IV. И полученный результат. 8. Будто фантастики в детстве не читала

Человеку свойственно заблуждаться. Люди ошибались, считая Землю центром Вселенной или когда думали, что homo sapience — единственный разумный вид на планете. Ошибался и Макнили, вообразивший себя одиночкой, выжившим в снежной катастрофе.

Кроме дежурной группы энергетиков, по-прежнему следивших за состоянием ядерного реактора, катастрофу успешно пережили Мишель Берк, Вита Хмель, да и весь персонал обоих многокиллометровых колец Большого адронного коллайдера.

Но если обе девушки из Центра управления репликацией примерно понимали, что случилось, то остальные учёные были совсем не в курсе происходящих событий. Однако несмотря на поднятую тревогу и завывание сирен, никто не сбежал, люди продолжали выполнять свою работу. И это был не героизм, а обыкновенный здравый смысл и понимание того, что столь опасные установки ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра, иначе может быть только хуже.

Что касается полной изоляции комплекса от внешнего мира, то вторая смена ЦУРа знала об этом лучше других. Именно Мишель Берк сразу после того, как произошла массовая разгерметизация гермокапсул на складе артефактов, объявила карантин и собственноручно перевела объект в автономный режим.

Вскоре после этого жёлтый снег заполонил комплекс. Удалённое управление процессом репликацией прервалось, отключился даже аварийный пульт. Единственное, что оставалось рабочим — внутренние, локальные системы жизнеобеспечения и некоторые части системы безопасности. Последняя, впрочем, уже потихоньку сдавалась под напором ядовитой стихии.

Девушкам из второй смены делать было нечего, оставалось ждать и наблюдать за снегом. Вскоре стало очевидно, что вырвавшаяся на свободу токсичная субстанция быстро разъедала металлы, стремительно поглощала воздух и воду. Но самое главное, что это была не ординарная химическая реакция. Как заметила внимательная Вита Хмель, жёлтый снег не просто окислял металл, он его пожирал.

— То есть, как это "пожирает"? — переспросила Мишель Берк.

— Просто. Если бы он был бы живым организмом, то я бы охарактеризовала этот процесс, как "питание" металлом, сопровождающееся одновременным поглощением влаги и повышением температуры.

— Подожди, — сказала Мишель. — Не так быстро. Я раньше думала, что ты тоже считаешь, будто эта дрянь появилась из репликатора?

— Я совершенно уверена, что это та самая "жёлтая соль мистера Маковски", — ответила Вита подражая интонациям профессора Танако.

— Но как же она может оказаться живой?! Ты же знаешь, в репликаторе смертельная радиация, и ничто ЖИВОЕ не может пройти через "адову печку" и не умереть при этом!

— Для всех органических видов, — пожала плечами Вита Хмель, — с которыми мы сталкивались на Земеле, это совершенно справедливое наблюдение. Но я не знаю, что можно утверждать в отношении находки Маковски.

Возникла пауза, во время которой Мишель Берк раздумывала над предположением собеседницы.

"Будто фантастики в детстве не читала, — пронеслось у неё в голове. — Но здесь всё без шуток, по-настоящему взаправду опасно".

— Действительно, — сказала она вслух. — Жизнь минералов, если она существует, должна строится по совершенно иному принципу. Подумать только, засранец Маковски не только смог её найти, но и умудрился таки протащить в реальный мир.

— Раз так, — сказала Вита Хмель открывая дверцы шкафа со скафандрами радиохимзащиты, — тогда мне нужно спешить.

— Куда ты идешь?

— В репликационную камеру, — хмуро ответила Вита Хмель. — Если эта пакость вырвется наружу, случится глобальная катастрофа. Надо спасать мир!

— Я с тобой!

Не совсем осознавая, для чего конкретно нужно тащиться в репликационный отсек, Мишель Берк вскочила вслед за своей решительной напарницей. Уж очень сильно ей не хотелось остаться одной в этом пустом, обреченном на гибель помещении.