Салфетки №269. Голосование

Дорогие жители Мастерской, на ваш суд представлены 6 замечательных миниатюр.

Пожалуйста, поддержите участников — проголосуйте за 3 миниатюры, которые понравились вам больше всего.

ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

Проголосовать нужно до воскресенья, (23.07.2017) до 22.00 по московскому времени.

_______________________________________________________________________________________________________________________________________

1. Любомиров Ратш

— У-у-у-у-у, — мальчик лет шести пробирался сквозь заросли сорняков, многие из которых превосходили его ростом. А над головой у Костика, так его звали, в вытянутой руке рассекала воздух модель самолета. Пассажирский авиалайнер поблескивал в лучах полуденного солнца глянцевым пластиком крыльев. Он совершал отчаянный перелет над амазонскими джунглями, управляемый мужественным капитаном. Топливные баки почти опустели, места для вынужденной посадки не наблюдалось, жизни трех сотен пассажиров висели на волоске.

Внезапно мальчик остановился и замолк. Он любил играть на пустыре, но никогда не забредал в эту его часть. Перед Костей среди буйства разнотравья стоял заброшенный дом. Его крыша местами провалилась, стены шелушились остатками штукатурки, а окна были наглухо заколочены. Впрочем, на цокольном этаже эта участь миновала одно из них. И оно привлекало внимание своей таинственной полутьмой и доступностью.

Костик осторожно подошел к проему и заглянул внутрь. Дневной свет выхватывал из темноты лишь пыльный кусок бетонного пола. Сомневался мальчик недолго, забрался на подоконник и спрыгнул вниз. Пол был несколько ниже уровня земли. А слева неожиданно ожил зловещий силуэт. Маленький исследователь испуганно вскрикнул, неудачно приземлился и упал, больно ушибив коленку.

Облегчение пришло сразу, стоило ему встать на ноги. На него смотрел его двойник, порожденный прислоненным к стене, непонятно как уцелевшим, зеркалом. Но радовался Костик недолго. Его любимая игрушка не пережила вынужденной жесткой посадки. Модель была безнадежно сломана. Мальчик опустился перед ней на колени и горько заплакал.

— Не плачь, малыш, — из полумрака в глубине комнаты вышла женщина в длинном темном платье. — Как тебя зовут?

— Костя.

У нее была бледная кожа, рыжие волосы волнами спускались по плечам, серые глаза пристально всматривались в заплаканное лицо, а губы ободряюще улыбались.

— У меня есть игрушечный самолет, он тоже совсем как настоящий. Хочешь, подарю?

— Правда? — слезы стремительно высыхали.

— Конечно! Идем, покажу.

Костик шмыгнул носом и взялся за худую ладонь незнакомки. Она повела его в соседнюю комнату, в которой все окутывала плотная тьма. Если бы мальчик обернулся, то увидел бы, что зеркало, по-прежнему стоявшее за их спинами, отражало только его одного. Но он не обернулся, и они скрылись в темноте.

Самолетик остался лежать в пустой комнате. Его обнаружили через три дня. Но его неустрашимый пилот, мальчик Костя, так и не был найден.

2. Армант, Илинар

Мне снилось…

Я сижу за столом, передо мной белый лист бумаги, а за окном гуляет ветер – озорной, нетерпеливый. Он стучит в окно веткой клёна, торопит: «Ты скоро?» Да-да… Я делаю бумажный самолётик и пишу на его крыле: «Мы скоро будем вместе. Навеки. Навсегда…»

Открываю окно, и ветер врывается в комнату. И я доверяю ему свою мечту – пусть поднимет её высоко-высоко!

Ветер подхватывает самолётик, тот лишь на миг взмывает вверх и падает на землю.

Неужели моя мечта тяжелее ветра?..

…

Мне снилось…

Я сажусь в самолёт. Он белый-белый. Крылья его чисты, но я не могу написать на них тех слов. Это и не нужно. Моя мечта во мне – мой единственный багаж. Но я не стану забирать его по прилёту. Явь – прекраснее любой мечты.

Самолёт взмывает ввысь… мы падаем?

Я не знаю, что произошло…

Неужели моя мечта тяжелее металла?

…

Мне снилось…

Я сижу за столом… передо мной белый лист бумаги. Я делаю из него самолётик и пишу на его крыле: «Мы скоро будем вместе. Навеки. Навсегда…»

Это был чудесный сон…

3. Borodec

Мироздание очень занятная штука, ты о нем думаешь высокими словами, планируешь будущее, строишь планы. естественно, вся Вселенная крутится вокруг тебя и ты в мире царь и бог. Вот ты в мечтах о новой игрушке, например, самолетике на радиоуправлении. Вот ты уже самый умный в школе, учителя тебя или не оценивают из-за твоей непохожести или оценивают из-за твоей гениальности. Потом ты уже находишь работу и становишься успешным членом общества. Положение, уважение и, как итог, раздражение от слишком головокружительных успехов и попирание небесной тверди макушкой и, как же без этого, пойманный за бороду Бог.

Это то, как ты это себе представляешь. А что в итоге? А может даже не в итоге, а в процессе. Прошлое кажется ярким пятном на настоящем. Реальность представлена криво улыбающимися трещинами штукатурки мрачными стенами. В недалеком впереди, то есть обозримом будущем, страх и неопределенность, потому что там “война, эпидемия, снежный буран”. И за гранью понимания темная дверь в неизвестное, из-за которого смотрит непроглядная мгла. И светлое пятно на прощание в виде красивых речей напоследок.

А в центре всего этого ты, в в виде неопределенного элемента, который торчит на ткани бытия и думает, что мироздание — очень занятная штука.

4. Колесник Маша

Первыми сломались крылья.

— Подумаешь, — сказали Они. – Живут же другие без крыльев!

Я не спорил. Живут.

Ходить, как все, оказалось делом трудным, но я старался. Старался до противного скрежета внутри, до боли в несуществующих подкрылках. Когда боль набирала высоту, трусливо прятался в Чёрной Пустоте. И на время становилось легче.

Затем отвалился хвост. Просто взял и отвалился, как будто его и не было никогда.

— Бесполезная вещь, — вновь сказали Они.

Я опять согласился: без крыльев хвост — помеха.

Ходить стало проще, жить – труднее. Чёрная Пустота больше не казалось «чёрной», раскрывая новые, ели уловимые оттенки. Я прятался там всё чаще и чаще.

Тогда Чёрная Пустота съела половину меня.

— Бывает, — отмахнулись они. – Некоторые живут и вовсе на четверть.

Я молчал. Я не знал, что ответить. Как понять, это была лучшая половина или худшая? И как теперь ходить? А были ли когда-то крылья?..

Ползать оказалось проще всего, если не замечать брезгливых взглядов. И я ползал, ползал, ползал… Ровно до Чёрной Пустоты и обратно, пока она не научилась прятаться во мне. И двигаться уже не хотелось вовсе.

— Да кому ты такой нужен?! – возмутились Они, растаптывая вторую половину.

Я хотел закричать, остановить! Но не смог. Я стал Чёрной Пустотой.

5. Тайный знак. Романова Леона

— Сокровища! Гляди, Эрл! – низкорослый толстенький Айл подпрыгивал на кривых ножках, пытаясь дотянуться до своего товарища, высокого худого искателя. Колокольчики на его скафандре зазвенели от нетерпения.

— Как-то подозрительно легко мы в этот раз вышли на клад землян. – Эрл недоверчиво озирался по сторонам. Антенны на его шлеме вытянулись в разные стороны и зашевелились как тараканьи усы.

— Ну зря что ли мы устроили им климатическую войну, а? – радовался Айл, — они как последние трусы сбежали на другие планеты. И теперь все их богатства будут принадлежать нам.

— Давай все же подождем Никею. Пока она не прочитает надпись на двери, входить не будем. Вдруг там ловушка, – продолжал гнуть свое подозрительный Эрл.

В ночном небе появился светящийся цилиндр. На миг он завис почти над головами искателей. Затем отчаянно взвыл, и, посыпая землю разноцветными искрами, пронесся мимо.

— Да черт с ней, с Никеей. – Айл дернул за руку товарища,- Она опять во что-то играет. А тут чего доброго набегут гоблины, и мы как в тот раз останемся ни с чем.

— Согласен. Убедительный аргумент, — криво усмехнулся Эрл, — пошли.

С трудом открыли старую скрипучую дверь пирамиды с выбитым на ней тайным знаком и стали спускаться вниз по полуразрушенным ступенькам. Темнота гостеприимно распахнула свои объятия для обоих искателей.

Эрл сделал шаг, споткнулся и кубарем полетел вниз. Следом за ним и Айл.

— Ты чего локаторы- поисковики не включил? – взвыл Айл.

— Да не успел. Сейчас попробую, если не разбились, — Эрл сосредоточенно наморщил квадратный лоб.

Вспыхнул слабый свет и змеей заскользил по полуразрушенной комнате, выхватывая ее отдельные фрагменты. Кирпичная кладка совсем не походила на стену старинного дворца. Вместо дорогих ковров и оружия ее покрывала пыль и паутина. А вместо сундуков с драгоценностями тянулись старые провода. Когда свет переместился в дверной проем, то искатели ахнули.

На голом цементном полу, на фоне старой дверной коробки одиноко лежал белый пластмассовый самолетик. С оторванным хвостом и тяжело расправленными плавниками — крыльями он походил на гигантскую рыбу выброшенную штормом на берег.

Позади раздался оглушительный смех. Искатели с трудом вышли из оцепенения и обернулись. Скрючившись в три погибели, и путаясь в своих серебряных волосах, хохотала как сумасшедшая Никея.

— Ребята, — наконец девушка отсмеялась, — знаете, какой тайный знак нарисован на двери?

— Ну? — хором отозвались искатели

— Фигура из трех пальцев. – Фиг вам, называется!

6. foxred

Далекие воспоминания уверено ведут вас вперед. По пустым, петляющим коридорам. Вверх по этажам, мимо множества дверей, к определенной квартире.

Перешагнув порог, легкий озноб сотрясает ваше тело, и вы словно просыпаетесь ото сна. Вы не пришли, вас привели сюда, но кто и зачем?

Вы никогда раньше не видели этих обшарпанных стен и прогнивший пол. Вам не знакома тьма этих комнат и глухая пустота, скрывающаяся в ней.

Но тогда почему по вашей щеке стекает одинокая, грустная слеза? Почему всматриваясь в этот серый, безжизненный пейзаж, в голове всплывают знакомые образы: детский смех из дальней комнаты, звонкий голос с кухни подхваченный ароматом кофе.

И только моделька аэроплана, валяющаяся у ваших ног, не вызывает никаких чувств. Ей тут не место. Она тут чужая. Чужая, как и вы сейчас в этой квартире.

Вы слышите глухой хлопок. Где то далеко внизу череда одновременных взрывов сотрясает здание. Стены пошатнуло, и они, как картонные, начинают корежиться под собственным весом.

Вид за окном тряхнуло. Земля начала стремительно приближаться и тут же замедлилась. Все вокруг вас почти замерло. Вам дают еще время, еще несколько последних минут.

Неспешно, стараясь ухватить каждый момент пребывания в этой квартире, вы проходите в дальнюю комнату. Тут тоже пусто.

И только воспоминания показывают вам в левом углу кровать и лежащего на ней мальчика. Чуть подальше, у шкафа стоит юноша. И в центре, на столе, лежит ни о чем не сожалеющий старик.

У каждого из них свое лицо, своя история, и только одна душа связывает их вместе. Душа, что сейчас находится в этой комнате.

В глазах резко потемнело. За окном облако пыли плотно закрыло собой солнце. Осколок кирпича сорвался со стены и в своем замедленном полете прошел сквозь вашу грудь.

Пол стремительно тянул вас за собой вниз. В неизвестность, в пустоту. Комнату наклонило, начало сжимать. Образы пропали и вы снова наедине со своим домом. Разум хочет остаться тут навсегда, а душа тянет за собой ввысь. И вы взлетаете, взмываете в небо вместе с облаком пыли и временем, вновь восстановившим свой нормальный ход.

Прощание окончено. Вы проводили в последний путь, тот дом где прожили всю жизнь. Чьи стены пропитаны воспоминаниями: школьной беззаботностью и детским разочарованием, любовью близких и горечью жизни. Где вы когда-то встретили свою смерть. Без горечи и осадка. А теперь пора, пора двигаться дальше. Пора уходить.