ГЛАВА 2. ГОРОД

Чем ближе я приближался к городу, тем сильнее таяла моя надежда встретить там людей. Сквозь смог всё яснее проступали неровные очертания многоэтажных домов. Где-то осыпались углы и фасады кирпичных строений, где-то не хватало плит в панельных домах. Половина окон отсутствовала — рамы сгнили полностью. Пластиковые ещё держались, но были не белые, а чёрные, от покрывавшего их непонятного грибка или плесени. Редкие уцелевшие стёкла потрескались, видимо дома уже начали “плыть”. Ещё издали стало заметно, что широкие улицы полностью заросли унылыми скрюченными деревцами, которые я заметил ещё у входа в объект.

Немного не доходя до города, я задержался, внимательно обшарив обочину дороги в поисках дорожного знака с названием, но не нашёл ничего. Да и странно было бы ставить его на этом выезде, явно не предназначавшимся для гостей. Я начал подозревать, что это или военный, или научный город. А значит стоило поискать воинскую часть.

На границе города бетонная часть дороги заканчивалась, и начиналось то, что раньше было асфальтовым шоссе. Сейчас о нём говорили лишь редкие куски покрытия, тут и там проступающие сквозь ковёр серой травы. Деревья не то пробили асфальт, не то выросли на образовавшемся сверху слое почвы. А ведь и на то, и на другое требовался не один десяток лет… Как же долго меня не было?..

Продираясь сквозь заросли, я двигался к центру города. Справа на фасаде панельного дома мелькнула надпись из ржавых букв: “Пр… ду… товы…… газ… ин”. Русский язык. Что ж, теперь моё местоположение стало чуть более конкретным. Без особой надежды, я свернул с дороги и зашёл в магазин, но кроме пустых, грязных полок не нашёл ничего. Проверка склада тоже не увенчалась успехом. Кто-то обнёс магазин дочиста, но кто? Удастся ли мне встретить этих людей?

Выйдя наружу, я двинулся дальше. И чем дальше я шёл, тем мрачнее становилась картина: время и природа медленно, но неумолимо поглощали останки творения человеческих рук. Странные коричневые лианы обволакивали стены домов, ржавые остовы машин постепенно погружались в землю, обрастая слоями такого же ржавого мха.

Невольно засмотревшись на буйство природы, я не заметил торчащего из земли корня и, споткнувшись об него, упал, сильно ободрав тыльную сторону руки об острый угол полусгнившего кузова очередной легковушки. Выругавшись, я развернул руку и осмотрел рану. Сквозь прореху в комбинезоне виднелся довольно глубокий порез. Кровь струйкой стекала по ткани комбинезона. Скверно. Не хватало ещё инфекцию занести. Неизвестно, какая дрянь витает здесь в воздухе, оседая на поверхностях, или выпадая с дождём — вид местной растительности мне очень сильно не нравился. Чёрт, даже перевязать нечем!

Я заторопился, стараясь не упустить из виду какую-нибудь аптеку или очередной продуктовый магазин. Спирт или алкоголь сейчас были нужны позарез. Вот только ничего подобного мне не попадалось.

Вскоре я вышел к центральной площади города, ныне превратившейся в настоящий парк. Посередине стояло обшарпанное трехэтажное здание. Как и все прочие, оно сильно осыпалось, и поросло лианами. Кирпичная кладка в одном месте, в районе второго и третьего этажа, рухнула, обнажив потолочные перекрытия и пустые комнаты.

Вдруг моё внимание приковало здание кинотеатра. Подойдя ближе, я понял, что меня в нём привлекло: все окна были довольно неаккуратно, но всё же плотно заложены кирпичом и какими-то бетонными блоками. Вместо входной двери стояла странная конструкция, грубо сваренная из толстых металлических пластин, с приваренными же петлями. Однако ничего похожего на тропу у двери не оказалось.

Я машинально толкнул дверь, а следом потянул на себя, но безрезультатно. Перехватив покрепче дробовик обеими руками, я с силой ударил прикладом по металлу. Эхо разлетелось по площади, заставив меня невольно вздрогнуть и обернуться. Успокоившись, я перевёл взгляд на оружие и с удивлением заметил, что приклад немного сплющило. То ли металл совсем проржавел, то ли...

Повинуясь внезапному порыву, я со всей силы ударил в дверь ногой. От удара конструкция согнулась посередине. А ведь железо здесь далеко не листовое… Вставив дробовик в образовавшуюся щель между косяком и конструкцией, я с силой надавил на импровизированный “рычаг”. Дверь тотчас распахнулась, и её сорвало с петель. С глухим звуком она упала на землю.

Мне следовало бы удивиться, но сейчас мои мысли были заняты раной. Я прошёл внутрь кинотеатра, оказавшись в холле. Одного взгляда хватило, чтобы понять: здесь было убежище. В холле, видимо, был сторожевой пункт. Остатки нескольких матрасов лежали вокруг старого кострища. У стены у входа обнаружился ржавый автомат. А на одном из матрасов лежал человеческий скелет. Рядом с ним стояли две бутылки коньяка, одна пустая, а вот другая ещё даже не раскупоренная.

Я несказанно обрадовался своей находке. Подхватив с пола целую бутылку, я присел на один из матрасов, развернул руку и взглянул на рану. От увиденного по всему телу прошла дрожь, коньяк выпал из ослабевших рук, чудом не разбившись о бетонный пол. Рана сильно уменьшилась и больше не кровоточила. За полчаса, как я её получил, она затянулась почти наполовину.

В немом изумлении я долго смотрел на порез, не веря своим глазам, а затем растерянно перевёл взгляд на валявшуюся на полу дверь. Ни один человек не смог бы так легко выломать такую махину, насколько бы силён он не был. Что же со мной сделали?

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь вспомнить хоть что-нибудь. Но ничего не было. Лишь смутные обрывки, неясные образы и слова: человек в маске, склонившийся надо мной, девушка в белом платье, стоящая ко мне спиной, город во мгле, кабинет с круглым столом, за котором сидят люди, чьих лиц я не вижу...

Я встряхнул головой, возвращаясь в настоящее. Возможно, сейчас не было смысла обращаться к памяти. Может, со временем, всё восстановится? Неизвестно, сколько меня продержали в том резервуаре, и как это сказалось на мозге. В конце концов, мне вполне могли стереть память, или же её потеря была побочным эффектом неизвестных манипуляций над моим телом, или чёрт его знает, чем ещё.

Я встал с матраса и оглянулся вокруг. В дальнем углу виднелась лестница, уводящая вверх. Я поднялся по ней, прошёл по короткому коридору и оказался у входа в кинозал. Впрочем, он уже таковым не являлся. Все кресла были свинчены, либо грубо выломаны, и куда-то унесены. Вместо них на каждой “ступеньке” лежали останки матрасов, лежанок, и даже стояла пара одноместных палаток. И на большинстве из них — скелеты. Большие и маленькие, поодиночке, по двое и по трое.

Я замер в проходе, ощущая, как к горлу подступает ком. Никогда в своей жизни не думалось, что доведётся увидеть нечто подобное. Я осторожно вошёл в это кладбище, внимательно приглядываясь к костям. Неясно было, отчего они все умерли, и почему не попытались покинуть это место. И даже наоборот, постарались отгородить себя от внешнего мира. Но кого они боялись? Я вдруг вспомнил, что нигде снаружи не видел ни одного скелета. Уж не хищники ли поживились? Может от них прятались эти несчастные?

Внизу, у пространства перед экраном, стояли палатки побольше, там же, у стен, было свалено разное барахло: рюкзаки, тюки, пакеты. Впрочем, ничего полезного там не обнаружилось — время оказалось беспощадно. В этот момент я остро пожалел, что не обыскал как следует помещения комплекса. Там наверняка могло отыскаться что-то ценное. Но тогда моя голова была забита совсем другим, и до поисков мне дела не было. А возвращаться туда сейчас смысла не было — без фонаря там делать уже нечего.

Возвращаясь к выходу, я заприметил у дверного проёма валявшийся там лук и колчан со стрелами. Уже не способный чему-либо удивляться, я подошёл поближе и поднял оружие с земли. На удачу, лук оказался карбоновый, и время не тронуло его. То же самое касалось и стрел. Я вложил одну в лук и с легкостью натянул тетиву. Стрелять я толком не умел, но тут выбора не было. Придётся учиться на ходу.

Дробовик я оставил здесь. Хоть какую-то службу он сослужил. Надев колчан на спину и закинув туда же лук, я напоследок оглянулся на преддверье этого могильника. Взгляд зацепился за не начатую бутылку коньяка. Усмехнувшись, я прихватил и её. Может и пригодится когда.

Теперь предстояло обыскать весь город. Мне нужны были подсказки: где я нахожусь, и в какую сторону двигаться дальше. Я обошёл всё по эту сторону реки, но ничего толкового не обнаружил. Оставалось перебраться на другую сторону.

Мост, как и следовало ожидать, давно рухнул, и единственное, что оставалось — добираться вплавь. Я скептически осмотрел берег. Прошедшие тут недавно волны окатили камыши и рогоз, покрыв их изморозью. Видимо, была уже поздняя осень. Переведя взгляд на свой легкий костюм, я невольно улыбнулся — до сих пор я не чувствовал холода. Может, и ледяная вода мне ни по чём?

Предосторожности ради, я посмотрел на свою руку — от раны не осталось ничего, даже шрама. Я осторожно вошел в воду, но ничего особенного не ощутил. Вода как вода, словно в летнем пруду. Я начал грести, делая неторопливые, но мощные движения, и вскоре оказался на другом берегу.

Идя сквозь заросшие улицы, я наконец нашёл то, что надеялся найти. Стандартный забор с ромбиками показался впереди, а вскоре я подошел к проходной. Разобрать что-либо на висевшей табличке было невозможно. Пройдя сквозь проходную, я оказался внутри небольшой территории, с несколькими полуразвалившимися зданиями и парой ангаров с распахнутыми дверьми. Беглый осмотр гаражей и складов, заставленных ржавыми грузовиками и прочим, бесполезным теперь хламом, успехом не увенчался. В административных зданиях дела обстояли не лучше — как и в ангарах, здесь мало что уцелело. Я уже собрался уходить, когда вдруг наткнулся на одну плотно закрытую дверь. Архив!

Выломав её, я внимательно осмотрел помещение. Как и следовало ожидать, все бумаги оказались испорчены, но не сгнили полностью. Впрочем, ничего, толкового в них не нашлось. Кроме одного. На всех документах было написано местоположение части, базировавшейся в городе Комаровский, Центрального военного округа.

Как ни странно, но в архиве нашлась и чудом уцелевшая карта. Карта была военная, с большим количеством обозначенных военных объектов. Я быстро отыскал Комаровский. Он находился недалеко от западного склона Уральского хребта, южнее Байдарацкой губы.

Я внимательно осмотрел карту. Маршрут вырисовывался интересный: сперва предстояло обойти Уральские горы с севера, затем двигаться на запад. Дальше делать крюк через юг, в обход Двинской и Онежской губ, мимо Архангельска. А оттуда уже была прямая дорога на северо-северо-запад, в Тромсё.

Так...

Я сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. Идти предстояло никак не меньше двух с половиной тысяч километров. А ведь зима недалеко. И пусть меня холод не трогает, но сейчас осень. И температурного порога своего организма я ещё не знаю. Да и продираться по глубокому снегу чёрт знает где… В конце концов, надо что-то есть.

Короче говоря, ситуация складывалась патовая. Идти надо было без вариантов. Ждать до весны мне не никак хотелось. Оставшись здесь, я точно долго не протяну. Скелеты в кинотеатре как нельзя кстати всплыли в памяти. Но как я доберусь до Тромсё, или, хотя бы, до Архангельска, в легком костюмчике, с луком и двадцатью стрелами, да бутылкой крепкого? Смех, да и только...

Я напряжённо думал, прикидывая варианты. Крупных населённых пунктов на моём пути были считанные единицы, и далеко не факт, что там можно будет добыть припасы. В голове промелькнула шальная мысль дойти до одного из прибрежных городов и раздобыть плавсредство, чтобы добраться по воде, но я быстро отмёл её, вспомнив о состоянии уже встреченной мной техники. Стало быть, вариант оставался ровно один.

Остаток дня ушёл на тщательное изучение Комаровского, в поисках буквально всего, что могло хоть как-то пригодиться в пути. Но всё, что мне удалось раздобыть — неважно сохранившийся столитровый походный рюкзак, найденный в одной из квартир, да несколько пустых пластиковых бутылок. Вернувшись в кинотеатр, я с грехом пополам разобрал пару державшихся на одном добром слове палаток. Карту из архива я тоже прихватил с собой.

Солнце уже почти село, и я решил, на всякий случай, подождать до утра. Выбравшись на крышу многоэтажки, я снял рюкзак с нехитрым снаряжением и устроился у стены у выхода. Спать не хотелось. Почему-то я не был этому удивлён. Что бы со мной не сделали, сейчас всё играло мне только на пользу.

Последние лучи солнца погасли, и кромешная тьма легла на город. Сквозь покрывавшую собой всё вокруг дымку не было видно ни звёзд, ни луны. И тем не менее, я заметил, что относительно неплохо различаю недалёкие объекты. Я вдруг вспомнил, что за прошедшие часы ничего не ел, хотя, по правде, голода и не ощущал.

Закрыв глаза, я стал вслушиваться в окружающий мир. Непривычная для города тишина царила здесь: ветер гулял в ветвях, квартирах и на пустых улицах, слабо журчала вода в реке. Время от времени, откуда-то издалека доносился звериный вой. Значит, про хищников я не ошибся.

Я просидел так довольно долго, пока небо на востоке на начало светать. Посидев ещё пару часов и дождавшись восхода, я наконец поднялся с места, и стал собираться в дорогу. Бессонная ночь никак не дала о себе знать. Я накинул на плечи рюкзак, кое-как прикрепил на пояс колчан, а лук повесил на плечо. Получилось неудобно, но выбирать не приходилось. Замерев на минуту у края крыши, я в последний раз окинул взглядом останки Комаровского и спустился вниз.