Поздравляем победителя:
Стеклянный еж!
2 место — Табакерка
3 место — Рокси
_____________________________________________________________________________
Миниатюра №2 снята с конкурса: автор не принял участие в голосовании.
Авторы внеконкурса:
№1 Black Anita
№2 NeAmina
№1
***
Жизнь – это калейдоскоп мгновений, возможно не зависящих друг от друга. Об этом можно размышлять веками, и все же до сих пор ни один человек не сумел попасть в прошлое, изменить его. Так думала и Ребекка до некоторого момента. Безумный старик из снов, подарил ей свечу. Пока огонь не затухнет, время подвластно девушке. Но как же неосторожен человек, когда оказывается слишком высоко, каким опрометчивым он становится, поднявшись до уровня бога.
Ребекка зажгла свечу в последний, седьмой раз. Пламя мгновенно погасло. Слишком много противоречий, слишком много ошибок. Время замерло. Если бы только люди поступали по определённым шаблонам, если бы она могла заставить их подчиняться. От свечи остался лишь огарок. Воск расплылся по блюдцу причудливыми и в то же время пугающими узорами. Словно картинки из прошлого, они застыли в определенной форме, непонятной головоломке. Если бы только люди поступали по определённым шаблонам, если бы только Ребекка не сделала ошибки. Снова и снова рука вычерчивала на пожелтевшем листе рисунки событий, которые не хотели переплетаться. Но где-то завитки должны были встретиться, где-то время остановилось. Если бы…
В комнате уже давно не наступало утро. Оно не успело ворваться в этот мир. В комнате царит полутьма. Все обветшало, стало настолько хрупким, что от единственного прикосновения может превратиться в пыль. Но ничто не прикоснется. Девушка устала думать, она уже давно в состоянии дремы. Ей уже не вспомнить, зачем она здесь, не вспомнить сути головоломки. Девушка ждет птицу, ждет надежду, которая давно покинула это место, которой никогда не было здесь…
№2
Кайзер и соловей.
Кайзер, о, кайзер, где твой соловей?
В клетке пустой завелись пауки,
Белое платье на мне все тесней,
Давит меня паутина тоски.
Ты не сказал мне, и вышел в окно
Утром туманным, где кончился свет.
Мне без тебя в этом теле темно,
Музыки нет, и души больше нет.
Там, за обоями, стылый бетон,
Здесь – поцелуй нарисованных роз.
Я умираю под синим стеклом,
Кайзер, о, кайзер, и это всерьез.
№3
***
Мой спор с друзьями по поводу предстоящей игры прервала хлопнувшая входная дверь. Тут же послышалось негодующее:
— Алиса!
Полное имя – плохой знак. Так папа меня зовет, когда я в чём-то провинюсь. Значит, бабуля решила достать меня через родителей. Нужно срочно давить на жалость. Отца словами трудно переубедить, как и любого визуала. А хорошая иллюзия может подействовать.
Быстро выключаю комп, оглядываюсь вокруг и создаю душещипательную картину. Тема – «зачахшая от тоски». Деревянную скамеечку, обязательно. Одеяние – старомодное платьице. Окно запираем решетками, кружка с чаем будет оплавившейся свечкой, недоеденный блин – предсмертной запиской. Маловато мрачности… Добавим паутины по углам, и на себя навесить побольше – зачахла же без движения. Ой, Плюшевич тут. Зайца переделываем в птичью клетку, будет еще один унылый штришок. Ну, вроде бы всё. Успела.
— Алиса, со мной связалась Ираида Сергеевна и сообщила… — Папа замолкает, изучает моё произведение искусства. Я держу лицо и стараюсь не моргать.
— Что ж, неплохо, — наконец заявляет папа, — только пыли нужно побольше и в клетку скелетик птички. Так вот, мне стало известно, что ты отказалась ехать к бабушке готовиться к поступлению. Между прочим, она договорилась со своими коллегами из академии о репетиторстве. Или профессорская помощь нам, гениям, уже не нужна? И блин убери с колена, уже все брюки заляпала.
Не такой уж я и гений, если папа сумел блин сквозь морок разглядеть. Вот бабуля – да, она специалист высшего профиля. Мне у нее учиться и учиться, но не прямо же сейчас, когда долгожданная ролевая игра на носу. Черт, как глаза режет!
— Сворачивай аттракцион. Лиска, ты почему отказываешься ехать? Тебе даже комнату подготовили.
Ага, Лиска. Родитель проникся, можно отмереть. Смаргиваю набежавшие слезы.
— Па-а-ап, поступать только через два месяца. Все успею. Мы с классом сейчас готовим последнюю проходилку. Даже форм-матерников подвязали. Они знаешь какой нам замок отгрохали? А потом сразу же рвану к репетиторам. Клянусь!
— Когда у вас это мероприятие намечается?
— Через неделю. Игра на пару-тройку дней – и я приступлю к зубрежке!
Зажигаю над головой маленький нимб.
Папа смеется:
— Чертенок ты, Лиска-Алиска. Ладно, поговорю с Ираидой Сергеевной. Ребенку нужно после школьных экзаменов передохнуть хоть немножко, развеяться.
Это он уже обдумывает аргументы в мою защиту.
Отращиваю пару рожек так, что нимб кривобоко повисает на одном из них, и подмигиваю. Он подмигивает в ответ. С папой всегда можно договориться.
№4
Ах, Птица! Все пела. Нет, чтобы о любви, как птицам положено. О свободе вздумала рассуждать. О золотой клетке и как в ней тесно. Сама напросилась. Даже самому интересно стало, что из этой пернатой получится. Заклинание-то простенькое. Эка невидаль: из живого живое сотворить.
Девушка, милая, волосы каштановые, глаза с поволокой. Шалишь, меня этими штучками не проймешь. И глупа, как все птицы. Договор подписала, что в награду моей будет до скончания веков.
Все пела, а эти дурни окрестные под окна приходили: и птицы лесные, и звери, принцы, и свои доморощенные, и из-за дальних земель.
Голос ее чистый и звонкий проникал глубоко в душу и заставлял то плакать, то смеяться, встать на колени и ползти, моля о любви.
А сама дарить любовь не спешила, все ворковала о добрых делах. Где доброта, а где я? Не уступил.
А когда жалеть меня начала, да еще и при этих попугаях придворных, тут уж в гневе не сдержался. Все, что и осталось — этот замок заколдованный, и ты Птица.
Я твоя клетка! Моя власть над тобой придет. Поспишь, лет так сто или сто пятьдесят, и одумаешься. А я в твои сны являться буду, привыкнешь; как очнешься, так мое лицо тебе самым родным покажется среди нового мира.
Да заезжал, а как же, наведывался… Не одумалась.
А слезинка так и катится по щеке вот уже сотни лет.
А я вечный, Птица, я еще подожду. Очнешься от зачарованного сна, а в руке договор, прочтешь и поймешь: либо со мной, либо в забытье, а там не попоешь.
Жди, я спешу к тебе, Птица.
— Мистер Мэрлин, какую машину подавать?
— Думаю, старый добрый «Ролс-ройс» в самый раз.
№5
Раба любви…
— Что за день сегодня, то одно, то другое, — бормотала себе под нос старуха с крючковатым носом. Она что-то усиленно перемешивала в небольшой ступке, постоянно приговаривая странные словечки.
Маленькая птичка, с ярким опереньем сидела на веточке у круглого окна дома старухи. Пташка всё время что-то щебетала.
— Да слышу я, слышу. Но уж потом обратной дороги нет, — старуха повернулась к птичке и протянула к ней руку, та без опаски перепрыгнула с ветки на крючковатые пальцы.
— Ну, что, решилась? — посмотрев в чёрные глазки пташки, спросила старуха.
— Чвирик-чвирик.
— Ну, тогда открывай свой клюв, — с этими словами старуха опустила в ступку пальцы и извлекла оттуда маленький шарик. Пташка с готовностью раскрыла клювик, и когда старуха положила в него снадобье, быстро закрыла, боясь уронить драгоценное зелье. Голова птахи дернулась, проглатывая крупноватый для её горлышка комочек. Секунда, и на руке лежало безжизненное тельце пташки. Старуха уложила его на скамью и отошла. Некоторое время ничего не происходило, потом птичка словно засветилось изнутри. Яркие лучи, прорываясь наружу, стали разрывать маленькое тельце. Перышки, разлетаясь в разные стороны, превращались в туман, окутывающий пташку. Несколько минут длилось перевоплощение. Старуха стояла рядом и сверлила глазами туман, стараясь увидеть то, что происходит там, то, о чём просила птаха. Постепенно туман заискрился, осыпаясь на пол блестящей пылью. На лавке лежала обнажённая девушка.
— Ну, теперь давай, вставай, — приказала старуха. Девушка садясь, осторожно опустила ноги на пол. Осмотрелась. Всё новое, не такое, как она привыкла видеть. И цвета и запахи — теперь всё выглядело иначе.
— А он… кх, кх, — закашлялась девушка.
— Не так быстро. Надо ещё привыкнуть к новому горлу.
Через два часа девушка уже бежала по улице. Старуха подарила ей платье, как раз такое, какое и нужно было для сегодняшнего дня. Главное успеть.
Девушка бежала, вспоминая, как утром ОН наклонился к её клетке и сказал:
— Если бы ты могла стать девушкой. Отец настаивает и сегодня свадьба. Я так люблю тебя. Люблю, как ты поёшь, как машешь крылышками, как наклоняешь голову. Я не хочу, не хочу жениться, я хочу навсегда остаться с тобой.
Она бежала, веря, что он узнает её обязательно. Вот уже и дом, но почему-то во дворе никого нет, неужели она опоздала?
Девушка быстро вбежала по лестнице, вот и его комната, где она два года жила в клетке и каждый день он говорил с ней, а она пела …
Что это? Она в недоумении посмотрела на клетку. На ней сидела птичка в ярком оперении.
— О Боже, неужели, не может быть?! — вскрикнула девушка, падая без чувств.
На клетке сидел щегол и смотрел на ту, ради которой он принял зелье…
№6
Мгла
Слышишь, как тихо спускается ночь на мир? Она – единственная, кто остался со мной…
Помнишь, как ты клялся, что мы навсегда вместе? А я обещала, что будем жить долго и умрем в один день? Я верила каждому твоему слову, я ведь не могла без тебя даже дышать…так мне казалось… Но до сих пор дышу — как же больно это! Я жду-не дождусь когда вздох, вылетевший из моих губ, оборвется, станет последним…
Помнишь, ты принес двух голубков и сказал, что в день, когда навеки соединятся наши сердца, мы выпустим птиц на волю? Они полетят высоко-высоко, унося на крыльях невзгоды, чтобы раз и навсегда мы стали счастливы?.. А потом ты уехал, ты не мог иначе – это был твой долг: взяться за меч, биться за родину…
Война закончилась…Ты должен был приехать… Я ждала этого дня, с утра не отходила от окна… надела белоснежное платье, чтобы ты видел, как я красива …Но утро сменилось полднем, затем наступил вечер…я зажгла свечу, чтобы, подъезжая, ты видел огонек в окне, знал, как я тебя жду…Но свеча догорела к утру – а за дверью так и не раздались твои шаги…Я испугалась, что там, в далекой стране ты забыл обо мне, а может, твое сердце украла Другая? Ах! лучше бы это была Другая – живая, теплая женщина…Но клочок бумаги, который принесли на рассвете, говорил, что твое сердце украла…Война.
Я не сдержала обещания, не умерла в один день с тобой… Я выпустила наших птиц – пусть летят ввысь, может, они еще успеют встретить твою душу на пути в рай, попросят подождать меня? Я скоро, милый, скоро…Но дни тянутся за днями, а я все жива…Я отказалась от еды и питья, отказалась от малейшего движения – тело мое уже давно мертво…а глаза еще видят, сердце бьется… Я потеряла счет дням – солнечный свет приносит лишь страдания, и я рада, если удается забыться…И когда приходит ночь — с радостью отдаюсь в ее объятия, мне легко, когда вокруг лишь тень…в ней я нахожу отраду, к ней я стремлюсь, умоляю, чтобы Тень поглотила меня навеки…В свете луны я вижу узор паутин – это маленькие ткачи плетут мой саван, вижу свои неподвижные руки – они много дней не разжимают письма – вестника твоей гибели…кто написал его? Кто последним видел твое лицо? Кто слышал твои прощальные слова?.. Ах! мысли мои путаются… Мне становится легко…я вижу, как Тень расступается, яркий свет манит…Но!.. Я слышу шаги за дверью, я слышу голос, до боли знакомый — Твой…и я – неужели? – чувствую прикосновение Твоей руки…куда ты зовешь – обратно в Жизнь или в вечную Ночь?.. но я уже…не разбираю…слов…не понимаю…ничего…Мгла…
№7
***
Мой друг часто устраивал частные вечеринки, которые здесь недавно вошли в моду, и от которых я так устал в столице. Я как раз гостил в его фамильном замке.
Мерный стук барабана, дорогое вино, экзотические фрукты, леопардовые шкуры, чернокожие танцовщицы и, конечно, на вершине всех этих соблазнов – опиум. Мы все попадали в плен сладостного дурмана. Курительная трубка передавалась по кругу, уравнивая в наркотической эйфории и мужчин, и женщин всех возрастов и сословий.
Трудно было не поддаться соблазну, и я падал в эту бездну с головой, с блаженной улыбкой на лице. Кружась в диком танце с одной из чернокожих девиц, задыхаясь от бешеного, ускоряющегося ритма барабанов, я почувствовал слабость, мне стало душно. И я поспешил на воздух.
Но будучи под действием наркотика, плохо ориентировался в пространстве, вышел в закрытую часть замка. Я бездумно тыкался от одной двери к другой, силясь найти выход. Одна комната была не запертой. Или это была не комната?
Я раздвинул чёрные бархатные занавеси, с золотой бахромой по краям, и увидел девушку. Более совершенного создания я не встречал. Очарованию этой прелестницы позавидовали бы и ангелы. Эти хрупкие плечи, матовая кожа, ореол пышных волос и какой-то невероятный блеск печальных глаз. Смущение и подавленность притаились в уголках её приоткрытых губ. Я изначально решил, что это портрет, так мастерски написанный художником.
Но тут начало твориться невообразимое. Девушка начала покрываться пылью и паутиной, она как будто врастала в стену, а лунный свет только придавал этому действу зловещности. Из её рук выпал клочок бумаги и девушка издала протяжный стон. Я в ужасе наблюдал, как она мгновенно стареет, как сморщивается её белоснежная кожа и, словно песок, осыпается на пол. Я закричал и бросился бежать. Бесконечность поворотов и коридоров вселяли ещё больший ужас.
Я смутно помню как покинул замок, как оказался на дорожной станции, как угодил в полицейский участок. Но я никогда не забуду того ужаса, что испытал в этом проклятом месте. Свидетельством всего случившегося был маленький клочок пожелтевшей бумаги, что был зажат в моих руках. И сколько мой друг не утверждал, что я столкнулся с их фамильным привидением, что это нормально, и старушка любит пугать гостей, но я так и не решился вернуться в замок. Никогда. Как и ни разу более не притронулся к курительной трубке. Чему несказанно рад.
№8
Я люблю тебя за то, что твое ожидание ждет
Того, что никогда не сможет произойти. ©
Nautilus Pompilius
На выпускном балу у меня было самое красивое платье. Чем, казалось бы, не начало счастливого будущего?.. Как же жестоко это самое будущее меня обмануло. После окончания школы прошло уже столько лет, а в моей жизни, в сущности, так ничего и не изменилось. Я по-прежнему обретаюсь в своей старой комнатке, служившей мне некогда еще детской, и наблюдаю лишь из окна поделенный на квадратики вожделенный окружающий мир.
Список заветных желаний в моей руке пожелтел и потрескался. Синяя птица давно уже скончалась в клетке, осознав невозможность своего здесь пребывания. А свеча, в лучших традициях классики, призванная хоть немного разгонять мрак безысходности, безвозвратно погасла.
Все принцессы ждут чуда. Но чудеса случаются только в сказках: обычных или их современных аналогах – голливудских фильмах.
Вероятно, я просто всю жизнь жила мечтами. А им, увы, не свойственно иметь под собой надежной основы. Это словно болото: кажется, вроде бы твердая почва, а наступишь – и провалишься.
Я не знаю, жива я еще или нет. С первого взгляда, наверное, этого даже не определить. Уверена, что многие люди, видя меня, думают: «Какая красивая юная девушка». Но я всегда боюсь, что, стоит им приглядеться повнимательнее, как откроется моя страшная тайна. Я давно мертва. Ведь человек умирает тогда, когда умирают его надежды. А после уже просто сидит, все глубже увязая во всемирной паутине времени и ждет, когда истечет, словно срок годности на упаковке продукта, срок его жизни.
Там, куда приводят мечты… Эта фраза почему-то вертится у меня сегодня с утра в голове. Господи, ну почему нам всегда кажется, что это какое-то прекрасное, желанное место? Не верьте этому ощущению. Ибо мечты приводят только в отчаяние.
Внеконкурса
№1
В башню этого огромного замка вела единственная потайная лестница. Взойти по ней можно было только через комнату хозяина поместья, холостого дворянина неопределенного возраста. Все в округе подозревали его в колдовстве и дьявольщине, но время инквизиции уже прошло, а потому судить его не смели. Так он и продолжал жить совершенно один, не принимал гостей, не выходил в свет, не писал писем. Лишь однажды из его замка выехала парадная карета с наглухо зашторенными окнами, управляемая кучером с безразличным видом.
Спустя несколько дней карета вернулась в замок. Незадолго до этого молчаливая кухарка закупала продукты на местном рынке в количестве, большем, чем обычно. Хозяин замка явно ждал гостя и готовился к праздничному ужину. А судя по шикарному букету алых роз, купленному в тот же день горничной из замка, дворянин ждал в гости женщину. По городу сразу пошел слух о скорой свадьбе богатого затворника.
Слухи эти были вполне оправданы, ведь в той карете отъезжал сам помещик и привез с собой очаровательную юную особу с парой чемоданов и сундуков. Об этом, кроме прислуги, никто не знал и знать не мог, ведь хозяин замка владел гипнозом в таком совершенстве, что мог не только человека, но и дикого зверя заставить выполнять любые команды. А девушка, привезенная в его поместье в бессознательном состоянии, оказалась его невестой, вот только согласия на этот брак не давала ни она, ни ее родители.
И ослепленный страстью помещик не заметил слежки. Ведь в его новоявленную невесту был тайно влюблен молодой офицер. Он преследовал своего соперника до самого замка, ничем себя не выдавая. А прибыв на место, обратился в полицию. Она была готова брать замок штурмом лишь через три часа после обращения офицера.
По странному стечению обстоятельств о его замысле стало известно садовнику замка, отправившемуся в город за новым секатором. Благодаря этому помещик узнал о грозящей ему опасности. Он велел отнести свою невесту в башню, в которую долгие годы никто не заглядывал, ведь вход туда был надежно спрятан. Девушку в спешке усадили прямо на пол, из-за отсутствия всякой мебели. Там помещик ввел ее в состояние летаргического сна, загипнотизировав таким образом, чтобы она проснулась сразу, как догорит массивная свеча, оставленная рядом. В ее руку владелец замка вложил листок с планом башни, дабы его возлюбленная смогла выбраться из заточения самостоятельно, если его вдруг схватят и задержат в полиции. Но из-за спешки помещик и не заметил, что сквозняк от закрывающейся двери задул пламя свечи.
Едва дворянин оказался в своей комнате и скрыл вход в башню, к нему ворвался молодой офицер и без объяснений уколол своей шпагой точно в сердце. За те три часа, пока полиция готовилась к неоправданному штурму, он успел хорошенько напиться в ближайшей таверне и отправился в замок один.
Помещик не успел успокоить разгоряченного офицера и пал от его руки. А полиция, обыскав весь замок и не найдя пропавшую девицу, обвинила в убийстве офицера и наказала по всей строгости закона. Дальнейшая судьба похищенной больше никого не волновала.
Группа русскоязычных туристов, слушая заученную историю, медленно шествовала по старинному замку прямиком в комнату помещика. Гид, приятная пожилая женщина, распахнула двери и с наслаждением улыбнулась удивленным возгласам своей публики. На полу комнаты лежал окровавленный манекен в старинной одежде, а рядом с ним со шпагой в руках стоял другой, в офицерской форме.
– Вход в башню был обнаружен лишь двадцать лет назад при реконструкции замка, – гид с легкостью оттолкнула книжный шкаф и открыла незаметную узкую дверь, за которой виднелась витая лестница.
Туристы поднялись в потайную комнату и восхищенно замерли: под окном на полу с отрешенным взглядом сидела девушка в винтажном белом платье.
– Рабочие, обнаружившие вход, нашли на месте этого манекена скелет, – гид продолжала рассказывать, подойдя к окну комнаты. – К сожалению, оставленную свечу съели мыши, и невесте уже не суждено было проснуться. Но я вам предлагаю зажечь нашу свечу, отдав тем самым дань уважения погибшей девушке.
На этих словах гид поднесла зажигалку к огарку свечи на полу и подожгла обугленный фитиль. И на пять минут в комнате воцарилась тишина в память о непроснувшейся невесте.
– Какая глупая смерть! – произнес кто-то из туристов перед выходом из башни.
№2
Я, как положено невесте, лежу в сухом прохладном месте,
здесь солнца вечно не бывает, здесь нет ни ветра ни тепла.
Сюда приходят только гномы, они здесь чувствуют как дома
и на меня они взирая, всегда бормочут: «Умерла…»
Но я-то очень точно знаю, что я вполне себе живая,
а то, что выгляжу…не очень, то это просто ерунда.
Когда запустится программа, я стану вся такая дама
и наверстаю упущенья за все минувшие года.
Я помню сказку «Белоснежка», такая глупая насмешка
над достижением науки и взлетом творческих идей.
Подумать только: зависть, яды…и поцелуй…. Оно вам надо?
Хрустальный гроб – всего лишь способ законсервировать людей.
Я спать легла – мне было двадцать. Когда придется просыпаться,
мне точно так же будет двадцать – прекрасных звонких двадцать лет.
Я буду петь и веселиться, летать свободная, как птица.
Вот-вот сработает мой таймер, и выйду я на белый свет.
Лежу. Не сплю. Дыханье чисто. Сейчас войдут специалисты,
и замурлыкают приборы, и вспыхнут лампы в потолке.
Но слышу я лишь только шорох и сквозь ресниц пушистый ворох
я вижу, как какой-то чудик ко мне идет с мечом в руке.
Он криокамеру вскрывает, как будто дверцу от сарая,
и вот величие науки лежит в осколках на полу.
Он нагибается. Я слышу, как он неровно, быстро дышит.
Меня целует и отходит, хрустя по битому стеклу.
Встаю. А что? Куда деваться? Я хороша, мне только двадцать…
Ну что ж, побудем Белоснежкой – разведать надо, что и как.
Что тут стряслось? Какое время? И что произошло со всеми,
раз не врачи меня будили, а этот…ролевик-чудак.
Я выхожу… Святые Боги: ни города и ни дороги –
бескрайний лес, седые скалы, дракон, летящий в небеса.
Но мы-то, женщины России, и не такое выносили,
Придется для разнообразья еще поверить в чудеса.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.