Глава 1. На пороге / Песчинка / Норес Лэсси
 

Глава 1. На пороге

0.00
 
Глава 1. На пороге

 

 

Дверь отворилась. Девушка даже не оглянулась посмотреть, кто вошел. Доктор Керро или медсестра, больше некому. В этой палате она лежала одна, обход только вечером, а посетителей у нее никогда не бывает.

— Как ты себя чувствуешь?

Доктор.

— Спасибо, по-прежнему. Доктор, известий от полиции не было? — в голосе пациентки звучала затаенная надежда, настолько тщательно сдерживаемая, что дрожал даже воздух. Вилея Керро покачала головой. Главврач больницы была еще довольно молода для этой должности. Ей лишь недавно исполнилось сорок, но черные волосы уже наполовину поседели. Слишком многое видят врачи, слишком часто приходится сообщать пациентам печальные вести — намного хуже, чем сегодняшняя.

— Нет. Все еще никого не нашли.

— Не найдут… — прошептала девушка.

Инес. Ее называли Инес. Под этим именем ей предстояло жить, но она все еще не могла привыкнуть. Доктор подолгу разговаривала с ней, предлагала выбрать себе имя, какое приглянется — надеялась, что девушка интуитивно выберет наиболее близкое ей имя… но та смотрела на списки снэттских имен равнодушно. Ничто в ней не отзывалось. Прежнее имя, как и имена близких, навеки остались там, в море, вместе с ее ветреной памятью. В отчаянии девушка потребовала, чтобы ее оставили в покое и сами назвали как-нибудь. Медсестра поглядела в окно на Инесский залив и вписала в карточку новые данные. Никто в больнице уже не надеялся, что Инес что-то вспомнит. Ей могло помочь только какое-то сильное потрясение, возможно, встреча с кем-то из родных… Но эмоции девушки тоже словно заснули, а про ее семью ничего не могли выяснить уже несколько месяцев. Напрасно полиция рассылала ориентировки по восточным городам, убедившись, что в Волнограде ловить нечего. Девушку с подобной внешностью никто не искал. О кораблекрушениях в здешних водах тоже не слышали. Вероятно, можно было узнать что-то раньше, пока не началась война… но вначале Инес лежала в коме, а потом стало слишком поздно.

— Возможно, мне стоит поездить по стране самой. Вдруг что-то вспомню, — равнодушно проговорила она, не глядя на доктора. Вилея Керро жалела бедную девочку, но понимала, как призрачны ее надежды. Даже стоимость поездки по стране уже была непреодолимым препятствием для юной девушки, отсутствие образования и документов о нем лишало шанса найти работу в ближайшие месяцы, а опасность подобного путешествия в одиночку и в мирное время зашкаливала!

— Инес, послушай меня. Прежде всего, тебе нужно оформить все документы. Да, учитывая ситуацию, тебе пойдут навстречу. Я и сама сделаю все, что могу. Даже если тебя признают совершеннолетней — а по виду тебе можно дать от пятнадцати до двадцати лет — дееспособной ты все еще не считаешься. Далее, как ты намерена выжить? Допустим, сдать школьные экзамены ты сможешь. Это не так уж трудно, даже если ты в своей прежней жизни школу закончить не успела.

— Я готовлюсь, доктор, — возразила Инес. — И уверена, что уже знала все то, что за эти полгода пыталась выучить заново. Уже по этому можно судить, что мне как минимум семнадцать лет.

Вилея постаралась скрыть улыбку. Девушке очень хотелось, чтобы ее признали совершеннолетней, это неудивительно. Но насколько честна она сейчас?

— Хорошо, ты можешь подать заявку на досрочный экзамен. Учитывая ситуацию, тебе не откажут. Но этого мало. Где ты намерена жить, чем зарабатывать? Как ты будешь ориентироваться в дороге, если названия городов помнишь только по карте? К тому же, сейчас война и возможность поездок ограничена. Ты можешь отправиться на север, да и там сейчас тяжело из-за теннесских беженцев. Полиция не станет тебе помогать, а сама даже не знаешь, что искать. Обходить пешком каждый город, каждую деревню? Сколько времени это займет?

— Да хоть сто лет! — не выдержала девушка. — Я хочу вспомнить! Найти свою семью! Они же ищут…

— Вот именно. Подожди, пока не кончится война, это недолго. Когда настанет мир, искать будет куда проще. Тем более, что тебе, полагаю, стоит концентрироваться именно на юге страны — то есть именно там, где сейчас идут сражения.

Инес кивнула. С этим выводом не поспорить, ее внешность говорит сама за себя. Темные, почти черные кудрявые волосы, карие глаза — это черты южан. Единственная зацепка, хоть немного сужающая круг поиска.

Ее вытащили из воды местные рыбаки. Полиция записала девушку как жертву кораблекрушения и с нетерпением ждала, когда она придет в себя, надеясь установить, что произошло и где именно. Но увы — потерпевшая не помнила ровным счетом ничего. В воде она пробыла немало времени, и к моменту спасения давно была без сознания. На воде она держалась только благодаря спасательному жилету. Ей повезло оказаться в теплых водах в тот период, когда крупные хищники по большей части откочевали на запад, а угроза со стороны фронтонов еще даже не предполагалась.

В больнице ей вернули здоровье, но не память. На потертом спасательном жилете известной теннесской фирмы не было никаких опознавательных знаков, такой можно купить в любом магазине. Одежда тоже оказалась вполне распространенной. Украшений, документов и каких либо вещей при ней не было.

Внешность выдавала в ней южанку, да и загар, не сошедший до конца даже после месяцев в больнице, указывал, что девушка не просто родилась здесь, но и жила. Это исключало кронштэйнов и кошейнов, а так же северную часть Страны Снэттов. Южный снэтт, теннес, мэтр… Впрочем, нет, у мэтров свой выговор, не такой, как у жителей континента. Это радовало, потому что отправить запрос в закрытую страну на острове было весьма проблематично. Все указывало на то, что Инес из местных. Скорее всего, она жила где-то на юго-западе, и крушение произошло там же, а к Волнограду ее занесло течением. Других объяснений, почему ни о корабле, ни о девушке не удалось узнать, не нашлось.

— Что мне делать? — наконец подняла глаза Инес. Врач словно ждала этого вопроса. Он означал, что навязчивая идея, преследовавшая пациентку последние месяцы, немного отступила.

— Ждать. Жить. Делать себе новые документы, учиться, познавать мир. Понять, к чему у тебя склонности и следовать им — это тоже может помочь в дальнейшем. Если со временем память не вернется, мы просто подождем, пока не кончится война. Потерпи несколько месяцев, разве это так трудно? Тогда уже можно будет искать дальше. А бросаться в никуда не стоит. Не забывай, что вполне возможен рецидив.

Это была неправда, мозг Инес ничуть не пострадал при крушении. Потеря памяти была вызвана только стрессом, а значит, ухудшения быть не должно. Вилея Керро лгала сознательно, нарушая все правила — чтобы защитить девушку от себя самой.

— Как мне жить, если я совсем одна?

— Не волнуйся, это все решаемо. Правда, долго. Но пока я могу предложить тебе вот что. У меня двухкомнатная квартира, ты можешь пожить со мной. Это всяко лучше, чем в больнице, где никаких впечатлений и эмоций. А тебе нужно жить. И я смогу наблюдать за тобой и помочь, если что.

Жить у врача… Это было разумно. Инес знала, почему Вилея так великодушна. Медсестры болтливы, их даже не нужно расспрашивать — сами все выложат, не заботясь, интересны ли их сплетни пациентам. Четыре года назад у доктора Керро умерла дочь. Купаясь в море в ветреную погоду, заплыла слишком близко к скалам и наткнулась на колонию морских ежей. Твари на редкость ядовитые, никто в здравом уме к ним не сунется — но девочка так устала бороться с штормовыми волнами, что не сумела избежать нежеланной встречи. Ее бросило течением прямо на валуны, усыпанные ежами. В больницу ее доставили спасатели, в бессознательном состоянии, с множеством ушибов и ссадин, с рассеченным виском от встречи с острым краем скалы, с трещиной в ключице. Вилея дни и ночи боролась за жизнь дочери, но ежиная лихорадка в сочетании с травмами настолько ослабила организм, что спустя месяц девочка впала в кому и через сутки умерла. Все знали, что шансов спасти девочку почти не было, но Вилея до сих пор не простила себе поражения в битве со смертью. Может быть, она могла сделать что-то еще? Может быть, она ошиблась?

В этом году дочери врача могло бы исполниться шестнадцать. Инес понимала, что, спасая ее сейчас, Вилея пытается искупить вину перед той, самой важной пациенткой…

Они и в самом деле нужны друг другу.

Через неделю Инес наконец-то выписали из больницы, и она переехала к доктору Керро. Она помогала своей приемной матери всем, чем только могла, а в остальное время — продолжала начатую еще в больнице учебу, вспоминая то, что уже знала когда-то. С точными науками серьезных проблем не возникло, география и биология вспомнились еще быстрее, всплыв откуда-то из подсознания. Гораздо хуже было с литературой и историей, но девушка не сдавалась. В итоге школьные экзамены, состоявшиеся через три месяца после ее выхода из больницы, прошли относительно успешно. По совету Вилеи девушка старалась определить свои склонности, поступить в институт на следующий год — надо же как-то жить дальше — но никак не могла определиться. Она надеялась, что сердце узнает, укажет, чем она мечтала заниматься раньше… Но нет, видимо, в прежней своей жизни она не имела особых талантов. Разве что море… оно звало и манило, оно искушало и пугало. Инес умела плавать, узнавала на картинках рыб и морских животных, мгновенно чуяла изменения погоды. Вот только после пережитого когда-то ужаса, пусть даже и скрытого пленой забвения, девушка не могла даже смотреть на морские волны. Ей мерещилась тьма, ее преследовал холод и накатывал такой страх, что ноги отказывались держать. Доктор не видела в этом ничего удивительного и уверяла, что все пройдет. Инес не верила. Было в этом мраке что-то еще, что-то куда более страшное, чем океанские глубины…

Декабрь принес холодный северный ветер и вести о захвате Двариты, прибрежного города на западе. Фронтоны не задержались в городе и, оставив там лишь необходимый минимум сил, двинулись дальше на север. Их готовился встретить генерал Неон с отозванной от северо-западных границ армией.

А незадолго до столкновения войск по миру пронеслась жуткая новость: Страна Мэтров объявила Стране Снэттов войну, их армия наступает с востока, с захваченных теннесских территорий, а корабли уже приближаются к западным берегам…

 

Инес снова, как в больнице, сидела и смотрела в окно. Она не понимала переполоха. Все утро новостные каналы передавали одно и то же известие, дикторы обсуждали, спорили, сомневались…

— Когда фронтоны объявили нам войну, так не было.

Вилея вздохнула. В больнице тоже все обсуждали только одно. Она и сама не могла ни о чем другом думать.

— Фронтоны — это привычно. Ты же читала в учебнике истории, сколько войн у нас с ними было?

— Автор книги считает, что «война» — слишком громко сказано.

— Верно. Варвары нападали на нас всегда. Бывало, ни года без стычек на море не проходило. Хотя нередко они высаживались, и мы их встречали уже на берегу, либо атаковали с воздуха. У нас не настолько сильный флот, чтобы рисковать им.

— Да, я помню, сила снэттов в авиации. Флот на континенте сильнее всего у кронштэйнов и теннесов… был. Наземная военная техника — коронка кошейнов. У фронтонов раньше тоже не было особого флота, вроде бы?

— Да, потому они и спешили добраться до берега наскоком. Доронты в этом плане более неудобные противники, но они на востоке, и там их всегда встречали теннесы.

— А почему доронтов и фронтонов называют варварами?

— По привычке, да еще и за их отношение к захваченным поселениям. Без грабежей и насилия на войне не обходится, но в наше время это уже просто… не принято что ли. А им наплевать. Ни людей ни природу не щадят, и свой континент загубили вконец. Варварство это, иначе не назвать.

— А мэтры? Про них в новейшей истории ничего нет. Последнее упоминание о них — «слово о мире», лет триста назад… или чуть больше.

Вилея снова вздохнула. Потеря памяти лишила Инес всех тех знаний, которые дети впитывают из окружающего мира год за годом, и сейчас она задает странные, парадоксальные вопросы. Школьные учебники поведали ей, что на континенте расположены четыре страны. Самая крупная, занимающая почти весь юг — Страна Снэттов, славная своей авиацией, небоскребами, относительно недавно появившимися компьютерами, огромной армией, а так же склонностью воевать со всеми, кто на данный момент не является союзником. Страна Кошейнов, вторая по величине и, пожалуй, самая древняя. Ее бывшая столица, Кошкогород, считается хранителем мировой истории. Они взяли пальму первенства в машиностроении и новых видах оружия, первыми задумали запустить космический спутник, и, говорят, уже вот-вот свой план осуществят. Лишь авиастроение им не давалось — их самолеты сильно уступали снэттским, особенно военным. Кошейны до сих пор считают кошку священным животным, как и их вечные враги кронштэйны. Когда-то единый народ разделился надвое, и их войны шли едва ли не чаще, чем конфликты снэттов с фронтонами. Бессрочное мирное соглашение кошейнов и кронштэйнов, произошедшее чуть больше года назад, потрясло мир не меньше, чем гибель Страны Теннесов.

Про это маленькую юго-восточную страну Инес читала мало. «Слово о мире», такое же, как двумя веками раньше у мэтров, сделало их исключением из всех правил на континенте. Курортная страна, центр искусств, морская держава… трудно было поверить, что от большей ее части остались руины, а король, королева и двое их маленьких детей похоронены под обрушившимися при бомбардировке стенами дворца-музея.

Но если Страна Теннесов после «слова о мире» стала всеобщим другом, то Страна Мэтров ушла в глухую изоляцию. В те времена ее армия была достаточно сильна и жестко отбила атаки захватчиков с континента. Их зауважали, их забыли. Мэтры не пускали на свою территорию иностранцев, долгое время не вели торговых и дипломатических отношений, и что происходило за железным занавесом — никто не догадывался. Со временем ими перестали интересоваться. Разве что Фронтоны изредка нападали, но мэтры отбивали атаки. Остров был хорошо защищен, а корабли быстры.

Варвары с мертвого континента любили наживу. Доронты и Фронтоны, делившие второй по величине континент, почти уничтожили его природу. Их промышленность причиняла немало вреда, но хуже всего то, что им не было дела до этого. Их интересовала только война, им проще было захватить желаемое, чем произвести самим. Но гордые островитяне защитили свои воды так качественно, что соваться к ним попросту опасались.

— Понимаешь, Инес, мэтры сидели у себя на острове и в наши дела не лезли. Они отказались от войны, хотя уважать их за это мы все стали гораздо позже. Видимо, в том веке мы еще не были настолько цивилизованны…

— И все же?

— Во-первых, они нарушили свои же принципы. Но это еще ладно, в конце концов, они официально об этом сообщили. Но зачем? Что понадобилось им от нас? И почему сейчас? Люди не могут понять причин… То ли их так достали войны по соседству, что они решили угомонить и нас, и фронтонов, то ли…

— То ли они действуют заодно, — закончила за нее Инес.

Вилея кивнула. Страшная версия. Темная лошадка присоединяется к их старому врагу… Страна мэтров находится на острове как раз между двумя континентами, на востоке, где пролив шире всего. До фронтонов им ближе, чем до снэттов, могли ли они договориться?

И не в том ли секрет появления у варваров новейших технологий? У южан ресурсы, у мэтров полководцы, ученые и разведка. А если учесть, что фронтоны оказали поддержку доронтам… Весь юг действует заодно. Что может противопоставить ему одна-единственная, пусть и крупная, страна?

— Мы не знаем, чего от них ждать.

— Ты боишься?

— Да. Мы на границе. Сейчас мэтры сконцентрировались на западе, но рано или поздно доберутся и до нас. А наш гарнизон минимален, мы торговый, а не военный порт. Для сдерживания фронтонов в случае атаки этого хватало, но в случае мэтров… Я уже ни в чем не уверена.

Инес поежилась. Теперь ей стало страшно. Странное ощущение, непривычное… Слово «война» не вызывало у нее таких эмоций. Пожалуй, она реагировала даже спокойнее большинства людей. При том, что пограничные жители в принципе не склонны бояться войн. Но происходящее «нарушало правила», выходя за рамки привычного. Это ломало логику, человек вообще склонен бояться неизвестного.

— Мы можем уехать? — спросила она. Хотелось оказаться подальше от линии фронта.

— Я не могу, — помедлив, ответила Вилея. — Я главврач центральной городской больницы. Я буду нужна здесь. Именно мне придется руководить приемом раненных солдат и организацией военного госпиталя.

— Мэр же твой школьный друг! Он отпустит тебя!

— Вот именно, мой друг! Я не могу его подвести так. Я не хочу, Инес, не хочу видеть оторванные руки и ноги, не хочу вытаскивать из ран осколки гранат, не хочу обрабатывать черные ожоги лазерного оружия, но я должна! У меня нет выбора…

— Всегда есть выбор, — возразила Инес. Описанная картина пугала куда больше сухих глав учебника, где война выглядела так просто и обыденно… Дата объявления войны, дата осады города, дата крупного сражения, дата победы…

— Когда начнется эвакуация, ты могла бы…

— Нет, я не поеду одна! — испуганно воскликнула Инес. Чтобы она ни говорила, но расставаться с той, кто заменила ей семью, девушка была не готова. Уж лучше война!

— Может быть, наши войска остановят врагов раньше, чем они доберутся до нас? — с надеждой прошептала она. Вилея не услышала.

— Ладно. Что бы ни ждало нас, это не повод откладывать дела. Ты решила, чем хочешь заниматься дальше?

— Пока нет. Я хочу так много… или ничего не хочу. Сама не знаю! Но все равно учебный год уже начался, к чему об этом думать? Если бы я успела выйти из больницы и разобраться с экзаменами раньше… Но было столько мороки с документами. Сейчас мне бы найти работу. А за год я решу чего хочу и успею подготовиться к поступлению.

Вилея кивнула. Чего-то подобного она и ожидала.

— В принципе я могла бы устроить тебя диспетчером в скорую. Ты быстро схватываешь, справишься. Или ты сама хочешь поискать?

— Нет-нет, меня вполне устраивает! — поспешно согласилась Инес. Вариант неплохой, получше многих. Остается надеяться, что за год память все же вернется… или хоть часть ее.

Шли месяцы, но ничего не менялось. Инес вначале ушла в работу с головой, заглушая тоску, но потом как-то ожила. Новая жизнь все больше увлекала ее, а надежда не умирала. Вокруг непознанный мир, и столько интересного! Инес окунулась в эту жизнь, стала чаще смеяться, и даже на войну старалась смотреть с оптимизмом: она же обязательно закончится, это лишь дело времени! А прошлое напомнит о себе само, рано или поздно. Просто надо жить. Надо жить!

 

Всеобщая мобилизация и новая волна призыва не оставили сомнений: дела на фронте идут плохо. С экрана телевизора уже не звучали анекдоты об очередной армейской «халтурке». Фронтоны измотали снэттскую армию и отступили, но мэтры, с их современной и более совершенной техникой — куда более сложный противник. Весь запад охвачен войной, беженцы спешат на север и их не останавливают. Король лично прибыл на западный фронт, поручив заботы о пополнении и техническом оснащении армии заместителю — первой принцессе армии Снэттов, Нэйлин. Впервые увидев по телевизору официальное обращение принцессы, Инес поразилась тому, насколько она молода.

— Вилея, она же ненамного старше меня! И это наш главнокомандующий? Первый заместитель короля по вопросам внешней политики?!

Врач тихо рассмеялась. Инес очень раздражал свой возраст, помешавший ей исполнить план поездки по прибрежным городам — неудивительно, что она стала цепляться и к другим. Но Нэйлин Сирино была исключением из любого правила.

— Только не произноси этого при солдатах. Они боготворят ее. Дочь короля выросла в армии, она стрелять научилась раньше, чем читать и писать. Она перенимала опыт у лучших генералов. В пятнадцать лет ее назначили первой принцессой армии, иначе говоря — главнокомандующим, и ни разу король об этом не пожалел. Сейчас ей семнадцать, но поверь, знаний и опыта у нее на все тридцать, а таланта, говорят, и того больше. Но главное, она истинный лидер. А именно в этом состоит предназначение первого принца — вести за собой, быть душой армии, поддерживать боевой дух в любой ситуации. Ну а для разработки планов и командования войсками у нее есть опытные генералы. Так что пусть тебя не беспокоит ее молодость. Нэйлин давно перестала быть человеком, и судить ее по человеческим меркам было бы неуместно.

«Перестала быть человеком», — повторила про себя Инес. Глядя на жесткое, бесстрастное лицо принцессы, не трудно было в это поверить. Принцесса Нэйлин казалась ей ужасно нерпиятной личностью, слишком мрачной, слишком… холодной. Для здешних мест ее внешность была непривычна, такие светлые голубые глаза чаще встречаются на севере. Длинные пепельно-русые, совершенно выцветшие волосы отливали сталью, а в фигуре не осталось ничего женского. Ее старые интервью касались только военных дел. Либо журналисты боялись задавать иные вопросы, либо, что вероятнее, принцесса попросту отказывалась отвечать. Однако после прошлогодней победы в стычке с кронштэйнами популярность принцессы возросла многократно и ее странности стали казаться скорее плюсом, чем минусом. Машина войны… Неужели такова судьба любого солдата? Люди часто говорили об армии, как о совсем другой вселенной, и постоянно противопоставляли солдат и «мирных». Что же происходит с человеком в армии? Он учится сражаться и убивать, теряет свою человечность… Но не все же время армия сражается! В мирное время солдаты работают так же, как и обычные люди, Инес это точно знала. И живут они… хотя нет, наверное, живут они все же в армии… или как? А, да какая разница? Сейчас-то война.

Война. Это слово гремело на всю страну. Его выл ветер, его кричали разбивающиеся о пристань волны, его в ужасе шептали деревья. Воздух дрожал в напряжении, заставляя людей жаться к стенам домов и с опаской поглядывать на небо: не летят ли вражеские самолеты, не несутся ли к земле бомбы? Линия обороны у побережья продолжала укрепляться, все больше стягивалось техники, все серьезнее становились капитаны военных кораблей, которым уже не хватало места в порту. Страна Снэттов готовилась к первому крупному морскому сражению в восточных водах.

— Говорят, у нас проигрышная позиция, — поделилась с Инес коллега-диспетчер. — Наш флот должен встретить мэтров в море, иначе они загонят нас в ловушку побережья, здесь слишком неудобное дно. И мины нас не спасут. Враги куда сильнее.

— Флот, видимо, их специализация, — пожала плечами Инес. — А мы ответим с воздуха.

— Только не видно что-то самолетов. А ведь у мэтров тоже кое-какая авиация есть! Вдруг наши не успеют, не разорваться же им — на западе фронтоны, на востоке мэтры, на юге кошейны...

Рука дрогнула, сообщение для бригады скорой помощи мигнуло и стерлось. Вот же! Теперь заново заполнять, а у них не та работа, где допустимо промедление. Эта Мирра со своими страхами так раздражает! Брала бы пример с начальника, тот вообще сводки войны не читает, рассуждая «фронтонов били, кошейнов били, кронштэйнов били — и мэтров побьем».

— Кошейны-то тут при чем?

— А при том! — воскликнула Мирра, довольная, что ее слова произвели такое впечатление. — Принцесса-то переговоры начала, только всем же известно — кошейны только и ждут, чтобы напасть со спины. Никогда у нас перемирия дольше пяти лет не длились! И тут уж шанс не упустят.

— Глупости это все. Ты не отвлекайся, у тебя вызов мигает!

Коллега потянулась к трубке, Инес вернулась к заполнению заявки, разговор прервался. Но сомнения, посеянные им, никуда не делись. И патриотично настроенные дикторы новостей, сообщавши о мелких успехах на западном фронте, не смогли улучшить настроения...

 

Поражение. У него оранжевый цвет — как у моря далеко на западе вечером. У него почти нет звука — только тихий свист ветра, даже чайки отчего-то молчали сегодня. От него болит голова и устают глаза, которые так и притягивает море. Доносившийся с него отдаленный гром уже затих. Гул самолетов тоже уже не слышен. Их было мало: диверсия в ангарах задержала вылет настолько, что подкрепления флот так и не дождался. Снэтты потерпели поражение, со дня на день флот мэтров приблизится к берегу и осадит Волноград. Его ждали. Принцесса, несколько дней назад прибывшая в город, лично руководила подготовкой к обороне. Продолжался набор в армию, пункты приема были открыты круглосуточно для всех желающих. Удивительно, но такие все еще находились!

Сегодня Вилея сильно задержалась и возвращалась домой затемно. Всю неделю она занималась реорганизацией больницы, и сегодня кровь из носу нужно было завершить подготовку. Уже завтра, а то и сегодня ночью, прибудут раненые солдаты. Вилея хотела остаться и встретить пациентов, но...

— Вам следует отдохнуть, — мягко, но уверенно возразил Кэт Виллорн, молодой лейтенант-штабист, прикрепленный к госпиталю. — Вы на ногах целый день.

Молодой человек всегда был очень внимателен к людям, с которыми ему поручили работать. С Вилеей он нашел общий язык довольно быстро, стремясь как можно больше узнать о текущем состоянии больницы и регулярно обращаясь к ней с вопросами. Поначалу он казался Вилее неисправимым оптимистом, но чем больше проходило времени, тем заметнее становилось его беспокойство.

— Я вполне способна работать, а промедление может привести к чьей-то смерти, — возразила Вилея.

— Я верю, что вы способны. Но вы главврач, ваш опыт будет нужен для самых тяжелых случаев. Как вы будете оперировать, если от усталости начнут дрожать руки? С приемом и диагностикой вполне разберутся наши санитары. При необходимости вас вызовут.

— Кэт, вы военный, не пытайтесь судить о том, чего не понимаете, — недовольно проворчала доктор, в глубине души понимая, что юноша прав. — Я могу просто не успеть вернуться, мне лучше остаться в больнице.

— Вы не единственный опытный врач, Вилея, — возразил лейтенант. — Ваши подчиненные более чем компетентны, а наши армейские врачи тоже не зря институт кончали. Все пройдет как должно, мы ведь еще даже не знаем, когда доставят раненых и сколько их. Связи с ними нет, у мэтров сильнейшие глушилки. Так что идите домой. Завтра я вас жду.

Спорить не имело смысла. Женщина сдала смену и направилась к остановке. Обычно она возвращалась домой пешком, не так уж и далеко, но сегодня… нет, Кэт прав, она не в состоянии.

— Вилея, подожди меня! — окликнула ее пожилая медсестра из отделения токсикологии. Главврач остановилась. В компании ехать все же приятнее, даже если всего две остановки. А Юния всегда была приятным собеседником, хоть и на редкость пессимистичным. Вот и сейчас первое, что она сделала — начала критиковать нового начальника.

— Нет, ты слышала? У нас, видите ли, палат хватает, а ему позарез надо лишнее приемное отделение! Препараты ему! График поменяли! Ох, допрыгается мальчишка...

Вилея покачала головой. Кэт работал даже слишком активно — что неудивительно для его возраста. Но пока его распоряжения были вполне разумны и потому поддерживались и ею.

— Юни, милая, как же иначе? Сейчас с отравлениями будут в другие больницы направлять, а к нам в первую очередь солдат повезут. У нас оборудование лучше и мы расположены лучше для этого. И места достаточно. Людей не хватает, это да, но из армии санитаров прислали в помощь...

— Да какие ж это санитары! Элементарных правил не знают! — продолжала возмущаться пятидесятилетняя медсестра. — В мое время таких метлой гнали!

— Просто выучка другая. Приоритеты иные.

— Приоритеты у них видите ли! А у нас график и норматив!

Юния сейчас напоминала нахохлившуюся курицу, которую неловкая хозяйка никак не могла согнать с гнезда. Вилея в целом ее понимала, но что же поделать...

— Решать не нам. Кэта поставили заниматься госпиталем, он старается.

— Лучше бы кому постарше это поручили! Да он и не медик, что он понимает?

Женщина только плечами пожала. Молодость лейтенанта вызывала вопросы, а то и споры, особенно поначалу — пока он не проявил достаточно твердости. Теперь врачи ворчали, но не спорили. Уж лучше он, чем командир медицинского батальона. Тот вообще не признавал никаких авторитетов и порядков, сразу заявив, что в военное время все должны подчиняться ему. Логика конечно в этом была, но то, как это было высказано… К счастью, он занят организацией медицинских пунктов в районе боевых действий, а здесь остался работать Кэт.

— Видимо, он отличился, раз доверили важный пост. Организатор неплохой, а что в медицине не разбирается — не беда, на это есть я и мой зам.

— Отличился… Девочки болтали, что его принцесса лично назначила! За какие ж это интересно заслуги? Небось, ее особо доверенный шпион! — не унималась Юния.

— Шпион так шпион. Вот и пусть принцессе доложит, что госпиталь готов к приему раненых. Главное, он работает, а не сидит наблюдает. И мне проще — пока он руководит, я оперирую.

На это Юнии ответить было нечего, и разговор свернул в сторону нового неудобного рентгеновского аппарата, а заодно вчерашнего деда, сбежавшего от медсестры перед процедурами и под этим самым аппаратов прятавшегося. Обычные будни больницы… Автобус доехал быстро, и на свой третий этаж Вилея поднималась с предвкушением горячего ужина за любимой книгой. Сегодня у Инес не было смены, так что готовить не придется, можно расслабиться и отдохнуть. Приемная дочь всегда могла поднять ей настроение после тяжелого дня.

Однако дома ее встретила непривычная темнота и тишина. Только телевизор мигал экраном при выключенном звуке. Инес не вышла ее встречать. Вилея нашла ее в комнате, на диване: девушка сидела, уставившись в пространство куда-то над экраном, и никак не отреагировала на появление приемной матери.

— Инес?

Никакой реакции. Вилея включила свет — только тогда девушка медленно оглянулась. В темных глазах застыл страх...

 

Когда Инес была дома одна, она всегда включала телевизор — хотя бы просто чтобы звучал на фоне. Вначале — потому что надеялась увидеть что-то, связанное с ее потерянной жизнью. Теперь — чтобы узнавать все новости о войне. Вилея не одобряла ее интереса и опасений, поэтому Инес старалась поменьше говорить о вестях с фронта, хотя удержаться было сложно. Сегодня в новостях снова говорили об успехах на западном фронте, но лишь после того, так сообщили о трагедии на южном. Точных данных пока не было, но два затопленных корабля не скрыть, да и сбитые самолеты уже явно реальность, а не слух. Но вот, наконец, обсуждать стало нечего, диктор заговорил о чем-то совсем постороннем и скучном. Надо бы пойти на кухню, вот только глава в книге кончится, не бросать же недочитанным кусок...

И тут экран моргнул как-то слишком резко, раздался треск. Изумленная Инес отложила книгу и потянулась к пульту — проверить настройки. Но по всем каналам шли одни и те же помехи. «Антенну повредили, а то и телебашню», — подумала девушка. Она направилась к окну, надеясь по поведению соседей определить, только ли в ее квартире такая проблема, но тут телевизор мигнул снова. На этот раз на экране появилось женское лицо на фоне красного флага. Довольно миловидное, типично южное — со смуглой кожей, черным глазами, длинными черными волосами. Разве что несколько слишком худое, отчего черты казались еще резче. Изображение не шевелилось, помехи еще шли, но все меньше и меньше. Инес вздохнула с облегчением: починили. Впрочем, все равно пора выключать уже...

Но женщина заговорила, и рука, уже схватившая пульт, опустилась.

«Снэтты, жители Волнограда! Я — Ортэйна, королева Страны Мэтров. Сегодня в десять часов моя армия разбила ваши войска. Теперь на моем пути стоите вы. Я даю я вам два дня. На что их потратить, и как встретить мои корабли — решать вам. Король Эдорт, ты готов пожертвовать этим городом? Он станет жертвой твоей гордыни. Волноградцы, я даю вам последний шанс. Вы видели силу моей армии. Решать вам».

Трансляция завершилась. Лицо королевы мэтров еще какое-то время оставалось на экране застывшей картинкой, после чего наступила тишина. Позже телевизор снова ожил, но мирные звуки рекламных роликов не достигали ушей Инес. Она слышала только голос, вновь и вновь повторяющий отдельные, не связанные слова, смысла которых она не понимала. Не те, что звучали из телевизора сегодня. Другие.

«Холодно, как холодно!»

Холод моря не сравнится с холодом черных глаз королевы.

Ужас темной бездны под ногами ничто по сравнению с тем ужасом, которых олицетворяла она.

Нет, Инес не услышала слов Ортэйны. В тот миг, когда с экрана раздался ее голос, дыхание девушки вдруг сбилось. Это было даже не как удар тока, а скорее какой-то спазм легких и откуда-то вкус морской воды во рту. Голос звучал, и Инес против воли повернулась к экрану, наконец рассмотрев глаза королевы. И эти глаза словно гипнотизировали ее...

Невозможно, нет, не могла Ортэйна ее видеть с экрана, но Инес казалось, что королева смотрит прямо на нее. Смотрит и что-то говорит. Эти безжалостные глаза… Инес откуда-то знала, что будет плохо, будет страшно. Холодно, как холодно...

Как она снова оказалась на диване, в какой момент все-таки услышала и отключила раздражающий звук — Инес не помнила. За окном окончательно стемнело, но темнота в комнате была несравнима с темнотой ночного моря, которая порой преследовала Инес во сне. Сейчас она помнила эту темноту лучше, чем события сегодняшнего дня.

«Инес!»

Как же холодно...

«Инес! Где ты? Приди в себя? Что с тобой?»

Холодно...

Ее трясли за плечи, ее звали. Инес слышала это, но не реагировала. Зачем?

«Что ты вспомнила?»

Вспомнила.

Она моргнула, и поморщилась — свет в комнате был таким контрастом по сравнению с темнотой внутри нее… Странно, что она его не заметила раньше. Вилея. Точно, уже ночь. Она дома. В Волнограде. На суше.

— Что ты вспомнила? — повторила Вилея, уже понимая, что права. Воспоминания возвращаются порой очень резко и болезненно.

— Ничего, — прошептала Инес. Она действительно ничего не вспомнила. Все то же море, все тот же холод. Все тот же мрак. Только теперь его нес взгляд, мертвый взгляд изниоткуда, преследующий, не отступающий… Она по-прежнему видела перед собой глаза королевы мэтров.

— Но что-то же было? — продолжала допытываться Вилея.

— Да… — Инес попыталась собраться с мыслями. — Сообщение по телевизору...

Видя, что девушка неадекватна, Вилея увела ее на кухню, напоила чаем, а сама поспешила к соседу — узнать, что же такого передавали. От него она и услышала весть об ультиматуме мэтров. Королева вражеской страны лично обратилась к снэттам с требованием сдать Волноград. Возмутительное, шокирующее требование! Но — искушающее слабые души...

— Может, тогда бы нас и не тронули, — ворчал сосед. — Раз король нас защитить не может, так пусть уступит! Все равно ведь проиграем...

Вилея только отмахнулась. Никакого толку от ворчания соседа. Что могло так впечатлить девушку? До сих пор она с интересом следила за событиями войны, переживала, боялась даже — но поражения флота ожидали, а ультиматум сам по себе не был чем-то значительным… А может, дело не в нем, просто Инес увидела в каком-то фильме что-то знакомое?

Когда Вилея вернулась, Инес уже пришла в себя. Ее не трясло, она смотрела вполне осмысленно, но как-то ожесточенно.

— Вилея, я вспомнила.

— Что? — с облегчением спросила врач.

— Ортэйну.

— Кого? Какую?

— Ее. Мэтровскую королеву. Я видела ее раньше.

От удивления Вилея едва не выронила батон. Видела королеву?

— Видела королеву?

— Да. Я ее узнала. Эти глаза… Они страшные, Вилея, очень страшные. Но почему мне так страшно — я не помню. Только она совершенно точно связана с моим прошлым. Я боюсь ее. Я ее ненавижу.

— Но почему? Из-за того, что она сказала сегодня?

— Нет, нет. Я не помню за что. Это просто… Просто я помню это. И уверена, если я встречусь с ней — то я вспомню, почему. Все вспомню.

Вилея только головой покачала.

— Мне это кажется сомнительным. Подумай сама, ну где ты могла ее видеть? Ты не мэтр, акцента в речи не заметно. А Ортэйна никогда не приезжала на материк. Может, ты ее так же по телевизору видела? Так и то про страну мэтров у нас редко говорят, их каналы у нас не показывают...

— Нет, нет, я точно ее видела! И слышала! Может, я ездила туда?

— Сомневаюсь, что каждая несовершеннолетняя туристка имеет возможность пообщаться с королевой. Даже если твои родители и имели дела с их правительством, что маловероятно, ты вряд ли могла… В общем, мне это кажется совершенно нелогичным. Тем более — чем она могла тебя напугать? Если, как ты считаешь, это связано с потерей памяти, то ситуация выглядит еще более нелепо. Когда ты плыла на корабле, Ортэйна была у фронтонов, либо у себя в штабе — готовилась к войне. И иностранцев в мэтровские воды в это время уже не пускали.

— Какая разница? Значит, случайная встреча… да какой смысл гадать? Я ее саму об этом спрошу.

— Инес, ну хватит, — Вилея начала раздражаться. — Каким образом? Где она и где ты? И даже если вы каким-то чудом окажетесь поблизости, с чего ты решила, что она станет с тобой говорить?

— Я заставлю ее!

— Прекрати. Может, это не она вовсе? Может, просто кто-то похожий? Ты не можешь ручаться за точность своих воспоминаний.

— Я уверена.

Видя, что спорить бесполезно, Вилея решительно встала.

— Знаешь, иди-ка ты спать. С утра на свежую голову сама подумаешь и поймешь, насколько безумны твои идеи.

Инес промолчала. Ей не хотелось спорить, но разрушить ее уверенность Вилея не сумела. Сейчас она наконец-то видела цель, видела средство вернуть свою память, свою жизнь! Нет ничего важнее. Быть песчинкой в океане жизни, плыть туда, куда понесет волной, без смысла, без имени, без всего? Она всего лишь хочет стать собой. Настоящей собой. Вернуть то, что ей принадлежит. А способ наверняка есть. Да, за все придется платить, но это ее не пугает! Этот взгляд как путеводная нить, нужно только сделать шаг и идти вперед, не останавливаясь, чтобы заполучить ключи от дверей к памяти! Теперь есть ради чего жить… Отступать нельзя!

 

  • СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ / ЗА ГРАНЬЮ РЕАЛЬНОГО / Divergent
  • Одуванчик / Времена года / Петрович Юрий Петрович
  • Одиннадцать розовых слоников / Ljuc
  • Ой-вей (NeAmina) / Зеркала и отражения / Чепурной Сергей
  • Волчья петля / Евлампия
  • Мария и молчание / Сыч Анастасия
  • Вступление / Тринадцатое убежище / Близзард Андрей
  • ... / На краю неважности. / Боюн (DioKlahsK) Джонатан
  • Панина Татьяна / Летний вернисаж 2021 / Белка Елена
  • Я драконов - на волю / Зима Ольга
  • Из грязи / Из грязи. / Ищенко Геннадий Владимирович

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль