Глава 2

Роман немного неприязненно посмотрел на напарника, на что Виктор даже бровью не повел, и вот тогда Робот взорвался:

— Черт тебя дери, Пифия! Мальчишке еще шестнадцати нет, а ты подрядил его на задание, где башку отчекрыжить как нечего делать.

Провидец Соколов укоризненно покачал головой:

— Ты, Ромашка, хакер, конечно, авторитетный, но ты не экстрасенс. Если запахнет жареным, пацан драпанет так, что только пятки засверкают, плюс его страхует Рекс.

Робот мгновенно надулся как мышь на крупу.

Не сказать, чтобы они были тут нелегально, но с Вороном вопрос склизский — «Полет сознания» все-таки его технология, а не Спецтайма, так что собственность он мог запросто с собой прихватить, но ушел не спросясь, стало быть, дезертир. Арест с конфискацией, не меньше, но подло.

Впрочем, когда угрожает открытая война с таким противником, как Синдикат и гиперы из Ордена Карла, стыд забывается мгновенно, он глуп и неуместен по законам военного времени. Виктор и Наталия всегда были на стороне белорусских партизан, взорвавших фашистского коменданта ровно в полночь. Таков закон военного времени, и идиоты, что корчат из себя гуманистов, умирают первыми.

Роман все-таки ворчал на товарища, но все тише, видимо, подустал. Пифия уже привык это игнорировать как плохую погоду.

А вот Юрка испытывал явный духовный подъем.

Спать особо не хотелось, хотя вечер медленно, но верно переходил в ночь, даже можно сказать, что и в полночь, но парень продолжал тарахтеть на ноутбуке заметку для школьной газеты и одновременно думал, как бы половчее запихнуть Рекса в «Башню» и не влипнуть при том самому. Мысли о том, что влипнуть может киборг, даже зародиться не могло — совершенная боевая машина прекрасно выкрутится там, где человек был бы уже убит.

Жалко, что тематических вечеринок они с парнями больше не планировали, да и провести Рекса надо как можно быстрее, ждать уже не получится. Сохранив файл, Юрка достал рукописный дневник (вот уж его точно никто не прочтет без его ведома!), открыл навешенный замочек (знали бы ребята, задразнили бы «барышней») и взялся за ручку.

«Сегодня В. и Р. подрядили меня на задание, хотя я не уверен, что выйду сухим из воды. Не попался бы Певец, а то больше не споет уже никогда, а с меня-то взятки гладки: не знал, не был, даже рядом не стоял. Если еще Милушку подрядить, так я и вовсе не при делах.

Надо бы перевести песенку битлов, хотя получится, скорее всего, лажа… впрочем, с Джоном Ленноном я все-таки справился, попутно выяснив, что перевод ВИА «Земляне» довольно точен, хотя у меня вышло интересно. Наш кошачий джаз должен быть мне благодарен.

Сам себя не похвалишь, тебя точно никто не похвалит»

Зная, что прочитать можно что угодно, Юрка по-умному не доверял дневник глобальных тайн, предпочитая держать их в голове, а в кратких лаконичных записях часто шифровался методом не то эзопова языка, не то игры «вы слушаете, товарищ майор?». Меры предосторожности лишними никогда не бывают, а отцу с матерью кое-что знать точно не положено, он ведь не хочет им инфаркта или инсульта.

— Юрка, живо спать! — услышал он бешеный шепот матери.

— Мам, завтра ко второму уроку…

— На горшок и спать! Мне твой свет мешает.

Да уж, когда родители за стенкой — это плоховато, — а уж то, что они в смежной комнате, да еще и по дороге к… кхм, удобствам… одним словом, ночью за своими очерками особо не посидишь, если это только не ночь на выходные. Жалко, что этаж не первый, глядишь, к пацанам в окно бы лазил, так мать и не знала бы, что он где-то пропадает. С третьего этажа таким образом не удерешь.

Ну да ладно, проскочим как-нибудь. Юрка послушался матери и все-таки лег, но сон упрямо не шел, парень ворочался и думал.

Вспоминалась сущая ерунда: как мальцом с дедулей ходил на местный пруд удить рыбу, как в том же возрасте бегал с бабушкой на базар, как с ними в детстве было весело и какие дряхлые они теперь стали. Интересно, а как быстро стареют темпоралы? Или они не стареют вовсе? А как же тогда поговорка о том, что темпоралы живут долго, но не вечно? Кстати, Анастас даже не упомянул, что форма темпоралов оливкового цвета, и что у нее бронзовый кант и такого же цвета знаки различия. Красивая форма, самому бы надеть…

Юрка сел и уставился на выключенный бра над диваном. Что это он, серьезно, что ли? Хотя, если они набирают рекрутов (или как это называется?) в других мирах, он, Юрок, не такая уж и плохая кандидатура. Надо перетереть с Виктором, он мужик серьезный и понимающий, вот только не понятно, кто его Пифией обозвал, все же пифии были женщины.

Спать надо, вот что, а то плакала завтрашняя контрольная. Юрка уткнулся в подушку и закрыл глаза.

Сон пришел довольно странный.

Юрка стоял на берегу пруда, расположенного в двадцати минутах ходьбы от дома, причем угол зрения был такой, будто ему опять от горшка два вершка. Совсем еще не старый и потому весьма энергичный дед удил рыбу.

Ничего особенного, только вдруг здание старой, еще XIX века постройки, фабрики на берегу пруда стало медленно и красиво рассыпаться, улетая мелкой рыжей пылью на несильном, но холодном ветру. Затем потихоньку принялось рассыпаться прибрежное кафе, стали прахом фигуры загорающих людей, те же, кто нырнул в грязный и заросший пруд, сначала превратились в скелеты, а затем и вовсе растворились в стремительно уходящей воде. Пруд мелел, ссохлись и пожелтели вытянувшиеся к небу камыши. Дед с удочкой повернулся к нему, вместо лица у него был страшный, оскаленный в лубке череп, из глазницы которого медленно выползла здоровенная стрекоза, крылья которой зашуршали не хуже вертолетных лопастей.

В ужасе Юрка попытался было бежать, но его ноги намертво пристали к прогибающимся от времени гнилым доскам причала, и в конце концов парень брякнулся на песок, а на глаза ему упали выбившиеся из-под кепки серо-седые лохмы, после чего зрение и слух словно бы затуманились, картинка сменилась чернотой и неясным шумом в ушах. Он попытался заорать, но язык как прилип к гортани, так и не смог двинуться даже на миллиметр…

— А!

Парень резко сел в кровати, схватился за лицо — пальцы ощутили мягкую и упругую молодую кожу, почти лишенную подростковых напастей в виде прыщей и угрей, от которых мать знала настолько прекрасное народное средство, что эта гадость даже и не вылезала. Волосы коротковаты, их цвет без зеркала и не увидишь, зато можно рассмотреть руки — не белые, несмотря на сошедший за зиму загар, но и не темные, с пока еще худыми пальцами, просвечивающими мелкими косточками и узким, но уже по-мужски сильным запястьем. Что бы ни случилось, оно только привиделось, оставшись в дурацком сне.

Вот черт, хорошо бы родителей своим воплем не разбудил, а то орал, похоже, громко, за стеной соседка завозилась, закашлялась… вспомнилось, как ему снилось унижение от соседского мальчишки, и Юрка зло саданул по ухмыляющейся физиономии обидчика — но кулак впечатался в стену, и хорошо, что на ней в тот момент висел ковер, а то бы или соседка заорала, или кости треснули. а он-то думал, что столь реалистичные сны уже позади!

Парень спустил ноги с кровати, обнял подушку и сидел так некоторое время, вспоминая бессмысленный сон. Неужели так и будет, если он станет темпоралом? Поправка: так, очевидно, будет, если только он один станет темпоралом, а если с ним пойдут родители и бабушка с дедушкой, возможны варианты.

Надо подумать об этой проблеме, и подумать спокойно, желательно на физкультуре.

Юрка улегся обратно и весь остаток ночи спал без снов.

Утром глаза все время норовили закрыться обратно, Юрка клевал носом за столом.

— Говорила же, ложись спать, — попеняла мать.

— Мам, да спал я, — запротестовал парень, — только плохо…

Мать вздохнула и уселась за стол напротив сына.

— Юрча, мы с отцом посоветовались и решили у тебя спросить =— как ты отнесешься к тому, чтобы подарок на день рождения был особенным?

Юрка моргнул:

— Ма, ну мне любой хорошо…

Мать улыбнулась:

— А в Крым на недельку? Леху своего возьмешь, или еще кого…

— Мам! — радостно заорал юрка и выскочил из-за стола.

От восторга сна уже не было ни в одном глазу, а мать только слегка пикнула, когда ненаглядный сыночка сгреб ее на руки. Она со смехом принялась отбиваться:

— Ну, Юрка-а! Уронишь, медведь такой!

Порой именно такие моменты стоили очень дорого, ведь все понимали, как сильно любят друг друга. Юрка не думал, что будет темпоралом, но теперь он всерьез задумался о том, как бы утянуть семью с собой, чтобы они тоже жили долго и счастливо.

Упертый парень, надо сказать, всегда добивался своего.