Стиходром №323. Голосование

Озеро впадает в море, море впадает в небо, небо впадает в ночь, ночь впадает в ветер, а ветер дует, где хочет, кто оседлал его, будет владеть всем миром – до самого утра.

Море впадает в небо,

Небо впадает в осень,

Пеной дождей согрета

Улица ног просит.

Ответим на приглашение

Или останемся скрытыми

Под старыми, светлыми пледами,

Чьё вдохновенно величие?

Величье достойно Величества,

Рабы по кивку патриция

Нам принесут перезрелое

Солнце в бокалы разлитое.

А улицу высушат к вечеру,

Она замолчит, забудется

И растворится в осени

Небо — как море — солоно.

Озеро впадает в море, море впадает в небо, небо впадает в ночь, ночь впадает в ветер, а ветер дует, где хочет, кто оседлал его, будет владеть всем миром – до самого утра.

Я — не фигляр, не шулер, не позёр.

И в том, видать, мои печаль и горе.

Я в жизни видел множество озёр,

но ни одно так и не впало в море.

Не отниму поэтов горький хлеб,

и нет нужды схлестнуться с ними в споре.

Мир исходив, я видел сотни неб:

не все они берут истоки в море.

Я мёрз ночами, согревался днём,

бывало, что плевал я против ветра.

Но увидав последнего конём,

я сократил к рассвету километры.

Во время сна человек держит вокруг себя нить часов, порядок лет и миров. Он инстинктивно справляется с ними, просыпаясь, в одну секунду угадывает пункт земного шара, который он занимает, и время, протекшее до его пробуждения; но они могут перепутаться в нем, порядок их может быть нарушен. Пусть перед утром, после часов бессонницы, сон овладеет им во время чтения, в позе очень отличной от той, в которой он спит обыкновенно, тогда достаточно ему поднять руку, чтобы остановить солнце и повернуть его вспять, и в первую минуту по пробуждении он не узнает часа, ему будет казаться, что он сию минуту только прилег. Если же он заснет в еще более необычной и несвойственной ему позе, например после обеда, сидя в кресле, тогда в мирах, вышедших из орбит, все перепутается, волшебное кресло со страшной скоростью помчит его через время и пространство, и в момент, когда он поднимет веки, ему покажется, что он лег несколько месяцев тому назад в другом месте.

Я засыпаю –

на краю вселенной,

где солнце с месяцем вот-вот простится

и выплывет из бездны неизменной,

освобождая из силков жар-птицу.

Я засыпаю

и пишу картину,

в которой небо плачет под землёю,

стекая в яму сгинувшего смысла

и в пятый океан печали смоет.

Я засыпаю.

На краю, зависнув,

текут потоком мысли и мне мнится

что я веду беседу со Всевышним,

четвёртую перешагнув границу.

Я засыпаю

и в ладонях верно

удерживаю нить времён, историй,

миров и зашифрованные перлы,

которые в устах всегда весомей.

Я просыпаюсь,

чертит явь границы…