Властелин словес №127. Голосование.

Дополнительно (не обязательно): описать картинку в стиле «Гнев богов».

Молнии били одна за одной – казалось, уже светает, хотя стояла глухая, штормовая ночь. Корабль то поднимался на волнах, то его швыряло вниз; молнии выводили его из мрака, потом они гасли, и корабль снова пропадал во тьме.

Моряки боролись со стихией – вымокшие, уставшие до отупения. Они делали то, что нужно, но всё меньше верили, что спасутся.

Пена на гребнях возвышающихся валов взлетала над парусом цвета светлой меди; небо походило на поле, на которое выпустили боги диких, необузданных вороных коней.

Волны были мутны, но когда молния касалась их, преображая, то становилось видно, что вода Океана – волшебного изумрудного цвета. То, что сотворено руками обитателей Олимпа, дивно и грозно: и яркие молнии, и волны, играющие кораблем.

Могут творить и добро боги, но сейчас они карают за какую-то неведомую вину.

Кто-то из плывущих на корабле страшно прогневал небожителей…

Прежде чем выходить в море, надо было думать головой. А никто этого делать не желал, хотя небеса отчетливо давали понять черными тучами – надвигается гроза. Ну, гроза грозой, а война по расписанию. Было одно желание – продвигаться куда-то и зачем-то. Для этого была выделена новая, еще практически не использованная ладья. Однако, едва сверкнула молния и громыхнуло, бойцы повернули назад. Во-первых, по технике безопасности быть на воде во время грозы не позволялось, а во-вторых, Зевс очень любил метать молнии в железные наконечники копий, тем более в море. Бойцы не успели даже рассесться по местам, как капитан, невзирая на поднимающийся ветер, готовый сорвать парус вместе с мачтой, не перевел судно на весельную тягу, а прямо на полных парусах повернул к берегу. Высота волны еще не была очень большой, но у самого берега подводные потоки выходили на поверхность двухметровыми волнами с пенящимся гребнем. До берега оставалось несколько десятков метров и бойцы уже были готовы прыгать с борта в воду, как черное небо неожиданно осветила огромная молния. Хорошо ударила куда-то в воду. Бойцы решили не рисковать лишний раз и подождать, когда волна выбросит ладью на пустынный, каменистый пляж. С минуты на минуту обещал хлынуть ливень.

На картинке буря. Море с небом соревнуются, кто скорее утопит лодку предположительно викингов. Мощные волны бьются о борт, вскипая белыми бурунами, ветвистые молнии прорезают тьму, то ли освещая путь, то ли ослепляя тех, кто на корабле. Но мачта стоит, а парус держит ветер, и судно мчится вперед. К победе или погибели, уж как повезет…

Небо затянуло тёмными тучами. Меняющий направление ветер внезапно превратился в сильнейший шторм. Сверкающие копья дьявольского пламени заставили кипеть бесконечное море. Бурлящая пучина, как огромное чудовищное существо, пыталась проглотить и молнии, и корабль, взмывая вверх белой пеной. Дерево судна, приютившего бесстрашных мореплавателей жалобно и громко скрипело, сдаваясь напору стихии, но мачта крепко цеплялась за палубу. Одинокий парус никак не мог определиться с угрозами бури, либо перевернуть нас, либо поднять и взмыть над волнами. Он отчаянно сопротивлялся порывам ветра, но в рёве волн нам слышался треск рвущегося полотна. Едва удерживаясь на ногах, хватаясь за всё, что прикреплено, команда пыталась спустить, спасти парус. Крик капитана, которое заглушалось рыком небес, отзывался в нас желанием сопротивляться. Скольких из нас забрало мстительное чудовище мы посчитаем после того, как окажемся вне опасности. Сейчас мы были одним целым с кораблём. Спасали то, что спасало нас.

Чёрное, беззвёздное небо врезано всполохами молний, озаряющими тяжёлые свинцовые тучи. Это они сгубили звёзды. Пощадят ли корабль? Нет на то надежды. Вздымаются морские волны, будто горные вершины, бьются о борт, то погружают корабль в своё лоно, нависая над ним последним «прощай», то поднимают на свои пенистые вершины.

И молятся богам несчастные. Каким? И небесным, и морским. Но не слышат их боги за грохотом грома и рёва волн. Да и нет им дела до смертных. Лишь один бог слышит их мольбы, а слыша – гневается. Что ему мольбы? Жертва мила морскому царю. Позабыли люди о нём, плавают по морю, возят товары богатые, а давно ли дань платили?

А эти порожняком идут, за счастьем ходили на своих судёнышках в дальние страны. Нашли ли?

Интересно морскому царю, обязательно расспросит того, кто скоро окажется в его обители. Слышит споры на борту, слышит голос жертвы, и вот-вот будет сброшена на воду дощечка, и ступит на неё мужчина в алом плаще и с гуслями в руках…

«Что ж, я жду тебя, Садко…»

Смешались вода и небо. Они стали одинаковы по цвету и составу, так как небо тоже стало состоять из воды. А еще из огня. Частыми вспышками озаряли молнии попавший в беду корабль. И не только озаряли, а норовили попасть в самое сердце, испепелив и уничтожив. Каким же беспомощным оказалось судно среди низвергающейся лавы воды и огня. А каким большим и надежным казалось оно на причале в порту. Как весело поднимались моряки на его борт, как пели, как травили свои моряцкие шуточки, стараясь, чтобы их услышали прогуливающиеся вдоль причала дамы. И что они чувствуют сейчас, каким молятся богам, кого вспоминают в самые опасные минуты своей жизни? Наверное, каждый из них сейчас думает, чем он сумел так прогневать Всевышнего и уповает на его милосердие.

Бездонная пучина воды способна поглотить корабль в одно мгновение, но еще может и не захотеть этой жертвы. Только бы не получить пробоину, не порвать парус, устоять и уцелеть. Там, на сверкающем молниями небе, вершится суд. И пока он не закончился, есть место надежде.

Море. Ночь. Но какая ночь!

Глядя на эту ночь, отчетливо понимаешь, насколько море отражает небо, насколько оно заодно с небом!

Ослепительно-яркие зигзаги молнии прорезывают пространство и уходят в море. Море же поднимает свои пенистые воды навстречу грозе! А посреди этого устрашающего единения грозы и бури — корабль. Он выглядит маленьким и жалким, как лодочка! Пока еще он держится, пока натянут его парус и крепка мачта, но молнии как будто нарочно стремятся попасть в него. Да и море явно играет с кораблем в опасные шутки. Того и гляди повалит да утопит.

А может, гроза и буря просто пугают кораблик, желая показать, кто тут хозяин?..

Знаю одно: если молитва тех, кто на корабле, будет горячей и искренней, то она будет услышана. Они спасутся. Обязательно!

— тысячу раз говорил, не снимай картину со стены!

— да кто ж знал, что так выйдет?

— нет, этого в проклятии не было сказано, только что Богами создана в гневе.

Их обоих накрыло девятибалльной волной, которая перекатила махом через деревянный парусник, едва не взяв их вместе с собой в пучину, но они уже успели крепко привязать себя к мачте.

— Как, тебя угораздило вообще купить эту проклятую картину, Александр кричал против ветра, а в лицо бил сильный шторм.

— Владимир сам не знал зачем, он вёл свой бизнес и всё шло путём, но когда-то стало мало просто покупать роскошь, ему хотелось не обыкновенного, и однажды на аукционе в Голландии он нашёл, с первого взгляда, именно эта вещь его заинтересовала, на ней Летучий голландец во время страшного шторма изображён, и по легенде картина с проклятием.

За огромную сумму она досталась ему, но при условии что картину привезёт её предыдущий владелец, что тот и сделал. Он действительно прибыл сам из Голландии, настоял на том что сам выберет место для картины, и перед уходом сказал что картину трогать нельзя не зависимо от того что покажется странным, тогда я смеялся краски побледнеют что-ли, а он сухо сказал,

— назад дороги нет.

Со временем по ночам он слышал ветер и бушующее море, но когда подходил к картине всё было тихо. Сегодня пришёл Алекс, он ему после бутылки вина отважился и рассказал,

а тот схватил картину со стены, с хохотом, мол дурак ты там наверное радио или запись как в музыкальной открытке, но он ещё говорил, когда в комнату хлынула волна и забрала их с собой…

А мы плывем навстречу буре. И гнев богов нам нипочем. Лишь ярость битвы мы приемлем и будем биться к плечу плечом… Пусть море с небом одним цветом, а облака — барашки волн, наш парус ловит грозы дыханье, и всполох молний — богов посланье нам освещает …последний путь. Но все равно под грохот грома о славе храбрых мы поем.

Идут года.

Сквозь время по волнам,

Сквозь холод пронзает мысли,

Спешит корабль,

роняя волны под себя.

Лишь небо чёрное бредёт за ним.

Грехи скрывая тёмной мглой.

А море знает.

Море шепчет.

Лишь шёпот гроз

Заставит биться сердце,

Человека.

Того, чьи помыслы и мысли, будто чернила…

Везут

ведь те лишь горе, да страшное уныние.

Ослепительны вспышки небес,

Нити-молнии падают в море,

Да и море само, с небом споря,

Выдает сноп опасных чудес.

Вот корабль попал в этот ад!

Волны, пенясь, кренят его, ломят,

Ну а молнии диким изломом

Все в корабль попасть норовят.

Одинокий испуганный чёлн!

Что забыл ты в гневливой стихии?

Да, минуты ты выбрал лихие,

Сдал судьбу на каприз диких волн.

Так молись же, испуганный чёлн!

Черные волны поглощают,

Забирая прошлое и настоящее.

Сжигая дотла все, что было

Дорого…

Нет дороги назад…

Ветер рвёт паруса Надежды,

Оставляя Корабль Жизни

Без цели и смысла… Дальше идти…

Шторм… уносит прочь,

Швыряя осколки былых иллюзий…

Грозное небо не ищет пощады,

Жестоко вершит Судьбу,

Забыто все, что ценность имело

Нет дороги назад.

И время затихло на миг,

Не идут секунды, минуты –

Как песок, все зыбко…

И корабль уходит прочь —

В туман безмолвия и тишины…