Глава 2. Выбор

Даже в воинской части можно найти укромные уголки. А если они и недостаточно укромные, то проблема решается одним взглядом. Особенно если это взгляд льдисто-голубых глаз принцессы Нэйлин.

— Прости, что нагружаю тебя так сильно, — грустно сказала она своему спутнику. — Волноград лишился значительной части опытных офицеров, все оставшиеся заняты работой над обороной города, а мне нужны толковые люди на других местах. Понимаю, тебе легче было бы находиться на передовой...

— Кто-то должен быть и в тылу. К тому же, никто не поймет, если ты назначишь на значимый пост молодого офицера вроде меня. Я справлюсь! — юноша тряхнул головой, откидывая черную челку с глаз. Принцесса была высока для женщины, и могла смотреть своему другу в глаза, лишь слегка поднимая голову. Впрочем, он был одним из немногих, кто решался смотреть на нее как на равную; прочие, даже будучи гораздо выше, смотрели наоборот словно снизу вверх.

— В городе волнения. Нельзя допускать паники. Продержитесь до моего возвращения. Я не могу сказать, когда вернусь, может потребоваться три дня, а может и больше. Здесь несколько линий обороны, вы должны продержаться.

Принцесса хмурилась. Немногие разглядели бы в этих сжвинутых бровях и поджатых губах волнение, но дело обстояло именно так: ситуация в Волнограде грозила выйти из-под контроля. Нэйлин не понимала, почему произошли задержки, что нарушило спланированный график, где она допустила ошибку. Но у молодости, помимо недостатка опыта, есть еще и способность признавать ошибки и учиться на них, а так же быстро и нестандартно реагировать на неожиданности. Сейчас она намеревалась проконтролировать все от и до. Беда в том, что предсказать, как повернется дело, было невозможно…

— Нэйн… Будь осторожна.

— Это мне следует говорить, — тихо рассмеялась принцесса. Друг сделал полшага вперед, положив руки ей на плечи. Какое-то время они просто смотрели друг другу в глаза.

— Я знаю, что ты привыкла быть самой сильной. Не зря же ребята называют тебя богиней войны. Но позволь мне смотреть на тебя иначе, потому что я не могу не волноваться за тебя. Не потому, что не верю в твои силы. Просто…

— Оставь, Кэт, я понимаю. И благодарна тебе за это. Знаешь, иногда даже богини устают, но разве я имею право это показывать? Ты мой лучший друг, единственный друг. Ты мне нужен рядом, но…

— Позволь мне самому чего-то добиться. Ты многое для меня сделала. Твои няньки и так смотрят на меня косо.

Принцесса поморщилась и невольно оглянулась на двери. Верных телохранителей не было видно, но это ничего не значило.

— Эрвелон был моим наставником с детства. А Дэйна я знаю еще с академии, и доверяю им обоим. Не ссорься с ними.

— Следить за тобой — их обязанность, я понимаю. С чего им доверять обычному лейтенанту с окраины?

— Твой прежний командир хорошо о тебе отзывался… — она нежно коснулась его руки, ее глаза впервые за вечер потеплели.

— Ты знаешь, что я пошел в армию мстить мэтрам за смерть родителей. Солдат без страха живет недолго, хотя порой героически. Не встреть я тебя, был бы уже мертв, наверное. Но теперь у меня иная цель, и я обязательно добьюсь успеха. И никто не скажет, что я получаю должности только благодаря твоей протекции! Я всегда буду стоять ниже тебя, но…

— Разве для нас это важно?

— Нет. Тебе пора. Лети на север, а я буду ждать столько, сколько потребуется.

Наблюдавший за своей принцессой и ученицей майор Эрвелон видел все. И разговор, и взгляды в свою сторону, и руки на плечах самой знаменитой девушки в Стране Снэттов, и короткий поцелуй. Но вмешиваться не имел права. А вскоре он вместе с молодым напарником и Нэйлин сел в ее личный самолет и погрузился в тяжелые раздумья.

На следующий день после рокового ультиматума, оставив дома спящую приемную мать, Инес поехала в больницу. Там она написала заявление об уходе без отработки, после чего сразу направилась в пункт призыва. Сержант, оформляющий добровольцев, изумленно вскинул брови, глядя на невысокую, хрупкую на вид молоденькую девушку, но ничего не сказал. Тринадцать лет ей уже исполнилось, значит, право пойти служить у нее было. Медкомиссию она прошла: здоровье девушки давно восстановилось, да и мало кому сейчас отказывали. Сейчас любой, кто способен держать оружие, мог принести пользу. Инес записали как курсанта и направили в соответствующий отряд. Весь оставшийся день она проходила инструктаж. Конечно, в реальный бой ее, как новичка, никто не допустил бы. Ее приписали к вспомогательному отряду: выполнять любые задания командования, передавать сообщения, помогать с погрузкой боеприпасов, помогать с транспортировкой раненых. Такое вот «подай-принеси» на военный манер, как она сама для себя определила. Это девушку вполне устраивало. В этом бою королева мэтров вряд ли сойдет на берег. Нет, чтобы встретиться с нею, нужно стать настоящим солдатом, одной из лучших — и благодаря этому оказаться в авангарде в одном из крупных боев. Для этого потребуется время. Еще неделю назад Инес не поверила бы, что способна так противиться искушению, смириться с таким долгим ожиданием… но она четко видела свою цель. Попытка будет всего одна!

Вилея обо всем этом даже не подозревала. Спасательные службы доставили раненых в морском бою, хотя их было немного — сбитые самолеты теперь покоились на дне моря, а с тонущих кораблей спастись удалось немногим. Впрочем, мэтры не тронули вертолеты спасательного отряда, позволив забрать тех, кто сумел выжить. Вражеские корабли отступили на юг, но надолго ли? Никто не сомневался, что через два дня к противнику так же придет подкрепление.

Лейтенант Кэт носился по госпиталю как угорелый, успевая быть одновременно везде и следить сразу за всем. Вилея за это была ему благодарна. Молодой офицер был прекрасным организатором, хотя лидерских качеств ему явно недоставало — но здесь ему помогала сама Вилея, чей авторитет в больнице не подвергался сомнению. Однако последнее время все чаще она замечала подавленное состояние лейтенанта. Пару раз он словно хотел сказать что-то, но обрывал себя.

— Я сделал все, что мог, — признался юноша этим вечером. — Оставляю остальное вам. Если понадоблюсь — звоните в штаб, номер вы знаете.

— Вы уходите?

— Утром принцесса уехала из Волнограда чтобы лично привести подкрепление, — странно дрогнувшим голосом пояснил лейтенант… или уже не лейтенант? Вилее показалось, что количество красных звездочек на нашивке изменилось. — Мне она поручила следить за обороной города вместе с полковником Аррием. Так что работы у меня прибавилось.

«Все-таки он ее соглядатай», — подумала Вилея. — «Слишком много знает о ней. Неужели слухи о связи принцессы с подчиненным правдивы? Впрочем, если и так — что с того?»

— Надеюсь она приведет помощь.

— Да. Конечно, приведет, — с некоторой запинкой кивнул Кэт.

После ухода офицера Вилея почти полчаса провела за документами. Не то чтобы это было нужно. Скорее, на всякий случай. Только сконцентрироваться почему-то никак не получалось. Мешал страх. Мешали сомнения. Наконец женщина сдалась и отправилась на внеплановый обход. С людьми ей сейчас было проще, чем с бумажками, ведь пациенты — вот они, рядом, им плохо, их надо лечить, смотреть. А бумажка это лишь формальность, пустышка.

— Доктор Керро! — раздался голос в конце коридора. Вилея обернулась: к ней спешила молоденькая медсестра из отделения травматологии. — Вас доктор Тапино искал, хотел с вами по поводу диагноза посоветоваться!

— Уже иду! Он в смотровой?

— Да, на третьем!

Девочка выглядела немного испуганной. Вилея посмеялась про себя: все они поначалу такие. После колледжа приходят, юные, не испорченные, впечатлительные, чрезмерно исполнительные. Это потом, с годами и опытом, приходят цинизм, спокойствие и взгляд-рентген, которым можно пронзить насквозь, а можно не увидеть ничего, запретив себе смотреть во избежание лишних знаний. Иногда это тоже необходимо. В первую очередь для сохранения собственной психики. Каждый должен выполнять свою работу, и спасать того, кого может спасти… А эта девочка сейчас рвется сделать как можно больше, быть сразу везде, знать все — ей наверняка все еще периодически снятся кошмары. Самой Вилее давно уже ничего не снилось. Слишком много она видела смертей. Но еще больше, гораздо больше смертей ей удалось предотвратить. Это было ее предназначением, ее выбором, ее дорогой… Спасти всех, кого только можно. Невольно Вилея подумала об Инес. Девочка еще совсем молода, куда младше этой медсестрички. Не стоит ей здесь задерживаться. Это пока не ее выбор, это вынужденный путь, и лучше с него сойти вовремя. В больнице даже простой диспетчер может увидеть много того, что станет для психики нелегкой ношей…

Доктор Тапино был добродушный, но слишком уж всезнающий старичок. Подтверждение Вилеи о верности выбранного лечения ему было не слишком нужно, скорее, он желал лишний раз порадоваться успешно решенной проблеме и этой радостью поделиться. Заодно он пересказал главврачу все сегодняшние новости больницы — а то как же, бедная доктор Керро полдня просидела в кабинете за работой, а вокруг столько всего меняется! У аптекаря сын родился вчера, присланные из армии санитары притащили новые носилки, которые целый час не могли вытащить из мудреной упаковки, пациент из пятой палаты опять сбежал домой, доктор Фирш привел сына на стажировку, а в диспетчерской наоборот теперь людей не хватает.

Весть об увольнении Инес Вилею и порадовала, и удивила одновременно. Порадовало — потому что это могло означать, что девушка выбрала себе новый путь. Удивило — потому что слишком уж неожиданно это случилось.

— Ты служишь… где?!

Инес пожала плечами. Зачем переспрашивать? И так все ясно.

— Нет, повтори, чтобы я была уверена, что не ослышалась! Это невозможно! — Вилея не знала, ругаться ей или плакать… Хотелось кричать, хотелось запретить даже думать о подобном… Но разве у нее было право указывать девушке, что делать? Да и у кого было такое право?

— Хорошо, повторю, — спокойно сказала Инес. — Я служу в армии. С сегодняшнего дня.

— Да ты разум потеряла!

— Я потеряла память. Разум же со мной.

— Зачем?

— Я так хочу.

— Хочешь? Быть убитой?

— Глупости. Сразу меня в бой не отправят. Я всему научусь.

— Нет, не глупости! Убивают даже опытных бойцов! А ты всего лишь слабая девочка, тебе даже двадцати нет!

— В армию принимают независимо от пола и возраста. А умирать я не собираюсь. Мне есть ради чего жить! Пока я не узнаю, кто я, я не умру!

Вилея без сил опустилась на диван. На нее внезапно накатило чувство беспомощности и одновременно — осознание страшной истины.

— Ты все-таки хочешь встретиться с ней…

— Да.

— Но это же невозможно. Чем тебе поможет служба?

— Королева по традиции лично ведет в бой солдат. Пусть не всегда, но в крупных сражениях, от которых зависит будущее противостояния — обязательно. Я изучила традиции и законы армии. Наш король поступал так же, хотя сейчас чаще оправляет на бой принцессу, так как она его официальный заместитель в армии. Но у Ортэйны нет первого принца. Генерал их армии не имеет права замещать ее, хотя и считается главнокомандующим. Поэтому когда придет час решающего сражения — Ортэйна будет среди солдат. И я сделаю все, что бы принять участие и оказаться максимально близко к ней. Найду способ. Еще не знаю какой, но найду.

Вилея еще несколько раз пыталась предпринимать попытки пробудить разум в приемной дочери, но безуспешно. В конце концов она сдалась. Ничего. В этой битве Инес будет в безопасности, да и потом тоже какое-то время… А там увидим… Может, успеет одуматься, насмотревшись ужасов войны. Невероятно! Смешно просто! Вилея хотела уберечь ее от картин страданий и смерти в больнице, а Инес сама рвется туда, где увидит картины гораздо страшнее, и в куда больших количествах!

Попасть в армию легко. Удержаться там — задача посложнее. Инес на собственном опыте в этом убедилась. Одно дело — слушать сказки о том, что солдаты — словно люди с другой планеты, а другое — самой в этом убедиться.

Они были другие.

Они не боялись осады. Они могли шутить о собственной смерти не хуже врачей. Они любили свое оружие. Они мгновенно исполняли приказ своего командира, каким бы он ни был. Они не воспринимали предстоящую битву как что-то ужасное. Это была их жизнь. Они просто шли вперед. И они верили. Их вера была непоколебима… Казалось бы, что такое Богиня для них, отнимающих жизнь? Инес сама не была сильно верующей. Да и Вилея молилась редко. Врачи больше полагались на себя и достижения науки, чем на помощь свыше. Другие знакомые Инес порой молились, просили Волшебницу о чем-то, но как-то формально. Да и не все поклонялись Создательнице, в городе встречались представители иных религий — еще менее сильных и уважаемых, чем общепринятая.

Только солдаты действительно верили. Они редко просили. Они больше отдавали. Свою преданность, свою искренность, свою веру. Впервые Инес услышала понятие «закон чести».

— Это то, что мы обязаны соблюдать. Нарушишь его — и никто не подаст тебе руки, да ты сам не посмеешь взглянуть в глаза окружающим, — пафосно заявил ей сослуживец. — Как ты прожила столько, что не знаешь элементарных вещей?

— Не твое дело, — резко ответила Инес. — Но что требует этот закон? По пунктам, пожалуйста. Раз я теперь солдат, то должна знать!

Боец взглянул на нее с отвращением.

— Нет никаких пунктов. Твоя честь — только твое дело. Невозможно объяснить слепому, как выглядит мир! Только запомни, если солдат клянется своей честью и именем, нарушить клятву — страшнейшее преступление.

Не складывались у Инес отношения с сослуживцами. Всего два дня прошло, а вот уже неприязнь… Но объяснять, что потеряла память, девушка не желала. Не доверяла. И это все видели. Казалось бы, можно расспросить «мирных» об особенностях их родной религии, да только Инес боялась признаться в своей слабости и непонимании. Нет уж! Она разберется сама.

Не меньше ее удивляла сама суть религии. Волшебница, Создательница, Мать-Волна (как чаще называли ее солдаты)… Та, кто создала их мир, та, кого породил океан, та, что дала солдатам путь… Она не обещала бессмертия, как боги из некоторых сект. Она не давала никаких благ. Говорили, что она исполняет самые искренние просьбы, но расплата за помощь тяжела. А впереди… Что впереди? Солдаты говорили, кто живет по закону чести, получит право встретиться с Ней после смерти и задать свои вопросы. Почему для них так ценно это право? Инес не понимала. И, кажется, никто не понимал. Но вера солдат была безгранична и крепка, как гранит. Вера в Богиню, вера в командира, вера друг в друга — это делало их единым организмом… в котором для Инес не находилось места.

Однако не только у Инес возникали проблемы на службе. В тот же день она стала свидетелем довольно неприятного разговора ее командира и штабного офицера, явившегося с проверкой.

Лейтенант Эрвин, как успела убедиться за сегодня Инес, был чрезмерно честен и чрезмерно резок. Когда ее направили в отряд связной, он немедленно высказался насчет катастрофической нехватки кадров, из-за которой в армию берут кого попало. Его тогда поддержали несколько бойцов, заранее настроенных против мирных, «идущих в бой из страха». Может, дело ограничилось бы мрачными взглядами, но Инес, удивившись отношению командира, попробовала возразить… и ребята словно сорвались.

— Вам бы только шкуры свои спасать! Если б не осада — прятались бы по углам, — раздраженно заявила девушка с нашивкой сержанта. Ей, наверное, было лет двадцать, да только сходства между ней и Инес было ноль. Лирна и в рукопашном бою половину отряда уделать могла. Но разве это дает ей право так говорить?

— А что, ты пошла в армию специально, чтобы убивать? — едко ответила Инес. — Защитить свой город и тех, кто не может сражаться сам — разве плохой повод взять оружие?

— Ты его держать вначале научись!

— А ты можно подумать с ним родилась!

Перепалка разгоралась. В нее включился еще один боец. О «мирных» говорили с насмешкой. Презирали тех, кто боится смерти. Не верили в решимость добровольцев.

Да если бы причина была лишь в этом! Казалось, отряд невзлюбил именно ее. Ведь еще вчера Инес думала, что добровольцам рады, что в армии готовы обучить и принять всех, кто готов защищать родину. И вроде бы у пары ребят, так же принятых вчера, не было проблем…

Командир тогда осадил своих бойцов и отправил всех в тир. Только Инес задержал на минутку — ровно чтобы сказать «Ты здесь чужая. Так хотя бы не провоцируй конфликты». Поразмыслив, Инес пришла к выводу, что ей просто не стоило спорить со старшим по званию при всех. Такое здесь не поощрялось. Но вот, пожалуйста — этот молодой офицер из штаба явно выше по званию, а лейтенант ведет себя так нагло!

Впрочем, проверяющий был настроен миролюбиво.

— Эрвин, я прекрасно тебя понимаю. Я здесь чужак, это очевидно. Но не моя вина, что майор Кандор погиб. Раз принцесса Нэйлин назначила меня взамен, значит, сочла достаточно компетентным, согласись. Сейчас некогда заниматься распределением должностей, гораздо удобнее заполнить пустующие места людьми из столичного штаба. И я не один такой. В конце концов, сейчас не время на разборки и выяснения, кто чего достоин. Идет война, и мы — солдаты. Мы все равны.

Лейтенант прикусил губу.

— Ты прав. Виноват, командир, больше не повторится, — он отдал честь и направился к полигону. Офицер же перевел взгляд на Инес, остановившуюся в паре метров от них.

— Ты что-то хотела?

— Нет, капитан, простите. Мне нужен был лейтенант Эрвин, есть сообщение от техников.

— Придется подождать, он сейчас вернется. Мне показалось, тебя чем-то насмешили мои слова?

Значит, он заметил ее раньше! И наблюдал! Но каков мастер, прочесть по лицу все так точно… Или просто она совсем не умеет скрывать эмоции. Это заставило Инес поморщиться, а капитана — усмехнуться.

— Я не слишком верю в солдатское «братство». Я новичок в отряде.

— И все еще чужак, — закончил за нее капитан.

— Да. Мне не доверяют. Просто потому, что я из «мирных».

— А вот и нет, — он улыбнулся. — В армию принимают разных людей, разных профессий, в разном возрасте. Главное — верность своей стране. Подумай сама, в чем причина. Да, отряд со временем становится почти семьей, но у нас не принято гнобить новичков. Дело в тебе. Может, ты сама не подпускаешь их близко? Не будет доверия тому, кто сам никому не верит. Я, знаешь ли, неплохой психолог, а ты даже сейчас стоишь так, словно держишь непроницаемый щит ото всех вокруг.

Инес слегка опешила — и от внезапного заявления… и от проницательности штабиста.

— Ничего, со временем поймешь. Могу только пожелать удачи, — улыбнулся тот. Дружелюбно и понимающе, без всякого высокомерия. Наверное, он тоже когда-то был «мирным», и то же учился армейским порядкам… Или просто сейчас вынужден постоянно сталкиваться с неприязнью к «любимчику начальства»?

— Капитан Кэт! — окликнул штабиста подошедший Эрвин. — Вот все данные по боеприпасам в нашей части. Поставки еще будут?

— Это полковник решать будет. Мне таких деталей не сообщали. Тебя тут солдат искала.

Пока командир слушал доклад Инес, капитан Кэт успел исчезнуть из поля зрения, но его слова девушка запомнила надолго. И дала слово, что добьется признания сослуживцами, чего бы ей это ни стоило.

Все эти дни город сотрясали противоречивые слухи. Кто-то упорно верил в победу гарнизона, кто-то спешно паковал вещи, надеясь сбежать при первых же признаках прорыва обороны, кто-то уже сбежал. Нашлись и те, кто мечтал о капитуляции. «Сдадимся мэтрам, и нас не тронут!» — таков был их девиз. Как правило поблизости от подобного пораженца всегда находился отчаянный патриот, и начиналась склока на всю улицу. Иногда доходило до драк. Солдаты демонстративно игнорировали народные настроения. Им было не до того. И ведь это всего за два дня! Страшно подумать, что творилось бы в городе за неделю подобного ожидания!

— За неделю нам уж точно пришло бы подкрепление, — логично заметила Вилея, прекратив этим оживленную дискуссию в лаборатории, и отправила врачей по местам. Обеденный перерыв нужен для еды, а не праздной болтовни!

Но сама она содрогалась при мысли, что очередной снаряд угодит прямо в крышу больницы. Они сделали все, чтобы защитить здание, как уверял Кэт, но никто не отменял фактор случайности… И сам Кэт явно не ожидал легкой победы. Более того, он как-то оговорился, что вообще не ожидает победы, если только Волнограду не придет помощь…

Начало осады, пришедшееся на одиннадцать утра, Вилея встретила на посту. Телевизор у стойки дежурного работал: мэтры не стали глушить сигналы. Они, похоже, были настолько уверены в себе, что не сомневались: вести с поля боя окончательно деморализуют горожан.

Так и происходило.

Первая волна была отброшена. Мины сработали на отлично. Линия береговой охраны выполнила свою задачу, затопив два крейсера врагаи повредив еще несколько кораблей, хотя и ценой значительных потерь: дальнобойные орудия мэтров все же пробили укрепления и обрушили набережную, нарушив прицел главной торпедной установки. Но уже следующая атака оказалась более успешной, ведь снэтты потеряли свои корабли еще в прошлой битве, а мин установили катастрофически мало. Враги наступали подобно приливной волне, неотвратимо, упорно и быстро. Боевые катера мэтров пролетали вдоль берега, отвлекая на себя огонь. Пара самолетов (еще один все-таки сбили) сбрасывали бомбы прямо здесь же, не пытаясь пока добраться до города.

Спустя несколько часов первая линия обороны города была разорвана. Морская волна разбила причал! Мэтры завладели побережьем и портом. Уцелевшие снэттские солдаты отступили за стены города, машины везли раненных и остатки боеприпасов. Теперь вся надежда была на городские стены и выстроенные перед ними укрепления. Побережье — не беда, это фактически пригород, его удержать тяжело. А вот сам Волноград защищает древняя крепость, стены которой — неплохое подспорье для осажденных. Обойти ее сложно — с одной стороны город огибала несудоходная река Порикс с болотистыми берегами, с другой — поля и овраги, словно самой природой предназначенные для ловушек и сюрпризов вражеской армии. Предусмотрительный мэр давно продумал и подготовил эту систему, и сейчас вместе с полковником злорадно потирал руки, искренне надеясь, что мэтры рискнут обойти город с востока.

Но пока что враги неторопливо высадились на берег и готовились атаковать крепость, на шпиле которой гордо реял бело-сиреневый снэттский флаг. Сменит ли его косой черный крест на красном фоне?

Раненых было много. Как и предсказывал Кэт, из полковых медицинских пунктов у крепости раненых везли именно сюда. Вилея только заканчивала одну операцию, как ее вызывали на другую — опытных хирургов не хватало. В больнице почти не осталось обычных пациентов: за прошедшие два дня доктора постарались выписать или хотя бы временно отправить по домам или в другие больницы всех, кого было возможно, оставив только самые тяжелые случаи. Уже была израсходована треть запасенных перевязочных материалов. Быстро уходило обезболивающее. Но это все не беда, это достать можно! Хуже было огромное количество осколочных ранений, которые лечить не успевали. Часть пострадавших просто не довезли до больницы, а в санитарных пунктах ближе к крепости не было достаточно точного оборудования для сложных случаев. Все зависело лишь от мастерства врачей.

Наконец Вилея вздохнула с облегчением. Основной поток раненых кончился. Самые срочные операции проведены, раны перевязаны, переломы загипсованы, пациенты в палатах. Мест пока хватало. Обход, второй… Посмотреть, кому еще что можно сделать, где были подозрения на внутреннее кровотечение, где очнулся контуженный… Отложить в сторону отчет из морга. Не сейчас. Это утро было слишком жутким.

Не прошло и часа — снова машины с окровавленными телами. На этот раз горожане. Мэтровские самолеты атаковали город напролом, с самоубийственным упрямством. Сбитые, они падали на стены крепости, на дома, на улицы, устрашая и создавая панику: часть жителей так и не добралась до бомбоубежищ, скорее из собственного упрямства, чем по какой-то иной причине. Удержавшиеся в воздухе — бомбили без разбору. Это не было направленной атакой. Это была акция устрашения. Зачем королева Ортэйна пожертвовала частью своей авиации? Сейчас ее логику уже никто не понимал. Только что столь осторожная, она бросает самолеты в бой без прикрытия. Непредсказуемость — оружие сумасшедших…

Снова передышка. Снова ожидание неизбежного.

— Доктор Керро? Вы в порядке?

Вилея открыла глаза и подняла голову со стола.

— Да, просто за весь день не было возможности присесть. Устала.

Она надеялась, что молодой офицер не заметит в ее глазах отчаяния. Здесь, в ординаторской, сейчас никого не было, и она позволила себе бояться. При подчиненных она сдерживала эмоции. Старые врачи видели не одну войну и сейчас были спокойны, позориться при них не хотелось, а молодежи наоборот, требовалась моральная поддержка. В любом случае главврач не имеет права на слабость.

И ведь это не первая война для нее! За двенадцать лет работы в больнице она видела уже две атаки фронтонов. Первую — когда еще только устроилась сюда. Тогда раненых было немало, но большинство — солдаты, а не горожане. Город выстоял в тот раз. А спустя четыре года и вовсе враги не сумели высадиться — все бои велись в море и над морем. Сейчас же… сейчас пациентов из мирных не меньше, чем солдат. И путь это обманчивое впечатление, пусть многих раненых бойцов сюда не везли, оставляя в медпунктах на фронте, но от давящего могильным камнем отчаяния никуда не деться…

Она всегда была известна бесстрашием, ни одна болезнь, ни одна травма не могла привести ее в такое состояние! Даже когда в больницу привезли жертв страшнейшей автокатастрофы, которых приходилось собирать по кусочкам, Вилея держалась. Откуда сейчас эта безнадежность?

— Как дела в крепости, Кэт? Вас снова отправили с проверкой?

— Нет, я сам вызвался. Вверенное мне подразделение готово к бою, обороной командует полковник. Сейчас штаб обсуждает план обороны, так что я решил пока проконтролировать медицинскую часть… На мой взгляд это гораздо важнее, хотя полковник может со мной и не согласиться.

— А вы разве не должны быть с ними? — удивилась Вилея.

— Вы слишком высокого обо мне мнения, — рассмеялся Кэт. — Нет, я всего лишь один из командиров, и не самого высокого ранга. Я отвечаю за госпиталь, за набор добровольцев, некоторые другие оргвопросы, но обороной города заведуют другие. Я даже не видел полного плана оборонных сооружений города и восточных ловушек, он известен лишь мэру и полковнику. И это, пожалуй, к лучшему…

Последняя фраза была сказана так тихо, что Вилея и не расслышала толком. А вот подавленный вид офицера отметила.

— Значит, город выстоит?

— Конечно! — так поспешно ответил Кэт, словно боялся сказать что-то другое.

— Надеюсь, больше авианалетов не будет… Слишком много пострадавших, — поморщилась Вилея.

— Мы не успели провести работу с населением. Не все серьезно отнеслись к приказу проследовать в убежища. Но теперь люди научены горьким опытом и пострадавших будет меньше, — «успокоил» доктора Кэт. — Мэтры пока не спешат атаковать, готовятся к осаде. Кажется, ждут подкрепления.

— Мы тоже, — заметила Вилея. Не самый приятный разговор, но он отвлекал от черных мыслей. Лучше говорить. Что угодно, лишь бы не молчать и не думать о том, что было и еще будет.

— Из столицы нет вестей. Проклятые глушилки! У меня есть личный телефон принцессы, но я не могу позвонить ей! — признался Кэт. — Утром пытался, пока связь была — не дозвонился. Она нужна здесь, она и наши самолеты! Боюсь, уехать было ошибкой с ее стороны. Лучше бы она отправила кого-то из генералов. Для солдат было бы лучше знать, что главнокомандующий здесь, с нами. А так — уже ходят слухи о том, что нас просто бросили.

Вилея смутилась. Подобные мысли приходили в голову и ей.

— Не стоит. Это лишь временная слабость, люди верят в силу армии снэттов, — неуверенно сказала она. Лицо Кэта немного просветлело.

— Конечно. И это правильно! Наша армия сильна. Мы подключим резервы, мы отзовем армии с других границ — сейчас уже ведутся переговоры с соседями о ненападении. Даже если Волноград будет захвачен, не пройдет и пары месяцев, как мы отобьем его обратно! Не стоит волноваться. Даже при самом плохом исходе потери среди гражданского населения будут невелики, ведь мэтры — не варвары доронты. Они нацелились на столицу, поэтому задерживаться в захваченных городах и разрушать их не будут.

— И все же я надеюсь, что до этого не дойдет.

— Разумеется. Я просто хотел дать понять, что вам при любом исходе ничего не грозит. Поэтому просто делайте свою работу без лишних переживаний. А я постараюсь сделать свою, и не допустить врага в город.

Этот странный разговор не выходил у Вилеи из головы до самого начала осады. Несколько часов томительного ожидания. Мэтры выматывали их, тянули, надеясь что защитники перегорят и сломаются. Высадившиеся на берег танки ползли к стенам крепости, сминая встреченные отряды, стрельба не прекращалась. Снова полетели самолеты. Снова понесли раненых.

На этот раз машинами командовал сам Кэт. В какой-то момент он оказался в операционной, ассистировал кому-то из врачей — рук не хватало. Потом он обнаружился в коридоре, снова и снова пытающимся заставить работать проклятый телефон. Связи не было. Парня трясло. Только сейчас Вилея поняла, что на самом деле он очень молод… Просто до сих пор он вел себя так уверенно и так твердо раздавал приказы, что выглядел старше раза в полтора. Но и он боялся.

— Вы правы, — криво улыбнулся он. — Я не боюсь встретить смерть в бою. Я не боюсь оказаться на операционном столе с оторванной рукой и раздробленными костями. Я даже не боюсь отправлять на смерть собственный отряд — таков путь солдата и офицера. Но здесь мне стало страшно. Вы видели того мужчину с седыми волосами? Он же не боец… А девушка, ребенок почти? Она оказалась под развалинами здания. Как же так, почему мирные страдают, это не правильно! Это не ваш путь!

— Это наш путь и наш долг, — ответила Вилея. — Я привыкла сражаться со смертью так же, как вы сражаетесь с мэтрами. Осада продолжается? Когда будет помощь?

— Не знаю… Я уже ни в чем не уверен, ни когда она будет, ни будет ли… Может, люди правы, и нас попросту бросили? Ведь король понимает, что проще сдать город и захватить потом, со свежими силами, чем отбиться сейчас! Но тогда почему не возобновят эвакуацию? Эта осада крепости будет долгой, очень долгой. Мэтры не так глупы, как мы надеялись, они не полезли в овраги. Эта система ловушек бесполезна. Они знают о ней! Иначе давно пошли бы на восток, ведь с той стороны город плохо укреплен, и взять его проще простого. Если пройти наши укрепления и ловушки… Но их расположение и планы обороны знает только мэр. Он наивный храбрец, человек чести — редкость для мирных, надо признать, пример любому солдату. Другой бы на его месте сдал бы город и радовался, что, совершив преступление, спас невинные жизни.

— Да вы что, это же подло, — неуверенно возразила Вилея.

— Несомненно. Но лучше пусть над мэрией реет красный флаг, чем весь город станет красным от крови. Я слаб духом, вы видите… простите за эту откровенность… Я не могу видеть смерти детей, просто не могу. Я бы на месте мэра не выдержал! Поэтому хорошо, что я простой офицер, не посвященный в планы командования. Искушение было бы слишком сильным. Так проще. Мой долг — сражаться, и это я буду делать, пока не погибну. А ваш долг — спасать жизни. Прошу вас, спасите как можно больше! Это ваш бой, только ваш…

Кэт ушел, но нанесенные им раны болели сильнее, чем уставшие за день ноги. Когда поток раненых временно прекратился (если верить радио — вместе с атакой мэтров), Вилея заперлась в кабинете, никого не пуская. Глаза жгло, а в ушах стояли последние слова отчаявшегося юноши: «ваш долг — спасать жизни».

Вновь потянулось ожидание. Перевязки, операции, осмотры… Короткий отдых, «доктор, вы бы поели хоть раз», снова небольшое поступление… Сменились врачи, но Вилея не ушла домой. Она решила ночевать в больнице, на случай новой атаки. Все ждали, что с наступлением темноты мэтры снова нападут. Вилея пыталась уснуть, лежа на койке в ординаторской, но сон не шел, несмотря на крайнюю усталость. Организм не хотел отключаться так рано (еще не было и девяти вечера), не понимая, что ночью доктору будут нужны все силы. Жертв будет больше… Жертв будет еще больше…

«Зачем нам эта война? Мы ее не выбирали. Мы ее не хотели. Гордость короля Эдорта преступна. Ведь королева мэтров предлагала сдаться. Она давала нам шанс спасти город, последний шанс. Мэтры — не доронты, они не станут жечь города! Что проще — сдать город, подчиниться мэтрам, открыть им дорогу к столице? Там их встретит наша армия, там их разобьют — подальше от нас, где не будет столько жертв! Солдаты не боятся смерти, но почему страдаем мы? Даже Кэт признал, что эта осада бессмысленна!»

Словно в ответ на ее мысли раздался звонок телефона. Внутри города связь работала, хотя телевидение уже отключили. Вилея нажала кнопку и услышала знакомый голос.

— Говорит штаб крепости. Мэтры отступили и перегруппировываются. По всем признакам, атаку стоит ожидать с рассветом. Приготовьте палаты и операционные, ожидается бомбежка. У них подкрепление.

— Спасибо за предупреждение. Мы готовы. Утром машины будут ждать вызова на ближайшей стоянке.

— Благодарю, доктор, — тихо сказал Кэт, давая понять, что тоже узнал голос. — Держитесь. Мы пока не знаем, что планируют враги, но точно ничего хорошего. Возможно нас попытаются взять измором. Они уже окружили город с востока. Берегите медикаменты, от последнего налета пострадал склад с запасами. Будут ли поставки — неизвестно, сейчас нас больше заботят возможные проблемы с продовольствием.

— Мы учтем, — ответила Вилея и положила трубку. Этого только не хватало… Если помощь не придет… А о ней ничего не слышно… Ведь Кэт раньше уверял, что подкрепление придет вот-вот… Названные им сроки давно прошли! А если задержка будет больше? Если помощь вообще не придет?

— Тайрел, ты глупец, — тихо выругалась Вилея. — Ты должен думать о людях, а не о своей гордости! Мы не солдаты. Почему мы умираем по их прихоти?

Теперь она понимала, почему Кэт говорил об искушении. Ее мысли все чаще устремлялись к мэрии, где Вилея нередко бывала. Ее туда пропускали всегда. Главврач крупнейшей в городе больнице, школьная подруга мэра, опора местной медицины…

«Это верный выбор. Мой долг — спасать жизни. Но я не могу их спасти! Не могу! Многие умирают, не доехав до больницы. Умирают там, под градом пуль, хотя могли бы выжить! Город не должен погибнуть в споре двух упертых правителей».

Ноги сами несли ее к выходу. Никто не обращал внимания — персонал знал, что смена главврача уже прошла. Домой, в магазин, подышать свежим воздухом — да какая разница? Сейчас не до того. Надо работать, а не следить за коллегами.

Магазин еще работал, отлично… Вилея вышла к остановке. Подошедший почти пустой автобус неспешно катился к центральной площади, мимо проплывали темные улицы с погасшими фонарями. В какой-то момент Вилея ужаснулась: «Что я делаю? Куда я еду?», но тут в стороне показалось здание, пострадавшее при одном из налетов. Треснувшая, осыпавшаяся стена, провалившаяся крыша…

«Кэт знает, что делать. Он всегда все знает. Иначе не говорил бы так. Мы сделаем то, что должны».

Вилея уже стояла на проходной. Несмотря на поздний час, людей здесь было немало. Ее было попытались задержать, но знакомые уже узнали ее и пропустили. Здесь, на первом этаже, охрана не слишком ответственная, Вилея давно это знала. Мэра она нашла довольно скоро, ее пропустили сразу: оказалось, глава городского управления и сам уже закончил работу и сейчас пытается заглушить страх бутылкой коньяка в собственном кабинете.

— Ну и что ты себе позволяешь? — укорила она старого приятеля — не слишком искренне, так как не только ожидала, но и надеялась на такой расклад. Значит, не придется даже придумывать повод.

— Мне силы нужны, — возмутился он. — А голова у меня работает независимо от количества выпитого. Да и не стану я совсем напиваться, полковник же мне голову снимет…

— А он-то где?

— В крепости само собой. Атаку-то там ждут.

— Что у нас насчет поставок, Тайрел? У нас уже едва хватает места, и скоро придется перевязывать чем попало, запасы со складов на фронт забрали, — она преувеличивала, конечно, но если раненых будет все больше, то ее слова могут стать пророческими.

— Проблемы у нас, Ви. Твоя смена кончилась? Так выпей со мной.

— Хорошо, только немного. Мне еще возвращаться. Утром я буду нужна…

— Так то утро. Да не смотри так! Справимся. Мэтры не самоубийцы, с востока не полезут, а стены крепости устоят… У нас все продумано! Мы еще пару дней точно продержимся. А то и больше. Боеголовки подвезли, патронов хватает, неделю простоять можем!

Вилея поморщилась. Об оружии ей говорить не хотелось.

— Лучше скажи, как твоя семья.

Мэра перекосило.

— Тайрел?

— Ришку задело…

— Как?! — ужаснулась женщина. Ридану, младшему сыну мэра, едва исполнилось двенадцать.

— Он все воевать рвался. Твердил, что ему тринадцать вот-вот уже, будет можно… Не успел в бомбоубежище. А я говорил, что надо отправиь его в эвакуацию сразу! Жена побоялась… Хотела чтобы мы вместе уехали… А куда я уеду?!

— К нам его не привозили.

— Его в школьном медпункте перевязали, ближе было. Доктор сказал, крупные сосуды не задеты, заживет. Умнее будет, — рука мэра дернулась, сминая в ком попавшую под нее бумагу.

— Налей еще, — коротко кивнула Вилея, доставая подарок. Она заранее купила любимый коньяк мэра, зная его слабости.

Они выпили. Потом еще и еще. Мэр говорил о сыне, о жене… Потом разговор вновь вернулся к теме осады. Захмелевший мэр поделился с ней надеждой на ловушки, установленные на востоке от города, и даже согласился показать схему.

— Выглядит надежно, — неискренне согласилась Вилея. — Тайрел, ты жене-то позвонить не забыл? На время посмотри, опять ругаться будет.

Спохватившийся мэр вышел в приемную позвонить с телефона секретаря, как всегда. Сейчас жена поймет по голосу его состояние, и будет долго его отчитывать… Спустя еще пятнадцать минут Вилея покинула его кабинет с флешкой в руках. Тайрел так и не научился блокировать систему, отходя ненадолго — скопировать столь любезно продемонстрированные им документы было несложно. Назавтра мэр и не вспомнит, с кем напивался. А если вспомнит — не догадается… В любом случае, она сделала то, что должна была.

Темные улицы, телефонная будка… Странное состояние полутранса. Потом, проигрывая в голове этот день, она не сможет вспомнить, как шла, о чем думала, и куда поехала потом.

«Я не предаю. Я выполняю свой долг», — повторила она про себя, а пальцы уже набирали номер, записанный еще несколько дней назад. Связист без вопросов переключил ее на требуемую линию: его явно предупредили.

— Кэт, это Вилея Керро. Мне срочно нужно встретиться с вами…