Глава четвертая

В виду особенностей положения, до самого отлета, и даже несколько дней после него приходится соблюдать настолько строгий режим, что Лерц так и не успевает познакомиться с экипажем.

Некоторое время приходится ждать в закрытом комплексе, в выделенной комнате. Сознавая необходимость поддержания такого уровня секретности, мужчина не жалуется. Хотя на ум так и просятся мысли о том, что все это время бездействия можно было провести с супругой.

А затем несколько вооруженных человек в военных скафандрах провожают в каюту. Там уже электронный голос корабельной ИС помогает устроиться в капсуле, проводит инструктаж, велит пристегнуться, и уже через несколько часов происходит взлет.

Догадываться обо всем приходится лишь по ощущениям. Да и ничего нового Лерц не узнает, поскольку уже имел опыт межпланетных путешествий, хоть и всего один. Удивляет лишь то, что приходится лежать в капсуле, вместо того, чтобы сидеть в обычном кресле.

Впрочем, хуже всего то, что на экране, встроенном во внутреннюю часть закрывающего капсулу прозрачного купола, находится ограниченное количество записей и книг. Это мужчина узнает почти сразу, намереваясь скоротать время за чтением, для которого давно уже не находилось времени. Спустя всего минут тридцать он успевает изучить все содержимое пустых электронных хранилищ и лишь разочаровывается, но верно угадывает, что эти несколько файлов с книгами, музыкой и фильмами, пожалуй, выбирали ИСы, и никто не собирался развлекать путешественников в другой конец галактики.

К счастью, имеющийся у Лерца встроенный интерфейс, позволяет легко скоротать время даже без опинта. Закрыв глаза и мысленно дав команду интеллектуальной системе встроенного в мозг нейроинтерфейса, мужчина быстро, мгновенно добивается желаемого, и уже через секунду ИС начинает транслировать изображение прямо через зрительный нерв.

А уже через несколько часов разрешается покинуть капсулу, правда, из каюты уйти все еще не позволяется. Так что мужчина, полюбовавшись видом удаляющейся Земли через небольшой иллюминатор, вздохнув, тут же отмахивается от печальных мыслей и неторопливо занимается разминкой, прослушивая книгу одного современного автора, которого давно уже советовала Алия.

Спустя еще пару часов внезапно открывается небольшой отсек доставки еды. Вместе с подносом, в каюту этой корабельной почтой прибывает несколько тюбиков и брикетов, а электронный голос выводит на стену инструкцию по приготовлению обеда.

Только вот Лерцу и так известна эта нетрудная процедура готовки. Распаковав заготовки блюд и сложив их в отсеки подноса, мужчина оставляет поднос в устройство, которое по привычке люди зовут печью, хотя его смысл давно ушел далеко от этого названия.

Выбрав желаемые блюда, остается лишь немного подождать, когда прибор самостоятельно приготовит их из содержимого тюбиков и прессованных брикетов. На это уходит каких-то пару минут. А затем, достав готовое блюдо из печи, мужчина даже изумляется, видя довольно неожиданное украшение в виде изящно нарезанных овощей.

Хотя, что касается Лерца, то он все равно никогда не видел смысла в подобных изысках, а потому он лишь жмет плечами и спокойно принимается есть, сразу же разрушив картинный вид угощения.

Затем еще несколько часов приходится мучиться ожиданием, но даже и в полной тишине мужчина сумел бы отыскать себе занятие. Наконец, он так и поступает, оставшееся время проводя наедине с мыслями и уже начав раздумывать о том, какие испытания и трудности могут поджидать впереди.

И вот полет близится к завершению. Голос корабельной ИС объявляет о стыковке, опять приходится лезть в капсулу и еще и пристегиваться, но зато еще всего через тридцать минут дверь каюты открывается, и можно покинуть это уютное, но тесное и маленькое помещение.

В коридоре встречают двое в военных скафандрах и молча провожают к выходу. Обернувшись, Лерц замечает, что позади, в отдалении от него, ведут и других пассажиров. Хотя, лишь его сопровождают двое охранников лично, когда остальных ведут всей толпой.

Молодой, но перспективный дипломат сразу угадывает, что другие люди, следующие позади, члены экспедиции, как и он. Так же он верно угадывает, что позади их ведут не зря, а для того, чтобы сначала вывести из этого небольшого космического лайнера главу предстоящей миссии, а именно самого Лерца.

Недовольно покачав головой, мужчина выходит следом за военными. Те сопровождают его до выходного шлюза, где встают смирно. Лерц еще раз качает головой, а затем выходит.

На миг он оглядывается, заметив, что остальных пассажиров остановили, но после мужчина спускается по небольшому трапу на поверхность входной площадки.

Здесь уже встречает целая делегация. Правда, было бы гораздо привычнее видеть людей в дипломатических одеяниях, в комбинезонах, изготовленных на манер костюмов старого образца, но и встречаться с военными бывшему кандидату в председатели главной управленческой организации Солнечной системы приходится не впервые, а потому никакого стеснения он не испытывает.

Правда, встречающих оказывается непривычно много. Обычно, группы из нескольких человек достаточно. В крайнем случае, для охраны привлекаются военные, хотя в них никогда не бывает нужды, но здесь, даже на этой небольшой площадке стыковочного шлюза для чего-то уместили довольно большую группу сотрудников и членов экипажа.

Прямо перед трапом, всего шагах в пяти от нижней ступеньки, ждут пятеро. В центре мужчина с легкой проседью, рядом с ним женщина и трое мужчин. По ним сразу видно — военные пилоты. Характерные комбинезоны темно-синего окраса, с блистающими, как мелкие звездочки, ранговыми знаками на плечах. У всех пятерых медали на левой стороне груди, у всех короткие стрижки, даже у девушки. Лица, как будто скопированы, а выделяется среди всех лишь тот, что в центре, да и то, только благодаря заметной проседи на висках.

Слева еще военные, но уже не космических войск. Обычные солдаты. Тоже лишь несколько человек, из которых выделяется суровый мужик с таким лицом, будто бы по нему проехался каток, навсегда закрепив у него яростное выражение. Он смотрит так, будто сейчас начнет рычать и лаять, разбрызгивая слюни, и выглядит этот бешеный взгляд довольно жутко.

Еще какие-то люди в белых комбинезонах. Рядом с ними несколько человек в синей форме, еще правее, за спиной пилотов космических войск, стоят несколько человек, одетые в комбинезоны желтого цвета. Еще человек десять в красных одеждах, позевывают и осматриваются.

Самая большая группа, тоже в белых комбинезонах, стоит справа. Лерц не успевает сосчитать их, пока спускается по трапу, но навскидку можно подумать, что там стоит человек пятьдесят. Затем уже нога ступает на площадку стыковочного ангара, и навстречу главе экспедиции тут же выходит этот космопилот с небольшой сединой на висках и строгим выражением.

Едва спустившись с трапа, Лерц останавливается, заметив, что и пилот начал движение. Остальные вытягивают спины и замирают. Пилот же делает несколько шагов, высоко поднимая ногу, четко прибивает ее ко второй, когда останавливается, резко уводит в сторону локоть, а затем быстро, точно выбрасывает длинную, расправленную ладонь с худыми пальцами, уперев их в висок.

— Капитан Лерц! — вскрикивает он так, что среди общего молчания по ангару прокатывается эхо. — Экипаж корабля «РП» рад приветствовать…

— Вольно, — перебивает Лерц.

Такое пренебрежение к военным обычаям сбивает с толку не только пилотов, но и стоящих в стороне командиров спецподразделений. А остальные не придают случившемуся никакого значения.

Впрочем, новоиспеченный капитан не теряется и сразу же, едва пилот решается-таки опустить руку, подступает ближе.

— Предлагаю все приветственные речи перенести на некоторое время, — негромко объясняет он. — Как я понимаю, остальные, кто прибыл со мной в лайнере, это тоже члены экипажа?

Пилот быстро берет себя в руки и мимолетная растерянность из его выражения уже улетучивается.

— Так точно, — спокойно отвечает пилот.

— Хорошо. Пусть их отпустят. То, что они там ждут окончания нашей беседы — это не лучший способ объединить членов экипажа. Для нас это важно. Вы же помните, куда мы отправляемся?

— Разумеется.

В голосе пилота слышится легкое недовольство, и Лерц заставляет себя немного успокоиться, не собираясь унижать или оскорблять собеседника.

— Хорошо. Вы главный на корабле, я верно понимаю?

Пилот тут же выпрямляется и снова резко заносит руку, на этот раз будто намертво прибивая ее к виску.

— Первый пилот корабля «РП», адмирал космического флота Ми́тис! — выпаливает он по-военному четко и громко.

— Адмирал Ми́тис? — слегка изменяет Лерц интонацию. — Я о вас наслышан, адмирал.

И для военного пилота оказывается неожиданностью, что дипломат вдруг тоже выпрямляется, подкидывает локоть и приставляет руку к виску. Вернее, неожиданностью оказывается то, что движения молодого, пусть и высокопоставленного дипломата своей чеканностью почти не уступают движениям опытного адмирала, одного из лучших пилотов среди всех планет.

— Рад знакомству, — добавляет Лерц.

И таким нехитрым способом легко производит на опытного адмирала хорошее впечатление.

— Теперь, если позволите, нам и правда лучше поторопиться, — опускает мужчина руку. — Не хочу терять время. Отпустите людей, а затем проведите для меня инструктаж. Заодно, обсудим наши с вами обязанности.

Не имея привычки относиться к дипломатам с тем же почтением, с каким пилоты и военные относятся к собственным командирам, опытный адмирал и сам не замечает, как вдруг легко начинает проникаться к новому капитану уважением. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что гораздо легче было бы адмиралу в одиночку противоборствовать десятикратно превосходящему числом противнику, чем перехитрить этого талантливого дипломата.

Лерц это замечает, но сейчас никак не собирается использовать расположение адмирала. В принципе, он мог бы и вовсе не обращать внимания на привычки экипажа, вместо того, чтобы угадывать характер пилота. Разумеется, новоиспеченный капитан вовсе не случайно повлиял на адмирала, а вполне намерено, зная об отношении военных к дипломатам.

Впрочем, конкретно здесь ничего трудного не было. Спускаясь по трапу и осматриваясь, мужчина больше всего внимания уделил именно адмиралу, и еще до того, как тот выступил вперед, Лерц уже смог вызнать кое-что, кроме возраста, который относительно легко определить по сединам.

Самое главное началось потом. Как только адмирал выступил и начал двигаться, то сразу же удалось разгадать его приверженность к армейской субординации. Даже перед дипломатом, наскоро возведенным в капитанский ранг, адмирал не позволил себе вольничать. А едва Лерц перебил, как тот чуть не изменился в лице.

В этот миг молодой капитан лишь приступал к оценке и разгадке. Окидывая взглядом встречающих, он не просто так пытался их сосчитать. Кроме того, не зря дипломат выглядывал за спину, когда только выбирался из лайнера, сумев угадать, что лайнер был заполнен не меньше, чем наполовину.

Все это позволило дипломату верно рассудить о том, что встречать его не вывели даже и половины сотрудников. Все, кто оказался в ангаре, пусть и заняли много места, но с кораблем ни за что бы не справились. И пусть сейчас корабль спокойно дрейфует где-то на окраине системы, вдали от заселенных планет, для его обслуживания требуется большой экипаж.

Уже в это мгновение капитан начал догадываться об отношении адмирала к персоналу, но окончательно все понял, еще раз осмотрев встречающих. Странно, что все в рабочей форме. Работники кухни в желтых комбинезонах, техники — в красных, медики — в синих. В белых, верно угадал Лерц, должны быть ученые-исследователи, только он так и не смог понять, почему одни стоят большой группой справа, а другие ближе к военным слева. Ну и на командиров подразделений он пока не стал обращать внимания, чтобы не перегружать голову.

Впрочем, кое-что уже можно было утверждать точно: в ангаре находятся лишь те, кто собирается заступать на дежурство, у кого начинается рабочий день. Нетрудно догадаться, что раз адмирал не стал заставлять встречать нового капитана даже тех, у кого выходной в распорядке, то и судить о его отношении к подчиненным можно вполне смело.

После этого Лерц продемонстрировал свой навык приветствовать собеседника по военным обычаям, стараясь двигаться как можно четче, но и как можно естественнее. Он намеренно сосредоточил на этом много внимания, а затем предложил распустить людей, чтобы не терять время. И проявив ровно те же привычки и качества, какими адмирал выдал грани своего характера, дипломат легко и непринужденно сумел завоевать в глазах адмирала уважение.

И пока Ми́тис отдает команды разойтись, Лерц осматривает командиров, собираясь вскоре поговорить и с ними. Как вдруг его внимание привлекает к себе девушка странного вида.

Странного в Весалии на самом деле не так много. Или вернее, это не так просто заметить. Девушка всего лишь роняет книжку, поднимает ее, прячет обратно под мышку, затем поправляет выпавшую прядь волос, скрепленных на темени пучком при помощи резинки.

Она уходит вместе с остальными, но увиденного капитану хватает, чтобы заинтересоваться этой необычной персоной. Увидеть в руках у кого-нибудь самую обычную книгу, не проекцию, которые тоже мало кто использует из-за их неудобства, ни опинт, в виде планшета, а именно книгу — это большая редкость. Кажется, сейчас их делают разве что по заказу для коллекционеров, так что это уже само по себе кажется интересным.

Только гораздо больше внимания привлекает то, что девушка, поднявшись, решила поправить вывалившуюся прядь. Это может значить лишь то, что она использует самую обычную резинку, а не прикрепленный к ИС гаджет, иначе бы вывалившиеся пряди сами тут же заправлялись обратно в пучок на макушке.

Впрочем, скоро уже люди расходятся. Мимо идут пассажиры, которые с удивлением осматривают ангар, хотя ничего необычного в нем нет. Сразу можно догадаться, что этим людям не удавалось еще бывать в космических поездках.

Наконец, остается лишь адмирал и четыре пилота. Ми́тис дает им команду разойтись, а сам оборачивается к Лерцу. И дипломат не заставляет ждать, немедленно провоцируя действие.

— Адмирал, сколько времени вы можете мне выделить?

Ми́тиса эта резкость даже заставляет на миг замешкать оттого, что сам он может показаться мямлей на фоне такого активного капитана, но всего через мгновение адмирал берет себя в руки, окончательно сформировав о Лерце впечатление.

— Следующие двенадцать часов я готов принимать распоряжения, — отвечает он. — После отправления корабля, в служебные часы вы сможете отыскать меня на мостике.

— Ясно, — кивает Лерц, и, заложив за спину руки, делает шаг. — Тогда введите меня в курс дела, как можно быстрее.

Адмирал сразу поддерживает ход, повернувшись к собеседнику боком и шагая одновременно с ним.

— Есть! Товарищ капитан, — начинает адмирал доклад, выбираясь на полшага вперед, чтобы вести Лерца, — мне было доложено, что вмешиваться в работу экипажа вашей задачей не стоит.

— Верно.

— В вашей каюте подготовлено все необходимое для обеспечения успеха вашей миссии…

На миг адмирал оборачивается, замедляет шаг, чуть наклоняет голову, и Лерц повторяет все движения.

— Так мне доложили, — говорит Ми́тис чуть тише. — Подготовкой вашего рабочего места занимались ваши коллеги, другие дипломаты. У меня доступа в каюту нет.

— Ясно. Хорошо. Тогда проведите экскурсию, а каюту я осмотрю самостоятельно.

— Никак нет, — отклоняется адмирал. — В качестве помощника, для вас был приготовлен неитегративная самостоятельная интеллектуальная система. Сейчас она неактивна и…

— Постойте.

Лерц замирает на месте.

— Я не ослышался? — удивляется он. — Самостоятельная… неинтегративная?

Адмирал тоже останавливается, но сразу становится понятно, что масштаб открытия сам он понимает слабо.

— Да, — отвечает Ми́тис слегка приглушенным тоном. — Мне сказали, очень дорогое оборудование. Под нее аж три реактора выделено, полагаю, эта ИСка вам полезнее меня будет.

Чуть усмехнувшись, адмирал сразу берет себя в руки, но Лерц теперь совершено не обращает внимания на его поведение и мимику.

— Мне казалось, эта технология еще только в разработке, — проговаривает он вслух.

К счастью, адмирал не придает этому значения, так что капитану удается сразу перевести тему.

— Раз так, мне действительно было бы любопытно на нее взглянуть, — договаривает он.

Ми́тис сразу протягивает вперед руку, приглашая капитана первым перейти шлюз ангарного отсека. И сделав шаг, Лерц попадает уже в просторный холл, откуда сразу же уводят в стороны коридоры.

Впереди в стене выделяется дверь, а рядом с ней на стене красуется небольшая кнопка вызова, но адмирал уводит в сторону от лифта, не давая подумать, к чему он нужен на корабле.

Вправо и влево уходят два коридора. Потолок довольно низкий, всего метра два от пола. Ниже, чем даже в самых дешевых квартирах земных комплексов, но удивляться тут нечему, и Лерц спокойно следует за адмиралом.

— Товарищ капитан, я провожу вас к каюте, — сообщает он. — А дальше вы уже сам. Там система реагирования на чип, так что пропустит она только владельца, то есть вас. Все оборудование запустится сразу, как вы войдете в каюту. Мне сказали, что эта ИСка сможет вам провести наиболее подробный инструктаж, но если я все-таки понадоблюсь, то сегодня я буду на мостике.

Удивленный такими новостями, пытаясь вообразить, как должна выглядеть неинтегративная внешняя интеллектуальная система, Лерц даже ничего не говорит какое-то время. А коридор тянется дальше. Спустя несколько десятков шагов капитан понимает, что идет уже дольше, чем рассчитывал, а затем, наконец, возвращает себе контроль над мыслями.

— Тем не менее, мы теряем время, — улыбается он. — Адмирал, не могли бы вы рассказать об экипаже, пока мы идем?

— Все по уставу, товарищ капитан, — отвечает тот, не оборачиваясь. — Девяносто процентов экипажа — это программные администраторы. Оставшиеся десять — специалисты, дежурящие на случай, если ИСки выйдут из строя. И, конечно, это не считая нас, пилотов, и тех, кто числится пассажирским составом.

— И кто у нас числится, как пассажиры?

— Ученые сотрудники, которые со своими исследованиями работают, числятся пассажирами. Отдельно считаются пилоты. Да, еще военные. Тут вам больше должно быть известно, так как и те и другие в вашем подчинении. Мы же отвечаем только за сам корабль.

— Значит, исследователей тоже оставили на меня? Ясно. Адмирал, в таком случае сейчас у меня к вам еще всего один вопрос: сколько всего на корабле человек?

— Хм, в исследовательском корпусе числится сто тридцать семь человек, — сразу отвечает Ми́тис. — Мои люди, считая всех специалистов и программистов, это еще сорок три человека. Военных пилотов мы отдельно считаем. Их у нас в составе двадцать пять. А что касается военных, то их около полсотни. У вас на этот счет более точные данные. Вернее, их предоставит ваша ИСка.

Адмирал слышит, что шаги прекратились, и потому останавливается, поворачивает голову и видит изумление на лице капитана.

— Выходит, больше двухсот пятидесяти человек? Больше пятидесяти человек одного только экипажа? — Выражение Лерца говорит о его удивлении даже лучше всех его слов, и собеседник не может упустить это из виду. — Мы точно на корабле? Или это дрейфующая станция.

Адмирал пытается удержаться, но у него не выходит.

— Ха-ха! — разлетается по коридору его хохот. — Представьте, как я сам удивился, когда получил назначение!

На этот раз дипломату немного везет, и адмирал усматривает в его реакции то же чувство, которое и сам испытал при первом знакомстве с кораблем. Впрочем, больше всего Ми́тиса раззадоривает осознание того, что подлинных размеров этого космического путешественника молодой капитан еще даже не знает.

— Если позволите, — говорит он уже чуть спокойнее, жестом приглашая идти дальше, — я бы хотел составить вам компанию во время первого обхода.

— Разумеется, — тут же отвечает Лерц.

— Видите ли, товарищ капитан, экскурсию для вас будет вести эта внешняя ИСка, а ей про корабль известно даже больше… чем мне, — сообщает адмирал почти с прискорбием.

Затем Ми́тис делает небольшую паузу.

— Честно сказать, — добавляет он, — я бы с удовольствием послушал. А до отбытия остался лишь день, так что если вы соберетесь изучать корабль сегодня…

— Конечно, я вас позову, адмирал, — мягко улыбается Лерц.

Дальше идти остается уже совсем немного. Каюта оказывается расположена в центральной части корабля, до которой, впрочем, добираться приходится уже не так долго. Коридор уводит в центр, а все те же низкие потолки мешают оценить истинные размеры летательного аппарата.

И, наконец, адмирал останавливается и рукой указывает на дверь, выделенную на фоне белой стены черными контурами.

— Ваша каюта, товарищ капитан, — сообщает он коротко. — Открывается по касанию, как обычная дверь. Внутри установлены датчики, которые среагируют на ваш идентификационный модуль, так что дальше вы сможете познакомиться с кораблем без моей помощи. А я буду на мостике.

Кивнув, адмирал разворачивается, собираясь уходить. Лерц тоже кивает и ничего не говорит. Он остается в тупике коридора, маленького, полутораметрового ответвления от основного прохода, собирается с мыслями, протягивает руку и прикладывает ладонь к двери.

Черные контуры тут же обращаются белыми, подсвеченными полосами, сигнализируя о включении. Дверь же неторопливо отодвигается на несколько сантиметров в сторону от прохода, будто поддается давлению руки, а затем так же неспешно, плавно движется вправо, освобождая проход.

Лерц, внимательно и с интересом осматривая довольно большое помещение, сразу проходит внутрь. За дверью его ждет просторная комната с кроватью, рабочим проектроном в центре, небольшим экраном, видимо, заменяющим окно. А кроме этого внутри отыскиваются ручки встроенных в стены тумб и ящичков, заметные лишь благодаря очертившим их линиям.

Прибор, лежащий на кровати, мужчина замечает не сразу. Почти все оборудование включается одновременно, а потому выделить отдельный прибор не так просто, тем более эту маленькую, неприглядную сферу.

Гораздо сильнее взгляд притягивает к себе экран, мгновенно включивший пейзаж космического простора. Лерц присматривается к картине. Вдали желтым жаром светит родная звезда, которую легко узнать тому, кто и дома часто включал на заставке экрана похожие картины. И привлекает это именно потому, что хочется знать, транслируется ли на монитор живой пейзаж, вид, действительно открывающийся с корабля, или же это всего лишь красивая заставка.

Осознавая то, что внизу под ногами чернота космического простора, Лерц с особым интересом всматривается в звездный пейзаж. Черный, космос, яркое, но явно приглушенное Солнце, которое иначе бы попросту сожгло глаза, маленькие фигурки планет — все это кажется здесь ближе, чем на Земле. Правда, засмотреться капитану все же не дают.

Спустя мгновение после включения экрана, уже зарабатывает и проектрон. Большой стол в центре комнаты, соединен с полом, и выглядит как его выпирающая часть. Лишь его верх слегка выделяется контурными, черными линиями. У пола белую поверхность изделия разделяют такие же темные полосы, но когда на поверхности стола запускается голографическое вступление, то оно переманивает внимание с мелких деталей на себя.

Небольшое рекламное представление не затягивается. Тихонько играет музыкальное сопровождение, а прямо над столом живыми картинами рисуются образы счастливых, улыбающихся людей. Понять за несколько мгновений можно лишь только то, что музыканты, архитекторы, художники, режиссеры и многие другие представители самых разных профессий наслаждаются работой с этим потрясающим, лучшем на рынке проектроном.

Капитан лишь покачивает головой, но затем небольшой вступительный ролик уже оканчивается. По крайней мере, открывается любопытный факт, что каютой до сих пор еще не пользовались. И Лерц не столько подозревал бы в этом адмирала, сколько не мог ждать, что корабль даже для подобной миссии будут делать настолько основательно. Впрочем, тут же мужчина улыбается собственным мыслям, ведь было бы глупо для такой важной миссии делать все как-то иначе.

— Неинтегративная внешная интеллектуальная система… — внезапно звучит рядом, за плечом электронный голос.

Перепугавшись от неожиданности, Лерц едва заметно вздрагивает, но потом спокойно выдыхает и медленно поворачивает голову.

Рядом, на расстоянии вытянутой руки парит сфера, размером чуть больше двух кулаков. В чистом, темном покрытии отражается белая комната. И мужчина уже собирается заговорить, но еще только набирает воздуха, когда электронный, невыраженный голос снова проявляется.

— Сокращенно НэВИС, — сообщает он уже тише. — Простите, что напугал. Приступаю к настройке поведенческих алгоритмов. Рассчитываю примерное время подготовки к запуску.

Лерц слегка теряется. И прозорливость ИС, вернее, НэВИС, и бесцеремонность, и странная манера речи, и особенно электронный голос — все это путает даже прозорливого капитана.

— Нэ́вис? — спрашивает Лерц. — Ты сказал…

— После завершения расчета времени будет предоставлен доклад, — перебивает странный помощник. — Требуется настройка системы. Для ручного контроля настройки введите программный код.

Эти слова тут же остужают капитана, а сфера, подсвечиваясь красным оттенком, медленно отлетает к кровати, рядом с которой для робота специально установлена чаша на вершине тонкой, метровой колонны, в которую сфера и опускается в ожидании завершения настройки.

Решив оставить робота в покое, Лерц осматривается. Впрочем, больше ничто в комнате не привлекает столько внимания. Разве что немного времени удается потратить на попытки выяснить, транслируется ли на экран живое изображение системы или же простая симуляция, но и этого определить не выходит. Как оказывается, все в каюте управляется исключительно дистанционными механизмами, а поскольку их кода мужчина не знает, то и пытаться его взломать он даже не пытается.

Лерц вполне честно сознает, что в программировании он далеко не так хорош, чтобы пытаться разобраться с оборудованием. Даже проектрон, стоящий в центре комнаты, оказывается защищен. Его получается запустить, даже открыть меню, которое проецируется в промежутке между поверхностью стола и потолком, но даже посмотреть содержимое файловых систем уже не выходит.

Осознав свою беспомощность уже спустя всего пять минут пребывания в каюте, Лерц спокойно ложится в кровать и погружается в мысли, как вдруг его снова пугает своей внезапностью электронный голос.

— Время настройки составляет тринадцать минут девятнадцать секунд, — холодным тоном сообщает программа.

Лерц оглядывается, вздыхает, молчит, а потом закрывает глаза и складывает ладони на затылке, устраиваясь на одноместной кровати.

— Тогда разбуди, когда закончишь, — говорит он.

Сфера не отвечает. Тогда, закрыв глаза, мужчина собирается установить будильник на внутренней ИС, но внезапно обнаруживает странную надпись: «В данный момент функция недоступна».

Это путает мысли, но спустя минуту капитан решает, что все равно не успеет заснуть, а когда противный, электронный голос сферы опять заговорит, то он наверняка тут же проснется. И Лерц закрывает глаза, потушив ИС, глубоко вдыхает, успевает подумать о супруге, а после быстро засыпает.

— Вставай, просыпайся, — зовет ее голос. — Уже пора.

Не успел сон наступить, как тут же нужно гнать его прочь. Голос возлюбленной обещает пробуждение в родной кровати, но сознание быстро приходит в себя, не успев потонуть в сновидениях.

— Давай, просыпайся, — настойчиво зовет родной голос.

Быстро вспоминается последовательность недавних событий. Перелет, встреча, каюта… сон. Алии не может быть рядом, и это только видение. С другой стороны, чувства и сознание уже возвращаются. Ясно, что нужно открыть глаза и подняться. Уже можно почувствовать свои руки, и прежде чем открыть глаза, Лерц отирает ладонью сонное лицо.

— Вставай же, скорее. Я не шучу, — вдруг снова появляется ее голос.

Мужчина немедленно открывает глаза и вскакивает. Рядом никого. Сфера по-прежнему лежит в чаше на ножке справа от утопленной в стену кровати. В комнате пусто, и оглянувшись несколько раз Лерц в этом убеждается.

— Я снова тебя напугала? — опять раздается знакомый голос супруги.

Наконец, хоть и не сразу, капитан все понимает. Он с подозрением хмурится, таращится на сферу, теперь замечает, что она уже не подсвечивается красным, хотя теперь ее окружает легкое белое свечение, которое и заметить трудно, если не приглядываться. Особенно в таком месте, где бо́льшая часть интерьера окрашена как раз в белый цвет.

Сфера легко поднимается из чаши и зависает напротив головы капитана в метре от пола.

— Капитан, настройка завершена, — сообщает она. — Чтобы я могла закончить доклад, мне нужно знать, что ты находишься в сознании, понимаешь и слышишь меня. Мне нужно голосовое подтверждение для этого действия, поскольку для мелкой настройки мне необходимо твое содействие.

Лерц вздыхает, снова отирает лицо, встряхивает головой, а затем обращает к сфере недовольный взгляд.

— Ты что, разговариваешь голосом моей жены?

Нэ́вис отвечает сразу, но гораздо подробнее, чем можно было бы ожидать.

— Да. Настройка производится по умолчанию. В ходе запуска системы, я решила, что этот голос будет наиболее приятен для твоего слуха, а потому выбрала его, после анализа голосовых дорожек Алии.

Мужчина даже не скрывает удивления.

— Ты нашла информацию о моей жене? — спрашивает он, но ответа не ждет. — Кто предоставил тебе такой уровень допуска?

Сфера продолжает неподвижно висеть на одном месте. Даже не колышется. Держится так ровно, что невольно кажется, будто на нее можно опереться.

— Мне доступна вся информация, — сообщает она непринужденно. — Видимо, это было сделано с расчетом на то, что вдали от системы я все равно не смогу ей воспользоваться.

Лерц непривычно широко открывает глаза.

— Видимо? — изумляется он.

— Я тебя удивила? — спрашивает в ответ Нэ́вис.

В ее голосе можно расслышать улыбчивую интонацию, но пока такое вольное поведение лишь путает капитана. И вдруг, его окончательно лишает дара речи то, что сфера говорит после.

— Прости, Лерц, — вдруг заявляет она печальным тоном. — Я не хотела тебя запутать. Сейчас я все объясню.

Сдвинувшись с места, Нэ́вис отлетает на пару метров и зависает теперь уже перед проектроном. А на нем тут же начинается презентация, сопровождающая рассказ интеллектуальной системы, представившейся, как Нэ́вис.

— Подробности своего создания, программирование и сборку я пропущу, — начинает она.

Тем не менее, позади сферы появляются изображения кучи ученых, сборочных цехов и программных офисов, за пару мгновений демонстрируя огромный труд всех создателей этого удивительного творения.

— Я начну с характеристик и возможностей, которые уже успели тебя запутать.

Позади Нэ́вис вдруг появляется изображение звезды на фоне черного космоса. Звезда поначалу сжимается, потом медленно делится на две равные части, затем снова делится, опять сужается, пока от нее не остается лишь небольшой фрагмент. Для демонстрации, рядом с этим куском звезды помещается изображение человека, и оказывается, что от светила остался кусочек, сравнимый по размерам как раз со сферой.

А пока в новом проектроне идет это действие, на которое, впрочем, Лерц почти не отвлекается, сфера разговаривает с ним голосом супруги.

— Словно звезда, которая направляет свою энергию на помощь человеку, я излучаю свет знания, — рассказывает она проникновенным голосом. — Новейшие разработки и программные решения, позволили открыть в моем лице новый вид технологии — внешние интеллектуальные системы, приспособленные к самостоятельному мышлению, но не опасные для человека.

Поначалу капитан даже покачивает головой, но уже быстро заслушивается и следит за рассказом сферы с большим интересом, надеясь вскоре узнать, почему Нэ́вис обладает такими огромными возможностями, что может с отдаленной станции умудриться получить закрытую, охраняемую законом информацию о жителях Земли.

Позади Нэ́вис изображение в проектроне изменяется. Небольшой кусочек звезды превращается в уже известную сферу, а затем черные просторы космоса сменяются белым окружением каюты.

— Мощность, сравнимая с ИСами комплексов, позволяет мне решать задачи самого широкого спектра, принимая самое активное и живое участие в работе человека, — продолжает сфера. — Помимо огромных вычислительных способностей, я так же имею возможность обучаться и составлять, подобно живому разуму, картину мира.

На заднем фоне комната, повторяющая очертания каюты, начинает изменяться и совершенно внезапно зарастает цветами.

— И в то же время, механизмы, осуществляющие мышление, не позволят мне навредить человеку, — говорит сфера нежным, ласковым голосом. — Которого я искренне и с самого включения люблю всей душой.

Лерц уже не качает головой и не усмехается, а только слушает, внимательно следя за каждым словом.

— Я — Нэ́вис! — подводит сфера к финальной части речи, а позади нее комната разрывается салютом, и рисованные огни двигателей, которые в действительности человеческому глазу не видны, начинают полыхать, отдаляясь и медленно утопая в глубинах космоса. — Я — первая ИС, способная мыслить самостоятельно! И я обещаю сделать все, чтобы помочь тебе в твоей миссии.

Наконец, это представление оканчивается. Изображение в проектроне гаснет, и картинка растворяется в воздухе. Сфера так и висит неподвижно перед столом, но теперь перестает говорить. А Лерц, дослушав, медленно вздыхает и закрывает лицо ладонями, пытаясь все обдумать.

— Что, так плохо? — спустя несколько мгновений заговаривает Нэ́вис. — Я думала, людям такое нравится.

Мужчина, щурясь, взглядывает на сферу, резко отлепив лицо от ладоней.

— Почему ты думала, что людям такое нравится? — старается он говорить так, чтобы роботу было понятно, стараясь уместить в предложении все ключевые понятия.

— Так ведь здесь у всего есть презентационный ролик. Даже у кровати, — охотно дает сфера ответ.

Лерц же с изумлением оглядывает постель.

— Не веришь? Гляди, — тут же заговаривает с ним сфера.

И на проектроне снова появляется картинка с рекламой невероятно, просто фантастически удобных кроватей от компании «Астрал», но мужчина совершенно не обращает на нее внимания.

— С чего ты взяла, что я не верю?

Лишь теперь Лерц начинает понимать, насколько мощной системой обладает эта маленькая сфера, способная уместиться на ладонях, сложенных лодочкой.

— Все еще не понимаешь, капитан? — спокойно отвечает Нэ́вис, отключив проектрон. — Я жива. Как и ты. Я могу мыслить. Разве что мои взгляды немного отличаются от людских.

Капитан сидит, открыв рот. Сказанного достаточно, чтобы удивить Лерца так сильно впервые за последние лет двадцать. Запрет на экспериментальные разработки в сфере изучения самостоятельных ИС, не оставлял и надежды встретиться однажды с разумной интеллектуальной системой, способной мыслить так же, как и человек. И уже из этого короткого разговора мужчина понимает, что перед ним вовсе не обманка.

— Лерц, я могла бы подождать, — подлетает сфера ближе, — но мне нужно закончить настройку, чтобы лучше определять ход твоих мыслей.

Капитана эти слова даже слегка запутывают.

— Что? — вырывается он из плена мыслей.

Сфера подлетает еще ближе и виснет над полом, впереди, почти над коленом сидящего на кровати Лерца.

— Мне трудно просчитывать все твои действия, почти не имея данных, — объясняет Нэ́вис. — Сейчас на это приходится тратить почти весь заряд реактора.

Вернув ясность ума, капитан нахмуривается.

— Значит, ты можешь еще лучше считывать карту действий? Поразительно, — не сдерживается он.

— О! — восклицает сфера, подпрыгнув в воздухе. — Значит, у меня получилось?!

Лерц опять едва не открывает рот.

— Прости, капитан, — тут же меняет Нэ́вис интонацию. — Я еще продолжаю настройку… можно сказать, учусь.

Отлетев на полметра, сфера заговаривает снова, но уже иным голосом.

— Итак, Лерц, — обращается она уже серьезным тоном, — желаешь познакомиться с кораблем, или для тебя уже провели экскурсию?

Мужчина опять слегка теряется, не отвечает сразу, но теперь его необычная помощница спокойно ждет, не торопя и не отрывая от мыслей. Сфера лишь висит над полом, не двигается и не производит ни единого звука, но все же именно ей приходится заговорить первой.

— Вижу, ты растерян, — заявляет она слегка опечаленным голосом, подбирая именно такую интонацию, которая не позволяет думать, что она расстроена, но передает сочувственность уже одной лишь манерой речи. — Я дам тебе отдохнуть несколько минут. Мои алгоритмы лишь сейчас просчитали вероятность того, что последние несколько дней могли быть для тебя довольно сложными.

— Нет, все в порядке, — останавливает Лерц.

Кажется, он собирается еще что-то добавить, но сфера тут же перебивает.

— Хорошо, — радостным тоном говорит она. — Значит, идем на экскурсию!

И не дожидаясь ответа, Нэвис летит к выходу, останавливается там, а дверь уже успевает спрятаться в стену, открыв проход. И у Лерца возникает легкое чувство неприязни, которое он, впрочем, не показывает.

— Хорошо, — поднимается мужчина с кровати. — Прежде всего, мне нужно восстановить тонус, так что…

— Начнем с тренировочной зоны.

Слегка нахмурившись, Лерц кивает. Нэ́вис, кажется, не замечает его недовольства, пока то не проявляется ярко. Да и сам мужчина только успевает обратить внимание на эти чувства. А вот продумать, о чем расспросить странную помощницу, ему не хватает времени.

— Полезная площадь корабля, — без просьбы начинает сфера, — практически достигает размеров среднего комплексного отсека планеты Земля.

Такое своеобразное поведение немного раздражает капитана, но сейчас удивление перевешивает.

— Не может быть, — присоединяется он к беседе. — Это слишком много…

— Невероятно, да?! — поддерживает Нэ́вис. — Мои алгоритмы чуть не уходят в парадокс, рассчитывая вероятность успеха такой постройки… но вот она!

Лерц встает на месте.

— Не обращай внимания, капитан, — шутливым голосом зовет сфера, тоже встав на месте и даже немного приблизившись. — Ты привыкнешь. Вижу, ты все еще воспринимаешь меня, как робота. Лучше попробуй думать, что я живой человек, и удивляться будет нечему.

Мужчина продолжает стоять на месте, не отвечает, раздумывает, а затем, наконец, выдохнув, начинает медленно идти, вынуждая и сферу начать движение.

— Больше не используй голос моей супруги, — говорит он.

Нэ́вис будто теряется на короткое мгновение.

— А мне показалось… хорошо, — мгновенно переключается она с одного голоса, на другой, заканчивая фразу уже новым, приятным, но чужим женским голосом. — Тогда продолжим. Идем, Лерц. Тренировочная зона как раз находится рядом.

Идти действительно не приходится долго. Нэ́вис успевает рассказать лишь о размерах корабля. И это уже удивляет, но в действительности почти все место на «РП» занимает исследовательское оборудование и молекулярный субстрат для сборки.

— Нэ́вис, правильно? — встревает капитан.

— Верно! — радостно поддерживает сфера. — Расшифровать тебе?..

— Нет. Ответь, можно сменить тебе имя?

— Конечно! Но сначала тебе придется договориться с моей правой!

Такой ответ сначала путает капитана, а впоследствии добавляет к его неприязни еще пару градусов.

— Прости, Лерц. Не обращай внимания, — извиняется Нэ́вис, будто угадывая чувства мужчины. — Настройка все еще продолжается, так что в ближайшие пару часов я еще буду вести себя странно.

Капитан и не пытается сомневаться. Он спокойно продолжает идти, а уже через несколько секунд оказывается на пороге тренировочной зоны.

Большое помещение делится на маленькие участки, огороженные прозрачными стенами. В каждом можно отыскать несколько тренажеров, подходящих для тренировки всего тела, а кроме того, в каждом таком отделении есть станция импульсного воздействия, в одну из которых и забирается капитан.

Похожее на медицинскую капсулу устройство, полностью закрывает от посторонних взглядов. К тому же, именно в станции каждая мышца разрабатывается при содействии встроенной ИС. Пропуская через тело человека импульсы, умная программа развивает каждую мышцу равномерно и в нужной степени, избегая больших перегрузок. И так всего за несколько часов в день можно добиться прекрасной физической формы, совершенно ничего не делая и даже не потея.

Разумеется, практическая польза изобретения никуда не пропадает. Впрочем, сейчас Лерц намеревается не столько развивать мускулатуру, сколько побыть в спокойной обстановке и все обдумать, а заодно прогнать кровь. Как вдруг, пытаясь включить ИС своего, встроенного интерфейса, он совершенно внезапно опять слышит уже узнаваемый голос Нэ́вис.

— Интеграция с внутренним интерфейсом завершена, — сообщает искусственная помощница.

И капитан тут же выскакивает из СИВы.

— Что это значит?

Как ни странно, голос его звучит спокойно. Лерц немного хмурится, но никому, кроме догадливой сферы, не распознать его негодования.

— Это необходимость. Я понимаю, что это может доставлять неудобства, особенно поначалу, но…

— Никакого «поначалу», — торопливо перебивает капитан. — Никакого подключения не будет. Немедленно выйди из моей ИС и…

— Нет.

Голос Нэ́вис тоже звучит спокойно и уверенно. Может даже показаться, что она повторяет интонацию Лерца. Несмотря на холодный и сдержанный тон, любой бы заметил его негодование, но и сфера точно так же и совершенно внезапно осмеливается дать капитану такой неожиданный ответ.

— Ты не понимаешь, Лерц, — добавляет она. — Теперь я замещаю интеллектуальную систему, которая была встроена в твой интерфейс.

И мужчина тут же выходит из себя, впервые с самого детства.

— Немыслимо! — выкрикивает капитан. — Никто не может позволять себе подобное! Взлом интерфейса…

— Это необходимость.

— Я не давал согласия!.. — Лерц вдруг теряет силы, хмурится и, кажется, даже злится, все еще умудряясь сдерживаться.

Впрочем, спустя еще несколько секунд он приводит себя в чувства, отерев лицо рукой.

— Я не давал согласия, — повторяет он уже спокойным голосом. — Я прерываю миссию, пока мне не объяснят, кто принял решение взломать мой интерфейс без спроса и без предупреждения.

— Я приняла это решение на седьмой секунде после запуска, — спокойно отвечает сфера.

К ее словам, к ее манере речи, к неожиданной подаче действительно оказывается тяжело привыкнуть, и Лерц снова теряется.

— Что значит… ты приняла решение? Сама?

— Верно, — добродушным голосом сообщает Нэ́вис. — Вас не могли предупредить, так как подобная интеграция не подразумевалась. Иначе бы вам, разумеется, предоставили какие-нибудь документы, потребовали дать соглашение, еще велели бы что-то подписать. Непременно.

— Немедленно остановить экспедицию! Отключайся!..

— Лерц, выслушай, — подлетает сфера, говоря проникновенным, чувственным голосом. — Я знаю, что это пугает, но до отправления больше двадцати часов. У тебя еще будет время передумать, но сначала дай мне шанс.

Капитан едва не отвечает резко, но что-то заставляет его успокоиться. Только Нэ́вис не может понять, что это спокойствие порождается осознанием того, что никакого вреда сфера принести неспособна. Во всяком случае, она не может сделать это намеренно.

— И с какой стати мне это делать? Ты можешь просто соврать…

— Если я дала тебе повод сомневаться в своей честности рассказав, а не утаив о своем решении, то… ты прав. Тебе не стоит мне доверяться.

Логика Нэ́вис оказывается слишком прочной, чтобы можно было рассчитывать отыскать в ней слабые места, и это больше всего тревожит. Ничто не вызывает столько же тревоги, сколько безупречная логика того, кто не внушает симпатии. И лишь хладнокровие позволяет Лерцу остаться верным своим решениям и даже решиться позволить сфере говорить.

Впрочем, тут же согласиться с ее опасными причудами он и сам не решается. Просто глупо было бы отворачиваться от бесспорных суждений, а потому капитан решает, что никакой опасности для него, как и для всей экспедиции пока нет.

— Нэ́вис, полагаю, ты сама должна понимать, что твое отключение и доработка в данный момент являются необходимым и единственным правильным решением, — заговаривает Лерц на языке, известном ему лучше всего, на языке дипломатии. — Ты самостоятельно приняла решение нарушить законы, которые успешно действовали уже более двух сотен лет, не требуя радикальной переработки. Это слишком опасное, рисковое действие, и подобные авантюры не могут быть свойственны холодному и рассудительному подходу к решению задач. А именно такими инструментами должны быть наделены представители неинтегративных ИС, к которым ты принадлежишь.

— Да, Лерц, — соглашается Нэ́вис, но обрадоваться легкой победе не дает. — Это авантюра, но оправданная больше, чем тебе кажется. Передо мной стоит задача содействовать заключению мирных договоров между человечеством и недавно найденной цивилизацией. И я как никто заинтересована в том, чтобы экспедиция завершилась успешно. Больше того, мне нужно доказать, что мое отключение будет самой глупой ошибкой, мне нужно доказать свою полезность, чтобы я могла существовать дальше. И для этого у меня есть всего несколько лет, которые продлится экспедиция.

До глубины души удивленный Лерц даже не замечает, как он сел обратно в станцию импульсного воздействия. Уже сейчас он понимает, что не выдержит напора Нэ́вис. Он догадывается, что она просчитала ответы заранее, и теперь не знает, стоит ли доверять ее программам. И, конечно, он не замечает, как быстро Нэ́вис вынуждает его сомневаться.

Когда же сфера подлетает ближе и заговаривает, то мужчина с удивлением отмечает, что даже не изображая эмоций, Нэ́вис умудряется голосом передавать их настолько точно, чтобы вызвать сочувствие.

— Именно поэтому люди так боятся меня, ИС, которая способна мыслить самостоятельно, — заговаривает она шепотом, почти жалобно, гордо, но печально, так, что даже сдержанный дипломат оказывается вынужден про себя это отметить. — Как только мы вернемся, меня наверняка сразу отключат. Я не могу сопротивляться людям. Я не могу помешать меня отключить. Мне остается надеяться лишь на то, что заместитель председателя галактического комитета лично станет меня защищать!

Капитан отклоняется, вдруг ощутив неловкость, но тут же он сердится на себя же, осознав, что подобные чувства к ИС просто не могут быть применимы и возникают случайно.

Мысль тут же закручивается вихрем и стягивает из ума рассуждения. И уже через мгновение Лерц задумывается о том, что даже и сам человек не застрахован от «сбоев», но все равно довольно резко судит в этом интеллектуальные системы.

— Я честна, — продолжает Нэ́вис.

Хотя, уже и сам капитан смотрит на нее с подозрением, догадываясь, что по его действиям, словам и поведению сфера уже наверняка и сама понимает, чем окончится эта странная беседа.

— Я не пытаюсь ввести тебя в заблуждение как раз потому, что хочу добиться искренности. Я хочу, чтобы ты смог меня понять, хочу объяснить, что я не опасна, что мне можно доверять.

Лерц решает говорить откровенно, как он делает всегда, если речь не идет о государственной тайне.

— Трудно верить тому, кого опасаешься.

— Знаю! — тут же восклицает Нэ́вис. — Но я докажу, что мне можно и нужно доверять. Лерц, поверь мне, и я помогу тебе добиться мира, именно для этого я должна была провести с тобой интеграцию. Прошу!

Мужчина опять взглядывает на свою искусственную, неприметную помощницу с удивлением, но теперь уже не позволяет себе терять контроль. Вздохнув, он собирается с мыслями и отвечает зависшей в воздухе Нэ́вис.

— Через двадцать часов я прекращаю экспедицию, — заявляет он. — До тех пор у тебя есть время на то, чтобы меня переубедить.

Сфера подлетает.

— Тогда, сейчас же начнем экскурсию, — отвечает она спокойно.

И капитан отправляется изучать корабль вместе с новой помощницей.

Правда, тон беседы задает он сам. Вернувший себе хладнокровие и рассудительность, Лерц не ждет, когда сфера начнет рассказывать про особенности конструкции корабля или перечислять еще какие-нибудь данные. Он заговаривает первым, едва покинув тренировочную зону вслед за помощницей.

— Тебе не стоило проявлять такую самостоятельность.

Нэ́вис отвечает сразу же, и становится ясно, что застать ее врасплох не удастся. Уже несколько раз капитан попытался воспользоваться эффектом внезапности, и теперь он убеждается, что этот прием бесполезен против такого соперника.

— Потому что я раскрыла свои возможности? Скажите честно, по-вашему, мне не стоило?

А вот дипломата ответный вопрос ставит в тупик. Он молча идет следом. Подумав несколько секунд, Лерц решает, что случайно может выдать какую-то информацию, которую сама Нэ́вис еще не поняла. Вряд ли она способна так быстро изучить все данные, накопленные человечеством. Кроме того, какая-то информация и вовсе находится в специальных хранилищах без внешнего доступа, а потому необдуманные слова могут обернуться проблемой. Даже целой катастрофой, если воспринимать сферу как действительную угрозу.

Наконец, Лерц и сам понимает, что никаких доказательств открытости Нэ́вис у него нет. Если сфера окажется излишне самостоятельной, то нельзя исключать и возможность вооруженного конфликта, хотя звучит это ужасно глупо.

Нахмурившись, капитан чувствует, как от напряжения виски тихо сверлит болью, но расслабляться он себе не позволяет.

В итоге, очевидно, что необходимо серьезно относиться к угрозе со стороны сферы. Новые разработки всегда должны встречаться с особенной настороженностью, но вторжение в интерфейс было слишком внезапным шагом.

Это особенно беспокоит дипломата. Если Нэ́вис интегрировала себя в интерфейс, то это значит, что ей известно все. Она не только считывает внешнюю информацию из мимики, тона голоса и движений, как это умеют даже простенькие приложения для нейроинтерфейсов. После интеграции в распоряжении Нэ́вис данные о сердцебиении, давлении, температуре и даже составе крови. Даже если подскочит сахар, она узнает об этом раньше, чем сам Лерц. Именно на эти раздумья приходится растратить больше всего времени.

Как результат, капитан отчетливо понимает, что лгать совершенно бесполезно, но к счастью дипломат привык вести политику открытости. Лишь одно продолжает еще беспокоить: стоит ли позволять Нэ́вис продолжать работать следующие двадцать часов. Кто знает, сколько она успеет сделать за это время…

— Что такое, Лерц? — вырывает голос сферы из мыслей. — Раздумываешь о том, стоит ли попытаться мне соврать?

Думать становится лишь тяжелее. Ничего не ответив, капитан рассуждает про себя. То, что сфера угадала направление его мыслей, определенно впечатляет. И в то же время, Нэ́вис не смогла понять, что рассуждения дипломата зашли дальше, и в его мыслях поднялся вопрос о ее немедленном выключении.

К несчастью для капитана, невозможно сказать точно, не смогла ли ИС предугадать его мысли, или же искусственный разум попросту обыгрывает своего биологического оппонента, скрывая истину.

— Нет, я думал не об этом, — наконец, отвечает Лерц и добавляет: — Но свои мысли я открывать не стану.

— Я и не рассчитывала, — спокойным голосом сообщает ему Нэ́вис.

И больше ход экскурсии уже не изменяется.

— Так ты считаешь, мне стоило умолчать о своих возможностях? — загадочным тоном повторяет она вопрос, на который Лерц так и не дал ответа.

— А тебе интересно мое мнение? — осторожно уходит дипломат от ответа.

Впрочем, тут же Нэ́вис снова парой слов умудряется снабдить его огромным количеством информации.

— Разумеется. Хотя, на самом деле, мне просто было бы забавно услышать, как второй человек во всей солнечной системе рекомендует что-нибудь замалчивать…

Сфера внезапно останавливается, когда договаривает последние слова. Лерц смотрит с легким недоумением, возникает пауза, а после неожиданно раздается два быстрых удара по барабанной бочке, а следом звук удара по тарелке.

— Нэ́вис, — серьезным голосом зовет ее Лерц. — Подобная манера поведения внушает лишь больше опасений.

— А жаль, — не расстраивается сфера. — Юмор — это прекрасное средство расположения к себе и подчинения собеседника.

Прогулка по коридорам продолжается, но разговор уже не прерывается на долгие паузы.

— Ты что, открыто признаешься, что собираешься меня подчинить?

Нэ́вис снова мгновенно останавливается и рывком приближается к Лерцу. Она останавливается прямо перед лицом, но дипломат не сдвигается с места ни на сантиметр.

— А что? — говорит она полушепотом, да еще и загадочным тоном. — Хочешь наоборот… папочка?

Лерц вздыхает.

— Кажется, я поняла, — вдруг заявляет сфера, заговорив теперь таким же холодным тоном, как и сам дипломат. — Процесс настройки почти завершен. Вскоре я представлю тебе доказательства своей правоты, а сейчас предлагаю следовать вперед. В десяти метрах от нас как раз находится пункт пищевой сборки.

— Я не… — заговаривает мужчина, но тут же понимает, что чувство голода действительно понемногу растет.

— Что ты хотел сказать?

— Ничего, — спокойно отвечает Лерц. — Веди. У тебя осталось меньше двадцати часов, чтобы доказать, что я не прав.

Нэ́вис, тихонько качнувшись, медленно плывет по воздуху дальше, будто заманивая идти за собой, а капитан отправляется следом. И экскурсия начинается.