Властелин словес №76. Голосование

Уважаемые мастеровчане!

Приглашаю вас прочитать и оценить замечательные работы наших участников игры.

В этом туре собралось 7 конкурсных описаний и 1 внеконкурс.

Голосование продлится до четверга — 11.06.2019 до 18:00 (по Москве)

Пожалуйста, поддержите авторов, проголосуйте за 3 лучшие на ваш взгляд работы.

УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

Комментарии приветствуются! Топы принимаются с обязательным обоснованием выбора!

Задание этого тура: «описать персонажа. Обратите внимание на мысли, внутренний мир, ощущения и настроение героя картинки»

Конкурс

1.

Позади меня – Космос. Подглядывающая из-за плеча планета отражается в небольшой сфере, которую держу в левой руке, наблюдая, как еще один шар подлетает, для чего-то тоже просясь в руки. Наверное, они чувствуют, что я мог бы их оживить. Не смешно. И давно уже безнадежно. Я – шут. Нелепая фигура в пестром красно-синем облачении, приправленном золотыми бубенцами, свисающими с колпака и золотыми же сапогами. Только лицо и руки не замешаны в дикой игре, скрываясь. Первое – во тьме, вторые – под белоснежными перчатками. И пусть все продолжают считать меня просто шутом. Так проще.

2.

Я шут, я Арлекин, я отраженье смеха на поле жизни, разделенном на светлые и темные квадратики событий. Как испаряется вода от жарких, солнечных лучей, так и мечты, клубясь прозрачной дымкой, исчезают с черных клеток неудач. Не зарождаясь вновь на белых клетках мирозданья, они сплетаются на небе в водоворот разочарования. Как жаль! И я грущу об этом, держа перчаткой белой одну из мечт, голубоватый, маленький целиндрик, устав изображать веселье. Может быть, сорвав с себя колпак шута с бубенчиками желтыми, и черной маской, выпускающей наружу только смех, показать терзания и боль, все то, что удерживает маска внутри меня и то, что рвет на части душу? Костюм кроваво-синий, превращающий меня в прозрачность, невидимую для других, скинув, начать опять мечтать? Но разве так легко оковы золотые, надетые на ноги как ботинки, сбросить? И нужно ли все это, ведь платят хорошо, но вот, увы, не мне, а отраженью смеха…

3.

Смотришь. Все ведь есть. Вселенная за плечами. Яркие краски пестрого костюма. Новый мир в ладони, в белой перчатке — чтобы не запачкать его сразу. Черно-белые плиты исчезающей за горизонтом событий Бесконечности.

Нет только лица. Может быть, Творцу и не нужно лицо. Где-то он будет просто бог, где-то — просто шут, где-то повод, чтобы ничего не делать, потому что если он уже все сделал, и чего-то не хватает, это проблемы бога.

4.

Мир пронизывает меня насквозь, не оставляя недосказанности – все предельно четко, по клеточкам. Где-то там — вдали, в клубящейся дымке виднеются причудливые силуэты чьих-то башен, но мне это все давно уже не интересно, а потому – спиной к ним, не возвращаясь и даже не оборачиваясь. Ведь что-то осталось со мной: один светящийся шар в руке, и второй, толкающий в ногу, и будто подыгрывающий бубенцам на моем капюшоне. Да-да, в мире, сошедшем с ума, идеально остаться шутом. Достаточно облачиться в сине-красную униформу и золотые сапожки. И непременно – белые перчатки. Не хочется оставлять следов.

5.

Шахматная плитка, а фигура одна, неуверенно, неудобно сидящая. Даже колпак с бубенцом не делает ее определеннее. Под колпаком тьма или пустота — как пожелаете. В молочно-белых руках — молочно белый шар с чьим-то будущим. Один маленький круглый мир и один большой спиральный смотрят из мутной синевы. Золотые подошвы сапог не в пыли — зачем куда-то идти, если никто не ждет? Справа чудовище, слева — каким оно видит себя. Прозрачность с двуцветными клетками в районе живота — начало или конец? Может, и то и другое.

6.

С — как синий: небо, мысли, половина комбинезона. А — алый на нам же, а еще это, конечно, поза, астеническая, усталая, хотя пока не настолько, чтобы это заметить сразу. Б — белый, куда от него деваться. Квадраты пола, как отпечатки еще не сделанного, место под. Белизна перчаток — не такая уж и белизна, руки всегда запачканы, даже если не видно.

И что там у нас осталось? Ч — черный. Пустота. Ничто. Прозрачность — тоже черного цвета, просто когда ее много, она черна.

7.

Раствориться в игре, где ты — лишь безликая фигура, для смеха облаченная в разноцветное аляповатое тряпье, и эти красные с синим панталоны, камзол и шутовской колпак выглядят нелепым пятном на черно-белой строгости линий и клеток. И ничего, это же игра, и все так живут — играя, переигрывая и перегибая. Главное ведь — не испачкать золотые боты и не запятнать белые перчатки, чтобы всегда можно было пнуть кого захочется или бросить перчатку — как вызов, как приговор.

Молчит космическое тело над головой, зато не молчат вещие хрустальные шары, крутящиеся вокруг и даже дающиеся в руки. Ведомо ли им, что там — впереди, где кончается черно-белое поле игры?..

Внеконкурс

1.

Печаль моя – ирония моя!

Шутом родившись,

Станешь ли иным,

В печали – я смешон,

И в радости- смешон,

Теперь я призрак: мил, неотразим!

Печаль моя-ирония моя!

В одежды пестрые

Нарочно я обряжен,

Сферы прозрачные

Блуждают надо мной,

А бег часов –медлителен, протяжен!

Печаль моя- ирония моя!

Я повелитель душ

В своей вселенной

Все «поклоняются» мне

Непременно,

За то что я неловок, неуклюж!

Печаль моя –ирония моя!

Вот перед вами –я,

И все ж не я,

Как разобрать, кто я на самом деле,

Когда шутом посмел родиться я!