Пролог

Я вижу сон. Медленно лечу, почти парю, высоко над землей, под самыми небесами. Там, далеко внизу, вижу лес — густые дубравы, перемеживающиеся с березняком и смолистым ельником. Он уплывает назад, постепенно редеет, все больше уступая пространство степи. Еще остаются небольшие околки, а потом и они исчезают. Бескрайний ковыль застилает весь горизонт, местами смешивается с островками полыни и огромными полями разноцветных тюльпанов. Подо мной прекрасный мир, радующий сердце гармонией и жизнетворной силой.

Степь прорезает лента дороги, трава на ней примята конскими копытами. Неширокая, наверное, могут разместиться всадники в три ряда или повозка. Конца-края не видать, тянется почти прямой стрелой на юг. Вдали замечаю приближающееся конное войско, лечу навстречу ему. Подо мной огромная рать, от головы до хвоста колонны не один десяток километров. Опускаюсь ближе, различаю смуглые лица под малахаями, поджарые фигуры в кожаных доспехах, с луками и колчанами стрел за спиной. Тревога охватывает меня, парю над войском, вместе с ним возвращаюсь в родные края.

Картина меняется. Вижу сверху, как полчища кочевников расползаются клиньями по русской земле, горят встретившиеся на их пути поселения, осажденные города. Везде кровь, лежат без погребения убитые, умирают раненые. По проселочным путям и тракту идут связанные полоняне, подстегиваемые плетьми завоевателей. Я не могу им ничем помочь, только сердце наполняется ненавистью и горечью. А татары идут все дальше, новые и новые города падают под их неудержимым валом. Кажется, нет силы, могущей остановить нашествие, но надежда не оставляла страждущих, просили божьей милости, защитить детей своих от погибели.

В ските среброволосый монах всем исстрадавшимся сердцем молит о спасении земли русской и отец небесный отзывается, дает страстотерпцу знак знамением и частичку духа своего. С божьей благодатью преподобный Сергий поднял словом горящим разрозненный славянский народ на общего врага, благословил великого князя Дмитрия Донского и его войско на победу в великой сече на поле Куликовом. И чудо свершилось, русская рать остановила и обратила вспять ворога страшного, дала веру униженным на возмщение. Будут еще многие тяготы и лишения, новые полчища придут на смену ушедшим, но с того знамения началось возрождение Руси, ее долгий путь к свободе и величию. Благодарные русичи сохранили в веках память о подвиге святого Сергия Радонежского, принесшего спасение в трудный час.

Вижу исступленное лицо молящегося преподобного, а потом неземной свет, охвативший его склоненную фигуру, слышу гром раскалывающейся горы. Святой выпрямляется, встает с пола во весь рост, ореол окружает его с головы до пят. Он замирает, как будто-то прислушивается к себе, а потом, поверив в нисшедшую на него божью милость, возносит благодарственную молитву. Перед моими глазами проходят его последующие деяния во исполнение принятого обета. Денно и нощно, в жару и мороз, под дождем и снегом святой следует по землям русским, уговорами и увещеваниями склоняет князей на воссоединение и общую войну с ворогом, призывает вольный народ оборонять свою землю и свободу. А потом, перед решающей сечей, осеняет войско русское божьим благословением.

Мой взор возвращается к месту нисшествия благодати, божья искра сохранилась и в нем. Там, где стоял скит, возвели храм, ставший местом паломничества верующих, желающих причаститься к благовению, а вода из чудотворного источника на вершине скалы несла исцеление страждущим. Вижу в той скале, как и на месте скита, свечение тем же ореолом, что и объявшим святого Сергия. Он заметен тем видением, что доступен мне теперь. Даже во сне чую тепло, идущее от него, он притягивает, манит меня своей тайной. Вижу всполохи, пульсацию исходящего от ореола света, как биение сердца, он живой, понимание этого приходит в неспящее подсознание. Я могу прикоснуться к нему, принять от него что-то подобное эмоциям, передать свои. Почему, как — разумом не понять, все на интуитивном уровне, но в его реальность верю без сомнения. Мне надо увидеть источник этого свечения, почувствовать наяву его тепло — такая мысль прошла настолько четко, что встряхнула дремлющее сознание, я проснулся.

Святой преподобный Сергий Радонежский