай не будем?

— Прости брат, — вздохнул, а после слегка улыбнулся капитану Ахмед. — Нервы. Эти шакалы уже пять человек убили.

Раздался громкий хлопок и в небо взмыл сноп искр. Внизу послышался звон осыпающихся металлических обломков.

— Дрон, — не шевелясь, сухо прокомментировал снайпер.

— Два дрона, — вздохнул Ахмед, услышав второй такой же хлопок.

— Пауков пускали? — спросил Воронцов, осторожно выглядывая из-за края.

— Зачем так делаешь, а? — неодобрительно покачал головой на это Ахмед. — Вот же дисплей, в него смотри.

— Я привык по старинке, — подмигнул капитан. — Так больше видно, чем в дисплей. Так что там с пауками?

— Не добегают. Они поставили импульсную преграду. Боты дохнут на подходе.

— Значит это не просто террористическая акция, — в задумчивости почесал щеку Воронцов. — Они долго готовились, и отлично все спланировали. Импульсную преграду не так легко достать, и на коленке ее не соберешь. А главное, что мне не нравится, это то, что инцидент стянул сюда силы из всего города. На патрульных ботов надежды мало.

— Конечно, спланировали, — подтвердил Ахмед. — Мечеть выбрали, не мечеть, крепость.

— Ахмед прав, — одними губами произнес неподвижный снайпер. — Она почти не просматривается. Окошки словно бойницы, и еще ни один из шакалов в перекрестье не попал. Все что я вижу, это пару заложников и муллу. У соседей тоже глухо.

— Ладно, ребята, пойду, пообщаюсь с майором. Держитесь.

— Давай капитан, — качнул головой Ахмед.

— Здравствуй дорогой, — грустно улыбнулся майор, командующий операцией. — Видишь, снова свиделись, только вот обстоятельства… — вздохнул он.

— Здравствуй Мустафа. Ты зачем здесь столько народа собрал?

— Как же, оцепление, — стал указывать руками он. — Штурмовики.

— Вот этих оставь, а остальных отошли по местам, — посоветовал Воронцов.

— Но у них там родные, друзья.

— Мустафа, я не имею права приказывать, но советую их отослать, а также усилить патрулирование города и обеспечить дополнительную охрану стратегически важных объектов.

— Слушай, я сам знаю, что мне и где! — вспылил майор.

— Не кипятись майор, мне кажется это отвлекающий маневр, на который ты благополучно купился, а тем временем… — Воронцов сделал многозначительное выражение лица.

— Ты думаешь?

— Я уверен.

— Слушай, да. Ах, а я не думал даже. Ты подожди я сейчас.

— Так значит, — обратился капитан к своим бойцам. — Как Жук и предполагал, они развернули импульсную преграду, следовательно, разведка доступными средствами невозможна. Я обошел все снайперские точки, никто из ребят кроме заложников никого не видят. С высоты мечеть не просматривается. Сканеры из-за преграды сбоят. Что происходит внутри неизвестно.

Так, Жук, разворачивай свои игрушки. Водолей, Марат, у Жука на подхвате, остальные ждем.

Бойцы заслона зашевелились, послышался лязг оружия. Впереди замаячил майор. Он застыл в ожидании за машиной.

— Жук дай на уши частоту снайперов, — махнул своему бойцу капитан. — Полые цилиндрики, выполняющие роль наушников, сквозь которые отлично был слышен внешний шум, завибрировали, послышались монотонные голоса снайперов, да вот только говорили они на родном языке. — Блин. Марат, переводи.

— Вижу движение, — прислушиваясь, переводил Марат. — Кто, спрашивает Майор. Заложник. Выходит. Террориста не вижу. Снова дрон. За ним летит дрон. Террориста по-прежнему не вижу.

Воронцов высунулся из-за укрытия, чтобы своими глазами видеть происходящее. Из мечети подняв руки, выходил пожилой мужчина в чалме и пестром халате. За его спиной покачиваясь, висел небольшой дискообразный дрон. Стой, скомандовал дрон заложнику.

— Жук, почему преграда не глушит их дрона? — продолжая отслеживать происходящее, спросил капитан.

— Есть три варианта, — почесал маковку худосочный, паренек, обложившийся мониторами. — Либо в преграде брешь, либо дрон экранирован, либо… — он призадумался. — Слушай, он работает на частоте, рассчитанной именно на импульсную преграду.

— То есть как? Давай подробней?

— Он работает не на постоянной частоте, а на серии импульсов, которые сразу складываются и интерпретируются программой как постоянный поток.

— Ага, я так и думал, — покачал головой Воронцов, — Только ни хрена не понял.

— Где наши братья? — тем временем усиленно гудел из-за спины заложника дрон. — Майор, час прошел.

— Это не в моей власти, — отвечал в мегафон Мустафа. — Наши законы не позволяют так…

— Плевал я на ваши сраные законы. Я давал вам час, и этого времени было вполне достаточно. Ты не держишь слова майор. Тебе должно быть стыдно. А я свое слово держу.

Заложник стал что-то кричать, после вдруг ярко вспыхнул и извивающимся факелом скатился со ступеней. Он пылал, кричал захлебываясь пламенем и корчился, но никто, ничего не мог сделать. Все стояли и с тупыми выражениями лиц смотрели, как тело сжалось, обратившись черной головешкой, и стало коптить черным дымом.

— Еще час. Учти майор, у меня еще тридцать один заложник, так развлекаться мы будем еще долго, — прогудел дрон и мигом метнулся обратно.

— Гнида фашистская, — злобно прорычал Воронцов. — Жук, объясни более доходчиво.

— Ладно, — вздохнул боец и стал пальцем вычерчивать на тонком планшете простенькую схему. — Вот смотри, — ткнул он пальцем в полоску из черточек и проходящих между ними полос, что в вершине схемы сходились в одну единственную, — Это интервалы импульсов, — водил он по черточкам. — Наши боты работают на постоянной частоте, которая проходя сквозь преграду, рубится в лапшу из данных, из-за чего боты сбоят и становятся неуправляемыми.

— Угу, — качнул головой капитан, — И?

— Их боты изначально запрограммированы на импульсный прием. Потому преграда им как родная. — Жук посмотрел на угрюмое лицо капитана. — Блин, ну как еще объяснить?

— Как можешь, и поскорей.

— Короче, вот импульсы, вот пробелы между ними. Боты синхронизированы с преградой. Они запрограммированы на получение отрезков команды сквозь пробелы. А после интерпретатор собирает битую на отрезки информацию и, складывая в целое, восстанавливает исходную команду. Все это происходит за доли секунды, потому передача почти не теряет в скорости.

— Вот теперь понял, — облегченно вздохнул Воронцов. — Что нам нужно, чтобы подогнать наших ботов под всю эту маету?

— Написание программы синхронизации и создание интерпретатора.

— Ну, это ты мигом сварганишь. Ты у нас головастый.

— Да, но мне нужны замеры частоты и интервалов импульсов.

— Пошли бота пусть замеряет.

— Он не вернется, — покачал головой Жук.

— Да что ж блин все через зад то, а? — разозлился капитан. — Придется по старинке сползать туда и обратно.

— Погоди дорогой, — окликнул его мрачный майор и подошел ближе, он был весь сам не свой, но старался держаться. — Там эти, как их, ползушки. Они штурм сорвали, что стоило нам двух штурмовиков.

— Ползучие мины, — поправил его Жук. — Они постоянно меняют свое расположение.

— Хватит мне все разжевывать, — ухмыльнулся Воронцов, — Уж с этой заразой я знаком. — Он посмотрел на горестного майора. — Короче, тупик брат.

— Ворон, брат, — с мольбой смотрел он на Воронцова. — Как я жить буду? Как я буду в глаза смотреть, матерям, женам и детям? Мне теперь только пулю в лоб. Я не вынесу этого позора.

— Не спеши с пулей майор, — подбадривал его капитан. — Тупик, он то, тупик только для тех, кто смотрит прямо на стену. А если развернуть котелок-то, да посмотреть обратно, то он и не тупик вовсе, а выход. Потому-то безвыходных ситуаций и нет.

— Да услышит тебя Аллах брат, — воздев очи к небесам, произнес майор.

— Дай время на подумать, и все будет. Жук, чего застыл? Давай, быстро программку сочиняй.

Он находился в глубокой задумчивости, когда его окликнул один из бойцов, что безнадежно пытался прикурить от электронной зажигалки.

— Ворон, зря ты мужика обнадежил. Мы не успеваем.

— Слушай, — прищурился Воронцов. — Фома, ты то, как раз мне и нужен. Ну-ка колись, как ты проделал фокус с желейкой?

— Да, мне тоже будет интересно, как ты меня без зарплаты оставил, — встрял Водолей. — Из-за того спора, я потом еще и в долги встрял. Давай фокус с разоблачением.

— Что за спор? — не отрываясь от планшета, пробубнил Жук.

— Это было еще до того, как тебя перевели к нам в группу, — начал Водолей. — Этот пройдоха забился со мной на зарплату, что силой мысли заставит желейку, двигаться так, как он захочет.

— Желейку? — оторвал Жук взгляд от планшета и скептически посмотрел на Фому. — Силой мысли? Заставить? Да эти мутанты тупей инфузории. Это нереально.

— Реально, — ухмыльнулся Воронцов. — Эта муть ползала строго, как приказывал ей Фома.

— Нука-нука, и как ты сотворил сие колдунское колдунство? — стал настаивать Жук.

— Мужики, — поднял бровь Фома. — Вы серьезно? Вот, прям сейчас? Вам не кажется, что как-то не вовремя?

— Колись-колись, — подбадривал его Жук. — А я так и быть научу тебя прикуривать без зажигалки. Кстати, где логика? Зажигалка электронная, а сигарета простая. Ретроград ты Фома, как и Ворон.

— Давай Фома, — с серьезным видом сказал капитан. — От этого зависит тридцать одна жизнь.

— Да блин, старый как говно мамонта фокус с крысой в лабиринте. Проще простого. Оставляем след пахучей жидкостью по коридорам, которыми она должна пройти. Ну, она идет по запаху и быстро находит выход. Только с лабиринтом я не стал заморачиваться. Просто начертил сыром на полу дорожки, по которым желейка упорно ползла в поисках еды, а я делал вид, что ее мысленно направляю.

— Вот так все просто? — разочарованно протянул Водолей. — И это стоило мне зарплаты? Ну, ты и жулик!

— Все гениальное просто, — хохотнул Жук. — Кэп, я думаю должно сработать. Только лабиринт это одно, а на открытом пространстве крыса может повести себя непредсказуемо. И желательно чтобы ручная, чтобы людей не боялась. А то тут народа…

— Нафиг крысу, — отмахнулся Воронцов. — Не будем отступать от классики.

Майор долго сверлил суженными глазами серьезное лицо Воронцова и его бойцов.

— Что тебе нужно? Повтори, я не понял, — переспросил он.

— Желейка. Ну, мутант такой. Лягушка, недоделанная. Их полно в отстойниках и токсичных лужах.

— И сыр, — напомнил Жук.

— Да, и кусок сыра.

— Ворон, если ты шутки шутишь, то плохое время ты выбрал.

— Никаких шуток, — серьезно и со значением посмотрел Воронцов в глаза майора. — И чем скорей, тем лучше. Время утекает.

— Хорошо, я сейчас прикажу, — он снова прищурился. — Но если это плохая шутка, Аллах свидетель, клянусь, я пристрелю тебя на этом месте.

— Ты давай не тяни, — отрезал Воронцов.

Запрошенное Воронцовым быстро доставить не успели, час отмерянный террористами подходил к концу. Он с майором стоял за полицейским каром. Оба они были напряжены, поскольку знали, что сейчас произойдет, но ровным счетом ничего сделать не могли.

Майор с серым лицом, смотрел на часы и отсчитывал последние секунды. Вот на циферблате показались два ноля. Мустафа обреченно поднял взгляд и посмотрел на выход из мечети, где в полоску света нерешительно выходил следующий заложник.

— Майор, ты меня разочаровываешь все больше и больше, — вещал прячущийся за спиной обреченного мужчины дрон. — Честно, я был о тебе лучшего мнения. Но ты оказался такой же генетически неполноценной свиньей, как и большинство из вас. Я даю тебе немного времени. Посмотри в лицо этого человека. Запомни его хорошенько. Его смерть на твоей совести. И если она у тебя есть, он будет каждую ночь являться тебе немым укором. Кстати, даю еще час, но исходя из твоего плохого поведения, с каждым новым заложником, я буду урезать время на пять минут.

Снова пылающее тело скатилось вниз, к таким же черным головешкам.

— И как ты теперь людям в глаза смотреть будешь майор? — издевательским тоном произнес дрон и, разнося гнусный смех, скрылся в мечети.

Мустафа почернел от злости. Его ноздри вздувались. Он сжал кулаки и был готов ринуться в мечеть.

— Знает почем бить, тварь, — скривился Воронцов, глядя на стелящуюся над ярко-зеленым газоном копоть.

— Я его порву, — сжав зубы и играя желваками, процедил Мустафа. — Вот этими руками буду рвать на куски, и кормить им собак. Еще один. Еще один.

— Ты сам понимаешь, это запланированные потери, Мустафа, — сухо произнес капитан. — Мы ничего…

— Запланированные потери? — вскричал майор и замахнулся на Воронцова кулаком, но ударил мимо него, оставив крупную вмятину на двери кара. — Это человек, Ворон. И он на мне. На мне понимаешь. Бездушная ты св… — он сжал губы и отвернулся.

— Хватит майор! — грубо рявкнул Воронцов. — Возьми себя в руки. На тебя подчиненные смотрят, в конце то концов. Мы ничего не можем, — он сурово смотрел в глаза повернувшемуся майору. — Но если хочешь, давай штурманем этих паскуд. Давай? Прямо в лоб. Пойду и я, и мои бойцы. Возможно полягут несколько твоих или моих ребят, да ладно, — махнул он рукой. — Но я боее чем уверен, что полягут все фашистские выродки. А вместе с ними и все заложники. Это успокоит твою совесть? А майор? Успокоит?

— Не злись Ворон, — успокоившись, отвечал Мустафа. — Я все понимаю, но…

— Без «но», — оборвал его капитан. — Стисни зубы и терпи. Не ты ли мне это говорил, когда раненного тащил под градом пуль?

— Помню-помню, — неожиданно улыбнулся Майор. — Мелкий салажонок, ты ревел как женщина. Аллах свидетель, мне было стыдно за тебя.

— Только бойцам моим не рассказывай, — подмигнул ему Воронцов. — Я не вынесу этого позора и уйду в запас.