Глава 6. Последний рывок.

Гринуолд обвел глазами потолок, потом прошелся и тяжело опустился в кресло.

— Теперь нам не выбраться отсюда.

— То есть совсем?! — Моэль слегка оторопел.

— Нет, видимо, кто-то ввел ядовитый газ в вентиляцию лаборатории. Система автоматическая, срабатывает не сразу, поэтому рано или поздно аналогические системы сработают в соседних зданиях и в итоге о нас узнают.

— Но мы ведь не будем...

— Нет, скорее всего, газ не настолько ядовит. Не смертелен. Но, я вижу, что вы действительно не в порядке — вы совсем не думаете о том, как это могло произойти, детектив.

— Э...

— Вы видели кого-нибудь на парковке?

— Нет, я, кажется, подумал, что сегодня выходной, раз никого нет.

— Верно, сегодня Старпик отмечает свой День Рождения.

— Вот отчего этот гул.

— О-о-о, вы еще ничего не слышали, — доктор немного успокоился, — К обеду мимо будет проходит парад, вот это будет весело! Но, к делу. Единственный подозреваемый — доставщик. Парень в желтой бейсболке. Этим можно было и объяснить его задержку — настоящего доставщика он ограбил, отобрав грузовик, подменил образцы и доставил их с задержкой. И даже не надейтесь, — Гринуолд заметил, что Моэль достал мобильный телефон, — Здесь нет сигнала. Мы под прочным колпаком. Что вы говорили про шифр? Мне кажется, нам следует этим заняться. Ведь если убийца не хотел нас убивать, значит, он хотел либо взять нас в заложники, либо просто деактивировать, отрезать от штаба. Нам нужно во что бы то ни стало продолжать работу, детектив Неирман.

***

В то утро Лайнел не надеялся добиться прогресса в поиске подозреваемых. Список, который он собирался проверить был слишком огромен. Но не щадя себя он страница за страницей просматривал сведения о тех, кто имел доступ к препарату. И после каждого ему все больше и больше казалось, что разгадка не так близка, что перебора подозреваемых будет недостаточно. Холодный свет зимнего солнца заливал кабинет, приближался полдень, но Лайнел прочитал меньше пятой части запланированного. Как будто снова готовлюсь к экзаменам в колледж, подумал он. Кертис просидел за кассетами несколько дней, но результат все тот же, нулевой. И что стало с заложниками, почему им до сих пор не выдвинули требования? Обычно, когда вопросов становится все больше и больше, то разгадка ко всем им приходит одновременно, но в данном случае Лайнел просто не мог представить, что должно случиться, чтобы появился ответ для всего этого. После очередного листа он решил немного расслабиться. Приближалось время обеда, который он не мог себе позволить из-за загруженности, поэтому он просто сходил вниз, принес пакетик чая и заварил, добавив одну аккуратно отрезанную дольку лимона. Так он успокаивался, демонстрируя себе, что хоть здесь полный порядок. Откинувшись в кресле, закинув ноги на стол, он сидел и наблюдал, как пылинки рисуют такие замысловатые и такие бессмысленные узоры, плавая по кабинету в лучах полуденного солнца, влекомые слабыми воздушными потоками, создаваемыми сквозняком от окна и кондиционером. В чем-то, думал Лайнел, его настоящие действия и его товарищей, были похожи на этот танец невесомых частичек. В отсутствии существенных улик, они сильно зависели от случайностей, а последние, как известно, не балуют своим появлением, особенно, когда их так ждешь.

Но ждать было нельзя. Такие рассуждения были крайне вязкими и часто не давали требуемых результатов. Лайнел набрал номер центрального участка.

— Соедините меня с Окерманом.

— Извините, кто его спрашивает?

— Лайнел Маньиньи, особый отдел.

— Ждите, детектив Маньиньи.

Раздался щелчок, потом из трубки донесся знакомый голос капитана:

— Капитан полиции Кат Окерман слушает.

— Добрый день, сэр, это Лайнел, из отдела Черра.

— А, приветствую, детектив. Кого-кого, а вас я не рассчитывал услышать. Чем могу помочь?

— Честно сказать, я был бы рад любой помощи. Вы что-нибудь нарыли на тех ребят, или на девушку, или хотя бы что-то общее?

Раздался вздох. Даже через телефонный провод Лайнел видел, как капитан опустил взгляд и подпер лоб рукой, сидя за своим столом. Управляя всем участком, он должен был еще помогать отделу, даже не находящемуся у него в подчинении. Но Окерман помнил, какую неоценимую помощь оказывали Ирвин и его подопечные в прошедшие годы. И даже теперь помощь капитана была бы каплей в море по сравнению с оказанной ему за эти семнадцать лет.

— Детектив, я буду с вами откровенен, информации почти нет. Ничего связующего, никаких звеньев одной цепи. Все это выглядит очень и очень необычно.

— Поэтому дело и поручили нам. Черт, я понятия не имею, что делать. Впервые за все время моей работы, я в растерянности.

Капитан понимал, что надо как-то приободрить Лайнела, освежить его, поэтому он сменил тон и бодро предложил

— Знаешь что, друг мой, ты сейчас сильно занят? Джереми, наверное, запряг тебя по полной?

— Вообще-то да, но смысла в этой работе едва ли больше, чем, если бы я вышел на улицу и начал спрашивать каждого, не причастен ли он к убийству.

— Тогда приезжай в участок, попробуем что-нибудь откопать вместе. У меня есть кое-какие идеи, попробуем с тобой выжать из этого хоть толику информации, идет?

— Кажется, это не так плохо. Пора и воздухом подышать, — сказал Лайнел, хотя не знал, радоваться этому, или нет, — Я уже выхожу, капитан.

— Вот и славно, — ответил Окерман и положил трубку. Чувства от разговора были смешанными, ведь ему следовало срочно придумать какую-никакую нить рассуждений — все, что он сказал по телефону, было ложью — у него не было никаких идей.

***

Солнце скрылось за облаками, те сменились тучами, пошел крупный снег, и на улицах стало чуть темнее, включились фонари. Лайнел шел по аллее, вокруг, казалось, никого не было, но на самом деле просто сплошная полоса снега скрывала редких прохожих. Детектив понимал это, но предпочитал думать, что он один идет, сминая медленными вдумчивыми шагами хрупкий скрипучий снег. Многие городские жители уехали в Старпик принять участие в торжествах, поэтому на улицах и дорогах было немноголюдно. Это дарило особенные чувства в такие тяжелые рабочие будни, думалось Лайнелу. В такие минуты сладкого одиночества он вспоминал детство в родной Швейцарии. Он часто бродил вот так же, снежными вечерами, среди улиц родного города, пропуская через себя эмоции и настроения, которые нес с собой снегопад, и отдавая ему свои. Так он приходил в себя после эмоциональных срывов, тяжелых этапов учебы, словно принимал успокоительное. Когда друзья и знакомые спрашивали его, почему он не обращается к ним, не изливает душу, а просто уходит один и гуляет часами по любимых местам, он отвечал, что лучшего способа восстановиться и придумать нельзя, потому что, во-первых, он не травит душу другим, а во-вторых, ему так проще обдумывать случившееся со своей точки зрения, чтобы сделать те или иные выводы.

Вообразив, что справится лучше Джереми, Лайнел наделал глупостей. А случайность в виде неосторожного водителя грузовика обескровила их группу на четверть. Работать от этого стало только тяжелее...

— Ай!...

Глубоко задумавшись, Лайнел забыл про поворот аллеи и споткнулся о скамейку. Оглянувшись и убедившись, что его вскрик никто не услышал, он счистил голыми руками снег со скамейки и присел. Ладони замерзли, а перчатки были забыты в офисе, поэтому Лайнелу ничего не оставалось, как подуть на них, да засунуть в карманы длинного зимнего пальто. Во что же мне могут вылиться мои проступки, думал Лайнел.

— Разрешите? — за бесконечными самотерзаниями, он и не заметил, как старик-дворник, расчищавший улицу добрался до него. Тут он понял, что сидит, съежившись, на скамейке, покрытый снегом, почти незаметный в полусвете стоявшего далеко фонаря — хоть на улице и был февраль, темнело все еще стремительно.

— Да, конечно, извините, — бросил в ответ детектив поспешно встал. Отвернувшись и посмотрев на часы, направился дальше по аллее в стороны участка.

— Извиняться в новостях будете и перед газетчиками.

— Что, простите? — Лайнел повернулся, собираясь уже разбить противника в словесном поединке, но никого за его спиной не было. Лайнел посмотрел на скамейки — они были все также занесены снегом, как будто никакого дворника и не было. Сделав было пару шагов в обратном направлении, но потом, хмыкнув, детектив направился к капитану Окерману, тот, верно, уже заждался.

***

Капитан тем временем был даже рад, что Лайнел задерживается. Пока он в срочном порядке заставил двух своих людей искать материалы, хоть сколько-нибудь пригодившиеся бы к этому делу, уже наступил вечер, поэтому, как только Лайнел открыл дверь в его кабинет, схватил куртку и, выходя из кабинета, предложил:

— Знаешь что, ты ел сегодня? Нет? Пойдем, сейчас самое время.

— Но шеф убьет меня, если узнает, что я полдня шляюсь по улицам и рассиживаю в кафе, вместо того, чтобы разбираться с кучей проблем, а в офисе никого нет, потому что Моэль уехал рано утром в Старпик.

— Пόлно, во-первых, ты не «шляешься», а занимаешься анализом событий на свежем воздухе. Не все время ведь сидеть в душном офисе. А Моэль наверняка уже пришел. Пойдем, на голодный желудок ничего дельного в голову не придет.

— А что там с материалами по делу?

— Мои ребята кое-что раскопали, но все информация хранится в архиве. Так что они вернутся не меньше, чем через час. Для нас это в самый раз.

— Ладно. Но если я вернусь с пустыми руками, мне несдобровать.

— Отлично, идем. Говорят, сегодня ночью будет буря. Местная погода настолько непредсказуема, что часто не знаешь, что с собой взять, да что одеть, — Капитан был рад, что его уловка сработала, хотя изнутри его сжигала ненависть к себе за то, что он отнимает парня от работы. С другой же стороны, он прекрасно понимал, что такое работа на голодный желудок и в подавленном состоянии.

Когда они возвращались из кафе, то заметили, что действительно надвигалась настоящая буря — возможно, последняя серьезная за эту зиму; крепчал ледяной ветер, и падавший снег превращался из мягких крупных хлопьев в острые и твердые комочки, предвестники крупного ледяного града. Но испортившаяся погода и снежная буря оказалась лишь предвестниками бури несколько иного характера. Как только Лайнел и Окерман вошли в кабинет, то сразу поняли, что что-то не так. Многих полицейских не было на местах, другие куда-то спешили. Лайнел подумал, что это из-за бури, но капитан был другого мнения.

— В чем дело, Том? — Спросил он у дежурного, который, казалось, лишь под страхом увольнения за неисполнение полномочий не уходил со своего поста.

— Сэр, по новостным каналам передают что-то немыслимое. Заместитель главы особого отдела то ли сошел с ума, то ли террорист под прикрытием...

— Джереми? — на миг Лайнелу показалось, что он понял весь план того, за кем он с товарищами пытался столь безрезультатно угнаться.

— Что за чушь?! — капитан будто тоже что-то осознал, но сам до конца этого не понял.

— Сэр, я лишь передаю слова ведущих! Почти все работники следят за прямыми телевизионными трансляциями в комнатах отдыха.

— Ясно, спасибо, что остаешься на посту, Том. Идем, Лайнел, скорей.

Быстро, иногда переходя на бег, они поднялись на третий этаж и добрались до комнат, где полицейские отделения обычно пили кофе или обедали. Вокруг телевизоров собралась толпа работников со всего участка. Капитан быстро подошел к одному из них, посмотрел на стоявшего рядом полицейского и, узнав в нем недавно принятого на службу патрульного, спросил:

— Джимми, что, черт подери, происходит и почему ты не на улице со своим напарником?

— Капитан, — сбитый с толку, молодой человек чуть было не проглотил язык, — Сейчас смена Йонаса, сэр!

— Да черт с ней, со сменой, почему все уставились в экраны?

— Дело в том, что один из агентов городского особого отдела… — Джимми замялся, потому что забыл название, — Сейчас он находится в одном из моргов Атланты. Это вид с камеры наблюдения в одном из залов морга. Все здание заминировано, местные полицейские не могут к нему подобраться. Пока с камер было замечено, что мистер Ботс шатается по залу, будто с ним не все в порядке, да изредка подходит к стене, пытаясь что-то написать. Сейчас на стене разборчиво написано только одна фраза. Это адрес, Арбент Авеню.

— Может, что-то конкретней?

— Нет, сэр. Только название улицы.

— Полиция Атланты уже связалась с нами?

— Никаких звонков не поступало, сэр, — в разговор вмешалась девушка с короткими рыжими волосами, — Они даже не в курсе, кто этот человек.

— А почему никто из наших не звонил туда, Мери-Эл? Это, кажется, твоя работа, или я больше не капитан Окерман?! — капитана начало раздражать бездействие его подчиненных.

— Будет сделано шеф, я свяжусь. Будьте неподалеку, понадобится ваша помощь — скорее всего, они не станут меня слушать.

Лайнел все еще стоял в оцепенении и смотрел на все происходящее, как во сне. Нет, он, конечно же, не сомневался, что Джереми никакой не террорист, но чего-то в складывавшейся головоломке не хватало. Вместе с капитаном он смотрел на экран, где посредственное черно-белое изображение с камеры в морге показывало человека, который ходил взад-вперед, иногда садился, прислонившись к стене спиной, иногда подходил к одному из столов с покойником, с которого было наполовину сдернуто покрывало. Это длилось несколько минут, но Лайнелу это показалось вечностью, потому что за действиями Джереми ему виделось что-то инфернальное, но, тем не менее, он был уверен, что Джереми был участником игры того, кто устроил на них настоящую охоту.

— Капитан! — Из соседнего кабинета донесся знакомый голос, — Они не хотят меня слушать, я ведь вам говорила. Они хотят вести переговоры только с вами.

— Переговоры? Какие еще к черту переговоры?! — Окерман направился в кабинет и повел за собой Лайнела.

— Вы будете мне помогать, детектив. Хоть Джереми и был моим подчиненным, за последние несколько лет вы с ним сблизились сильнее, чем это удалось мне.

Они вошли в кабинет, Мери-Эл стояла рядом с телефоном, держа трубку и зажимая ее рукой. Капитан подошел к столу и включил громкую связь, жестом велев подчиненной выйти.

— Капитан Кат Окерман у аппарата. С кем я разговариваю?

— Добрый вечер, капитан Окерман. Вы говорите с капитаном Уолтоном. Ваша подчиненная сказала мне, что тот, чье изображение сейчас на всех центральных каналах один из ваших полицейских?

— Не совсем так. Он был работником моего отделения раньше, сейчас он работает в… Другом отделе и не находится в моем непосредственном подчинении.

— Тогда о чем мы с вами можем говорить?

— О том, что его настоящий начальник, находящийся сейчас в командировке в Европе, оставил его за главного. Это значит, что если он не находится в состоянии управлять работой своих товарищей, то это право переходит мне, как начальнику городской полиции. А теперь я хочу, чтобы вы перестали говорить по телевидению о моем подчиненном, как о террористе! Ведь вы даже не знаете, что это за человек...

— Нет, сэр, я знаю. Может и не лучше вашего, но знаю. Дело в том, что как только в телеэфир попали кадры с камер наблюдения, нам позвонила жена вашего подчиненного. Она оказалась в Атланте, приехала погостить к родителям. Сейчас она у нас в участке.

Повисло очень неловкое молчание. Окерман вытер лоб платком, посмотрел на Лайнела вопросительным взглядом. Тот пожал плечами и кивнул на телефон. Точно они знать не могли, но догадывались, что в таком же положении находились и люди по другую сторону провода.

— Мистер Уолтон, могу я поговорить один на один с Миссис Ботс?

— Да, пожалуйста. У вас минута. Мы делаем это только для того, чтобы прояснить ситуацию. Разговор не будет прослушиваться, но будет записан, — последовал ответ.

Лайнел посмотрел на капитана и помотал головой, тот кивнул. Они знали, что разговор все равно будут слушать, хотя говорят иное.

— Алло? — неуверенно раздался женский голос.

— Филиция, это капитан Окерман.

— Кат, рада вас слышать! Происходят непонятные вещи, Джереми заперся в морге, все здание заминировано… — женщина, обрадованная знакомому голосу, это ощущалось, изо всех сил старалась держать себя в руках.

— Мы в курсе событий. Филиция, что ты им рассказала про Джереми?

— Только то, что он работник особого отдела. Ничего, связанного с его отделом. Еще когда мы с Джереми только поженились и он работал патрульным, он попросил меня, чтобы я ни при каких обстоятельствах не рассказывал про его работу посторонним. Вы вытащите моего мужа, капитан, ведь вытащите? Вы ведь докажете, что он невиновен? — голос становился все прерывистей и она заплакала.

— Филиция, соберись мы сможем помочь, только если ты расскажешь нам все, что рассказала капитану Уолтону или его людям.

— Хорошо, хорошо… Я говорила им, что мой муж полицейский, что он уже много лет на этой работе и у него отличный послужной список, что он хороший муж, и что его товарищи по работе — его лучшие друзья. Ничего такого, связанного с его работой в отделе, куда он перешел после того, как его перевели из твоего участка.

Лайнел и Окерман снова переглянулись — разговор продолжался, а это значило, что у ищеек Уолтона даже при прослушанном диалоге не было веских доказательств для предъявления обвинений.

— Хорошо, Филиция, а теперь позови капитана Уолтона, и помни, больше ничего им не говори. Если будут пытаться заставлять — требуй адвоката, — Окерман старался проявлять предельное спокойствие.

— Капитан, — Уолтон подошел почти сразу, — Как будем действовать дальше?

— Я, по крайней мере знаю, что ничего ненужного миссис Ботс вам не сказала. Нашим решением будет послать вам своего человека. Все, что вы будете требовать, мы выполним с полным соблюдением наших прав, — словно по бумажке сказал Окерман.

— Ваше предложение весьма благоразумно, капитан. Будем ждать вашего представителя, обращение о защите уже направлено в посольство вашей страны. Будем делать все, что в наших силах, чтобы помочь вам и не навредить себе — столь же корректно ответил Уолтон.

На этом разговор закончился. Лайнел сразу встал, взял трубку и набрал номер. Из трубки донеслись лишь гудки.

— Моэля в офисе еще нет. Может, он уехал домой. Позвоню на мобильный, — Лайнел достал из кармана телефон и снова набрал номер, но в ответ услышал, что «абонент находится вне зоны доступа», — Мне нужно в офис, взять некоторые вещи и документы.

— Хорошо, я пока соберу команду из ребят, которые знакомы с подобными делами.

— Дам знать, как прибуду на место. Договорись пока насчет самолета.

— Хорошо, свяжемся позже, удачи, — Лайнел и капитан распрощались у выхода из участка и пошли, помчались по своим делам.

Лайнел подумал, что из-за праздничной пробки и плохой погоды Моэль задержался, но все же доберется до офиса с результатами от доктора Гринуолда, которые, возможно, помогут скорее вызволить Джереми. Их положение все меньше и меньше нравилось Лайнелу, потому что они остались с Моэлем вдвоем против самого опасного преступника из числа тех, с кем ему приходилось встречаться за время работы.

В офисе никого не оказалось, мобильный Моэля по-прежнему не отвечал. Тогда Лайнел позвонил ему домой, но жена сказала, что Моэль еще не объявлялся. Чтобы не беспокоить ее, Лайнел сказал, что Моэль, должно быть, задержался над отчетом в офисе и что они снова переночуют у Лайнела. Ситуация совсем вышла из-под контроля. В полумраке кабинета он немного подумал, потом позвонил Окерману.

— Мне нужно, чтобы вы поехали в Старпик и отыскали там Моэля, во что бы то ни стало. Утром он собирался в лабораторию к Гринуолду. Надеюсь, с ним все в порядке. Я полечу в Атланту без него. Ты собрал людей?

— Да, собрал. Всего четверо, но опытных. Но вот что, в аэропорту мне сказали, что ни один пилот не полетит в такую погоду. Вам придется добираться на машине. Ребята уже едут к тебе. До скорого.

— До скорого, — Лайнел еще немного постоял, потом выпил стакан воды, взял свой пистолет и вышел на улицу, где его через несколько минут подобрала большая черная машина с дипломатическими номерами.