Властелин словес №56. Голосование

Уважаемые мастеровчане!

Приглашаю вас прочитать и оценить работы участников очередного тура игра «Властелин словес».

Голосование продлится до четверга — 30.11.2017 до 21:00 по московскому времени.

Пожалуйста, поддержите авторов, проголосуйте за 3 лучшие на ваш взгляд работы.

УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

Комментарии и обоснованные топы приветствуются!

1.

Город просыпался, отражая голубое небо в стеклах узких окон. Сделанные из песка стены домов, в лучах восходящего солнца медленно меняли цвет с медово-коричневого на янтарно-желтый. На узенькой улочке, выложенной круглыми, выпуклыми камнями, делавшими ее похожей на бурлящую воду с пузырьками, замерли тени. Тени-призраки прошлой жизни. Расплываясь в свете дня в безлико-бесформенные очертания, они замирали, не в силах преодолеть струящиеся яркие лучи солнца. Ночью тени принимали свой прежний облик и продолжали искать. Ключи-лица, так нужные им. Единственный их шанс разорвать бесконечное скитание из света во тьму и вырваться из города. Они уже отчаялись найти их. А ключи-лица, нанизанные на колечко из куска поржавевшей проволоки, весели высоко под крышей, переливаясь отсветами зарождающегося дня, не видимые никому, тихо позвякивая от пролетающего ветра.

2.

Я был чужим для этого города, поэтому по ярко освещенным улицам бродили тени. Тени — они как люди, но только тени, потому что ты их не видишь. Ты знаешь, что они есть, ты можешь наблюдать пятна черноты на брусчатке переулка, но пока ты не подберешь ключа, тени останутся тенями.

Ключи могут быть разные, одни напористые, большие, шумные и требуют стального характера, вторые угловатые и пронзительно заостренные, третьи же круглые и мягкие, но эта мягкость лишь иллюзия.

И вот я стоял и вертел в руках связку, раздумывая, какой же из них подойдет к этому царству кривых улочек, яркого солнца и желтого камня стен.

3.

В городе замочных скважин было тихо и спокойно. Полуденное солнце роняло лучи на песчаные стены домов, и они играли различными оттенками от охристого до оранжевого. Переулок, ведущий к Университету был пустынен: лишь две скважины спешили на занятия, прячась от солнца в тени стен. Одна взрослая выглянула из окна, проверяя погоду: не будет ли песчаной бури? Но небо оставалось голубым, слегка поддернутым облаками.

Маленькая скважина, возвращающаяся с занятий, застыла на границе света и тени, крепко сжимая в руках яркий учебник и не решаясь сделать шаг за угол дома. Ей казалось, что впереди хищным зверем затаилась опасность и стоит только выйти из света, зверь бросится на неё.

За углом, стараясь ничем ни звякнуть, сливаясь со стеной, в безмолвии стояли три ключа. Они чувствовали, что долгожданная жертва приближается и почти звенели от напряжения. Казалось ещё миг, и всё случится, но тут шаги по мостовой стихли, и время замедлилось, сжимаясь в пружину, давая жертве шанс повернуть обратно…

4.

"… Замер, остановился, уставившись на отголосок собственной тени. Безликие силуэты растворились в песочных домах, чарующих ароматом ладана. И наступил один из тех моментов, когда безмолвный переулок манит своей красотою, давит желтоватыми стенами, покрытыми многовековыми трещинами; а под ногами, слышится хруст насекомых, копошащихся где-то там внизу, между брусчаткой. А вокруг ничего, кроме – пустоты!

Я ступил чуть дальше, один шаг вперед, заставил сердце биться иначе; церковный холод окутал голову, звоном пронёсся по узкому переулку, едва коснувшись оконной рамы, отразился, перемешался с небесной лазурью и бликами зашагал по стенам здешних зевак…

И уже все равно, что будет дальше, плевать на толпу догоняющих солдат, сплетенных единой связкой…

Просто замер, под властью Арабской мечети выглядывающей за горизонтом."

5.

Для всех это был обычный аркообразный проход под ажурным мостиком, перекинутым между двумя домами, что располагались в конце улочки, соединявшей старую часть нашего города с новой. И лишь мы трое, неразлучные с детства (в шутку нас так и называли – «три мушкетёра»), знали, что он собой представляет на самом деле. Это была наша тайна, и ключи от неё висели на стене дома, стоявшего по правой стороне улицы. Не видимые никому, кроме нас, они принадлежали нам, и каждый ключ повторял своей формой профиль своего владельца.

Как и всегда перед тем, как шагнуть в свой (то есть, в «наш») мир, я немного помедлил в тени перед ярко освещённым, но видимым лишь мне проходом, выглядевшим как обычная замочная скважина. Улочка была пустынна, лишь за ним — как раз на повороте, выводящем в другую эпоху — стояли две миловидные женщины. Для всех, кто не был посвящён в тайну нашего мира, они были одеты в джинсы и лёгкие блузки, но мне виделись на них платья позапрошлого века – века балов и дуэлей, Сонечки Мармеладовой и Анны Карениной, доходных домов и языка, в котором ещё была буква «ять». Мимоходом мелькнула мысль: а может, сегодня как раз они — Сонечка и Анна — и дежурят?..