Глава 10 В лагере братства

Командор ордена тамплиеров Гельберт де Валентай, в ожидании ужина, вышел из своего походного шатра, что бы немного размяться. Потянувшись, он расправил, могучие плечи и осмотрелся.

В пустынных землях на границе с Египтом, крестоносцы обосновались надолго. Скоро здесь вырос маленький поселок, в котором было много деревянных домов. Появилось и гражданское население, состоящие из обслуги, их семей и, тянувшихся за военными, жриц любви. В лагере царило обычное оживление. Кое-где горели костры, на которых повара готовили пищу. Развратные девки слонялись по улицам, завлекая воинов, своими откровенными нарядами. Но ни это привлекало взгляд командора, предпочитавшего жить, как истинный воин, в своем походном шатре. В специально отведенных местах, старые вояки тренировали новобранцев. Брат Гельберт не без удовольствия наблюдал, как в обустроенном тире, тренируются в стрельбе несколько десятков лучников и арбалетчиков. Молодежь, под присмотром опытных воинов, без устали пускали стрелы в мишени, сколоченные из добротных досок. Доставалось и чучелам. На высоких шестах были навешаны мешки, набитые соломой и облаченные в трофейные доспехи. Арбалетные болты и длинные стрелы насквозь пробивали броню, заставляя чучела вздрагивать после каждого точного попадания.

В другом конце лагеря практиковались в копейном бою всадники. На приличном расстоянии от места, с которого новобранец начинал разгон, были установлены «сарацины» — тренажеры, представляющие собой, установленный на длинном жесте обрубок бревна с перекладиной, таким образом, что мог свободно вращаться. На одном конце перекладины был укреплен щит, на другом с помощью цепи, крепился мешок, набитый песком.

Командор, с интересом, смотрел на полигон. В этот момент, как раз, трое молодых кнехтов начали разгон. Опустив копья, они почти одновременно преодолели положенное расстояние и ударили в щиты тренажеров. Удары тяжелых копий были достаточно сильными, но дальше новобранцы замешкались, не сумев увернуться. Болванки развернулись и тяжелые мешки ударили их в спину с такой силой, что двое вылетели из седла и, нелепо раскинув руки, покатились по земле.

— Тьфу, ты, — сплюнул себе под ноги Гельберт, — присылали, необстрелянную молодежь. С кем прикажете останавливать сарацин, да мамлюков, ежели что? Проще деревянных истуканов на коней посадить.

Его корпус стоял лагерем на границе с землями Египта. Фактически власть здесь принадлежала рыцарям тамплиерам. Но мамлюки не отказывали себе в удовольствии потрепать силы крестоносцев, нападая на разъезды. Хотя до открытых столкновений дело пока не доходило.

Гельберт хотел было вернуться в свой шатер, но его внимание привлекла какая-то суматоха. В ворота лагеря въехал патруль. Дав несколько распоряжения их командир, молодой рыцарь Уильям де Моле, в сопровождении большей части своих людей поскакал к своему шатру. Недалеко от ворот остались пять кнехтов, которые пристально наблюдали за незнакомым рыцарем. А тот, не обращая ни какого внимания на соглядатаев, спешился, сняв шлем.

Взгляд Гельберта остановился на лице рыцаря. Чем больше он всматривался в знакомые черты, тем шире становилась его улыбка.

— Не может быть! — буквально взревел командор, направляясь широкими шагами к Гордееву, — брат Альберт!

— Прошу прощения брат командор, — дорогу Гельберту попытался преградить один из охранников, — но это пленник брата Уильема…

— Пошел прочь! — командор взмахнул рукой, отбросив кнехта, как тряпичную куклу. Воин отлетел на несколько шагов, растянувшись на земле. Остальные охранники благоразумно отошли в сторону.

— Брат Гельберт? — не поверил своим глазам Дмитрий, не скрывая при этом радости от встречи.

Между тем командор тамплиеров уже достиг места, где стоял Гордеев, заключив его в медвежьи объятия. Он сдавил боевого товарища с такой силой, что не смотр на прочные доспехи, кости Дмитрия затрещали.

Наконец, разжав объятия, Гельберт взглянул в лицо друга.

— Какими судьбами тебя занесло в это забытое богом место?

— Мне нужно увидеться с магистром, — сказал Гордеев, но командор не дал ему продолжить.

— К черту магистра! — воскликнул он, хлопнув друга по плечу, — пойдем в мой шатер! — Гельберт настойчиво подтолкнул Гордеева в спину, — отметим встречу! У меня есть несколько бочонков хорошего вина!

Обняв друга за плечи, он повел его к себе в гости.

— Бруно! — взревел Гельберт, достигнув шатра и буквально впихнув туда Дмитрия, — где ты бездельник!

— Я здесь господин, — из-за шатра выскочил испуганный оруженосец.

— А ну тащи все съестное, что найдешь! И вина принеси!

Бруно поклонился, тут же бросившись исполнять приказание.

Гельберт проводил его взглядом и, войдя в шатер, опустил полог.

— Как я рад видеть тебя, мой друг! — вновь воскликнул он, вытаскивая из-за походной кровати бочонок с вином. Подняв его, словно пушинку, Гельберт потряс емкость около уха и довольно усмехнувшись, выдернул пробку и наполнил два бокала.

— Давай выпьем!

Подняв чашу, он тут же ее осушил до дна. Дмитрий, стараясь не отставать от друга, проделал тоже самое. Голова слегка закружилась. Вино было великолепным, средней крепости, но на голодный желудок, быстро подействовало.

Не теряя времени, командор вновь наполнил кубки.

— Вижу, ты тут знатно устроился, — проговорил Дмитрий, оглядывая просторный шатер, — все так же командуешь своей тысячей?

— Бери выше, — усмехнулся Гельберт, — командором стал.

— Поздравляю, — искренне радуясь за товарища, Дмитрий хлопнул его по плечу, — как же тебе это удалось?

— Ну что тут сказать? — Гельберт присел на край кровати, поставив свой кубок на стол, — помнешь битву под Краковом?

Гордеев кивнул, вспомнив лихие времена.

— Славно мы тогда наподдали кочевникам! А дальше…— он немного помолчал, продолжив, — после той победы паны перегрызлись между собой. Все не могли поделить славу. Когда кочевники появились вновь, не многие пришли на помощь. Под Легнецем уже они знатно начистили нам шею, — Гельберт горько усмехнулся, потерев загривок, — Много рыцарей сгинуло в той бойне. Не знаю как, но мне удалось вырваться. Видимо бог хранил меня.

Гордеев молчал, давая возможность боевому товарищу выговориться.

— Драпали мы аж до самой Вены, — продолжил командор свой рассказ, — думали, что Фридрих соберет братьев в крестовый поход против степняков. Но случилось иначе. Все свои силы он бросил против папы Римского. Там мы и завязли в братоубийственной войне.

— А как брат Робер? — не выдержал Гордеев, — Жив ли?

— Жив, — просто ответил Гельберт, — что ему сделается. Он теперь стал магистром. А меня вот командором сделал. Тебе с ним и предстоит встретиться. А кстати зачем?

— Есть у меня к нему дело, — помня, как воспринял известие командир патруля, Гордеев старался тщательнее подбирать слова, — и послал меня с этим делом Салих.

— Не может быть! — воскликнул брат Гельберт, — неужели сам египетский султан! Ну, ты брат даешь! Как же ты к нему попал?

— Долгая история, — уклончиво ответил Дмитрий, — скажу лишь, что довелось мне спасти его дочь.

— Слыхал, — кивнул командор, — по ту сторону границы мамлюки несколько дней праздновали, — он с уважением взглянул на друга, — так это ты? Молодец!

— Да-а-а, — протянул Гордеев, ухмыляясь, — а потом уже она спасла меня от смерти.

— Вот как? — задумался Гельберт, — значит в плен попал? Ну что же, бывает… И что же султан хочет от магистра?

— Ты, наверное, знаешь, что монголы уже захватили всю Азию, подойдя вплотную к границам Палестины?

— Ну а как же, — усмехнулся командор, — граф Сидона, есть такой городок на границе, уже столкнулся с ними, уничтожив пару сотен. В отместку кочевники взяли и сожгли город. После этого император объявил кочевников врагами Святой земли.

— Так вот, — хитро прищурился Дмитрий, — я убедил Салиха выступить против монголов, и встретить их на землях саудитов. А для этого войску мамлюков нужен свободный проход через земли братства.

Гельберт некоторое время смотрел на Гордеева, а затем расхохотался. Он смеялся довольно долго, запрокинув голову.

— Ну, ты и хитер, брат! — наконец проговорил он, — Так, значит, пускай неверные грызутся между собой словно шакалы за голую кость! Кто бы из них не победил, в выигрыше останемся мы!

В этот момент полог шатра откинулся и в него стали заходить воины, нагруженные съестными припасами. В конце внесли несколько бочонков. И Дмитрий не без оснований полагал, что в них находилась не вода. Когда сервировка стола закончилась и кнехты покинули шатер, Гельберт поднял вверх кубок.

— Давай выпьем, брат Альберт, за нашу победу!

Гордеев не стал возражать.