Никерс отреагировал незамедлительно. Он отставил кружку и, убрав с голографического дисплея порнуху, вывел на него изображения со всех камер хранилища. За исключением непонятной ряби (спасибо идиоту Макнили), ничего тревожного на них не наблюдалось.
Вот рабочее место кладовщика, как обычно пустое. Тут сломанный робот. А здесь хорошо видно застрявшего Штильберга с неживым, посиневшим лицом...
— @#$%^&, — громко сказал охранник и кинулся в хранилище, на ходу вызывая штатного медика.
Когда Никерс ворвался на склад, там было жарко, как в тропиках, душно, как в пустыне и валил снег, как в тундре. Однако больше всего охранника поразило то, что во всем этом действе активную роль играл стаканчик капучино, забытый на столе кладовщика: невзрачный сосуд из перерабатываемого картона исторгал из своих недр фейерверк ледяного кофейного града.
Но надо было спешить. На бегу Никерс усиленно материл несчастного кладовщика, климатическую установку, системы вентиляции и кондиционирования, а также весь технический персонал, включая ближайших родственников. И хорошо, кстати, что Ларочка, молоденькая медсестра с невзрачной фамилией, но запоминающимися ногами, ещё не успела придти, а потому ничего не слышала.
Никерс защищал лицо рукавом, но почему-то горький снег набивался в рот, першило в горле, слезились глаза. Охраннику становилось дурно. Тяжело дыша, он отсчитывал ряды шкафов, которые, казалось, были бесконечными, но, наконец, он достиг нужного поворота.
Штильберг был укутан снегом. Он не дышал. Вытаскивая его из западни, Никерс не удержался и вместе с кладовщиком рухнул на заснеженный пол. Странное дело, несмотря на жару, снег и не думал таять. Подавляя кашель и тошноту, охранник снова выругался и, крякнув от натуги, попытался взвалить Штильберга себе на плечи. Тот не поддавался, но и Никерс был хорошо физически развит. В итоге, ухватившись как следует за руки, отставной вояка кое-как приподнял над землей массивное тело кладовщика.
В этот момент произошло страшное. С неживым пластмассовым звуком, а не сочным хрустом, как следовало того ожидать, руки Штильберга сначала сломались, а потом и полностью оторвались от туловища в области плеч. Пораженный Никерс наблюдал, как тело кладовщика плюхнулось на пол и, расколовшись от удара на несколько частей, начало осыпаться подобно песчаному замку.
В ужасе охранник выронил осиротевшие руки Штильберга и бросился из хранилища вон. Не чувствуя собственных конечностей, Никерс домчался до дверей хранилища и сшиб на бегу хрупкую медсестру Ларорчку-как-её-там-ногастенькую.
Девушка с пугливым интересом озиралась по сторонам и ловила на ладошку желтоватые снежинки. Белый халатик с большим красным плюсом на рукаве очень шел к её длинным ногам, но в данный момент Никерса это совсем не интересовало. Честно говоря, охранника уже вообще мало что волновало. Сбив Ларочку, он не помог ей подняться и даже не извинился, зато прохрипел что-то про руки, а потом упал сам да ещё и начал биться в конвульсиях. Сейчас он лежал на спине, слегка подрагивая всем телом, и шумно выдыхал из своих сильных легких снопы желтоватых снежинок. Их-то и ловила в растерянности Ларочка.
Не то чтобы она совсем не была знакома с медициной, но будучи протеже Маковски, специальность не являлась её главным достоинством. А вообще, вы как хотите, но Ларочка, не привыкла к тому, чтобы её приветствовали мощными ударами в область солнечного сплетения.
Однако нельзя быть уж слишком строгими: старательной медсестре необходимо отдать должное. Оклемавшись у противоположной стороны коридора, Ларочка вначале честно попыталась оказать первую медицинскую помощь своему неожиданному пациенту. Но как оказалось, сделать ничего полезного она уже не могла. Никерс был в коме, и состояние его ухудшалось на глазах. Было очевидно, что ему требовалась немедленная госпитализация. Медсестра вызвала носилки из медпункта ЦУРа и скорую помощь из городской больницы. Потом она, как положено, доложила начальству о Николасе Никерсе.
— А еще, мне кажется, — добавила она с сомнением в голосе, — что тут какая-то неполадка в кондиционере.
Теперь медсестре оставалось только ждать и ловить снежинки. Загадочные они были очень: таять в ладони не желали, зато с удовольствием облепляли всё металлическое, как, например, бронированные двери хранилища.
"И ничем их не соскребешь, — в раздражении думала Ларочка, пытаясь ноготком поддеть изморось, прочно приставшую к серебряному фамильному браслету с кулончиками, — работаешь тут, работаешь… Одни убытки… Энди, негодяй, клеится к студенточке этой новенькой".
С того момента, как Штильберг попытался поднять тревогу, прошло чуть более получаса, но про беднягу успели уже позабыть. Впрочем, Ларочка и не знала о нем ничего, ведь Никерс впопыхах забыл указать, зачем именно он её вызывал в хранилище. Конечно, у молодой девушки были насчет этого кое-какие предположения, но они уж точно не касались её служебных обязанностей медсестры.
В то время как Ларочка считала минуты до прибытия кареты скорой помощи, Георг Лотт — большой босс "Юнайтед Репликэйшн Лэбораториз" сидел в своем новеньком офисе на Манхеттене и внимательно слушал доклад о несчастном случае с охранником:
— Жаль, — сказал он, искусно претворяясь, будто знал Никерса лично, — хороший человек пострадал. Его уже забрали на лечение в госпиталь?
— Нет, скорая ещё в пути. — Сверилась с записями секретарша.
— Ладно. Позвоните родственникам. Подержите их и предложите нашу помощь.
— Окей, — покорно отозвалась секретарша. — Записала, босс. Тут ещё один вопрос.
— Что?
— Сотрудники жалуются на духоту и жар в помещениях...
— Так вызовите им кондиционщика, кондиционерщика… Ну, вы поняли — специальную службу… Какого черта?! — взорвался он, обнаружив, наконец, удачный повод. — Почему этим вопросом должен заниматься лично я сам?!
— Говорят, там идет снег...
Обдумывая услышанное, Лотт замолчал и надолго уставился на голографическое изображение нервничающей под его взглядом секретарши. Потом Лотт понял, что его просто неудачно разыгрывают, и хотел было съязвить, но в этот момент из ЦУРа поступил тревожный сигнал.
Такое уже случалось недавно, когда разгерметизировались часть контейнеров наглого подлизы Маковски. Что ещё могло произойти в эту грешную вторую смену?
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.