Глава 11 Поединок

Гордеев проснулся, как и был одетый на кровати своего друга. Он осторожно потряс головой, ощутив легкую головную боль. Приподнявшись, Дмитрий осмотрелся. В шатре царил полный разгром. Стол был перевернут, на полу валялись остатки пищи и посуда. Легкий стон, заставил его обернуться. Груда шкур, валяющаяся за кроватью, зашевелилась и из-под нее показалась взъерошенная голова брата Гельберта. На его лице застыло выражение нестерпимого страдания. Поднявшись во весь свой огромный рост, командор ордена огляделся. Заметив возле стены шатра бочонок, он подошел к нему, поднял и потряс, прислонив к уху.

— Пустой, — разочарованно произнес он, бросив бочонок на пол.

— Похоже, мы с тобой, брат Гельберт, — ухмыльнулся Гордеев, встав рядом с другом, — вчера допились до чертей.

— Сдается мне, брат Альберт, — ответил командор, почесывая ладонью затылок, — потом мы пили вместе с этими чертями. Иначе куда могли деваться еще два бочонка?

— А это не они? — Дмитрий указал на выглядывающие из-под кровати, деревянные днища.

Гельберт с надеждой пнул их, по очереди, ногой. Бочонки легко покатились по полу.

— Да ладно, — махнул он рукой, — бесы создали хмельное вино для развращения людей. А каждый уважающий себя рыцарь просто обязан бороться со всеми порождениями зла. Вот я и борюсь по мере своих сил.

Не успел брат Гельберт договорить, как в шатер ворвался его оруженосец.

— Извините, милорд, проговорил он, забыв впопыхах поклониться.

— Ты забыл проявить уважение ко мне и моему гостю! — рявкнул командор, грозно глядя на оруженосца.

Бруно испуганно застыл, но мгновенно взяв себя в руки, низко поклонился вначале своему господину, а затем и Гордееву.

— Вот теперь говори, — благосклонно дозволил Гельберт.

— Там брат Уильям требует немедленно пустить его к вам, — доложил оруженосец, опасливо оглядываясь на вход.

— Прямо так и требует? — командор удивленно поднял брови.

— Да, господин, — кивнул Бруно, в глазах которого застыла тревога, — с собой он привел десять кнехтов. Он грозит, что если его не впустят, то он силой прорвется к вам.

Гельберт брезгливо скривил губы. Если он и питал ненависть к кому-либо, так к этому юнцу, которого совсем недавно посвятили в рыцари. У него не было еще ни каких личных заслуг, кроме побед на турнирах. Рыцарское звание и должность командира целого подразделения, он получил по протекции его влиятельного отца. А потому командору ордена, приходилось с ним считаться.

— Ладно, — махнул рукой Гельберт, — зови…

Он отошел к центру шатра, приняв величественную позу, скрестив руки на груди.

Не успел Бруно выйти, как вошел Уильям де Моле, грубо оттолкнув в сторону оруженосца.

— Как ты смеешь врываться в шатер командора, да еще угрожать моим людям? — слегка повысив голос, поинтересовался брат Гельберт, взирая испепеляющим взглядом на своего подчиненного, от чего тот немного смутился и отступил на шаг назад.

— Прошу прощения, брат командор, за мою дерзость, — умерил свой пыл Уильям, — но этот господин, — он указал рукой на Гордеева, который беспечно развалился на койке, снисходительно глядя на молодого рыцаря, — но он прибыл из стана наших врагов!

— Мне это известно, — спокойно пояснил Гельберт.

— И вы ничего не предпримете? — удивился де Моле, — ведь он может быть шпионом!

— Я знаком с братом Альбертом с тех пор, когда ты еще не был рыцарем и могу за него поручиться.

Гордеев усмехнулся. Ему было забавно смотреть на растерянное лицо молодого крестоносца. Наконец Уильяму удалось взять себя в руки.

— Однако он посмел оскорбить меня в присутствии моих воинов, — решительно сказал он, — это подрывает мой авторитет как военачальника. Поэтому я вызываю его на поединок, — де Моле швырнул к ногам Дмитрия металлическую перчатку. — Я буду ждать ответа до полудня, а затем объявлю его трусом!

Повернувшись, он вышел из шатра.

— Ты заводишь себе врагов, быстрее, чем друзей, — Гельберт вопросительно взглянул на Гордеева, — и когда ты успеваешь?

— Как-то само собой получилось, — усмехнулся Дмитрий, увлеченно обгладывая холодные копченые ребрышки.

— Как не крути, — задумчиво проговорил командор, — но он рыцарь и имеет право вызвать тебя на поединок. Но с другой стороны, ты являешься посланником, и можешь отказаться, без ущерба для своей чести.

— Ну почему же, — молвил Гордеев. Он поднял с пола орех, положил его на край столешницы и аккуратно стукнул сверху перчаткой брошенной де Моле, — хорошая вещь для колки орехов, — так, между прочим, сказал он, закинув ядро в рот. Проживав его, он продолжил, — я приму вызов. Пора преподать этому выскочке пару уроков…

Не обращая внимания на боевого товарища, который что-то бубнил, рассказывая о его противнике, Дмитрий поудобнее устроившись в своем седле, наблюдал за де Моле. А тот буквально красовался, гарцуя на своем боевом коне.

— Ты меня слышишь?

Дмитрий, наконец, перевел свой взгляд на товарища.

— Я говорю, — решил повторить свой рассказ Гельберт, — что у тебя довольно серьезный противник, не смотря на его молодость. Он еще не проиграл ни одного турнира. Однако и у него имеется слабая сторона.

— И какая же? — не удержался от вопроса Гордеева.

— Его гордыня, — усмехнулся командор, — он любит заканчивать поединки красиво, чтобы потом им все восхищались. С этой целью Уильям направляет свое копье в голову противника, который, от полученного удара, уже не может продолжать поединок.

— Что же, — с благодарностью кивнул Дмитрий, — приму к сведению.

Два вооруженных рыцаря в полных доспехах, верхом на боевых конях, покрытых попонами, застыли по обе стороны импровизированной арены. Вокруг собралась целая толпа. Воины заняли первые ряды, радуясь неожиданному развлечению. Многие из них делали ставки. Будучи осведомленными о победах на турнирах молодого командира, почти все ставили на него.

За рыцарями толпился простой люд, среди которых было немало женщин. На крышах домов и столбах, как гроздья винограда висела детвора. Их веселый гомон разносился над ареной, заглушая все остальные звуки.

На середину площадки выехал бывалый рыцарь, назначенный на этот поединок герольдом. Взмахом флага он дал знак о начале.

Как только над ареной раздался звук рога противники стали сближаться. Де Моле поднял своего коня на дыбы и сразу пустил его в галоп. Гордеев, вел себя гораздо сдержаннее, постепенно увеличивая скорость. Расстояние между противниками стремительно сокращалось. Где-то в середине ристалища они сшиблись. Как и предупреждал Гельберт, Уильям выкинул вперед руку, целясь копьем в голову Гордеева. Тот ожидал этого. Он отклонил голову, и копье противника лишь скользнуло по его шлему. Дмитрий же не стал ни чего выдумывать. Его копье ударило молодого рыцаря в грудь. Де Моле вскинул руки и вылетел из седла, чудом не сломав себе шею.

Однако его доспех был сделан на совесть, лучшими мастерами. Он спас его от тяжелых повреждений, приняв основной удар на себя. Перевернувшись несколько раз через себя, поверженный рыцарь застыл на несколько мгновений, но потом медленно поднялся. Его оруженосец немедленно подскочил к нему, передав своему господину меч.

— Тебе еще не достаточно? — поинтересовался Гордеев, придержав коня.

Де Моле одной рукой вытащил клинок, а другой в ярости отшвырнул в сторону ножны.

— Ну что можно сказать, — нарочито громко сказал Дмитрий, слезая с коня, — копьем ты владеешь не важно. Посмотрим, как управляешься с мечем.

Он принял от Гельберта клинок и повернулся к своему противнику, в нетерпение ожидающим его в центре арены.

Из-за сдвинутого забрала, Гордеев не мог видеть лица молодого рыцаря. Он просто чувствовал, как лицо у противника покраснело от злости. Это было Дмитрию только на руку. Гордеев, остановился напротив де Моле, приняв боевую стойку. Так они стояли друг против друга несколько секунд, а затем Уильям первый бросился на своего противника. Он видимо хотел сразу обескуражить его, буквально набросившись на Гордеева обрушив на него серию мощных ударов. Однако Дмитрий легко парировал часть ударов, а от других, просто уклонился. Он буквально издевался над своим молодым оппонентом, играя с ним, как кошка с мышью. Несколько раз, увернувшись от очередной атаки, он плашмя ударил его по ягодицам. Видя это, в толпе раздался хохот. Де Моле разозлился еще больше, перейдя в новую атаку, которая забрала у него последние силы. Было видно, что он стал быстро уставать, уже тяжело, понимая свой меч.

Гордеев не стал более затягивать поединок. Он дождался, когда противник сделает ошибку. Не имея больше сил, Уильям попытался достать его колющим ударом. Пропустив клинок мимо себя, Дмитрий резко сократил дистанцию и ударил рыцаря рукоятью меча в лицо. Голова де Моле откинулась назад. Гордеев тут же нанес удар плоской частью лезвия по наколеннику. Уильям взвыл от боли и постарался прикрыть ногу. Дмитрий воспользовался этим, нанеся плашмя несколько ударов сверху. Шлем звякнул. На нем в нескольких местах появились вмятины.

Оглушенный рыцарь упал на колени.

— Все! — раздалась команда герольда, — победу в поединке одержал сэр Альберт фон Верт, рыцарь ордена госпитальеров! Сэр Уильям де Моле, считается проигравшим. Его конь, доспехи и оружие, переходят в полное владение победителя. Он вправе распоряжаться им как ему заблагорассудиться!

— Я оставляю все своему противнику! — во всеуслышание объявил Гордеев, — конь и амуниция ему еще пригодятся!

Дмитрий подошел к поверженному рыцаря, который продолжал стоять на коленях, и помог ему подняться. Де Моле еще не отошел от легкого сотрясения и его немного пошатывало. Гордеев помог ему дойти до его слуг и передал на их попечение.

— Ну, ты даешь! — к Гордееву подошел Гельберт, одобрительно похлопав его по плечу, — я, конечно, знал, что ты знатный воин, но такое вижу впервые. Да ты бы забрал все призы на турнирах!

— Пустая забава, — отмахнулся Дмитрий, — это пускай молодежь развлекается. А мое дело воевать.

— И то, правда, — согласился командор и, повернувшись к Уильяму, которого слуги уже освободили от доспехов, добавил, — брат Альберт провел в Святой земле семь лет и как видишь, остался жив. Это говорит само за себя. В следующий раз хорошо подумай, прежде чем бросать вызов.

Затем он вновь повернулся к своему боевому товарищу и хитро подмигнул ему.

— Пойдем, отметим твою победу. Я нашел еще один бочонок бесовского зелья. Долг рыцаря разделаться с ним…