1

Настало время начать новый дневник, уже имеющий отношение непосредственно к моей работе стажером аналитической группы Пространственно-Временного Патруля.

Я Аланна О`Браен, нахожусь под патронажем моей мамы, подполковника Наталии Стрельченко, которую порой называют королевой аналитиков, и прозвище сие вполне заслужено. Мама эмиссар Странников, имеющий право вызова наследного принца Гиацинта, этот пост и это право унаследовала от нее я, а потом выяснилось, что у меня предрасположенность к телепатии, а потому контакты сознания с принцем превратили меня в телепата-псевдоридера. Пусть я даже и не особенно сильна, это не важно, я все равно могу принести пользу.

Работаем мы одновременно в XXIII веке, на космической станции

«Род», и в XXI, где я нахожусь в клубе вампиров «Меггидо» — там меня обучает мамин друг Анри, он достаточно мощный телепат, почти среднего уровня (всего их пять: эмпат, псевдоридер, ридер, райдер и абсолют). Немного напрягает необходимость ходить в две школы, когда учиться я люблю на Станиславе, где все интересно, а вот в XXI веке все тупо — историки считают это стыком между культурным населением ХХ века и эволюцией XXII, а ведь культурные упадки неизбежны.

Тем не менее, я не расстраиваюсь, жизнь прекрасна в любом случае.

Спокойно ездить по XXI веку получалось только в перпендикулярном пространстве, потому что в обычном пробки, а девяносто процентов автомобилистов попросту не умеют водить; впрочем, наш Таку, заслуживший кличку Шумахер, умел это делать виртуозно везде, и жалко, что его сейчас здесь нет. С другой стороны, мы в 80-х годах ХХ века, тут можно ездить спокойно, а мама тоже водит очень хорошо, вот только «Жигули» едут сейчас по обычному пространству, а значит, мы ведем себя как обычные люди по прибытию чтобы не привлекать внимания.

— Мам, — я все еще любовалась свежим маникюром, — а почему было решено вызвать зама для Таку именно из Токио?

— Менталитет, — объяснила она, выкручивая руль. — они лучше будут взаимодействовать, а то Роман умница, но баламут.

Интересно, а скучает ли мама по своей первой команде? Сейчас ведь она шеф в XXIII, а Таку — в XXI веке. пересечения редки, но она всегда заботилась о людях (говорят, этому научил ее первый капитан группы, погибший в начале XXI века. Но память о нем и остальных она чтит до сих пор). Оставшиеся в команде Таку Лена и Оля тоже не всегда справляются с объемом информации, а муж моей сестренки порой за голову хватается, это при том, что перетруждаться ему опасно, может дать о себе знать прежнее тяжелое ранение.

Ноутбуки еще не изобрели, так что я достала из портфеля (детям положено быть на заднем сидении, это закон) небольшую папочку и открыла ее — интересно же, кто будет правой рукой нашего Такуи.

Фамилия Мацумото, насколько мне известна, довольно распространена, поскольку так называется местечко близ Токио, а довольно приличная часть фамилий именно по географическим местам и была присвоена (если я ничего не путаю). На фотографии был симпатичный, даже, пожалуй, миловидный молодой человек лет двадцати пяти максимум (эталонное время я не знала, а значит, и биологический возраст не вычислить). Зовут Хидеки, по профессии журналист… как интересно, надо глянуть перевод его имени. Семья: родная сестра Аямэ, моя ровесница, и больше никого… печально. Обычно для таких семьей становился Патруль.

Перевод имени Аямэ мне встречался — цветок ириса, или, если на европейский манер, Ирис. Все-таки тонкости языка я еще знала не особенно хорошо, пусть даже наша семья интернациональна, и я привыкла с детства слышать дома русский, английский и японский. Мама бегло говорила на английском, но в совершенстве его так и не выучила — дар к языкам перемешался с нежеланием зубрить грамматику. С нами было иначе: она просила отца и Таку говорить с Машкой, близнецами и мной на родных языках, в итоге все мы четверо заговорили, пусть и с разным успехам, на обоих.

Я вспомнила, как пыталась писать по-японски (на английском-то это проще простого) и вспыхнула от стыда: Таку и Хидео так и не высказали мнение, что по умолчанию дает понять, что вышло плохо. Все равно я своего добьюсь, английский-то как родной стал, хотя родной русский; мама еще азам украинского научила, насколько сама знала, этот язык в семье почти не звучал, хотя дед Сергей оттуда родом.

— Читаешь? — фыркнула из-за руля мама. — Что почерпнула?

— Предки Хидеки-сана и Аямэ-тян, скорее всего, родом из Мацумото, — оттарабанила я, — есть вероятность, что из рода местного даймё, хозяина Мацумото-дзё, что в просторечии называется замком Черного Ворона.

— Молодец, — одобрила мама. — а почему дзё?

— Естественное сокращение от мидзудзё — замок на воде, — уж тут-то меня не собьешь.

Мама улыбнулась: японскую культуру она обожала, вместе с нами смотрела «Сёгуна» — в результате младшего сына Маши зовут Оми, а сама моя сестра откликается мужу и его родственникам на Марико-сан, потому что Нигаи (японское прочтение ее имени) ей категорически не нравится, потому и пошла лишь на такой компромисс.

В досье углубляться было уже некогда, мы приехали к дому Мацумото, а, точнее, к съемной квартире в доме возле станции «Салтыковка»; мама заглушила двигатель, а я засунула бумаги обратно. Тут запирать машину не надо, ее и так не ограбят и стекла не побьют — времена Советского Союза признаны мамой и ее коллегами самым безопасным периодом ХХ века начиная с 1947 года и далее, до распада его.

— Квартиру запомнила?

— Сорок седьмая.

Кивнув, мама пошла вперед.

Странно было видеть добротную деревянную дверь без кодового замка, зато блестящую свежей краской, равно как и незамусоренный аккуратный палисадник с оградкой и окна на первом этаже без решеток. Я чувствовала тут комфорт, покой, уют и что-то неуловимо-радостное, походившее на энтузиазм в смеси с оптимизмом. Какое чудесное было время на нашей Терре Инкогните! А мама еще не родилась, она появится на свет год спустя, и успеет запомнить все это на уровне инстинкта, прямо перед распадом, спровоцировавшим ужасы экономических кризисов и их последствий.

Войдя в чистенький подъезд, чуть хранящий запах недавнего ремонта и легкую сырость от свежей уборки, мы поднялись к квартире, и мама нажала кнопку звонка. Тихо. Никто не идет открывать… кому-то очень плохо.

— Мама! Там беда!

Моим способностям мама доверяла, она тотчас выхватила пистолет и резко нанесла удар в замок, взламывая дверь; из соседней квартиры выглянула молодая мамочка с ребенком.

— Милиция, — коротко ткнула ей под нос «корочку» мама, — закройте дверь, мы найдем вас, если потребуется.

Женщина тотчас спряталась обратно.

Мы вошли в послушно распахнувшуюся дверь и тотчас увидели на полу тело; я с первого взгляда опознала Хидеки Мацумото, затем с ужасом поняла, что он не дышит. Мама стиснула зубы и рыкнула на меня, чтобы убиралась вон — могла бы и не говорить, ноги и так не держат. Пришлось еле-еле выбраться в коридор и сесть на лестницу.

Через пару минут в квартиру влетели медики, а за ними наши оперативники во главе с папой — стандартная КБР из бойца, мага и детектива. Медики вынесли тело, но затем появились с носилками; я четко поняла, что Аямэ Мацумото жива… хоть ее успели спасти!

— Спугнули гада, — мама присела рядом со мной, — вот только зачем он Мацумото убил? Что же нарыл парень, что это стоило ему жизни?

Когда она говорит таким голосом, это означает крайнюю степень волнения. Очевидно, ей тоже жаль… Я поняла, что разревусь с минуты на минуту, нос уже предательски хлюпал, но при людях — и такой позор! Мама со вздохом погладила меня по голове, и я поняла, что никакого позора в чувствах нет, а потому заплакала навзрыд.

За что их так?

Заключение экспертов о причине смерти Мацумото можно было отразить одним-единственным словом: задушен. Мама и Таку заявили, что это так не оставят, ведь мы всегда выручаем своих, если это возможно. Сейчас лезть в прошлое нельзя, пока не выяснены обстоятельства, так что первоочередная задача — защитить Аямэ.

Мама предположила, что девушка что-то знает, а значит, ее нужно вылечить и спрятать в «Меггидо», а я горячо вызвалась ей помочь. Кроме того, моя пока еще находящаяся в стадии становления телепатия и тут может помочь.

— Мам, — рискнула я, — а если Мацумото не спасут? Так же бывает?

— Бывает, — коротко ответила она, — потому и Соня с нами.

Ох, как же я раньше не подумала! Если бы был способ спасти Сониных родителей, наши люди сделали бы это! Но… а если поможет Гиацинт? Я решила пока не делиться этой идеей ни с кем, а дневник без моего ведома все равно никто не прочтет, так что надо заранее составить план. Все люди братья, все должны помогать друг другу, любая жизнь священна.