Глава 22: Из слона дрозофилу

Чувствую себя вполне сносно, удовлетворительно по всем элементам организма. Пора заниматься неотложными делами, времени до зимы не так много, как кажется. Впереди опять минусовая температура, стужа, заснеженный пейзаж, полная изоляция. И необъяснимая, абсурдная, долгоиграющая волынка с жизнью и смертью.

Для начала я тщательно подготовила пути отступления. Детально обмозговывала быстрый отход во всех подробностях. Машины по городу расставила на более короткое расстояние друг от друга, не забыла про явочные, тайниковые квартиры и пригород. В подпольной предприимчивой деятельности продумывала всё до мизерных тонкостей. Шпионские, окопные страсти в стадии преуспевающей, интенсивной разработки.

Многоразовое атанде всем мазилкам!

У меня есть Том! Том! И ещё раз Том! Утроенная презервация!

Догоняйте, дьяволы!

Больше не проколюсь и не оплошаю, как в прошлый раз. Мне не дадут обмишуриться.

Автомобили выбирала самые простые, неприметные для чужого глаза. Помечала своим опознавательным знаком. Хорошие, мощные двигатели стояли в укромных местах и у меня дома в гараже. Соседей тоже потеснила.

Теперь, запасное убежище и не одно-задача номер один.

Догадалась давно-моя застолбленная вотчина заселена кем-то, помимо нас. Однако слежки за собой не ощущаю, домой добираюсь всегда без проблем. Том не проявляет энергетического беспокойства, предельно сдержан, прямо излишне спокоен. Следственно и мне нечего беспричинно страшиться. Стараюсь оставаться в большом городе незаметной, малогабаритной, символически зримой. Последовательно, беспечно пополняю свои кладовые необходимыми продуктами и вещами.

В целом, готова добровольно, без помех, поделиться со всеми занимаемым, беспредельным краем. В чем проблема? Её не существует! Вообще!

Обидно, дроны ни разу так и не запустила. Всё боялась себя обнаружить.

Невозможно полностью обследовать и прощупать большую территорию, если только когда-нибудь, нечаянно не наткнусь на интересующий меня объект.

Я нарвалась на гостинец с подвохом через неделю, в отдаленном районе новостроек, когда осматривала частный сектор пригодный для зимования. Здесь, на границе города бездействовал небольшой заплесневелый заводик со множеством, проеденных временем, промышленных построек. Одно здание с выгнутым перекрытием почти полностью обрушилось, теперь это сплошная насыпка из размельченного стекла, дробленых кирпичей и кусков бетона. Ходила около непропорционально угловатых руин, осматривая уродливую нескладность.

Том ведет себя примерно и терпимо. Я тоже неспешно, мерно обхожу заброшенный участок. Неожиданно бесхвостый дернулся, что-то наподобие дротика торчало у него в боку. Быстро выдернула заостренный наконечник.

Что за дикие, туземские проказы?

Такая же штука воткнулась мне сзади, чуть ниже плеча. Особой боли не почувствовала, немного замешкалась, когда пыталась подцепить и ухватить тонкую фитюльку с синтетическим оперением. Вытащила её и пыталась рассмотреть мини стрелу.

Удавалось с трудом. Повело, голова уже слегка поплыла, зажуировав от обкатки профпригодности забродившего фруктового крюшона, заскользила трехмачтовым галиотом в круиз по Саргассовому морю, ринулась флотилить Бермудскую пифагорию. Она припустила туда самым попутным фордевиндом на всех алых парусах, с привкусом небывалого ранее довольства и эйфорийного самозабвения.

М-м-м-м-м! Хипово!

Что со мной?

Как обалденно, необычайно-приятно и прикольно!

Время застопорилось, останавливается. Я стою в стеклянной барокамере и избыток давления накрепко припечатал меня к пласту земли. Через искривленное, разноцветное марево вижу, что ко мне плавно и неторопливо подруливает человек. Точно такой же его клон появляется на горизонте.

Может красочное явление есть призрачная фата-моргана?

Я даже силюсь воссоздать что-то наподобие улыбки и поприветствовать двойников:

— Вся моя радость для вас.

Но губы не растянулись для услужливой галантности, а рука повисла безвольной плетью.

Яркое пришествие не мираж и не сбой в моей полуяви. Вполне реальный, молодой мужчина с тёмными, короткими волосами и длинной, зачёсанной на левый бок чёлкой, как у Каила Маклахлена из "Шоугелз". Ему несомненно идет такой привлекательный причесон. Одежду рассмотреть не успела. Благовидный незнакомец пластичной походкой приблизился почти вплотную и неожиданно отвесил мне увесистую оплеуху.

Чего-о-о-о-о-о-о?

Успела только заметить на его руках кожаные, светло-коричневые митенки. Предусмотрительный молодчик! Цапалки бережет! Упасть не дал, ухватил за одежду, а затем уже "душевно" хуканул. Заискрить не заискрило, однако после второго его наезда рухнула спиной прямо на камни. И опять не почувствовала боли.

Это разве я?

Всё происходит не со мной.

Так не может быть!

Почему не может?

Это я, собственной персоной и меня сейчас очень даже не углаживают. Мне увлеченно, с огоньком наносят высокохудожественную, кобальтовую аппликацию.

Потом сильный пинок в бок, прямо по ребрам. Наклонился, схватил за футболку, поднимает, сдавливает ворот и я не могу дышать. Передо мной лицо, обыкновенное человеческое, загорелое лицо. Необыкновенные только глаза. Красивые, ярко-синего цвета, в обрамлении чёрных, пушистых ресниц, на зависть всем девчонкам. Я не вижу в них ненависти, они слишком безучастны, холодны, невозмутимы и пренебрежительное выражение безразличия, самое ужасное для меня. От моего визави исходит гибельный порок, смертельная угроза. Такой убьёт, не задумываясь.

Дружище, Вы перепутали. "Вся моя радость для вас" и "делайте со мной, что хотите, вплоть до истребления"— это не одно и тоже!

Озверел?

Боковым зрением улавливаю движение. Невдалеке, лицом вниз лежит худощавая фигура и безрезультатно пытается сбросить с себя Тома. Похоже щуплая женщина, либо подросток. Том, положив морду с приоткрытой пастью доходяге на шею, навалился ему сверху на спину, придавил своим немалым весом и не дает подняться. Мне кажется, что есть ещё третий.

Возможно я ошибаюсь, вероятно только мерещится, потому как поддатая, полупьяненькая нейрохимия затуманивается, начинает мрачнеть и припухать. Уши заложило, всё словно в немой ретро киноленте, только без титров и игры тапера. Все стремительно-вскипающие действия в полной, расслабленной тишине.

Небольшое замешательство, синеглазый на короткий миг повернул голову в сторону затянувшейся таскотни, отвлекся совсем ненадолго. Я приподняла ногу и вытащила нож. Узкое, длинное лезвие, из Лялиных коллекционных запасов. Это я раньше в дерево не могла вонзить, а сейчас острие вошло легко, точно в теплый, размягченный пластилин. Ткнула наобум и тычок пришелся ему в шею. Повалились вместе.

В придачу, завалилась со сладостной и празднично-веселой на вкус улыбочкой.

Ничего себе ощущения!!!

Больше ничего не помню...

Очнулась часов через пять, было ещё довольно светло. Чувствую, что продолжаю счастливо и широко улыбаться. Значит инъецировали не яд кураре, впрыснули странный транквилизатор в небольшой дозе. Тот, убиенный в лесу мужик с косичкой тоже был в блаженном восторге от своей разделки и наказания с насилием. Только с другой развязкой и в непрекращающимся, вечном эмоциональном упоении.

Какую такую светозарную, разудалую и неунывающую смесь нам вкатили? Противопоказания имеются?

Я полёживаю, густо политая невысохшим соусом из крови, моё одеяние всосало часть тёмно-гранатовой жижицы. На мне "отдыхает" мой инквизитор, мертвый и стылый. Так быстро, без напряга поверженный, лишенный жизни.

Это сделала я.

Всего лишь один небольшой взмах и поспешный, непредсказуемый конец. Голова ликвидатора по-свойски рядом с моей, щека к щеке, нос к носу. Черная прядь волос со лба закрывает его пол-лица, одна рука крепко, судорожно сжимает мне плечо. Чем не эксцентричный пикник с любовной негой на лоне порушенного заводика? Тело палача не забрали, но нож из шеи вынули.

Приглянулся судьбоносный, исторический клинок?

Поблизости больше никого нет и Тома тоже не вижу. Еле разжала цепкие, надежно пристроившиеся на своем теле неизвестные, пронырливые пальцы и встала на ноги. У меня сильный ушиб рёбер. Только бы не перелом. Шла, как будто дрын проглотила, не нарушая центровку. Зрительно обозначила себе пунктирную линию, отступление от которой не могла допустить, потому что пошатывание из стороны в сторону и любой скос моего опорно-двигательного аппарата вызывали рези и колики в грудной клетке и копчике. Дыша через раз, добрела до машины, сделала себя медикаментозную блокаду и наложила бандаж из разрезанных бриджей.

Том так и не объявился.

Автомобиль, на котором приехала, с целью безопасности, решила оставить, втемяшив в ушибленную башку всякую чушь о маячках, чипах и минировании. Болевой шквал немного притупился, примитивный экзоскелет тоже внёс свою лепту для пешеходства и я успешно приплелась к следующей своей легковушки.

До жилища приколесила быстро, торопилась. Не спала всю ночь, ждала собакина. Сама себя успокаивала: он в безопасности, он выпутается. Повторяла снова и снова, внушала, вдалбливала в голову стимулирующую установку, надеясь, что заученная аффирмация поможет ему и мне.

Томыч пришел под утро. Главный, великий спаситель, совершивший ловкий финт!

Меня никогда раньше не колошматили. Приложили со знанием дела. Рукодельный винегрет смазливого визажиста был профессионален: опухло лицо, заплыл глаз, рассечена кожа внизу подбородка, на скуле синяк и большая гематома на ребрах. Процедуры мейкапа, хайлайтера с консилерами и даже боди-арт битому циферблату не помогут. Ещё отломилась половинка коренного зуба.

Поздравляю ортопеда с победой! Законное первое место! Он, таки, всех обставил из своего землячества.

Любое движение причиняет боль, однако дискомфортный недуг с оттеночными каляками-маляками сейчас меня мало волнует, вернее, не волнует совсем. Прокручиваю в уме данное событие, все свои действия.

Я благодарна синеглазому брюнету, устранителю самозвано-неугодных, что он мне безжалостно наподдал и грубо отметелил. Если бы не его сокрушительные тумаки, моё полудохлое тело просто крепко заснуло бы ещё в полете свободного падения, не коснувшись земли. А так, я очухалась на важное мгновенье. Внезапное оживление на несколько секунд обеспечило небольшую переменку для входа в империю Морфея, и дало мне главный козырь, который я пустила в ход и смогла отыграться. Ошибочный просчёт и недосмотр форварда стоил ему всего. Всего.

Страйк!

Выбиты все кегли с первого удара.

Душегуб-мокрушник-теперь по моей части.

Дожилась.

Я убила человека, только раскаяния от содеянного совсем нет. Я не ужаснулась от натворенного. Меня не мучают угрызения совести, я не нуждаюсь в отпущении и искуплении грехов.

Правда, маленькая гусеничка специфической формы стыда продолжает ещё жить в ничем не опороченной зелёной поросли, но она уже подъедала добрую репутацию, дохрумкивая остатки чувства ответственности и долга.

И что ж, я, как всегда, сейчас сама не своя? Ни коем образом. Я нынче сама своя.

У меня свербит и чешется внутри только от одного: на что ещё способна и как я, будучи совершенно невзыскательной, мягкой, вечно "беззубой", решилась на бесславный поступок, смогла нейтрализовать и обезвредить весомого противника.

Вынужденная самооборона, самозащита-эти слова мое оправдание, аргумент в пользу своей правоты.

Это моя абсолюция.

Впервые в жизни не камертоню и не муссирую случившееся. Впервые из африканского слона сделала мушку дрозофилу, тут же её прихлопнула и сдула в новую величину. Я посадила под арест свои инквизиционные, изматывающие охи-вздохи и бессонницу. Гнобить себя и самоедством заниматься больше не буду.

Если бы такое повторилось, поступила аналогичным образом, не раздумывая и не вымаливая прощение. Опять бы вытащила, взмахнула, вонзила. И не важно куда удар придется, главное чтобы достиг врага.

Только один вопрос к нему и другим соглядатаям остался без ответа:

— Зачем???