Виньетки-96. Голосование

Уважаемые Мастеровчане, жители и гости сайта, прошу прощения за опоздание — не мог зайти на сайт — и приглашаю вас на голосование!

На конкурс пришло 4 чудесных стихотворения и 2 не менее чудесных работы на внеконкурс. Проголосуйте за два лучших, на Ваш взгляд. Приветствуются комментарии, разборы произведений, а также личные впечатления.

Не забывайте оставлять «завиток» — наиболее понравившиеся строки.

Напоминание: Всем участникам нужно проголосовать, за себя голосовать нельзя!

Голосование продлится до 09.02.2024, 21:00 по Москве.

Задание: Понимание, философская лирика

№1

хироманты гадают по линиям

но множатся шрамы

судьба дорисовывает штрихи

и правая ладонь не отраженье левой

искажено прочтение

сбиты знаки

запутаны дороги

и вдребезги хрустальное тело плана

живешь урывками

принимая сон за реальность

и веришь

что никто не врёт

у каждого свой мир

свои правила

своя призма

можно привить безумие

считать нормой пороки

отклонением милость

пока тебя не остановит зеркало

перестаешь себя узнавать

сопротивляешься

гасишь бенгальские огни

зажженные от вулканов

и замираешь

до того,

как закончится линия

№2

Черновик

Глядя на деревья, ограды, сугробы,

искажённые,

стирающиеся вне кругов фонарного света,

я понимаю, что

как на черновик,

переполненный невнятицами, неточностями, длиннотами,

темнящими озарение замысла,

Бог

глядит на меня

печально.

А утром выпал снег –

пушистый, мягкий,

закрыл кусты и тропинки.

Мир –

как переписанный текст.

Всё тихое, всё такое…

будто кто-то погладил землю,

выдохнул –

и стало вот так:

то ли давнее,

то ли новое,

без ночных отчаяний,

потерянности,

распада.

…Перепиши меня,

Господи!

Перепиши мою душу –

заново, набело, начисто…

№3

И снова будет...

И снова будет ночь, и утро, вечер

и каждый новый день тебя калечит, снимая тонкий слой с (еще) души,

но только ты прощаться не спеши —

Ещё жива, надолго ли — не знаю,

Увы, на будущее точно не питаю

Надежд, иллюзий.

Жизнь здесь «all incliusive»:

Есть солнца луч и неба синева, глоток воды, одежда и еда.

Из старого, привычек, как и прежде — желание творить,

Пусть не потомкам, хоть себе дарить минуты радости,

Настолько скоротечной, насколько скоротечна жизнь сама

В обличье человечьем,

Стараясь не сойти с ума и думая о вечном…

№4

Он в шутку ей сказал: «Ну ты зараза!»

Она в ответ со злостью: «Ты дурак».

Обиделся, зубами скрипнул сразу,

И между ними стало все не так.

Простое иногда бывает трудным…

Чем проще — тем труднее, замечали?

Веселое вдруг обернулось нудным,

И плач в конце — от хохота в начале.

Прекрасная любовь — сплошная драма,

Узор красивый превратился в трещины,

И удержаться б на краю на самом,

И удержать союз мужчины с женщиной.

Банальные истории давно в пыли все.

Они веками множатся и множатся.

Но парадокс: у всех ведь в первый раз сие,

И больно пыль скребет сердечко с кожицей.

Попроще! Ну пожалуйста! Прошу!

От сложностей ведь никому не весело!

Но я сама ведь часто выношу

Все сложности, что на себя повесила…

ВНЕКОНКУРС

№1

Понять? Простить!

Как много в этом взмоле?!

Для Сани! Что сейчас в неволе!

Что под синюхой и в задоре!

Он честь спецовки опустил…

Ведь алкодьявол совратил!

И алчность в Сане разбудил.

Тот в нигилистическом упое,

Пойдя корыстную стезёю,

Он, что обязан был хранить,

Решил он меркальтино скрыть

И для себя лишь утаить.

Но под синюхой без закуса

Не избежал Санёк конфуза.

Сигнализацию задел,

И так наряд к нему поспел.

Но Саня не оторопел.

Он трижды хрюкнул и пропел,

Что гуманоидные твари

В безумье склад весь обобрали.

У них рога и когти были!

И этим всё разворотили!

А сам он жизни не щадя,

Удар он принял на себя,

Ведь стражем быть его стезя.

Но что за дивная подлянка?

Записана его гулянка!

И запись эту сохраня,

Уводят Саню… Что ж, не зря.

Он в обезьянике проспав

И пред блюстителем представ,

Бюрократически признав,

Что сотворил, что был неправ.

И что теперь в его долгах…

Но взмолвил он: «Понять! Простить!

На волю его отпустить!

Ведь шептуна надо пустить».

И вмиг на волю отпустили,

Ведь память ещё сохранили,

Как нарекли Саню тогда,

Когда спустил он шептуна.

Тогда неважно, где ты был,

Противогаз ли ты носил,

Иль в холодильник себя скрыл.

Биохимический распыл

До слёз в мгновенье доводил,

А после разум коротил.

Так «шепчущий» всех погубил.

И вот теперь он на свободе,

Вдыхает воздух, тихо бродит.

А вот в участке тишина,

Ведь там пустил он шептуна…

№2

Путешествие через зиму

Это – время… нынче такое время…

злые дети метели сейчас гуляют,

залепляют окна, рисуют метки

на дверях

и дороги крадут и прячут.

Провожает мать любимого сына

в снеговую муть и безвестность ночи

и молитвы шепчет-шепчет-шепчет…

В час собаки проскачет белое войско

вдоль замолкнувших в смертном страхе улиц.

Ледяные стрелы и свист и хохот…

…а наутро всё станет белым-белым

опустелым и тихим под новым снегом.

Ты уйдёшь.

Но однажды на перепутье

сквозняком потянет из ниоткуда.

Обернёшься – пусто

(а Вестник Смерти

головой качнёт и на шаг отступит).

И ты будешь бродить по всем дорогам

и не видеть, но знать, что земля – прозрачна,

что земля – это лёд, и под ним могилы –

на столетия вглубь могильный город:

эти мёртвые, вмёрзшие руки и лица,

они тянутся, тянутся к белому небу…

…за зимой весна всегда наступает,

«чирибим!» – на кустах чирикают птицы,

«чирибом!» – капель тяжёлая вторит.

Ты вернёшься и станешь искать, не веря.

На колени встав, опустишь ладони

(«Голос крови, сынок, это – голос крови».)

и услышишь жизнь, что стремится к солнцу,

выпуская стрелы травы зелёной

под землёй, на улицах города мёртвых.