Салфетки-265. Голосование

Он долго сидел, слушая саксофон. Под последний душераздирающий звук стёк в море закат.

А она так и не приходила.

— Это вам, — дотронулся до руки официант и протянул сложенную самолетиком салфетку.

— Ой, да бросьте. Просто мелодия очень грустная, — но салфетку все же взял и промокнул глаза. – Напомнила мне мою собаку. Она так же завывала перед смертью.

Официант дождался, пока салфетка превратится в мятый кругляш.

— Там послание.

— От нее? – руки мужчины нетерпеливо развернули бумагу. – Конечно от нее. Смотрите: этот изысканный почерк, эта любовь, струящаяся в каждой строчке. Моя невеста просто ангел во плоти. Вам не кажется?

— «Подойдешь ко мне снова – пристрелю как бешеную псину». Мне кажется, вас бросили.

— Что?! – тонкие темные брови изумленно взлетели вверх. – Конечно, нет. Вы же сами все видели. Это же зашифрованное послание! Квест. Выполню цепочку заданий и найду ее.

— Пулю в лоб?

— Любимую, — снисходительно улыбнулся посетитель.

— Вам лучше знать, — официант развернулся, но тут его удержали за локоть.

— Куда же вы, любезный? А я?

— Желаете заказать еще что-то? – из кармана белоснежного фартука с готовностью появился блокнот.

— Отлично справляешься со своей ролью! Но я тебя раскрыл. Давай следующую подсказку.

— Подсказку? – на лице официанта отразилось недоумение, в следующую секунду он скорбно вздохнул. – Что ж, ваша правда. Загадку вы решили. Теперь слушайте следующее задание.

— Я весь во внимании, — посетитель подался вперед.

— Оно состоит из двух частей и обе подсказки в послании.

Посетитель схватил потрепанную салфетку и быстро пробежался по тексту.

— Сдаюсь! Ничего не понимаю.

— Берите меню и находите блюдо под названием «Paradise».

— Нашел. Что дальше?

— Ничего сложного. Вам нужно его заказать.

— Заказать?! Но у него такая стоимость! Мне проще застрелиться!

— Теперь вы понимаете, о чем речь в послании?

— «Пристрелю», — процитировал посетитель и шумно выдохнул носом. На лице отразилась борьба любви и жадности, и первая все же победила. – Ладно, несите свой убийственный «Paradise».

На стол легло десять купюр.

— Отличный выбор, — кивнул официант, забирая деньги.

— А второе?

— Блюдо?

— Да нет же! Вторая часть задания.

— Ах, да! Ну, тут все еще более просто. С кем сравнивают вас в записке?

— С псом?..

— А теперь вспомните, кто вам напомнил об умершей собаке?

— Саксофонист! Значит, мне к нему?

— От вас ничего не утаишь.

«Прости, Фред. Ты отличный парень, но у меня не было другого выбора».

Официант проследил за удивленно вытягивающимся лицом музыканта и направился к следующему столику.

Он долго сидел, слушая саксофон. Под последний душераздирающий звук стёк в море закат.

А она так и не приходила.

— Это вам, — дотронулся до руки официант и протянул сложенную самолетиком салфетку.

Мужчина аккуратно развернул самолетик. Он догадывался, что его ждет. Ему и раньше приходилось получать от нее подобные послания. Когда-то эти послания пели о любви. Сейчас же на салфетке было написано всего два слова: «Будь счастлив».

Мужчина улыбнулся. Даже расставалась она в своем стиле. Это и к лучшему. Их отношения давно изжили себя. Мужчина завернул обратно салфетку в самолетик, расплатился с заказом и ушел. Ушел, оставив на столе ее послание. В новой жизни ничто не должно напоминать о ней.

Ветер сегодня был особенно шаловлив. Приметив забавную безделушку, он слизнул ее со стола и понес в сторону саксофониста, который уже закончил играть и сейчас складывал свои вещи. Саксофонист устал. Ужасно устал от жизни бродячего музыканта. Может, пришло время отбросить свои мечты и найти нормальную работу?

Самолетик свалился прямо в футляр, где была рассыпана горстка мелочи и несколько купюр. Музыкант поднял находку, развернул ее и прочел: «Будь счастлив». Эти два слова вернули ему веру в себя. Весело хохоча, он подкинул салфетку в небо, где ее снова подхватил ветер, и забавляясь понес к облакам – выше и выше, пока наконец не прилепил на лоб хмурого подростка, стоявшего на краю крыши.

Подросток раздраженно сгреб в кулак неожиданную помеху. Что за глупость отвлекает его в такой момент? В руках у него оказалась обычная бумажка, на которой было написано всего два слова: «Будь счастлив». Подросток горько усмехнулся. Нет, сегодня он счастлив не будет. Больше не теряя ни минуты, мальчик прыгнул с крыши.

Убитый горем отец сидел в больнице и не хотел верить в случившееся. Его сын покончил с собой. Врачи не успели спасти мальчика. Отец никак не мог понять, где он допустил ошибку, как позволил этому случиться?! Подошла медсестра и молча протянула записку, которую нашли у мальчика.

Отец отрешенно посмотрел на мятую бумажку. Там было написано всего два слова: «Будь счастлив». Мужчина прижал к губам послание сына и заплакал. Ветер навсегда потерял свою игрушку. Эту записку мужчина будет бережно хранить всю свою долгую жизнь. И да, он будет счастлив! За себя и за сына, который так и не научился быть счастливым.

Он долго сидел, слушая саксофон. Под последний душераздирающий звук стёк в море закат.

А она так и не приходила.

— Это вам, — дотронулся до руки официант и протянул сложенную самолетиком салфетку.

Сердце бешено заколотилось. Несколько секунд он набирался решимости и, наконец, развернул салфетку. Внутри ничего не было… кроме яркого отпечатка напомаженных губ.

Через стекло мелькнул знакомый силуэт.

Бросив на стол несколько купюр, он рванулся к выходу. Его рука почти коснулась ручки двери, когда удар немыслимой силы разметал сознание в клочья, и тьма бережно заключила в свои объятия…

— Разряд!.. Еще! – Жилистый бородатый медик сильнее прижал к окровавленной груди электроды дефибриллятора. – Ты, сука, рано на тот свет собрался. Я тебя вытащу… А потом ты мне расскажешь, какого хрена в таком состоянии за руль садишься. Ну, давай же, давай!

Тело дернулось, затряслось, как от судороги и кардиомонитор ожил импульсами. Медик победно улыбнулся и посмотрел на девушку – она дрожала всем телом и была готова разрыдаться. Не удивительно, ведь первый раз такое. Опыта на «скорой» совсем ничего.

— Машка! После больнички ко мне, я тебя хочу! И отказы не принимаются, — сказал ей скорее в шутку, чтобы привести в себя. Лицо девушки залило краской, и медик понял, что именно это сегодня точно случится.

— Посмотри! – она протянула руку в сторону клочка бумаги, выпавшего из кулака пострадавшего.

Расправив салфетку, девушка с удивлением показала ее мужчине. Внутри ничего не было… кроме яркого отпечатка напомаженных губ.

Он долго сидел, наблюдая, как последние искры заката остывают в воде. Слушал ворчание невидимых волн и ждал…

Перед ним незажженная свеча, бутылка шампанского в серебристом ведерке и маленький букетик фиалок, перетянутый розовой лентой.

— Это Вам, — официант положил на столик сложенную самолетиком салфетку, зажег свечу и откупорил шампанское.

— Благодарю, — отпустил он официанта.

Сделал глоток вина и развернул лимонного цвета самолетик. Руки дрожали так сильно, что это удалось не сразу.

«Сегодня на нашей березе появились первые желтые листья, как будто она грустит вместе со мной. Иногда мне кажется, что она понимает меня лучше, чем люди.

Сегодня я рассказывала ей про Белград. Про ту кафешку, где было всего девять столиков. Я надеюсь — ты помнишь? Помнишь наше место возле самого входа, на которое никто кроме нас не любил садиться? А фиалки, которыми хозяин украшал наш уголок, после того, как я сказала ему, что это мои любимые цветы?

Подумать только, я же поначалу побаивалась его! Все из-за голоса, что напоминал рев быка. Только из-за «Святой Анны» и ходила туда.

Не забыть мне этот торт до конца жизни: нежнейший бисквит под корочкой молочного шоколада! Даже маленький кусочек этого кулинарного совершенства был способен сделать меня счастливой. И ты…

Твой взгляд. Тебе удавалось смутить меня, не говоря ни слова. Улыбка. Тысяча солнц не может согреть меня так, как она. Присутствие. Рядом с тобой я начинала светиться сама.

Тебя нет. Остались только воспоминания, грусть и записки. Мои маленькие крылатые вестники. Это глупо, но я верю, что ветер уносит их прямо к тебе – на небеса, чтобы ты знал, что я помню и люблю».

Мужчина спрятал салфетку на груди и сделал знак официанту.

— Кажется, я могу заказать чудо? – уточнил он.

— Разумеется, одно маленькое чудо – подтвердил официант, ненавязчиво выделив: маленькое.

— Тогда Вы знаете, что я хочу.

Официант согласно кивнул, раскинул крылья и взмыл в небеса.

***

Когда с неба сорвалась звезда, и, вспыхнув, покатилась по черноте небосвода, она загадала желание.

Знак. Всего лишь знак. Знак того, что ее письма не исчезают бесследно.

Ничего, увы, не случилось.

— Счет, — потребовала она, решительно смахнув слезы.

— Подарок от заведения, — официант поставил перед ней картонную коробку.

— Надеюсь, это не бомба, — пробормотала она, развязывая розовую ленту

Под крышкой оказался торт, в панцире молочного шоколада, украшенный лепестками фиалок.

Он долго сидел, слушая саксофон. Под последний душераздирающий звук стёк в море закат.

А она так и не приходила.

— Это вам, — дотронулся до руки официант и протянул сложенную самолетиком салфетку.

Сначала он растерянно повертел её в руках, но потом взгляд зацепился за мелкие буквы внизу крыла. Он вчитался, не сразу, поняв смысл, а осознав, вскочил, чуть не опрокинув столик, и подбежал к официанту.

— Кто? Кто дал вам эту салфетку?

— Девушка. Рыжая. Приходила часа три назад, — официант нахмурился. — Сказала, отдать мужчине, который сядет за этот столик, если она не появится до заката.

— Три часа?! – он взвыл раненым зверем, бросил деньги на стол и выбежал из ресторана, не обращая внимания на крики официанта про сдачу.

Ещё издалека, подбегая к мосту, он заметил несколько полицейских машин и карету скорой помощи. Рядом толпились люди. Он поймал за рукав какого-то студента и спросил, что происходит.

— Да какая-то сумасшедшая спрыгнула с моста полчаса назад. Уже выловили, пакуют.

— Как?! Как она выглядела?! – он сильно тряхнул парня за плечи.

— Да ты чё, мужик, с катушек слетел? Я почём знаю? Рыжая вроде, иди сам посмотри, — с этими словами он вырвался, и поспешил убраться подальше, бормоча что-то о сумасшедших кругом.

Мужчина направился к карете скорой помощи. Около неё стояла каталка, на которой лежало накрытое белой простынёй тело, мокрые рыжие волосы выбивались из-под ткани и свисали вниз. Он стоял и смотрел, как грузят тело, и машина уезжает, но так и не решился подойти.

Когда все разошлись, он подошел к перилам моста, развернул самолётик и ещё раз прочёл сквозь слёзы, расплывающиеся строки: «Если ты читаешь это, то я, вероятно, мертва. Я так больше не могу, прости, но я должна закончить это там, где всё началось». Он достал ручку, и дрожащими руками написал «прости» на крыльях самолётика. А потом запустил его в полёт над рекой, понаблюдал, как тот приземлился на лунную дорожку, покачался несколько минут на волнах и медленно ушёл под воду. Мужчина ещё несколько секунд вглядывался в тёмную глубину, а потом развернулся и медленно побрёл в сторону церкви. Где-то вдалеке завыла сирена.

Поздняя осень стирала с пляжа последние воспоминания о жарком лете. Ледяное море грозно накатывалось на опустевший берег. Неподалеку ютился популярный когда-то ресторан «Морской Прибой». Буквы в неоновой вывеске, кроме заглавных, давно погасли. Чайки-падальщицы, не так давно еще жадно подбиравшие куски пищи, которые бросали им счастливые отдыхающие, теперь тоскливо кружили над затихшим курортом, оглашая приморье резкими криками. Крупная чайка, осмелев от голода, заглянула в ресторан в надежде чем-нибудь поживиться.

В зале перед эстрадой за щедро накрытым столом сидел небритый мужчина в помятом костюме. «Мой путь» Синатры величественно разливался по залу для единственного гостя. Посетитель долго слушал саксофон. Под его последний душераздирающий звук в море утонул закат.

А она все не приходила.

— Это вам, — дотронулся до руки клиента официант и протянул сложенную самолетиком салфетку.

Мужчина торопливо развернул её и вздрогнул: за окном громыхнуло и вспышка молнии перерезала хмурое небо, затянутое чёрными тучами. Гость вглядывался в красивый женский почерк, внимательно читая послание. Всполохи света изредка озаряли его бледное напряженное лицо. Вот он оторвался на мгновение от письма, взъерошил волосы и бросил взгляд на большое зеркало, висящее рядом со сценой.

На него смотрел осунувшийся и перепуганный человек. «Я похож на лешего!» — усмехнулся он горько. Снова громыхнуло, и мужчина втянул голову в плечи. Он вернулся к чтению и через мгновение вскрикнул: «Твой ребенок?! Ты не должна была найти его в том лесу!» Мужчина вскочил с места и попятился, в ужасе глядя на салфетку, которую он сжимал в руке, будто официант ему передал не письмо от дамы, а пиратскую чёрную метку.

Хлынул дождь, словно отрезав путь к спасению. Мужчина поднял голову и увидел музыкантов, которые испуганно уставились на что-то за его спиной. Послышался звук взводимого курка. «Будь ты проклят!» — прозвенел женский голос, и мужчина окаменел от ужаса. Выстрел слился с грохотом бури, и жертва упала ничком, увлекая за собой скатерть с нетронутым ужином.

Из руки мужчины выпала салфетка, на которой мелькнули инициалы: «А.А.». Музыканты жались к стенам, со страхом следя за отважной женщиной, которая двинулась к выходу из ресторана – прямо в бушующий ад.

Начался град. Он забарабанил по стеклам, по стенам, по крыше ресторана. Грянула настоящая буря. Женщина подняла лицо и раскрыла руки навстречу граду. От него нет спасения. Он был везде, и это только начало.

Свет вырвал из темноты небольшую сцену. Вместе с внезапным щелчком включения прожекторов, который для него показался сильно заглушенным выстрелом. По нервам. Рука дрогнула, и капля «Мартини» из стакана упала на безупречно белый манжет рубашки.

Он посмотрел на расплывающееся пятнышко безразлично.

Тишину оборвал шелест щеток ударника, мягкий звук гитарных струн и… саксофон.

Его любимая мелодия… Он улыбнулся уголками губ, вспоминая прибрежный уютный ресторан, лето, тихое шуршание гальки под легкой волной. И то рыжее симпатичное чудо, смотревшее на его небритые щеки глазами, полными желания.

Черт! Ну почему он тогда не позволил себе? Зачем сдержался сам и удержал её? Час безрассудства и возможно… Нет, невозможно. Тогда было неправильно! А что правильно? Вот это? Сидеть в ожидании чего-то, что принесет денег? А потом вместо ласки опьяненного от твоей неизвестности рыжего чуда — купленные ласки девицы по вызову.

Улыбка на его лице сменилась усмешкой.

Не обманывай себя. Ты такой, какой есть. Одиночка. Волк, добывающий себе добычу и не думающий о стае. Она не нужна, только обуза. А почему ты решил, что чудо сможет быть с тобой? Она тоже такой же волк. Нет, волчица. Нет! Она желанная женщина, которую ты представлял рядом с собой тысячи, миллионы раз в своих мечтах. Ты смотрел на нее тогда, в машине. Сделал вид, что тебе безразлично, а сам пялился на неё. Потом ты нагло подсматривал в темноте, как она переодевается в гидрокостюм. А она ведь думала, что ты наблюдаешь за яхтой.

Протяжный звук саксофона вернул его к действительности.

— Это вам, — дотронулся до руки официант и протянул сложенную самолетиком салфетку.

Он кивком поблагодарил, подождал, когда официант отойдет. Развернул бумажный самолетик.

«Вас ждут в порту. Причал №23»

Он встал, кинул на стол купюру за «Мартини».

Да нет, все правильно. Только раз он зашел к ней. Только раз ее губы дотронулись до него. Страстно. Долго.

Два одиночества не могут быть вместе. Возможно, она еще может измениться, а он нет.