ЭПИЛОГ

Я сидел на верхушке здания МГУ, у основания рухнувшего шпиля. Рухнувшего, или сорванного ударной волной — без разницы. Сама сталинская высотка ещё стояла, и стояла крепко. И ещё несколько таких высоток виднелись сейчас сквозь смог, торча, словно последние гниющие зубы во рту дряхлой старухи, в которую сейчас превратилась Москва. Сам город уже почти превратился в лес. И от того очень комично выглядели на его фоне монументальные памятники человеческим возможностям.

Я неспешно потягивал коньяк, найденный мною в Комаровском. Пил, сожалея о том, что не могу запьянеть. После всего, что я узнал, меня больше ничего не волновало. Человечество, его умирающее наследие: всё потеряло смысл без самого человека. Забавно… Столько предупреждений, прямых заявлений. Человек знал, что конец скор. Но остался слеп, глух, эгоистичен. И сам погубил себя. Человек-саранча, мать его...

Пустая бутылка с размаху полетела вниз, с глухим звоном разбившись где-то внизу. “Зря намусорил”. И тут же я усмехнулся своей запоздалой мысли. Всё уже неважно. Волею случая, мне довелось стал лишь свидетелем человеческой тупости и безумия. Но свидетелем, неспособным что-то изменить, повернуть вспять.

Я остался последним из людей. Я не знаю, сколько проживу. Возможно десятки, сотни, быть может, тысячи лет. Но что я буду теперь делать? Этого я себе не представлял. Да и что теперь имело смысл “делать”?

Чип в моей голове молчал. Ни следа радиосигналов от других людей, подобных мне, ни от тех, кто ими должен был руководить. И нигде не встретилось мне и следа их деятельности. Если уж в Москве не встретилось ни единой живой души, то смысла искать дальше не было.

Я сидел, глядя на останки города. Мне вдруг вспомнился последний вопрос Малыгина. А ведь действительно, почему так? Почему всё сложилось именно так, и почему даже на острие кинжала люди так и не смогли объединиться? Ведь сам Малыгин, или, возможно, Хольм или Морель, всё же думали здраво, сумев действовать сообща. Быть может, у человечества и был последний шанс, но безумие других не дало им воспользоваться. Впрочем, ответ на этот вопрос уже никогда не будет дан. Им нужно было задаваться до, а не после конца...

Впервые написано осенью 2022 года.

Доработано и отредактировано осенью-зимой 2024 года.