Глава 7 В Каире

Гордеев открыл глаза. Голова слегка кружилась. В висках как будто стучало множество маленьких молоточков. Но больно, или сильно неприятно не было. Он чувствовал себя словно очнувшимся после долгой болезни, и впервые, за долгое время, чувствует себя хорошо.

Оглядевшись, Дмитрий понял, что лежит на огромной кровати, покрытой прозрачным балдахином. Он осторожно пошевелил вначале руками, затем ногами. Все конечности прекрасно слушались. Откинув тонкую, почти не весомую, простыню, Гордеев сел, обнаружив, что на нем нет ни какой одежды. Он пожал плечами и встал. В его годы стесняться было не чего. Ноги коснулись мягкого ковра, разложенного возле кровати. Приподняв край балдахина, Дмитрий вышел в довольно просторную комнату. Стены, потолок, и пол в помещении были сделаны из отполированного почти до зеркального блеска, камня. Массивные колонны из того же материала, возвышались по всему периметру зала. Была в комнате и мебель. Создавалось впечатление, что массивный стол и расставленные вдоль стены, циновки, как бы вырастают из пола. Интерьер добавляли стулья из красного дерева.

Внимательно оглядев комнату Гордеев, увидел, что в ней имеется два выхода. Одна дверь вела в соседнее помещение. Другая располагалась рядом с окном и была закрыта занавесями. Потому как трепетала ткань, Дмитрий понял, что выход ведет, скорее всего, на балкон.

Первым делом Гордеев направился к столу, где под тканью угадывались очертания нескольких блюд и кувшина. Откинув грубую ткань, он действительно обнаружил на столе несколько блюд с разложенными на них нарезками сыра и мяса, миску с оливками и финиками, а также большой кувшин. Почувствовав голод, Дмитрий взял несколько ломтиков сыра, переложил их мясом и принялся с аппетитом жевать, заедая оливками. Прожевав еду, он запил все молодым вином из кувшина. Желудок откликнулся довольным урчанием.

Гордеев наполнил чашу вином и, не спеша двинулся в сторону двери, ведущей в соседнее помещение. Пол был немного холодным, но идти по его гладкой поверхности было приятно.

Соседнее со спальней помещение оказалось, по всей видимости, ванной комнатой. Посреди зала Дмитрий увидел большой бассейн, наполненный водой, по всей поверхности которой, плавала пена. Стены вокруг украшали, начищенные до блеска, медные зеркала. Гордеев подошел к одному из них, взглянув на свое отражение. На него смотрел исхудалый, бледный, заросший неопрятной щетиной, человек. Только блеск в глазах, остался прежним.

— Чего-то подобного я и ожидал увидеть, — усмехнулся Гордеев, почесав подбородок.

Оторвав взгляд от своего отражения, он прошел к бассейну, пощупав пальцами ноги воду. Она оказалась теплой. По мраморным ступеням Дмитрий спустился в бассейн и сел, опустившись в воду по плечи. Откинувшись на бортик, он закрыл глаза.

Видимо Гордеев задремал, потому что очнулся он от легких прикосновений. Он открыл глаза, взглянув наверх. Там он увидел присевшую на край бассейна обнаженную девушку. Ее руки нежно массировали его плечи. Пальцы, умело то собирали в складки, то разглаживали кожу. Медленно руки девушки переместились на его торс. При этом, наклоняясь, девушка, как бы случайно, касалась своей грудью его лица, щекоча щеки набухшими сосками. От этого по телу пробежало томное блаженство. Дмитрий даже не заметил, как еще две рабыни подплыли к нему с разных сторон. Гордеев расслабился, позволив им делать с его телом, все, что вздумается. А вздумалось им многое. Эти гетеры, знали толк в любви. Давно Дмитрий не испытывал подобных ощущений.

Сколько продолжались ласки, Дмитрий сказать не мог, потеряв счет времени. Когда он вновь открыл глаза, девушек уже рядом не было. Оглядевшись, он увидел на одной из циновок аккуратно сложенную одежду. Понежившись еще немного, Дмитрий вышел из ванны. Насухо отерев тело огромным бархатным полотенцем, он облачился в тунику и сандалии и вышел обратно в спальню. Там его ждал пожилой слуга.

Увидев гостя, мужчина поклонился.

— Госпожа ждет вас, — проговорил он, делая приглашающий жест, в сторону выхода.

В след за слугой, Дмитрий вышел на балкон. Как оказалось, балюстрада шла вдоль второго этажа здания, опоясывая его по всему периметру. Через равные промежутки от балкона отходили проходы в помещения. Видимо в них можно было попасть только с балюстрады. Одного взгляда Гордееву хватило, что бы понять, что на этот раз судьба занесла его в Египет. Вдали угадывались силуэты пирамид, не однократно виденные им в прежней жизни.

Идти пришлось до угла здания. Там слуга остановился.

— Госпожа ждет вас, — вновь повторил он, после чего скрылся в ближайшем помещении.

Гордеев, зачем-то пригладил волосы и решительно завернул за угол.

Нефтис стояла, облокотившись на высокий парапет, устремив свой взгляд на простирающийся перед ней город. Услышав шум, она встрепенулась, повернувшись лицом к Гордееву.

Совсем недавно Дмитрий встретил девушку у Багдадского работорговца. Тогда она выглядела как испуганная девчонка. Гордеев выкупил пленницу и передал ее капитану египетского судна, чтобы тот доставил ее домой. Но сейчас перед ним стояла истинная принцесса Египта.

Её благородное лицо было прекрасно. Маленький, изящно обрисованный рот с пухлыми чувствительными губами, большие глаза, горящие огнем юности, высокий лоб и изящный, чуть вздернутый нос, служили украшением молодого лица. Прямые черные волосы, густыми прядями обрамляли прекрасную головку. Чело украшала сверкающая диадема. Её стройную фигуру покрывала легкая туника. Каждое движение Нефтис было преисполнено грацией.

— От всей души приветствую тебя на земле древнего Египта, — произнесла девушка, лучезарно улыбнувшись, — мой отец, примет тебя не менее радушно, чем вы приняли его дочь.

Гордеев поклонился.

— Спасибо за вашу доброту, — поблагодарил он, — но как я очутился здесь?

— Тебя привез мой корабль, — охотно пояснила девушка, — он вышел из порта после шторма. Моряки заметили на воде одинокую лодку с одним человеком. Его подняли на борт. Ты был жив, но очень истощен. Почти месяц наши лучшие лекари выхаживали тебя. Слава создателю, скоро ты пошел на поправку. Ожидая, что ты в любое мгновение можешь очнуться, рабы каждое утро приносили еду и меняли воду в ванной.

— А мои спутники? — не сдержался Дмитрий.

— К сожалению, о них мне ничего неизвестно. Но мне не хотелось бы думать, что они все погибли, — Нефтис вновь облокотилась на перила, печально глядя вдаль.

— Но не будем думать о печали. Я верю, что с твоими друзьями все хорошо, и вы скоро вновь увидитесь, — улыбнулась девушка, вновь повернувшись к гостю, — к сожалению, мой отец сейчас очень занят. Он примет тебя позже. А сейчас мне поручено развлекать дорогого гостя. Пойдем, я покажу тебе наш сад.

Вслед за Нефтис, Дмитрий прошел почти весь балкон, после чего, через небольшой коридор попал на мраморную лестницу ведущую вниз. Спустившись по ней, они вышли наружу.

В саду дворца все цвело и благоухало. Гранаты с красными цветами, живые изгороди из калины, жасмина, сирени и кустов роз, переплетались друг с другом. Высокие пальмы и бальзамовые деревья возвышались вдоль аллей. Все дорожки были окаймлены подстриженными живыми изгородями. В каменных бассейнах резвились золотые рыбки. Фонтаны и гроты были разбросаны по всей территории.

Вслед за хозяйкой, Гордеев проследовал в увитую цветами беседку. Тут был накрыт небольшой отполированный стол. Вокруг него, на низких циновках были разложены мягкие подушки. На столе были расставлены блюда с жареной дичью, чаши наполненные финиками, виноградом и гранатом. Рядом лежал нарезанный ломтями нежный сыр. С краю стоял серебряный кувшин с молодым вином. Бортики украшали массивные вазы с характерным египетским рисунком.

Несколько рабынь, тут же принялись обслуживать госпожу и ее гостя.

Гордееву хотелось о многом расспросить Нефтис, но когда перед ним поставили блюдо с рыбой под каким-то соусом, он моментально забыл обо всем и предался наслаждению чревоугодия.

Нефтис наблюдала за Дмитрием, так как смотрит любая женщина на голодного мужчину, употребляющего пищу, с какой-то материнской заботой. Сама она практически ни чего не ела, изредка отпивая вино из чаши.

Насытившись, Гордеев откинулся на бортик. Рабыня тут же поднесла ему чашу с водой. Омыв в ней руки, Дмитрий взглянул на Нефтис.

— Я хочу извиниться, — произнесла девушка, — за простоту трапезы. Когда отец освободится, трапеза будет гораздо пышнее.

— Благодарю, тебя, за любезные слова и доброту, — улыбнулся Дмитрий. Взгляд его упал на одну из ваз, украшающих бортик, — я давно хотел узнать, почему древние египтяне рисовали людей только в профиль?

— Они верили, — с грустью сказала Нефтис, отпив немного вина, — что злые духи и демоны, могут проникнуть в наш мир через изображение человека. Если его нарисовать не в профиль, то злой дух может воспользоваться этим и, преодолев грань миров, вселиться в того, кто смотрит на изображение. Когда голова рисунка повернута в профиль, демон не может переселиться, ведь глаза изображения не смотрят в наш мир.

— И ты веришь в это? — удивился Гордеев.

— Те времена давно прошли, — сказала Нефтис, — в Египте сейчас проповедуют ислам. Но многие еще верят в старые предрассудки. Порой мне становиться жалко, что времена фараонов прошли. Мне нравятся наряды того времени и то как они поддерживали свою красоту. Сейчас все не так.

Гордеев согласно кивнул.

— Что же за беда пришла на вашу землю? — поинтересовался он.

— Я точно не знаю, — ответила девушка, — недавно к отцу прибыли послы от какого-то хана. Отец, кажется, называл его Бату.

Дмитрий усмехнулся. Ему ли было не знать это имя.

— Когда отец услышал их требования, — грустно проговорила Нефтис, — то пришел в ярость. Он приказал немедленно казнить всех послов. Того кто зачитывал послание, охрана изрубила в куски. Только одного отец оставил в живых. Он отправил его к хану передать отказ. Теперь отец собирает армию. Я очень волнуюсь за него, ведь говорят, что кочевники не знают поражений.

— Ну, это врут, — усмехнулся Гордеев, — мы, русичи, били их неоднократно. Передай отцу, что я могу помочь этой беде.