Стиходром 300. Голосование.

ЛИЦА

«Лицом к лицу лица не увидать»

И не проникнуть сразу глубоко в сознание и в душу.

А для уверенности надо подождать.

И окружающих не слушать!

А время разрушает идеалы,

Мы создаём их часто сами.

О людях знать дано нам мало,

Но как узнать нам? Их делами.

Хочется, как в детстве,

Безоглядной радости —

Чисто, просто, честно —

И до самой старости.

В вихре встреч, событий —

Не коснется пусть,

Напускная радость,

напускная грусть.

Фальшивое настоящее — камешек в яркой конфетной обёртке,

грохот и гвалт, суета привокзальная, прощальных улыбок доверчивый холод.

Веры и снов беззаветное таинство, едва уловимый гудок тепловоза,

дым горьковатый, как расставание, навязчивый запах ледяной туберозы.

Фальшивое тайное — под сердцем хранимое, пропитанное кёльнской водой,

конверт замусолен — сто раз перечитывал не мне адресованное письмо.

Какому-то Хансу в любви отказали — ростом не вышел иль кошельком —

а он сохранил роковое посланье до встречи случайной с моим штыком.

Фальшивое мёртвое — в зеркале треснутом, взгляд бесконечно далёк, размыт,

дышать всё труднее в вокзальном сортире, ворот, как боа, — вот-вот зашипит

и сдавит цыплячью, хрупкую шею. Та встреча случайною не была —

я помню и Ханса, и его сестру Лею, и за моим авторством чёртов отказ…

Ненастоящая любовь

Звездою вспыхнет яркой.

Ненастоящая любовь

Бывает очень жаркой.

Ненастоящая тоска

Ломает, давит душу,

Ненастоящая тоска

Измучает, иссушит.

Ненастоящие слова

Способны сердце ранить.

Ненастоящие слова —

Вас не удержит память!!!

Маска… улыбка от уха до уха…

Пусть даже в жизни и крах, и разруха…

— Как ты? – Всё супер! — и снова улыбка.

А под ногами и шатко, и зыбко…

Маску возможно ли сравнивать с ложью?

Если и друг, как обычный прохожий.

Что ему взгляд и пустой, и потухший?

Ходят по миру закрытые души

Масками, фразами без выраженья.

Жаль есть глаза, что души отраженье…

Только в глаза смотрят редко. С опаской.

Страшно увидеть – а что там, под маской?

На лицах настоящих —

Фальшивые улыбки,

Мы по карманам прячем

Досадные ошибки.

И счастье надевая

Нарочно-показное,

Из сердца вырываем

Проросшее-родное.

Сражаемся в искусстве

Кольнуть, да побольнее,

Но отвергая чувства,

Не кажемся сильнее…

Упущенное время –

Всего песчинок лужа,

И старой теоремы

Доказывать не нужно.

Фальшивые улыбки —

За них себя не судим.

Как жалко, что ошибки

Мы исправлять не любим

Две тени отбрасывает мой город:

Обычную (но что о ней говорить,

Все мы в её сумраке ходим)

И другую, вытянутую, колышущуюся,

С плоской головой безмозглого ящера,

Хвостом-удавкой,

Грузным телом жабы-переростка,

Выведенной вивисектором,

Неряшливым пьяницей и садистом.

Она тяжело дышит,

Беременная предательством, подлостью и прокисшей ложью,

Сотнями бесенят и бесов,

Томящихся,

Жаждущих воли.

Ей уже не нужна опора – город,

Рисующий её крышами домов и светом,

Она почти отделилась –

Пробует землю

Шестипалой осклизлой лапой,

Играет раздвоенным языком,

Жадная до дымящейся крови,

Охочая до слабых и сладких душ…

Тень над городом и над миром.

Она готова родить,

Мир готов быть повитухой,

Принять –

Бесов и бурю,

Разбитые в труху города,

Руку, закрывшую солнце,

Ошмётки

Человеческих душ и тел

Вдоль колеи следов осклизлых…