Властелин словес №77. Голосование

Мастеровчане, сегодня открывается голосование за лучшие описания 77 тура игры Властелин словес.

К Вашему вниманию 9 замечательных описаний картины.

Голосование продлится до четверга — 22.08.2019 до 17:00 по московскому времени.

Пожалуйста, поддержите авторов, проголосуйте за 3 лучшие на ваш взгляд работы.

Принимаются только топы с обоснованием!

УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.  

Задание

Конкурс

1.

Настроение отвратительное. Хочется волком выть. И не только на луну, а вообще на это хмурое безучастное небо. Так и вижу себя той воющей волчицей. Без волчат, без стаи и даже без шкуры. Ничего не осталось кроме хитросплетения оголённых нервов. И, как деревья без листвы, они открыты всем ветрам и болевым импульсам. Хочется домой, так сильно хочется домой… но никак не пойму, где он. Ощущаю же, что рядом, но, видно, смотрю не туда… слишком увлечена созерцанием пустоты небес. Что ж, пусть это будет моим проклятьем. Вечным проклятьем неприкаянного странника. Аууууу…

2.

Светлое небо туманом стекает и укрывает холмы. Сколько их там – не сосчитать. Раз… два… три… Каменной крошкой рассыпался склон. К дому сбежал серой дорожкой. Дом на четыре белых окошка ждет из тумана гостей. Черные лапы в стволы превратились. Шкура истаяла в веток плетенье. Зверь охраняет мира рожденье. Вновь и как прежде… небо… холмы…

3.

Долина желаний… Странное название для столь унылой и безрадостной местности. Полого поднимающиеся горы скрываются в сыром и как будто прокуренном тумане, оставляя на произвол судьбы домик-коробок. Строение испуганно таращится ярко-белыми оконными рамами на разбросанные вокруг камни — словно несколько десятков Сизифов махнули рукой и ушли в туман, оставив здесь груз своих желаний-камней.

А мечты никуда не исчезли. Слово, произнесенное однажды, зароненное сомнение, тень надежды пустили корни в каменистую почву и не собираются умирать. Нет, волком выгрызут свой единственный призрачный шанс. В последний раз взвоют, переплетая ветви-ступени, лабиринтом устремляющиеся ввысь, к небу — прочь из долины несбывшихся желаний…

4.

Мы вышли к нему ранним утром, когда туман ещё не сошёл с гор. Впрочем, на такой высоте он был почти всегда, но отель «У воющего волка» — двухэтажный чёрно-белый дом, был виден отлично. Смотрел глазами-окнами из-под крыши на нас — приезжих, изучая, знакомясь. Над ним возвышался воющий волк. Настолько огромный, что домик под его брюхом казался игрушечным.

Сперва я подумал, что это деревья так подрубил неизвестный художник, уничтожив на них всю листву и опалив огнём. Но потом присмотрелся и понял, что фигура сделана из чего-то иного и стилизована под деревья. А за отелем были только горы и туман. И ни души. Никто не спешил нас встречать, никто не прогуливался вокруг, ни одна птица не пролетела мимо. Мир словно бы спал или вымер.

— Ну прибыли, кажется. Пойдём что ли знакомиться.

— Ага. И чаю нужно выпить. Холодно.

— Лично я предпочитаю виски. Мы же в Шотландии.

— Сначала чай, потом виски и история. Должна же быть у этого места увлекательная история, и лично мне не терпится её услышать.

5.

Постарела осень, пообносилась. Растеряла богатые свои наряды, и нет сил – улеглась на чуть подмёрзшую землю, туманами укрылась.

Поблекли краски холмов, увяли травы, и обнажилось всё одиночество старого дома, затерявшегося меж ними. И хочется спрятаться в тени высоких деревьев, да тень-то теперь лишь от голых стволов. Разве спрячешься в ней, укроешься?

И остались одни воспоминания: и о листве зелёной, и о птичьих голосах, что скрашивали его одиночество. И тоскует старый дом по ушедшему лету.

А у деревьев своя тоска – по детям-листьям, унесённых ветром неведомо куда. И рады бы улететь за ними, да корни держат.

И лишь ветру не скучно, не тоскливо, забавляется, гуляя меж ветвей. Деревья не облака, но и из ветвей можно создавать образы – ветви гибкие, наклони слегка – и вот уже не деревья, а одинокий волк воет вслед улетевшим детям.

6.

Пока дом раскуривал угли, в долину с беловласых гор настороженно ступали облака. Сегодня, в день осенний, ленный, косматые летяги волочились по земле не то боясь, не то нахмурясь; и если бы за ними гнался великан, они бы не летели, курлыча, а бежали бы на веточках-лапах в рощу. Но великанам ещё до сáмой ночи украшать небо, а потому облака продолжали растекаться по низине, как мёд по чёрствому кусмату.

Деревья скрючились, замерли в нелепых позах. Теперь только ждать, пока кто-нибудь размает. А море всё не волнуется и не волнуется. Небо пустое, низкое, вязкое. Ни движения, ни ни. Тоска.

Волки, когда кручина-горюшко прижимает, кучкуются и пьют. На стуле карточка луны, полненькой и некрасивой, а под луною рюмки и фужерчик. Ребята плачут, тянут шкуры на груди, заламывают лапы. А самый главный — вожак который — всё подливает, да тосты говорит. И не чокаясь, махом, как пианисты, в пасти — раз. А потом и два, и три, и целая песня.

Так и сегодня было.

7.

Он был здесь. По вечерам заглядывал в окна странного черно-белого дома, прислушиваясь к сновидениям его обитателей, а все остальное время стоял, привычный и оттого невидимый, как окружающие дом каменистые холмы, как туман, как деревья.

Иногда так и казалось, что Он — просто шорох веток по оконному стеклу, скрип рассохшейся древесины, завывание одинокого ветра, пытающегося спрятаться меж ветвей и свить себе гнездо.

Ветру тоже хочется отдохнуть и увидеть сон, но он обречен на вечные скитания, как и этот странный и незаметный хранитель чужих снов и легенд — то ли волк, то ли верный пес, неустанно несущий свой тайный караул.

8.

Дом, что мы могли обрести, но не случилось.

Он ждёт нас там – за занавеской тумана. Где горные ручьи наполняют не наши сны материнским шептанием. Где в знак несбывшейся любви, наивно расцветают подснежники. Где каждый камушек, веха не нашей с тобой жизни.

К нему нет пути. Ведь мы его не искали. В нём нет света. Мы его разбросали. Даже двери ему не нужны. Мы в них вмуровали… Чувства? Душу? Себя? Не вспомнить зачем. Мы трусливы, возможно. Возможно, и нет.

Но дом всё ещё ждёт. Хранит нашу детскую веру, надежду и чистоту.

Строгий, чуточку хмурый, на белом фундаменте. Отмечает нам путь. В этом ему помогают две пары деревьев. Те, что повыше, как ты…

Почему два? Мы ведь двоичны. Свет и тьма. Страх и любовь. Вера и прозябание. Даже жизнь появляется после и до. Мы не можем иначе.

Но снова одни и одни. И деревья не могут цвести. Не могут дать плод. Не могут порадовать. Но могут развлечь. Маленький театр теней. Для тех, кого нет.

Получается только одно. Всегда. Фигура одинокого волка, что глядит в небеса.

Нам с тобою досталось так много тепла.

Даже дом есть. Мечта.

Мы рискнём или спрячемся в панцири?

9.

Место, где отныне мне предстояло провести в ссылке ближайшие десять лет, не радовало красотой. Посреди широких степных просторов, словно коричневое пятно на желтовато-салатовом платье природы, стоял деревянный дом в два этажа, в котором жили такие же политические ссыльные. Вдоль грунтовой дороги, ведущей к дому, вылезла из земли парочка низеньких кустика и четыре деревца. Их голые ветви без единого листочка, кое-где обрубленные, поднимались, образуя вполне чёткую фигуру волка. Казалось, лесной хищник стоит на деревянных лапах, подняв кверху морду, и воет на небесные светила, оплакивая нашу участь.

Но сам я и не думал плакать. На ум отчего-то приходили строки репрессированного поэта Николая Бруни:

«О! Не оглядывайтесь вспять!

О, не заламывайте руки —

Для тех, кто любит, нет разлуки!

Так солнце может мир обнять!...».