Салфетки №421 2-ой тур

Жители Мастерской, на ваш суд представлены 4 замечательных миниатюры.

Пожалуйста, поддержите участников — проголосуйте за 2 миниатюры, которые, на ваш взгляд, самые лучшие.

Голосование проводится до 10.06.2025, до 21.00 по Москве.

ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

_____________________________________________________________________

Фраза: «Люблю фэнтези, потому что в нём можно быть кем угодно и делать что угодно, не опасаясь последствий.»

№1

— Ну что, сын, — произнёс дракон. – Пора тебе обзавестись потомством.

Грэн, молодой дракон, с недоумением уставился на нечто, сидящее у лап отца.

— Для этого нужна Майоме, папа.

— А я тебе кого привёл? Она и будет вынашивать яйцо. Принимай обличье человека.

Грэн в секунду превратился в красивого юношу с длинными белыми волосами, затянутыми в хвост.

— Папа, но она ужасна. Похожа на лягушку с обезьяной. Как с ней…

— Ах, так! – прошипела Майоме. – Не нравлюсь? Выбора-то нет!

— Сынок, я знаю, мы находим их в цветках лотоса на нашем озере. Но все цветы были пусты, и лишь в одном сидела эта… гм, достойнейшая.

— Папа, а мама была такой же уродиной? Мне говорят, что я красив в обличье человека.

— Твоя мама была прекрасна, ты весь в неё.

— А моему потомку участь быть посмешищем? Да лучше я останусь без потомства!

Старый дракон сурово посмотрел на сына:

— Мы вымираем. Я приказываю – бери Майоме и веди в шатёр! Всего один раз, пересиль себя.

— Я красавица, каких не видел свет, — проквакала Майоме. – Яйцо я выношу, чего ещё вам надо?

Грэн покорился, но в шатре набросил на лицо Майоме покрывало. Сам закрыл глаза и с девятой попытки всё-таки сумел.

«И эта жаба будет вынашивать моё яйцо?!» — подумал он, выбираясь из шатра.

— Папа, я улетаю. Когда вернуться за яйцом?

— Через пять дней. Я приведу повитуху. Пусть примет роды, как положено.

— Пусть, — Грэн обернулся драконом, взмахнул крыльями и быстро улетел.

На шестой день он вернулся, ожидая увидеть нечто страшное и с животом. И не ошибся. Майоме сидела с огромным животом и лишь не квакала от удовольствия.

Грэн осмотрел пещеру и увидел испуганную девушку, похоже, повитуху.

— Она так молода, отец. Уверен, что она сумеет принять роды? – спросил он у папы.

— Твоя Майоме уверяла, что яйцо сейчас разорвёт её. Что было делать? Я облетел округу и нашёл только эту вот девицу. Она из дома повитухи.

— Но ей на вид лет пятнадцать.

— Мне восемнадцать, — робко сказала девушка. – Я дочка повитухи. Мама недавно умерла, а я не умею принимать роды.

— Придётся. У нас традиция, что роды должна принимать женщина. Тебе придётся. — Сурово сказал отец, уже принявший человеческое обличье. Грэн сделал то же самое, что б не пугать девчонку ещё больше.

— Возьми нож и вспори ей живот, что б вытащить потомство. — Отец ногой отбросил нож к ногам девчонки. — Достанешь плод – свободна. Мы не убийцы.

— Не трусь, — прочавкала Майоме. – Я боль не чувствую. Я не человек. Бери же нож, а то я лопну!

В больших глазах девчонки застыл ужас, но нож она взяла:

— О Боже, у вашей жены наверное тройня, — сказала она Грэну. – Я в жизни не видела такой большой живот. Ваш папа говорит, что там яйцо. Такое возможно?

Грэн улыбнулся, вот если бы он с ней зачал потомство, то сын его был бы хорош собой.

— Она мне не жена. Там яйцо, мы ведь драконы. Ты видела сама.

— Да, вы драконы. Но и люди, — она смело посмотрела в глаза Грэну. – И если там дитя…

— Да режь уже, — взревел отец. – Майоме же сейчас взорвётся!

Как во сне Грэн увидел девушку с ножом, разрезанный живот и белое яйцо, своё потомство, сына.

«Вы люди» — звучал в нём голос девушки.

— Как тебя зовут? – спросил он у неё.

— Анита.

— Анита, ты пойдёшь со мной?

— Да.

— Сын, что с тобой? Я запрещаю. Убирайся, повитуха.

— Я с ней, — ответил Грэн. – Хочу любви. Я отрекаюсь от драконьей сути и буду человеком.

— Ты мало проживёшь, жизнь их коротка.

— Пусть. Зато я буду счастлив.

— Остановись. Ты будешь голодать и мёрзнуть. Болеть и стариться.

— Я не боюсь.

— Хотя бы имя сыну дай! – услышал Грэн, уже выходя из пещеры.

— Варпамамудис.

— Что?!

— Ты слышал. В мамашу личиком пойдёт, его так хотя бы дразнить устанут.

№2

Красный дракон вздохнул, выпустив маленькие язычки пламени, и тут же отвернулся, закашляв – старые раны давали о себе знать. Захлопнув книгу с выцветшими рунами, переплетённую чешуйчатой драконьей кожей, я вспомнил нужное заклинание.

— Я знаю куда! – решительно взобрался я на дракона.

— Опять твои фокусы… — прошелестел он, но расправил сильные крылья. Спорить не привык: три лунных цикла назад я нашел его истерзанного охотниками. Он владел книгой драконьих заклинаний, поэтому они преследовали его. Выходив дракона молоком буйволицы, в благодарность я получил магическую книгу, а дракон остался со мной.

Я проговорил заклинание, которое работало не дольше горения одной свечи, и мы слились в одно целое. Паря в облаках, я смотрел глазами дракона на проплывающую внизу землю. Великолепие лесов, голубизна рек, яркие пятна цветов, все это искрилось и переливалось радужными всполохами. И только маленькие, смешные дракончики, убежавшие из-под крыла матери, делали глаза дракона влажными. Их редко можно было увидеть здесь, родители-драконы оберегали свое потомство от чужого взора. Вдалеке показались горы, вершины которых венчали белоснежные шапки снега. Глаза дракона охватило жжение, он недовольно зафыркал.

— Правее! – мысленно приказал я и тело дракона плавно приземлилось между валунов, возле скрюченного, засохшего дерева.

— Отцепись! – дракон потряс головой и дунул горячим дыханием на замерзающие лапы.

Я мысленно разорвал связь тем же словом-ключом, и тело снова стало моим.

— Ну и где? – я осмотрел унылый пейзаж.

— А еще хочешь стать повелителем! – усмехнулся дракон.

Он набрал воздуха и выпустил раскаленную струю на дерево, исписанное странными символами. Дерево качнулось, жар разорвал его изнутри, и вот уже дряхлый старец стоял, опираясь на посох, сделанный из ветви Терна, магического древа.

— Кто ты и зачем я тебе? – проскрипел дух старой магии.

— Я тот, кто хочет стать повелителем драконов! – гордо уперся я руками в бока.

— Ха-ха-ха, — затрясся старец. — Глупец! То, что ты дружишь с драконом и научился пользоваться несколькими заклинаниями, еще ничего не значит!

Он взмахнул посохом, вызывая вихри снега, которые закружили вокруг красного дракона. Слипаясь, они превратились в острый кусок льда, который со всей силы ударил его в грудь. С десяток ледяных пластов один за другим сомкнулись на чешуе, запечатав дракона. Сквозь тусклую броню я видел, как его зрачки блекнут, превращаясь в матовые жемчужины. Суставы сковал холод – я не чувствовал пальцев.

– За хо-ло-дное сердце надо жертвовать… — прошипел ветер голосом старца.

Собрав последние силы, я преодолел ледяное оцепенение, и выкрикнул огненное слово из книги драконьих заклинаний: «Инферно!». Ледяной кокон покрылся тонкой паутиной трещин, из которых, хлынула черная, вязкая вода, пахнущая железом и гнилью, смывая лед, оставляя на снегу ржавые язвы. Дракон тяжело вздохнул, пар вырвался из пасти будто предсмертный крик.

— Жаль, ты не стал правителем, — дрожащим крылом дракон закрыл меня.

— В другой раз, — ответил я, чувствуя, как в его груди еще бьется теплое, живое сердце.

Старец, досадно стукнув посохом, рассыпался снежной пылью, успев прошептать: «Вернусь… когда твое сердце станет холоднее этого льда…»

№3

Фэнтези как способ побега от фэнтези

«Самое смешное в фэнтези — то, что люди читают его, чтобы сбежать от реальности, не понимая, что реальность и есть самое невероятное фэнтези. Просто в ней нет инструкции по применению магии.»

Эй, любители эльфов и драконов! Подойдите поближе, расскажу вам один секрет, от которого у вас либо мозг взорвётся, либо наконец включится. А может, и то и другое одновременно — что было бы весьма в духе хорошего фэнтези.

Значит, так. Вы говорите: «Люблю фэнтези, потому что в нём можно быть кем угодно и делать что угодно, не опасаясь последствий». И я вас понимаю. Действительно, здорово — надел плащ невидимости, взмахнул волшебной палочкой, спас принцессу, победил дракона, получил уважение, любовь и мешок золота. Красота! Никаких тебе ипотек, начальников и необходимости объяснять родителям, почему ты в тридцать лет всё ещё не женился.

Но вот в чём фокус, дорогие мои эскаписты: вы уже живёте в фэнтези! Вы уже можете быть кем угодно и делать что угодно! Просто никто вам не сказал, что это называется «жизнь», а не «Хроники Нарнии».

Смотрите: каждое утро вы просыпаетесь и создаёте персонажа — себя сегодняшнего. Выбираете костюм (это ваш доспех), завтракаете зельем бодрости (кофе), идёте в квест (на работу), встречаете союзников и врагов (коллег), получаете опыт и золото (зарплату). И что самое удивительное — все последствия ваших действий влияют на сюжет! Нагрубили боссу — получили дебафф в карьере. Помогли бабушке перейти дорогу — заработали кармические очки. Влюбились — активировали режим «романтическая линия».

(Между нами, просветлёнными: я иногда подозреваю, что ваша реальность — это MMORPG, в которую играет какой-то космический геймер. И он сейчас читает эти строки через ваши глаза, думая: «Блин, я же включил режим «тяжёлый уровень»!»)

Но вот парадокс: вместо того чтобы играть в свою собственную жизнь как в увлекательную RPG, вы предпочитаете читать про чужие приключения! Это всё равно что иметь дома настоящего дракона и смотреть документалки про ящериц.

Вы боитесь последствий? Да они уже есть! Каждая ваша мысль создаёт последствия. Каждое решение меняет сюжет. Каждый день вы либо прокачиваете персонажа, либо деградируете его. Разница только в том, что в книжном фэнтези вам заранее известно, что герой победит, а в жизненном — интрига сохраняется до финальных титров.

Сделайте глубокий вдох. Почувствуйте, как абсурдность этой мысли растворяется в вашем сознании. А теперь посмотрите в зеркало и скажите: «Привет, главный герой!»

И знаете, что самое магическое? Как только вы поймёте, что уже живёте в фэнтези, вы перестанете от него убегать. Потому что зачем читать про драконов, когда можно приручить своих собственных — страхи, сомнения, лень? Зачем мечтать о волшебной палочке, когда у вас есть слова, мысли и действия, которые реально меняют мир?

Софийское откровение:

Фэнтези — это не побег от реальности.

Это тренажёр для неё.

Перестань быть читателем чужих историй.

Стань автором своей.

И помни: в твоей истории ты можешь быть кем угодно.

Даже… самим собой.

№4

«Твою мать!» — промелькнуло в голове как только открыл глаза. Вместо потолка фосфоресцирующая, напоминающая желе кожа. Долбаный холодец! А там, где полагается быть люстре — испещрённая коллоидными рубцами рожа. Она блюёт светом. Я весь в этом свете! Я и есть этот свет! Я блюю в ответ. Звуком. На мой едва слышный — связки ещё не проснулись — полузадушенный сип из необъятной тьмы начинают наползать твари. Рыбоподобные морды, оскаленные пасти, перепончатые лапы, увенчанные бритвенно острыми когтями, готовыми рвать в клочья любую подвернувшуюся плоть. Продолжаю кричать. А что ещё остаётся? Тем временем чудовища не торопятся нападать. Просто стоят полукругом, молчат, изучают. Как крысу на секционном столе. Прикидывают — сразу сожрать со всеми потрохами или поиграться малость. Кричать перестаю — бессмысленно. Понимаю, что не привязан, могу сесть, встать, даже убежать. Наверное. Проверять, впрочем, не сильно хочется — я явно не у себя дома.

«Приветствую тебя, Хродрик», — вдруг раздаётся прямо внутри моей головы голос.

«Это ты мне?» — говорю вслух. Кто-то из монстров кивает.

«Не бойся. Страх — удел слабых. Слабые — пища» — продолжает Голос-в-моей-голове.

«Так жрите! Чё встали?!». Выждал, осмотрелся, сквозь зубы сплюнул. «Зассали, твари! Витька Ковёр и не таких уламывал, из любого попадалова выползал. Фартовый я, блатной! Выходи по одному — голыми руками рвать буду!».

Не успеваю последних слов выплюнуть, как падаю наземь, вопя от безумной боли. Как будто кожу содрали, набили её толчёным стеклом да обратно натянули, обильно свежее мясо сдобрив каменной солью. Бьюсь в истерике, сопли-слюни по лицу размазываю, головой трясу как китайский болванчик. Беззащитно, растерянно.

«Мы же и так можем, Хродрик», — всё так же холодно шепчет голос.

«Какой, к чёрту, Хродрик?! Витька я! Витька Ковёр! Барыга! „Винт“ на кухне бодяжу, марьиванной балуюсь, ежели попадётся — дорогая, зараза! Чего вам от меня надо?!»

«Того самого и надо. Как это в вашем мире называется? О! Точно! Дурь нам нужна! Да поядрёнее, позабористее! И ты нам её принесёшь».

«Так вы клиенты? Так бы сразу и сказали. Налом платить будете или ещё как? Я...»

Снова приступ дичайшей, неподдающейся описанию боли.

«Жизнью твоей платить будем. Возможностью протянуть до утра».

«Умеете вы, однако, объяснять… Что за „колёса“ нужны? У меня, понимаете ли, возможности ограничены. Я — бедный студент. Иногда в ночную в морге подрабатываю...»

«Свои игрушки можешь себе оставить. Нас ими не проймёшь. В общем, запоминай: приносить будешь в двух чёрных пакетах на Староконюшенный проезд, дом пять. Постучишь три раза и оставишь у двери. Приходить нужно раз в месяц. Понял?».

«Понял. Так, а что приносить?».

«Гиппиус, Бродского, Хармса. Можешь Кафку, если найдёшь. Блаватскую и прочую подобную ересь — даже не думай! Сразу сожрём, испепелим, воскресим и по кругу. Сжигать будем медленно, осторожно, чтобы ты в сознании оставался до самой последней секунды и после — когда из Небытия по кусочку вытягивать станем. Согласен на такие условия?».

«А у меня есть выбор?».

Один из монстров, плотоядно ухмыльнувшись, покачал головой.

«Тогда согласен».

«Вот и славно. Пошёл вон».

«Молодой человек! Молодой человек! Вы тут не один в аптеке! Я по сто раз повторять не буду! Сколько вам „Коделака“? Рецепт есть?».

«Нисколько. Я передумал».

Аптекарша недоумённо покачала головой, раздражённо пробурчала что-то под нос и начала обслуживать кого-то ещё из многоликой и многоголосой толпы, а меня ноги уже несли прочь. Я и не заметил, как отмахал целый квартал. Остановился только у прилавка книжного. Слегка запыхавшись, спросил миловидную продавщицу: «Прошу прощения, почём у вас Бродский?».