Глава 24: Репатриация

Легко взмахнув ресницами, я распахнула их уверенно и целеустремленно для дельной, информативной осмотрительности. Светло, душный, жаркий день. Огляделась и вобрала в себя воздух. Особый, фармацевтический запах в затрапезной больничной палате для четырех человек. На соседней кровати, под капельницей, с закрытыми глазами покоилась мама. Видимо она спит. Внутривенное вливание только у нее, на мне трубочной системы лекарственного насыщения организма не было. Встала довольно шустро, чувствую себя прекрасным образом, голова не кружится и нигде ничего не болит.

Нигде и ничего!

Ново!

Я в своей длинной, кружевной ночнушке, в своих веселых, домашних тапках и вероятно в своем, настоящем мире. Очень похоже.

Продвинуться дальше стула, стоящего в проходе и пошастать по больничному помещению не выгорело. Зашла плечистая, приземистая медсестра и возмущенно всплеснув крепенькими руками, повела обратно к ложу, пытаясь насильно меня устелить. От нашей тихой борьбы с приглушенным шумом обоюдного протеста пробудилась мама и вытащив закреплённую иглу, подошла ко мне, молча обняла.

Все-таки, оказывается, больная здесь я. А у родительницы, хронического гипертоника, от тревоги и волнений за милого ребенка поднялось давление.

Три дня я находилась в полубессознательном состоянии, в витальной летаргии. Меньше суток держали в реанимации, пока не очнулась, затем перевели в обычную палату. Еще сорок восемь часов моё тело просто олимпийски, безмятежно отсыпалось, пофыркивая точно сурок, впавший в зимнюю спячку.

Нашли меня недалеко от нашей дачи, около озера. По заключению врачей— предположительно удар молнии. Только стегануло не напрямую, шарахнуло дугой где-то рядом с ответным резонансом. Интересная медицинская трактовка возникшей версии.

Ну что ж, вердикт весомый. Молния! Кто будет перечить?

Однако, чего-то не хватало для полного утверждения с конечной резолюцией.

Я потом старательно, въедливо исходила местность, вкруговую осмотрела весь берег, прилегающие холмы и ничего не нашла, никаких знаков пребывания огненно-небесной странницы. Это как тунгусский метеорит, который упал в прошлом веке. Все наизусть знают что он был. Давние очевидцы наблюдали, отчетливо слышали, есть явственные, лесные разрушения с повалом деревьев, а на осколки космического гостя, опытные ученые практики, до сих пор, так и не наткнулись.

Хорошо помню день своей пламенной неразберихи. Субботним, ранним утром я хозяйственно и заботливо проводила отбывающую семью до такси в аэропорт. Ура, школяры! Летние каникулы! Муж повез сына к родственникам на море. После обеда, решив, что кое-кому тоже не мешало отдохнуть на природе в обнимку с сорняками и лейкой, отправилась на дачу. Ближе к вечеру, тихий, прозрачный зной сменился на плотную массу слоисто-кучевых облаков, погода безнадежно испортилась и я надумала переждать рокотавшую грозу на своем участке. Вскоре дождь прекратился, засобиралась домой. Позвонил муж доложив, что долетели и добрались благополучно и через десять дней он возвращается.

Как не остановиться у воды, когда на спокойной глади озера игриво и оживленно плещутся в поисках харчей серо-коричневые утки с малыми детками? Небо чистое, ненастье свернулось и далеко сдвинулось в следующий, запланированный ветром район. Именно там оно продолжало буйствовать и развлекать публику сверкающими зигзагами и грохотом. Последнее, что заснял и отщелкал мой зрительно-чувствительный объектив-легкая вибрация в наэлектризованном воздухе, волосы, забранные в хвост поднимаются вертикально вверх, боли не ощущаю, покалывает только кожу и черно-бордовая пелена застилает пространство.

Поглотило мгновенно...

Как долго я провалялась тет-а-тет с живописным пейзажем, неизвестно. Предположительно два часа. Один рыбак случайно наткнулся на босоногую "спящую царевну" под ивой и вызвал неотложку.

Почему разутая? Куда драпанули мои голубые подследники с незашитой дырочкой и видавшие все виды мокасины с туго завязанными шнурками?

И это пока самый главный вопрос себе.

Будто думать больше не о чем.

Место моего лежаче-распростертого положения вызнали сразу, когда мама позвонила на сотовый. Малость огретую женскую особу только-только подвозили к стационару и родственникам сообщили, где травмированная личность будет временно значиться с документальным оформлением.

Ожегов, ярко выраженных отметин и других необычных повреждений, бренная оболочка, оглушенная разгневанной стихией не имеет-именно так уверили моих родных.

Продлили ничегонеделанье еще на неделю. Доктора с пристрастием изучали сомнительную, недавно прибывшую кровь. Дружно перетирали её, взбивали, начесывали, гладенько укладывали полученные данные и не найдя нисколько, выдворили источника токоприемника досрочно. На сегодняшнее число я здорова, на мне можно деятельно пахать, боронить и вовсю мотыжить.

Что из последствий?

Сплошные копеечки: немного упало зрение и я на четверть башки седая. Придется теперь постоянно подкрашивать волосы. Насчет зрения-ошеломляющая новость только для мамы и мужа. Больше года пользуюсь очками, еще в той, вишневой жизни. Так же, в напоминание о ней-поврежденный коренной зуб, коротенький шрам на ноге, когда я её стеклила, неприметный рубец на голове после автомобильной аварии и зажившая трещина на ребре, обнаруженная при рентгене. Пустяки! Попробовала, как бы между прочим, расспросить близких о своих болячках. Их происхождение никто объяснить так и не смог.

Ну дак!

Бытует мнение, что память странная штука. Не совсем так. Память, не просто странная. В моем аспекте, память, это непрошеная, малохольно-шизанутая незнакомка в гривуазном фартучке с пёстрым пипидастром в ловких, блудливых ручках. Где и на чём она произведёт свою репрезентативную уборку с протиркой, смахивая микроны запечатления, не знает никто, включая именитых лауреатов всяческих заслуг. Никогда не думала, что разгульная шельмочка может быть столь избирательна.

Однако может. Ещё как!

Свою настоящую, реальную жизнь я помню урывками, небольшими, малозначительными промежуточными фрагментами и абзацами. Могу натурально забыть, что было две недели назад, что делала в прошлый четверг и что позавчера жевала на завтрак.

Та, бордового оттенка, жизнь-храню её до каждой ерундовинки.

Для чего мой мозг удерживает конкретный период? Как странно работает механизм отбора и фильтрования. В определенной подкорке отчетливо и подробно сконцентрировались и держатся биочипом каждый мой день, каждая минута, все события, мелочи и детали, все цвета и запахи, все тактильные ощущения. Сей момент опишу расписание цветного бытия по четным и нечетным датам календаря. Если надо будет, по простым числам все разложу и кратность выявлю. Выкинуть из головы цикл удивительного существования вряд ли смогу. Всего за несколько часов я прожила приличный отрезок времени и это самая поразительная и загадочная часть моего продолжительного присутствия в мире "габитусов".

Не помню только одного-состыковалась я с трёхъярусным коконом электронов или нет и что произошло дальше. Здесь амнезия нерушима. Черный ящик моих действий по взятию тонкого антимира до сих пор ещё не найден. Не чокнуться бы, когда раскопаю и расшифрую бортовой самописец в глубинах логического мышления.

Поверять и рассказывать кому-либо про все странствия пока нет желания. Не из-за боязни, что меня сочтут выдумщицей или сумасшедшей. Столь путанный оборот-очень личное, сокровенное расследование, с которым я сама ещё толком не разобралась, не выяснила все обстоятельства и не верифицировала истинность.

И всё же, кто я?

Мне действительно двадцать восемь лет. Я взаправду замужем, у нас есть сын и я, на самом деле, работаю экономистом в государственном учреждении. Четыре года, как скоропостижно скончался папа, мама живет одна. Она так и не вышла замуж.

Три недели назад, практически одновременно, умерли крысенок Фёдор и мамина кошка Алиса. Я бегала с ними поочередно по всем ближайшим Айболитам, пытаясь сохранить бесценный питомник. За кошку ещё брались, а за декоративного пасюка никто не ручался. Говорили, что такие махонькие клопышата практически не подлежат лечению.

Обе любимые животинки похоронены на нашей даче. Больше всех сокрушалась я, намазывая горечь утраты и растушёвывая на своём перекошенном мольберте сопливо-соленые мазки с неровными штрихами. Почти полторы недели все созерцательно "восхищались" моим заплаканным, опухшим от печали лицом с красными глазами и хлюпающим, вздутым носом.

Животных решили больше никогда не заводить. Тяжело терять.

Сейчас конец июня.

После больничного, взяла пять дней отпуска. Возрождаюсь и прихожу в материализованное оживление. Мне надобно, преочень. Пытаюсь заново приспособиться к бурному, многоголосому и суетливому миру.

Как я здесь живу?

Шумно, вокруг слишком шумно. Так неистово громко и многолико в снующей, машинно-людской необъятной общаге, что впору вставлять беруши. Во мне многое изменилось и не в лучшую сторону. Слишком долго отсутствовала, прибывая в иной явственности. Я стала совсем другая, похожа на Тома: вконец усложнённая и закоснело-пофигиозная. Хорошо, что сын в отъезде, хорошо, что он не видит меня засушенным, неодушевленным коржиком, перед ним трудно притворяться.

Черт, черт, черт!

Самая большая несподручность заключается в повседневных коммуникациях с родными и окружающими. В бордовой жизни, я давно распрощалась с ними, забыла их совсем. Вычеркнуть из воспоминаний оказалось крайне просто. Исключение с выпиской произошло без усилий, само собой, без каких-либо слёзных страданий и стенаний. Стерилизация жесткого диска букинистической памяти с подшивками макулатуры приводилась в исполнение несколькими этапами. Сначала были яркие образы, потом затухающие, а дальше, критическое многоточие. Конец единению! Тоненькая ниточка привязанности порвалась без восстановления.

Мне пришлось включить обратный отсчет и последовательность целостного слияния уже намного тяжелее, чем предполагала.

Теперь я заставляю себя воссоздавать утерянные отношения, выстраивать разрушенное и у меня нет особого желания напрягаться и жилиться в нужном направлении. Реконструкция семьи дается нелегко и режим ожидания благоприятного исхода может надолго затянуться. Внешне стараюсь быть прежней, веду беседы, улыбаюсь когда нужно, симулируя удовлетворённость нынешней каждодневностью.

Радуюсь только тогда, когда остаюсь одна.

Не думаю, что муж догадывается о неприятных тонкостях в общении. Большую часть времени мы оба на работе. Никого не вовлекаю в свои размышления и переживания, сразу искореняю и не даю разрастаться саженцам меланхолии и дисфории. Не высиживаю в мыслительном инкубаторе зародыши ипохондрии. Я сама себе домашний доктор-мозгоправ, психоаналитик, коуч-психотерапевт и психиатр.

Ничего, справлюсь, вытяну кризисную ситуацию.

Я привыкла полагаться только на себя, приспособилась сама себе помогать. Разровняю и сейчас. Должна! Особенно после того, когда воскресным днем нам позвонили на домашний телефон. Женский голос отрекомендовался диспетчером компании-производителя и установки пластиковых окон и попросил подтвердить заказ на замену трёх балконных рам.

После моего отказа:-"Вы ошиблись, у нас всё в порядке и мы ничего не заказывали. А, впрочем, давайте, Марина, сверим адрес"— извинились и положили трубку.

Как интересно! Три рамы. Тоже три, как ТАМ, у габитусов.

Поразительно!

Есть работёнка для моего биотабулятора, который должен провести аналитику всех перфокарт и выдать опровержение или подтверждение былинной, темно-красной летописи.