Стиходром - 150. Второй тур

Жители Мастерской, на ваш суд представлены 9 замечательных стихотворений в конкурсной программе и одно вне конкурса.

Пожалуйста, поддержите участников — проголосуйте за 3 стихотворения, которые, на ваш взгляд, самые лучшие. Проголосовать нужно до вторника, 24.11.2015, 18.00 по московскому времени.

ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

___________________________________________________________________

Задание: «Времена не выбирают»

№1

Тёмные века

Идет по городу обычному

Тяжелой поступью подмен

Теченью времени привычному —

Само безумие взамен.

Огнями тусклыми сияющий,

Спокойной тенью тополей

На нас всё менее влияющий,

Мой город – тень ушедших дней.

В нём места нет для безмятежности,

В нем много лишней суеты,

В нем тяжело живется нежности

И очень мало красоты.

В каком-то смуглом дымном облаке

Несем с собой из прошлых дней

Печать жестокости на облике —

Как тяжело живется с ней…

И вековечны те стенания,

Что раньше было бы не так,

Что было больше понимания,

А вот сейчас – тоска и мрак…

…

Да, у веков шаги огромные —

Несутся плёнкою кино…

Да, времена, конечно, темные.

Но лучших, значит, не дано.

№2

***

Не выбирают времена…

Они нас выбирают сами-

Раз свыше нам судьба дана-

Дано и время небесами.

«Родись я раньше…» — лишь на миг

Возникла мысль, а сердце сжалось.

И в душу холод мне проник-

Всего лишь мысль – такая малость,

Но гибель ощутил сполна-

Всё то, чем жил — всё было спето…

Не выбирают времена?

Благодарю судьбу за это!

За то, что я живу сейчас.

За то, что ты со мной и здесь же.

Любить возможно только раз.

И здесь, а там… лишь жить в надежде,

Что рухнет времени стена,

И где-то встретимся с тобою…

Не выбирают времена-

Они подарены судьбою.

№3

И жизнь у него – как длинный, прилежно белёный холст,

И пишет картины на нём неустанное Время.

А крылья – легки, полёты – близки и мир – очень прост,

Да всё тянет к земле вопросов тяжёлое бремя.

Он письма упрямо писал в синь лучистого неба…

Куда нам идти? Что в истоках дороги лежит?

Почему мы не можем и дня без насущного хлеба,

Почему суждено в этом веке и времени жить?

Но ответ только в сердце прозревшем возможно найти:

Каждый приходит на Землю в Творцом обозначенный срок,

Чтобы с любовью, надеждой и верой пройти по пути,

И нужный Душе с прилежаньем усвоить урок.

№4

Везет мне на сюжеты и друзей,

Жизнь-автора не перещеголяешь.

Вот ты гордишься тем, что не как все,

И роли поэффектней примеряешь.

Во времена, где всюду блок-посты,

Закон у сильных, доброта — лишь слово,

Наверное, хотел бы быть святым,

Который, только тронь — взорвет основы.

Кипенно-белый, с огненным мечом

Спускался бы с расколотого неба…

Писать об этом — словно ни о чем,

А этим жить — наивно и нелепо.

А если бы настали времена,

Где святы — все, ты стал бы в их проклятьем,

Коварен и жесток как сатана,

И черен — не как все! — душой и платьем.

Играл бы на надрыв и на излом,

И раньше всех, непонятым, исчезнул.

Расскажешь сам себе — а что потом:

Мир без тебя немедля канет в бездну.

А нынче проще. Цифры правят бал,

Штампуешь больше — так и слава выше.

И ты потеть над качеством не стал…

Зачем? Ведь от работы сносит крышу.

Любой едва обтесанный чурбак

Приносишь любоваться на витрину.

И чем же было все твое «не как»?

Лопаточкой, которой чешут спину?

№5

Сто лет назад далекой деревушке

Сентябрь подарил погожий день.

Повылезали из домов старушки

Шепча друг другу чушь и дребедень.

Соседи собирались не по двое,

По десять, по двенадцать человек.

Старался каждый рассказать такое,

Чем наполнялся его скромный век.

Один из них (Семёныч его звали)

Решил похвастать щедростью своей:

«Мы тут с женою денег подсобрали,

Пошили платье дочери моей.

Она одела шёлковое платье

И по селу пошла в нем, не спеша,

И даже не могу вам передать я,

Как в этом платье дочка хороша.

Идёт Маруська, а у юбки складки

Так и шуршат, так и шуршат на ней...»

Ответ соседей был довольно краткий,

В полнейшем духе тех ушедших дней:

«Семёныч, здесь, пожалуй, усомнюсь я,

Тот шорох не от платья и шелков,

А это кости у твоей Маруси

Гремят под юбкой, как у стариков.»

К несчастью времена не выбирают,

Меняются каноны красоты,

В любое время женщины страдают,

Худы они, бледны, или толсты…

(основано на реальных событиях)

№6

«Времена не выбирают,»- написал поэт.

Но для Доктора преграды не было и нет.

В синей будке через космос и потоки лет

Он летит к одной из точек средь эпох, планет.

Он спасал не раз народы, удами воспет.

И стирать ему случалось чей-то в мире след.

Властелин на Галлифеей был рожден на свет,

Канул в лету Кастерборус. Схватка тет-а-тет

Между Мастером и Доком за земной рассвет.

Кто-то злом его считает, кто-то скажет: «Бред!»,

Что он вестник злых пророчеств и плохих примет.

Навсегда покой теряет тот, кто им задет:

Гибель ждет его напарниц или блеск побед.

Никогда не угадаешь до каких комет

Занесет судьба и Тардис, сложится ль дуэт.

«Времена не выбирают»? Может быть, и нет.

Но кто знает, что способен сотворить поэт.

№7

Всё напоминает: время – деньги.

Спутаны ступени в этом мире.

На другой галактике, планете,

Может, и не был бы целью в тире?

Может, там не страшно быть собою,

Покорять пороги и вершины?

Может. Но не раньше и не позже

Введены рукой неумолимой

На подмостки будущих трагедий,

Пафосных иль буднично незримых.

Метроном считает наше время,

И либретто зрителям вручили…

Что ж, вперёд. И помни: время – деньги.

Не споткнись на сломанной ступени,

Отыграй прописанные сценки

В связанной цепочке поколений.

№8

Если бы

Родиться мне бы в каменном бы веке…

Вождем бы племени, возможно, стать бы мог.

Я б симпатишным был пещерным человеком:

С дубиной, в теплой шкуре, полной блох…

Да, клёво было б. Или век тридцатый:

Я б стал пилотом космокорабля.

Взгляд умный, три руки, костюм крылатый,

Вселенной гражданин, прощай, Земля

Отлично бы смотрелся в Ренессансе:

Завзятым модником, в берете, с бородой.

И дамы б приседали в реверансе,

И декольте б сражали глубиной.

Увы и ах, я местный современный.

Джинса, пиджак, очки, не худ ни толст.

И биография моя обыкновенна:

Поэт, прозаик. Жил в года АТО…

№9

Как ты живешь? О чем мечтаешь?

Как часто смотришь на закат?

Как часто в облаках витаешь?

А в осень посещаешь сад?

Поверь, тот сад всегда прекрасен,

Когда багряною листвой

Объят столетний тихий ясень,

Качая грустной головой.

Следа давно уж нет от лета,

И в каждом шорохе листвы

Я слышу зимние приветы,

Я слышу поступь тишины.

И сердце сладко замирает,

И льдинкой застывает кровь,

Но я не плачу, я встречаю

Зимы чарующую новь.

Я вижу вьюгу и метели,

Я вижу солнце на снегу,

И там есть все, как мы хотели,

Как мы мечтали наяву:

Вот дом, одетый белой шалью,

Вот зачарован снежный сад,

И у окна кудель печали

В твоих натруженных руках.

Ты говоришь, а я все знаю,

И потому так молчалив

Январский день за чашкой чая

С медовым ароматом слив.

Ты говоришь, что я витаю?

Что стоит обо всем забыть?

Но времена не выбирают,

А лишь стремятся их прожить.

Ну, а мечтать о солнце, лете,

Иль о желтеющей листве

Дано не каждому на свете.

Лишь тем, кто прожил на Земле.

Внеконкурс

Черная муза

Твою нежную кожу оттенка черного кофе,

Неприкрытую страсть африканских южных очей

Я припомнил случайно в промерзшем, стылом вагоне,

Что летит сквозь метели и вьюги жизни моей.

Это было давно, так давно. Над нами кружила

Чернокрылая птица, и имя было ей – смерть.

Ты движением томным навек меня окрылила,

И скорлупкою стала небес молчащая твердь.

Твой отец был шаман, а кто мать, увы, неизвестно.

Красовался закат на одежде, коже твоей.

Я подумал тогда: «Все же мы живем бесполезно,

Мы бежали, не глядя, от света дальних огней».

Вот и поезд летел и звенел на стыках железных,

Накренялся вагон на изгибах странной судьбы.

Я уснул, и во сне мне явилась звездная бездна,

И селенье твое у подножья черной горы.