Стиходром - 210. Средневековый. Голосование

Уважаемые мастеровчане, вашему вниманию представлено восемь замечательных стихотворений в конкурсе, и четыре прекрасных стихотворения во внеконкурсе.

Заданием тура была тема — Средневековье, а также — музыкальная композиция Ричи Блэкмора «Mond Tanz», что в переводе с немецкого означает — «Лунный танец».

Просьба выбрать три лучших на ваш взгляд конкурсных стихотворения, и проголосовать топами.

Высказанные по конкурсным и внеконкурсным работам мнения приветствуются.

Голосование продлится до 27.06.2017, 19.00. мск.

Участникам тура: Вам нужно голосовать обязательно. За себя голосовать нельзя.  

Конкурс

— 1 —

***

Луна и танец

Чудесная сила любовь

Сердце трепещет.

— 2 —

***

Я не люблю Средневековье.

Гораздо веселее здесь,

Где правит бал седой Мамона,

Мессии-Дьявола всё нет.

Всё нет его, а бал — в разгаре,

Давно вельможи и шуты

Передрались, сменили роли,

Крест, вместе с церковью, сожгли.

Я не люблю Средневековье.

Грязь, пустоту, осклизлый люд.

Но оглянись, святой прохожий!

Оно — вокруг.

— 3 —

Над Авалоном теплится рассвет, и запах яблок чуть доносит ветер…

Я слишком стар для этих игр, мой друг. Ты слишком юн, но за других в ответе.

Кому нужна грядущая война? Ты знаешь, что не вырвешься из битвы?

Смеёшься, привстаёшь на стременах… Ты слишком веришь в матери защиту.

Зачем пришёл ко мне ты в час ночной? Уж не за тем ли, чтоб не одиноким,

Себя почувствовать пред этой тишиной на берегу средь зарослей осоки.

Да, здесь, когда чуть виден Авалон, всё в мире предстаёт чуть-чуть иначе,

Но ты решил — и это выбор твой. Я отступлю, хоть знаю, что утрачу…

Камланн оплачет павших поутру. Дождю не важно, друг ты? Враг? Предатель?

А мне встречать грядущую зарю и помнить, что я только наблюдатель.

Пройдут века, сменЯтся короли, и люди путь забудут к Авалону…

Я буду спать, и видеть сны земли… о короле в моём Средневековье.

— 4 —

Битва при Воррингене (5 июня 1288 г.)

От города к городу вьется дорога —

Пыль от копыт столбом!

Не трудно уйти от родного порога –

Труднее вернуться потом…

В тумане июньском горят очертанья

Трактира и старых домов.

Арфист поседевший поет на прощанье

Для всех оставляющих кров.

И свечи мерцают, и кубки пустеют —

На Кёльн опускается ночь.

И руки отца над пустой колыбелью

Качают уснувшую дочь.

Слеза на реснице и бледны ланиты —

Тревожно вздыхает жена.

Ей чудятся отзвуки будущей битвы

И кровь, что темнее вина.

Не трудно уйти от родного порога –

Труднее вернуться назад.

Но вьется настойчиво в Ворринг дорога —

За герцогом кёльнцы спешат.

— 5 —

По сердца струне

Пробежали пальцы

Нежности твоей.

— 6 —

Агнес Бернауэр

Что за шум над Дунаем ныне?

Собрались там и стар, и млад.

Дочку банщика, их герцогиню,

На мосту сегодня казнят.

— Поделом ей! — о ней судачат, —

Девке место своё бы знать…

Ведьма, точно!.. Никак иначе,

Колдовская на ней печать.

Неспроста ей такое счастье —

Герцогиней из грязи стать!..

А Агнес выступает твёрдо,

Как рубашка на ней, бледна.

С головою, поднятой гордо —

В час последний себе верна.

Не колдунья, а дочь народа,

Предприимчива и смела.

Да, пускай не знатного рода,

А лишь банщицею была,

Но красою, умом и статью

Сердце герцога в плен взяла!

Не колдунья… Лишь травы знала,

В бане хвори умела лечить.

Рану герцога врачевала —

И сумела его приручить.

Без ума от Агнес златовласой,

Герцог в замок её увёз.

И пред всеми женой своей сразу

Не шутя объявил, всерьёз!

Только брак этот, вслед за счастьем,

Ей и гибель в волнах принёс…

Старый герцог поступком сына

Был встревожен и разозлён.

Как посмел тот честь рода кинуть?

Околдован иль ослеплён?!

Одно дело — любовь-услада,

Но чтоб в жёны простушку взять?

Нет, решил он, вмешаться надо,

Нужно древнюю честь спасать!

И Агнес утопить немедля,

Роковая на ней печать…

***

— Ишь, какая! Иль нет в ней страха?

Пред судьёй не опустит взгляд.

А красива! Даже монаха

В грех введёт, — на мосту говорят.

Пред собою невидящим взглядом

Смотрит мимо толпы Агнес.

«Если б был мой любимый рядом —

И в Дунай бы за мной полез!»

Для Любви нет иной преграды,

Кроме воли святых небес…

***

… — Гей!.. Пока Альбрехт на охоте,

Девку следует утопить.

Ведьма, нет ли, не в том забота:

До утра ей нельзя дожить!

… Руки-ноги верёвкой связаны,

Страшно глянуть за край моста.

За Любовь ли Агнес наказана?

Иль виной всему — красота?

На губах слова недосказаны,

Впереди — вода. Темнота…

_____________________________

Примечание

Фото вверху — кадр из фильма «Агнес Бернауэр» ( третья новелла фильма «LES AMOURS CELEBRES»), главную героиню играла Бриджит Бардо, а герцога Альбрехта — Ален Делон.

Фото внизу — с фестиваля в Штраубинге. Актриса, исполняющая роль Агнес в спектакле, на фоне надгробного камня в часовне Агнес Бернауэр ( никакого тела под камнем нет).

— 7 —

Несредневековая колыбельная

Баюшки-бай. Не спрошу, отчего ты плачешь,

Плакать и надо рожденному для скорбей.

Может, сумеешь когда-нибудь жить иначе,

Только сначала ты попросту жить сумей.

Выживи как-то и в голод, и в холод лютый,

Мору не сдайся и весь заплати налог.

Мир неуютен, ах как же он неуютен!

Только не знаю, так ли задумал Бог.

Может, и нужно, чтобы непросто жили –

В жизнь, что без продыха, зло не сумеет влезть.

Голос в молитве срывая, в работе – жилы,

Помни, откуда пришел ты и кто ты есть.

Помни, что станет с тобою в конце, в итоге:

Ждут тебя те же печаль, пустота и мрак.

…Надо искать или строить свои дороги,

Надо найти и попробовать жить не так.

Миру не веря и зная его с изнанки,

Все превращенья чудные добра во зло,

Даже в тоске написав на стене «ананке» —

Гнев и неверье свое завязать узлом,

Текст поменять в колыбельной, с которой рос ты,

Новым эпохам иное совсем суля,

Доброе что-то… «Не плачь, посмотри на звезды,

Мир твой хорош, а где нет – напиши с нуля».

25.06.17

— 8 —

Играет с волной

Лотоса нежный бутон.

Смотри — я зацвел!

— 9 —

* * *

Это завтра всё будет: указ короля,

Новый сбор для шерифа, полуденный зной,

А сейчас же — танцуй, королева моя,

Под коварно смеющейся майской луной.

Снова мир создан нами из радостных лент,

Столб — как лестница в небо, что к Богу ведёт.

Под журчание тихих невидимых флейт

К нам бежит отовсюду зелёный народ.

Королева моя, я — твой верный король.

Даже дьяволу право своё не отдам

Смелой, дерзкой и ставшей вдруг робкой рукой

Прикоснуться к зелёным твоим рукавам.

Завтра, завтра… Всё — завтра. О майская ночь,

Что царит над уставшей в веселье страной!

О, танцуй же, полей наших дикая дочь,

Под коварно смеющейся майской луной!

Внеконкурс

— 1 —

Гладиаторы

Толпа бушует, не нужна ей вера.

Христос не умер, значит, не воскрес.

Всему на свете есть одна лишь мера —

Замешанный на крови интерес.

Клинки сверкают и песок краснеет.

Один упал, второй над ним стоит.

Их строй сегодня сильно поредеет,

Но Бога нет, а Дьявол всех простит.

Вскипевши, кровь бросается всем в лица!

И бесконечна, эта круговерть,

Ведь завтра, снова, будут они биться,

Под лозунгом — свобода или смерть!

«Libertad o muerte»

— 2 —

Читая Джеффри Чосера...

А жизнь тогда — брела, плелась, тянулась,

Ни денег не считая, ни костей.

Крэзи.

Какими б ни были кровавыми года,

Какая б в дом ни глянула беда,

Как ни гуляла Смерть бы на просторе,

А люди жили — всем богам на горе.

То ждали воскрешения Христа,

То уходили истину искать,

То шли за королей в столетних войнах,

А то оброк в казну несли покорно.

И редко кто у древнего камина

Ласкать мог внуков и с друзьями вина

Своих подвалов пить мог до зари,

Пока жена, умаявшись, храпит,

И были, небылицы с продолженьем

Рассказывать мог миру в наслажденье

И в назиданье неразумным детям —

Чтобы держали нос всегда по ветру.

И так же кто-то набивал карманы,

Царили в мире произвол, обманы,

Смеялись над героями плуты,

Средь бела дня и среди темноты

Дурачили наивных проходимцы

Под маской знатоков вселенских истин…

И лишь на короля или на Бога

Была надежда у людей до гроба.

Но было всё не так уж безнадёжно:

Народ и сам ловил неосторожных

Плутов на их уловки и крючки

И сам был рад втереть кому очки.

Всё было также… хоть и по-другому —

В других словах, быть может, или формах,

В других обличьях, лицах и костюмах…

Смотрели люди — радостно, угрюмо ль —

На мир и день, идущий к ним с востока.

Входил в него кто смело, а кто — робко,

Точь-в-точь гадая, как сегодня — мы…

Как будто после затяжной чумы,

Всё жить спешим, по сторонам не глядя,

Заботясь о богатстве и награде

(Раз жизнь одна — мы что, кого-то хуже?) —

И океаны превращаем в лужи,

И мир нам тесен, и уж мира — мало

Для небоскрёбов и для пьедесталов.

И иногда уходят силы зря…

А жизнь — проста, как небо и земля.

— 3 —

Лоэнгрин

Река манит черным забвеньем бесконечности.

Застыли берега в ожидании мерных шагов.

Колесница времени не щадит никого.

Ты отринешь в испуге беспечности,

Вызволив тайну. Обет молчанья,

Нерушимый доселе, снова зовет меня в путь.