8

Тем временем, шлюпка, спокойно вышедшая из атмосферы планеты, нашла «Нью-Йорк». Чой направил шлюпку в открывшийся тоннель. Мигающие огоньки, сопровождающие в тоннеле шлюпку, отсвечивались на лице Шона, снова надевшего свою маску безразличия.

Произошла состыковка, тоннель и шлюпка были продезинфицированы, и только после этого люк открылся, позволяя всем, кто был внутри шлюпки, выйти из неё. Пилот вывел из сна разведчиков, и все они вышли на площадку, где их ждали оставшиеся на корабли люди.

— Капитан — поздоровались разведчики.

Шарп кивком головы ответил своим подопечным. Говорить ничего не хотелось, да и какой был смысл. Так, в полном молчании, мимо команды прошли капитан, Хан, Холл, Жданов и пленные. Лишь перед тем, как войти в коридор, Шон остановился, вспомнив про то, что они вернулись на «Нью-Йорк» не одни.

— Хан, выдели задержанным комнаты отдельно от состава — после этого Шарп прямым курсом направился в ходовую рубку. Помощник капитана и координатор, посмотрев на Чоя как на врага, последовали за капитаном. Пилот же еле сдерживал победную улыбку при разведчиках. Он взял с собой несколько человек и повёл задержанных в свободные комнаты, которые не совмещались с комнатами разведчиков. Но Старца Хан туда вести не собирался, Чой желал получить его силу прямо сейчас, не дожидаясь прилёта на Землю.

Быстро распределив четверых пленных по свободным комнатам, пилот повёл старика в просмотровую комнату. Подведя его к стеклу, Хан открыл большое окно. Планета предстала во всей своей красе.

— Видишь её? Запоминай, потому что ты видишь её в последний раз. Теперь это будет планета землян, старик — Чой весь так и пылал от гордости за себя.

— Ты ведь хочешь получить мою силу, ведь так, пилот Хан Чой? — Старец, ещё более постаревший, обернулся к пилоту.

— Отдай её мне — Хан приблизился.

— Что ж, дай мне твою руку и я волью её в тебя, как вливал в тех первых людей, которых выбрал на этой планете себе в помощники.

Но Чой не торопился протягивать руку.

— Что же ты, боишься идти до конца? Ты на пике своего могущества. Возьми же мою силу, бери её. Или ты не хочешь? — Мартин стал опускать свою руку вниз, но тут пилот резко схватил её и сжал в своей.

— Я хочу! Дай мне твою силу! — прошипел Хан.

Файнз улыбнулся. Неожиданно резко погас свет. Когда же он снова включился, старика уже не было. У окна, смотря на удаляющуюся планету, стоял Мартин Файнз, точно такой, каким он был на всех земных плакатах и фотографиях. С тоской смотрел великий разведчик на планету, он готов был разбить окно и сквозь космос лететь к тому месту, где был счастлив. Но Мартин не стал этого делать.

Обернувшись, он посмотрел на полностью иссушенную фигуру, некогда бывшую пилотом Ханом Чоем. Подойдя к ней ближе, Файнз с улыбкой похлопал сухую щёку, после чего дунул на фигуру. Та пылью разлетелась по всей комнате, оседая на точно такие же иссушенные тела разведчиков, что пришли вместе с пилотом в смотровую.

Мартин же подошёл к закрытой двери и движением руки вверх открыл её. В коридоре его ждал Искатель, прислонившись к стене. Файнз подмигнул ему и пошёл по коридору к комнатам, где оставались взаперти его помощники. Бледный пошёл за ним.

— Хорошая попытка — не оборачиваясь, произнёс Мартин.

— У меня хороший учитель — улыбнулся Искатель.

— Вот только в конце он сорвался — заметил Файнз.

— Ему слишком захотелось стать одним из нас.

Мартин и бледный дошли до первой комнаты. Файнз открыл дверь и в коридор вышел однорукий.

— Спасибо за службу, Тюр — Мартин обнял однорукого. Тот сначала стал прозрачным, а потом и вовсе исчез.

В следующей комнате их ждала хозяйка увеселительного дома. Увидев Искателя, она тут же прижалась к нему. Файнз улыбнулся, видя её порыв. Бледному он протянул руку, и тот её тут же пожал.

— Ещё увидимся, Локи. Спасибо тебе, Сигюн.

Оба также исчезли, как и однорукий ранее, а Мартин направился к третьей комнате, где его уже ждал рыжий. Файнз всё также улыбался. Улыбался и детина.

— Береги себя, Тор — Мартин обнял рыжего. Когда же он отстранился от исчезающего детины, то заметил в его глазах, что за спиной кто-то стоял. Не раздумывая, Файнз взмахнул рукой, как будто что-то метнул. И, действительно, в разведчика, так неудачно вышедшего в коридор, чтобы проверить как там ведут себя пленные аборигены, полетел молот с короткой ручкой, который вечно носил на поясе рыжий. Голову землянина разнесло на куски и обдало его мозгами других разведчиков, выходивших из коридора. Их Мартин убил морским трезубцем. Следующего попавшегося на пути землянина он изрубил саблей, ещё одного пронзил мечом, в третьего метнул копьё.

Добравшись до двери в ходовую рубку, Файнз открыл дверь и взмахом руки выкинул в коридор прямо на трупы Шона и Мстислава. Ещё одним взмахом руки он усадил Элис в кресло, где её руки оказались вдруг в оковах.

Удивленный, Шарп вскочил на ноги, даже не обратив внимания, на что он приземлился. Капитан хотел вбежать в ходовую рубку, но резко опустившаяся дверь остановила его. Улыбающийся Мартин, молодой Мартин Файнз, смотрел на него через окно!

— Открой дверь — Шон говорил спокойным голосом, хотя внутри у него была паника. Что это значит? Как такое может быть? Он ровным счётом ничего не понимал в том, что сейчас происходит. Что-то просто взяло и вышвырнуло его из ходовой рубки, как ненужный мусор. При этом Шарп точно помнил, что никакого физического контакта он не испытал. Но самым странным, самым необъяснимым и удивительным было то, что перед ним стоит молодой Мартин Файнз, в котором нет ни капли того старика, которого они привели на борт «Нью-Йорка»! Именно такой Мартин Файнз, каким он был когда-то: почти налысо пострижен, лёгкая небритость, смеющиеся глаза.

Файнз ничего не ответил. Капитан прислонил ладонь к сенсору, но компьютер даже не сделал попытки идентифицировать его.

Жданов, в отличие от Шона, встал не сразу. Его очень заинтересовало, на что он упал. Координатор чуть привстал и посмотрел назад. Зрачки его тут же расширились, дыхание участилось. Мстислав чуть снова не упал на окровавленный труп разведчика. Выбежавшие на шум земляне сейчас в страхе не знали, что им делать. Их взоры были направлены на тела тех, кто лежал в коридоре. Не видел их только Шарп.

— Открой дверь — снова произнёс он.

— Беги, капитан Шон Шарп — улыбаясь, ответил Мартин, после чего отошёл от окна так, чтобы капитан мог увидеть пытающуюся вынуть руки из оков Холл.

— Открой дверь — на Шона это подействовало, поэтому полюбившееся словосочетание он чуть ли не прорычал.

— Бегите вы все, я взорву ваш корабль к чёртовой матери! — громогласным голосом, направленным вверх, выставив руки как крылья, прокричал Файнз, не смотря ни на кого, но видя каждого.

Слова его упали на плодотворную почву. Разведчики, и так испуганные видом убитых, при этих словах сначала стали нетвёрдым шагом отступать подальше от двери в ходовую рубку, а потом и вовсе побежали к шлюпкам. В их числе был и Жданов.

— Смотри-ка, капитан Шон Шарп, твои товарищи бегут. Беги же и ты, спасай свою жизнь, ведь это самое ценное, что у тебя есть. Беги, что же ты стоишь? Беги — Мартин был добр как никогда.

— Нет — Шарп же был готов убивать, его рука то и дела долбила по сенсору.

— Что? — Файнз удивлённо вздёрнул бровь.

— Отпусти её. Тебе ведь нужен я. Так возьми же меня, а она пускай уйдёт — капитан терял всякое обладание над собой, он был готов ногами разбить эту дверь, если бы это было возможно.

Мартин несколько секунд удивлённо смотрел на Шона, после чего вдруг расхохотался. Его смех был чист и непринуждён. Шарп даже на момент перестал ломиться в дверь, а помощник капитана — пытаться вырваться из оков. Оба они с удивлением и непониманием наблюдали за Файнзом.

Тот же, наконец, успокоился, чуть опустил голову, словно устал, но потом посмотрел исподлобья на капитана. Резко взмахнув руками, он направил два луча энергии в стены. Шон стал долбить дверь, пытаясь прорвать внутрь. Файнз повёл руками по часовой стрелке. В корабле что-то стало происходить, но Шарпу сейчас было не до этого.

Оковы вдруг исчезли, как будто их и не было вовсе. Элис, испуганная, ничего не понимающая, побежала к двери, где было видно искажённое от гнева и отчаяния лицо капитана. Увидев Холл, он сразу перестал злиться, Шону хотелось только одного — вытащить её оттуда живой и невредимой.

Помощник капитана прислонила руку к сенсору, но он всё также был мёртв. Сзади что-то стало взрываться, Элис чувствовала близость огня. Но она смотрела только на Шарпа, только на его лицо, преобразившееся, нежное, любимое.

— Уходи — прошептала Холл.

— Я не оставлю тебя — капитан не заметил, что руку на стекло он поставил точно там, где была рука девушки.

— Прошу тебя, уходи — Элис прекрасно понимала, что он не уйдёт — Я люблю тебя!

Огонь поглотил её прямо на глазах Шона. Шарп забарабанил в окно в сумасшедшей истерике. Он кричал, но не слышал этого, он видел огонь, но ничего более. Обессиленный, капитан упал под дверь. В полной апатии он лежал так, думая только о ней. Шон даже не понял, что его что-то подняло и несёт куда-то. Ему уже было всё равно.

Координатор добежал почти до самой шлюпки, когда что-то внутри него словно смертоносным орудием Путника ударило по мозгам. Куда он бежит? Зачем? А как же капитан? Как же Элис? Он бежит, бросив их там, одних, как последний трус!

Мстислав замедлился, потом перешёл на шаг, а после и вовсе остановился. Нельзя так. Нельзя бежать, бросив своих друзей. Жданов опёрся о стенку. Внутренний голос требовал от него решительности, но он помнил все те тела в коридоре, в какое месиво их превратила неизвестная сила. Он помнил тот страшный громогласный голос, раздавшийся у него словно бы в мозгу.

Но всё внутри координатора сейчас требовало вернуться. И Мстислав пошёл назад. Сначала неуверенным шагом, потом широким, а потом он уже бежал, возможно, даже быстрее, чем когда убегал в страхе к шлюпке.

Шарпа Жданов нашёл лежащим под дверью. Не долго думая, он побежал к нему и остановился лишь около двери в ходовую рубку, увидев в окне огонь. Была ли там сейчас Элис? Жива ли она? Судя по состоянию капитана, с Холл случилось что-то плохое. Координатор присел и поднял Шона на руки, после чего встал. За дверью творилось что-то очень непонятное и мощное, так как крепкую металлическую дверь стало выгибать. Мстислав, более не думая, побежал. Мысли о смерти Элис он старался от себя отгонять. Главное сейчас было спасти Шарпа. А как же Хан? Ведь он тоже где-то на корабле? Можно было только надеяться, что Чой смог попасть на одну из шлюпок и уже покинул «Нью-Йорк». А Путник? Он же ведь заперт!

Жданов добежал до угла и оставил бесчувственного капитана на полу. Быстро оценив свои шансы, он рывком добежал до тех комнат, куда пилот должен был разместить пленных. Добежав до них, координатор увидел открытые двери и облегчённо вздохнул — значит, они смогли выбраться. Развернувшись, Мстислав уже добежал до Шона, когда дверь в ходовую рубку не выдержала напора и вылетела, отбросив Жданова в стену. Огонь ворвался в коридоры и стал быстро распространяться по кораблю.

Координатор попытался встать, но у него это не получилось — правая нога была сломана. По всей видимости, имелись и другие повреждения, так как Мстислав с трудом дышал, на губах у него выступила кровь. Жданов бросил взгляд на неподвижного Шарпа — капитана вроде бы не задело. Огонь уже подбирался. Надо было срочно уходить. Координатор, опёршись на стену, кое-как встал и заковылял к Шону, сдерживая стоны от боли. Подняв Шарпа, Мстислав потащился к шлюпкам, понимая, что каждая минута, а то и секунда сейчас дорога. Путь был близкий, Жданов уже видел открытую дверь, но каждый новый шаг как будто отнимал у него силы. Кружился голова, дым был повсюду.

Координатор втащил тело капитана на площадку и стал искать шлюпку. Повсюду были опустевшие посадочные платформы. Одна пустота. Все шлюпки в панике были разобраны, причём, Мстислав в этом почему-то не сомневался, многие из них даже не были заполнены.

Жданов в отчаяние нёс Шона, понимая, что конец близок. Он уже отчаялся что-либо искать. Корабль трясло, сколько ещё он продержится, координатор не знал, но то, что он взорвётся — в этом он нисколько не сомневался. Громогласный голос был очень убедителен. Более того, огонь уже потихоньку заползал в посадочный отсек. Самое странное, Мстислав был уверен, что слышит чей-то хохот, обычный добродушный хохот. Он тут же выкинул это из головы, списав на того, что мозг переутомлён.

Бросив взгляд в последний отсек, к своему удивлению, Жданов обнаружил там шлюпку. Как она осталась здесь? Координатор из последних сил, рыча и чуть ли плача от боли, рванул к ней, благо что люк был открыт, влетел внутрь, посадил на второе кресло Шарпа и прислонил ладонь к сенсорной панели. Компьютер включился, сзади зашуршала закрывающаяся дверь люка. Мстислав быстро набрал координаты Земли, хотя в глазах уже двоилось. Тело не выдерживало перенагрузки, изо рта, носа и ушей текла кровь. Но Жданов держался, не давал сознанию ускользнуть, прежде чем они не окажут в открытом космосе.

Шлюпка на автопилоте полетела по тоннелю, не освещаемому никакими сигнальными лампами, как это было обычно. Координатор включил наружные фонари на шлюпке. Впереди высветились закрытые гермоворота — корабль уже по всей видимости не мог работать. Тогда Мстислав выбрал в компьютере управление двумя пушками, после чего отдал приказ стрелять. Лазеры полетели вперёд, один за другим, прожигая корпус двери. Шлюпка была всё ближе и ближе, пока не пробила собой продырявленные гермоворота. Тряхнуло хорошо, может быть, даже что-то повредило, но Жданову сейчас было уже всё равно. Координатор повёл шлюпку подальше от «Нью-Йорка», который уже взрывался в разных отсеках, его искорёженные куски обшивки разлетались в разные стороны. Мстислав успел заметить, что гермоворота, через которые они вылетели, были единственными, которые были открыты — по всей видимости, остальные шлюпки попросту разбились о гермоворота.

Вдруг резко затрясло — корабль окончательно взорвался. Но даже это не вырвало капитана из его прострации. Жданов же совсем ослаб, он успел только снова вернуть управление автопилоту, после чего попросту рухнул в кресло пилота, где уже окончательно потерял сознание. Компьютер же начал свою работу: на лицо координатора была одета кислородная маска, началась диагностика повреждённого тела. Шлюпка же летела прямиком на Землю, управляемая автопилотом. Оба человека на её борту были не в состоянии даже посмотреть друг на друга.

Сколько капитан провёл в недвижимом состоянии времени, он сказать не мог. Мозг как будто и не работал всё это время. Но, наконец, что-то внутри него щёлкнуло, и Шон открыл глаза. Последнее, что он помнил, была Элис. Она в огне. Она там. Где она сейчас? Шарп вскочил, стал озираться, пытаясь понять, где он. Наконец, до капитана дошло, что он в шлюпке, а не на «Нью-Йорке». Рядом на кресле пилота лежал Жданов. На нём была кислородная маска. Шон легонько прикоснулся к плечу координатора, но потом резко одёрнул себя, как будто боялся разбудить его.

Побродив по шлюпке, потерянный, Шарп уселся в кресло и стал смотреть, куда они направляют. Несколько минут ему понадобилось для того, чтобы понять координаты Земли — настолько капитан был не в себе. Они летят на Землю. Он и Мстислав. Без Элис. А она? Она осталась там. Она погибла. А он ей даже не смог сказать, как она для него важна. Он вообще ничего не успел сделать. У него нет в памяти первого поцелуя с Элис, объятий с Элис, вечера с Элис, запаха Элис, даже глаза, он даже не помнит точно, какого у неё цвета глаза! Зато помнит всякую чушь, названия кораблей, планет, городов. Мартин Файнз! Он! Он отнял у него Элис! Он во всём виноват! Он забрал у него всё самое дорогое! А ведь он был для него героем, человеком с большой буквы! Ублюдок! Сволочь! Тварь! Была бы сейчас возможность, он бы убил Мартина Файнза, не медля ни секунды. Элис…

Шон зарыдал. Он просто не мог больше сдерживаться. Ему было всё равно, увидят ли его. Да и кто может увидеть? Жданов погружен в лечебный сон и неизвестно, насколько он плох, да и что с ним вообще? Да и вообще…

Шарп чуть успокоился и попытался припомнить последние минуты на «Нью-Йорке». Но память упорно отказывалась помогать ему. Капитан не помнил ничего после того, как Элис поглотил огонь. Ничего больше. Элис. Только её он сейчас и помнил. Даже ненависть к Мартину Файнзу сейчас уходила куда-то вглубь. О Хане же Шон даже ни разу не задумался.

Шарп, сидя в кресле, дремал, проваливался в глубокие грёзы, где были только он и Элис, снова просыпался, а потом опять засыпал. В один из таких моментов, когда капитан вырвался из дремоты, он услышал звуковой сигнал принимаемых сообщений. Шон автоматически стал открывать их и выводить на голографический экран на стекле.

Сообщения были с Земли. Поздравляли с прибытием в Солнечную систему. Тут только Шарп заметил, что пролетает вблизи Сатурна. Сводка новостей. Эпидемия в Москве. В город были вынуждены войти чистильщики. Живых восточных европейцев не осталось. Нападение африканцев на мирных жителей. На границе готовятся к ответным действиям. Отец Земли Джон переспал с Отцом Земли Джеком. Отец Земли Анна съела на обед последнего настоящего уссурийского тигра на Земле. На вкус он оказался как оленина, только гораздо жёстче. Остатки мяса тигра были выброшены. Бешенство пингвинов в Антарктиде. Чистильщикам пришлось перебить несколько сотен особей. Их клонированные виды легко заменят такую потерю. Неожиданный пожар сжёг последние куски лесов по обе стороны Амазонки. Но не стоит печалиться. Теперь там будут построены комфортабельные многокомнатные квартиры для жителей столичных городов. Был обнаружен склад книг под Берлином — чистильщики всё уничтожили.

Капитан не выдержал и отключил сообщения. Что за идиотизм? Как так можно жить? Книги уничтожили — ура! Пингвинов убили — ура! Один мужик трахнул другого мужика — ура! Последний уссурийский тигр оказался плох на вкус — нехорошо! Бред. Неужели это так важно? Неужели непонятная эпидемия в Москве настолько банальная и будничная, что ей уделили всего пару слов, в то время как описание того, каков на вкус уссурийский тигр, написано в тридцать строк, если не больше. Весь город, огромный город просто взял и вымер — а им всем всё равно. А в Африке? Что там произошло? Вожди племён всегда были осторожны и предусмотрительны, им бы и в голову не пришло провоцировать цивилизованный мир. Неужели Мартин Файнз был прав, неужели человечество настолько мрачно и подло, что идёт на разного рода поганые уловки, чтобы захватить новые территории. Неужели все эти случаи с Марсом, Кеплером и прочими планетами — всё это лишь фальсификация, сокрытие реальной картины того, насколько на самом деле кровожадны земляне? Почему он только сейчас стал обо всём этом думать? Почему раньше для Шона всё было предельно ясно и не вызывало сомнения?

Шарп посмотрел в сторону и увидел, что Жданов в сознании и смотрит на него. В его глазах капитан прочёл, он был в этом уверен, те же мысли, над которыми сам Шон только что думал. Координатор же взглядом стал показывать на стекло. Шарп повернул голову и увидел, что они уже пролетели Марс и теперь перед ними она — матушка Земля. Иссушенная, родная, но совершенно при этом чужая, не та, какой её хотелось бы видеть.

Капитан вдруг понял, что совсем не хочет туда. Он больше не может жить так, как жил раньше. Эти фальшивые люди, фальшивые отношения, фальшивая жизнь. Всё это бред. Ему хочется правды, искренности, реальности, ему хочется любить, ненавидеть, смеяться, плакать — жить, а не существовать.

Посмотрев на Мстислава, Шон увидел его кивок. Пусть небольшой, но он был, в этом Шарп был уверен. Шарп отдал команду остановить полёт к Земле. Шлюпка стала дрейфовать в космосе. Капитан снова посмотрел на Жданова. Тот сделал лёгкое движение правой ладонью к Шону и закрыл глаза. Шарп взял руку координатора в свою.

Что делать? Лететь на Землю капитан точно не хотел. Было бы возможно, Шон бы взорвал её к такой-то матери. Он один. Совсем один. Жив ли Мстислав, чью обездвиженную руку он сейчас сжал в своей? Куда ему деваться? Может, вернуться на Новую Землю? К тем диким людям, живущим просто. Так, как им хочется. Или вообще улететь в никуда? Умереть в открытом космосе?

— Я тоже однажды задался этим вопросом. Войдя в Солнечную систему, я понял, что я ненавижу то общество, в котором я живу. Я больше не мог жить среди них. И тогда я развернул корабль и полетел в никуда, мечтая однажды найти себе и своей команде новый дом. Моя команда, которую я собирал по крупинкам, пошла со мной. Мы просыпались с надеждой на то, что именно в этот день мы найдём Новую Землю. Но дни шли за днями, а планеты попадались нам совсем непригодные для жизни. В команде стал пропадать дух единства, особенно после того, как начались самоубийства. Люди не выдерживали. Потеряв прежний смысл жизни, они не получили ничего взамен и накладывали на себя руки, когда понимали, что они больше никому не нужны. Но самые стойкие в один день были вознаграждены. Ты сам видел, как она прекрасна. Новая Земля. Когда мы приземлились на неё, то целыми днями лежали на песке, вдыхали запах моря и леса, пили речную воду, ели ягоды и грибы. А море? Да мы чуть с ума не сошли от счастья, когда в первый раз в нём искупались. А русалки скрасили нам не один вечер. Эх, что это было за время. А потом мы повстречали первых людей. Какими же забавными они нам показались. Нам пришлось спрятать свои одежды, чтобы они не испугались нас. Мы стали изучать их, но не так, как это было принято на Земле. Мы просто наблюдали за ними. Но вот когда я окончательно решил, что останусь на этой планете, я понял, что оставшаяся в живых часть моей команды далеко не так крепка в верности мне и моей идее, которую я так хотел воплотить в жизнь. Они не захотели оставаться здесь навсегда, их потянуло на Землю, по которой они уже начали скучать. Все эти дни на Новой Земле они восприняли, как отдых, но жить здесь они не собирались. Мне пришлось отпустить их, ведь я и сам был не так уж уверен в своих силах. Я спрятал одну шлюпку на всякий случай. Но вот своей команде так просто уйти я не дал. Я уже говорил тебе, что я долгое время учился, развивал свой мозг и тело. Мои мысли стали настолько живыми, что главной проблемой стал контроль над ними. Но корабль я взорвал обдуманно. Ведь они могли рассказать о Новой Земле, а ты сам понимаешь, что тогда могло бы произойти. Я каждый день вижу их лица и гореть мне в аду за их убийство, но я готов заплатить такую цену за то, чтобы эти люди жили так, как они живут. Ты же сам видел, какой это мир. Он девственно прекрасен и не заслуживает такой же участи, которая постигла Землю. После того, как с моей командой было покончено, я стал воплощать в жизнь свои планы. Я стал учить этих людей, развивал их мысли и умения. Я расселил их из Древнего Леса, где решил поселиться сам. Это место стало во многом мною, там очень большой запас моей силы. Понимая, что я не смогу всё время быть рядом со всеми этими людьми, я выбрал самых умных из них, самых сильных — одним словом, лучших, и дал им частицу своей силы. Ну а так, как я много читал, то и имена им дал из мифологий разных народов Земли. Их дети также получили свою силу. Все они прекрасно справляются со своей работой. Здесь нет цивилизации как таковой, нет технического прогресса. Здесь люди живут культурой, здесь верят в чудеса, монстров, драконов, колдунов. И всё это здесь действительно есть. Я не говорю, что мой мир прекрасен для тебя, но я думаю, ты сможешь здесь жить. Когда я обнаружил ваш корабль, когда я увидел вас четверых, я понял, что из вас может получиться что-то интересное. Я призвал всех вас, и вы пришли, оставив свой корабль сразу без четверых важных людей. Но вы не сразу пошли по тому пути, что я вам выбрал. Пожалуй, только Мстислав сразу доверился Тору, пошёл за ним, совсем чужим человеком. Но при этом и он давал повод для сомнений до самого конца. Хан вроде бы и стал слушаться Локи, особенно после их первого разговора в пещере, но пошёл не по тому пути. Тут, видимо, я сам себя переиграл. Хан стал врагом не тебе, как я планировал, а мне, он захотел моей силы. А жаль, из него бы получился неплохой злодей. А сколько работы было с Элис! Она бы и рада любить тебя, да ты, капитан Шон Шарп, упорно держался старой системы. Крепкий орешек. Да, иногда ты сдавал позиции, но в большинстве случаев оставался верен себе, даже когда шёл наперекор себе же. Ты так легко отдал Хану того, кем грезил с самого детства, кем хотел быть, но не смел. Это меня впечатлило. И, скажу честно, взбесило. На корабле я сорвался. Похулиганил. Но это стоило того. Там вы все показали себя настоящих, без всякой цивилизованной придури. Жаль только, что с Ханом пришлось покончить. Я доволен вами. И, надеюсь, вы придёте ко мне. Вы же помните, где меня искать. Я жду вас.

— Мы ждём вас.

Голоса затихли точно так же неожиданно, как и появились. Эти голоса. Шарп и боялся, но очень хотел верить, что это была не галлюцинация, что это всё правда. Капитан посмотрел на Жданова, он только сейчас понял, что тот в ответ сжимает его руку. Координатор медленно закрыл глаза и снова их открыл. Шон, воодушевлённый, надеющийся, даже уверенный, открыл поле координат и ввёл цифры, крутившиеся у него в голове. Откуда он знал точные координаты Новой Земли? Шарп не был способен дать точный ответ на этот вопрос. Его сейчас вообще больше всего волновало то, чтобы никто с Земли не последовал за ними. Хотя, подумав, капитан пришёл к выводу, что и с такой проблемой Мартин Файнз справится. Ведь смог же он сбивать земные радары, смог же как-то спрятать от глаз разведчиков Новую Землю. Этот человек сможет сделать всё. Или практически всё.

Шон утвердил координаты. Шлюпка облетела Землю и ушла из Солнечной Системы по тому же пути, которым возвращалась в неё. Марс, астероидное кольцо, Церера, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон, Хаумеа, Макемаке, Эрида, Седна — все они со своими спутниками проплывали мимо. Увидят ли их ещё раз Шарп и Мстислав? Они не знали, да им это было сейчас и не важно. Они даже не запечатлели толком в памяти ту планету, на которой родились. Высыхающая, умирающая Земля, мечтающая о том, как бы вылечить болезнь под названием человечество, продолжала свой ход вокруг своей оси и вокруг Солнца. Для неё потеря двух человек не значила ничего. Для них же начиналась новая жизнь. На Новой Земле.