Поздравляем победителя — Lorain!
Благодарю конкурсантов!
№1 — Фиал — 2,2,1,2,2,1,1 = 11
№2 — Белка Елена — 3,1,3,2,3,2,3,2,3 = 22
№3 — Melody — 1,3,3,2,3,2 = 14
№4 — Анакина Анна — 3,2,2,3,3,2,1 = 16
№5 — Lorain — 1,2,2,1,3,1,3,3,1,2,2,3,1,2 = 27
№6 — Табакерка — 1,3,1,1,1 = 7
№7 — Воскресенская Ксения — 2,3,1,1,1,3 = 11
А лично мне (без расстановки мест) больше всех понравились № 3,6 и 7 
И отдельная благодарность авторам внеконкурсных работ.
«Череп-Ах» — Казаков Александр
«Вдоль по пустыне мира» — Кустик
«Меж двух лестниц» — Головлев Алексей
И шутка про соседку — Джет
___________________________________________________________________________
№1
Босые ступни утопали во влажной земле. Росистая трава щекотала лодыжки, наполняла воздух густым терпким запахом жизни. Легкий вихрь закрутил волосы и метнулся в высокие кроны деревьев, зашелестел листочками. Сердце бешено колотилось в предвкушении кульминации.
Требовательно и обиженно заурчал живот, возвращая серую реальность. Диван, тусклый свет электрической лампочки, тонкая трещина на крашеной стене. Духота пробивалась даже сквозь безнадежно заложенный нос. И только приятное покалывание кончиков пальцев, сжимающих шершавую обложку заветной книги, обещало радость и полет души. Перед тем как безвольно скользнуть обратно в прекрасный зеленый мир, взгляд зацепился за пачку печений на столе.
Надо бы приготовить обед, вытереть пыль, помыть полы. И окна. Голова отозвалась протяжной болью. Да, совершенно нет ни сил, ни желания. Бесконечная череда «надо». Я же знаю, если увязнуть в ней, то уже никогда не вырваться обратно, не пройтись по сочному лугу, не узнать животрепещущей развязки.
Медленно разжевывая печение, я подошла к окну. Унылый двор демонстрировал переполненный мусорный бак, старушки на лавочке щелкали семечки, перемывали косточки. Привкус горечи на пересохших губах счастья не прибавлял. Захотелось пить, словно я неожиданно очутилась в сердце самой жуткой пустыни. Как будто кто-то жестоко выкинул меня из оазиса волшебного мира.
У самого горизонта синели горы. Сердце перевернулось, и что-то щелкнуло в груди. Когда-то я мечтала бросить им вызов, пройтись в тени раскидистых деревьев с рюкзаком за плечами и гордо поднятой головой! Но разве можно чего-то достичь, не слезая с дивана?
Я решительно распахнула окно, впустив в комнату не придуманный весенний ветер. И пусть пока я не чувствую умопомрачительного запаха — я знаю, каким он должен быть. Я же столько раз читала об этом! Окинула комнату совершенно новым взглядом и отправилась на кухню за веником. В углу засуетился паук — правильно, с тебя-то я и начну! От ноющей головы легко отделаться таблеткой — все это мелочи, по сравнению с тем, что можно упустить один-единственный шанс прожить настоящую жизнь.
№2
«Здравствуй, Джони, это, я, Мэри, любимый. Не писала? Так письма не доходили. А сегодня полвека, как мы повстречались. Я тогда была глупой, мечтала о принце, а ты не встречал, такой нелепой девицы… А потом, ты помнишь, как мы повенчались? Кажется это было недавно, в апреле: свадебный торт, со сливками и карамелью… И я в фате и белоснежном, воздушном платье… А в феврале, родился наш маленький Билли, и ты мне принёс букет из душистых лилий… И каждый миг тогда был благодатью. Помнишь?.. Нет, Джони, дорогой, я не плачу. Я улыбаюсь тебе, милый, как же иначе? Ведь я знаю, что ты в сером, любимом кепи, там, на своём удивительном острове-черепахе, где гуляет июльский ветер при каждом взмахе крыльев птиц, летящих в сине-облачном небе. Где звучат дивной музыкой два водопада, и черепаха с глазами цвета плодов авокадо жмурит веки и тихо урчит как большая кошка… А ты под дубом со своею клюшкой от гольфа… А вчера был доктор, да, всё отлично… только… Милый, я скоро буду, подожди немножко, я приду к тебе с твоим любимым коктейлем… И в том алом платье, помнишь, тогда в отеле… А вечером мы будем пить с тобою мартини, любуясь вместе красным пьянящим закатом. И будем встречать поцелуями, как когда-то, первые звёзды на небе вечерне-синем...»
Старый дворецкий укроет седую леди тёплым, её любимым, плюшевым пледом. И отнесёт письмо с букетом из белых лилий завтра к супругу мадам на могилу утром. Он даже ответ написать не забудет — ведь леди «ответа от Джони» очень просила…
№3
Проиграй мне…
Ты пришла, и все превратилось в выжженную пустыню. Безжизненная, потрескавшаяся земля, а над ней – недосягаемое тревожное небо. Гонит ветер ошметки облаков по темно-коричневой пропасти холода.
Здесь, внизу, ветра нету. Совсем. Воздух звенит от зноя, ноги стерты в кровь и ветхая одежда не спасает от солнца, палящего через рваную вуаль облаков. Воды… глоток воды… Кровь сгустилась в кетчуп, горло сохло в пергамент. Но я должен идти.
– Не хочу умирать…
А на небе прохлада. А на небе не хочется пить. А на небе не больно.
– Не могу…
Под ладонями – горячая земля, покрытая глубокими трещинами. Воздух густой, полный пыли, обжигает истерзанные легкие. В глазах песок, густые слезы, что отказываются скатываться по щекам… Вот и все… дошел до смерти…
Ты выиграла. Ты счастлива? Почему ты не счастлива!? Почему!!!
Спекшиеся губы отказываются размыкаться, в звенящей тишине я с трудом узнаю собственный шепот:
– Проиграй мне…
Я лежал и блаженствовал. Откуда-то лилась на меня вода, тонкой, прохладной пленкой омывала разгоряченное тело и впитывалась землей, смертельно уставшей от засухи… Я медленно повернул голову, открыл глаза и увидел тебя. Ты, темная, едва видная тень, все так же стояла рядом, все так же не хотела уходить, все так же отказывалась отпускать…
Без меня тебе не жить.
– Я должен идти…
Не могу проиграть. Не могу остаться в раскинувшемся за спиной оазисе. Не могу лечь на изумрудно-зеленую траву, не могу вслушиваться в журчание воды. Не могу смотреть в тревожное небо и мечтать, что когда-нибудь его достигну. Не могу, но почему это делаю?
– Я должен идти…
Куда, зачем, разве это важно? Если не встану, если не буду двигаться, то умру…
Я должен жить!
Молю тебя:
– Проиграй мне войну…
Я стоял на мягкой, насыщенной влагой траве и смотрел в злое небо. Мне еще туда рано. Я еще не сдался.
А ты рядом. В знойном дыхании жары, в густом, тяжелом воздухе, в потускневших, запылившихся красках. Трудно дышать… Но ты не дашь мне умереть. Без меня тебе не жить.
Ты пришла, и душа моя превратилась в выжженную пустыню. Медленно ползет по высохшей земле упрямая черепаха, несет на спине мой оазис.
Я буду стоять на изумрудной траве и с нетерпением вглядываться в горизонт. Я буду ждать. Я буду обжигаться каждым глотком горячего воздуха. Я верю, что однажды мы достигнем края пустыни, и ты исполнишь мою просьбу:
– Проиграй мне войну, боль моя.
№4
Сон в руку …
Вовчик проснулся со странным чувством — что-то должно произойти. Приоткрыв глаза, он посмотрел на перегоревшую лампочку. Шмыгнув носом, вновь прикрыл глаза. Сон не возвращался.
«Так» — подумал он, — «что там было?»
Перекатившись с надувного матраса на пол, он медленно поднялся, стараясь не забыть сон.
«Так» — перешагнув через валяющуюся трёхногую табуретку, направился в угол комнаты своей холостяцкой однушки.
«Так» — присев на корточки стал перебирать сваленные в кучу книги. Кроме матраса, сломанного табурета, книг и перегоревшей лампочки в его доме ничего не было.
— Так, вот она, — стряхнув с книги пыль, он вернулся к табуретке и, поставив её боком, сел на сторону с одной ножкой.
— Так, посмотрим, — перелистывая страницы, он старался удержать в голове весь сон.
— Вот она — ЧЕРЕПАХА — к неожиданности, так, идём дальше. Что там было? — спросил он у себя, прищурив глаза. — А!!! — радостно воскликнул, вспомнив.
— Вот, ВОДА — улучшение благосостояния. О!!! — поднял он верх указательный палец.
— Так, что там ещё было? — он вновь прищурился и даже прислушался, бегая взглядом по комнате. — А!!! — новый возглас радости.
— Вот, ДЕРЕВЬЯ — прибыль. О!!! — вновь палец поднялся к потолку.
Продолжая перелистывать страницы он искал что-то ещё, но не найдя захлопнул книгу и шмыгнув носом, выпрямился и как-то вальяжней расположился на кряхтевшей под ним табуретке.
— Ну, это и так ясно, бедные в гольф не играют, — вспомнил он мужчину играющего в гольф на спине огромной черепахи.
С удовольствием почесав живот, задумался. В голове крутилось: — «Неожиданность, улучшение благосостояния, прибыль и гольф»
Мечтательная улыбка растянула губы, показав пару оставшихся зубов.
Стук в дверь вернул его на землю. Утерев рукой нос, он нехотя встал, расставаясь с мечтами, и медленно подошёл к дверям. В дверь уже ломились. Кто-то очень хотел попасть к нему в квартиру.
Вовчик открыл дверь, что-то прилетело ему прямо в глаз вместе с криком:
— Ты когда мне деньги вернёшь, козёл?!
Падая, он увидал цыплят, летающих кружком перед глазами. Потом они, превращаясь в мультяшные монеты, посыпались на него золотым дождём.
— Сон в руку, — теряя сознание и широко улыбаясь, произнёс Вовчик.
№5
— Не пошел к врачу, да? Опять гулял? И где, скажи на милость, твои рецепты?
Дедушка добродушно следил за тем, как Лида обшаривает шкаф, вытряхивает книги, заглядывает в ящики стола.
— Куда ты их задевал? Как мы лекарства тебе купим?
— Лекарства? – дедушка с удивлением поморгал, но губы его кривились в хитрой улыбке. – Не видел никаких лекарств. И рецептов тоже. И зачем мне ваши пилюли? Я здоров как чукотская лайка.
— Не ваши, а твои, — устало заворчала Лида.
Она встала на цыпочки и заглянула за пыльное чучело совы, примостившейся в нише над столом.
— Какая дрянь, — Лида поморщилась и с отвращением выудила из-за крыла птицы заветные бумажки. – И лично прослежу, чтобы ты принимал то, что прописал доктор!
— Какой доктор? – дедушка потянулся за очечником, раскрыл его, вытащил очки и брезгливо осмотрел их на свет.
— К которому ты должен был сегодня еще раз пойти! – Лида опустила в бессилье руки. – И где ты только пропадал все это время?
— Я играл в гольф, — бесстрастно отозвался дедушка и принялся за протирание и без того чистых очков. – Играл в гольф на большой черепахе.
— На черепахе, — отчего-то утвердительно выдохнула Лида.
— На черепахе, — повторил он, удивляясь непонятливости внучки. – Она не шевелилась и любезно разрешила загнать мяч в последнюю лунку одним великолепным ударом. Это была неплохая партия. Хотя нет. Это была превосходная партия!
— Дедушка, она смотрела на него с беспокойством. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Еще как – он оставил очки в покое. – Сочная трава, яркое солнышко, зеленые деревья, да еще лимонад.
— Лимонад?
— Черепаха предложила. У нее, знаешь, из панциря газировка лилась: лимонная или апельсиновая, на выбор. А сегодня такая сушь была, такая сушь!
Лида отступила к дверям.
— Ты отдыхай, дедушка, отдыхай. А я пока… — она бочком выскользнула в коридор. – Ты только не нервничай.
Дедушка довольно откинулся в кресле и, водрузив очки на нос, с предвкушением раскрыл книгу.
— Черепахи – правильное решение, — задумчиво произнес он. – Так и запомним.
№6
— Он боялся лестниц. Лестниц и черепах. Он — это мой сосед. Жил в доме напротив, том самом с покосившейся крышей и захошей геранью в окне. Странный безумный писатель-затворник. А теперь он мертв, и это я убил его.
У него не было родных, не было друзей. Несчастный, он считал, что мир лишь иллюзия. Что все вокруг – лишь поверхность панциря огромных черепах. Ха! Пазл из черепах, можете в это поверить? Они ползают и ползают, несут на себе куски реальности, маленькие перепутанные кусочки, которые для нас выглядят единым целым. Бред! Сосед жил в этом бреду — на своей черепахе. Сидел на лужайке часами и смотрел в пустоту. Что он видел? Других черепах, другие кусочки, кусочки чужих миров, кусочки нашего мира? Он был отличным писателем.
Он пришел ко мне ночью. Напуганный, бледный с полупустой бутылкой джина. Он мог войти в мою прихожую, она была на «его» черепахе.
Лестницы, — бормотал он, бешено сверкая белками глаз в полутьме коридора, — бойся проклятых лестниц. Они в панцире. Да, они в панцире и ведут вниз. Или вверх. Говорю тебе: от лестниц не жди добра. — Он придвинулся ближе и зашептал на ухо: Если есть ступеньки, то кто-то по ним спускается. И поднимается! Представь, кто поднимается оттуда, снизу!
Я отобрал у него бутылку, сел на пол и приготовился слушать. Он словно не заметил. Он никогда никого не замечал.
— Сегодня я видел, кто поднимается по ступенькам. Не на мою черепаху, нет! На другую. Она поросла травой, это был кусок поля для гольфа. Не перебивай! И оно вскарабкалось наверх! Бесформенное, мерзкое, злобное… А самое страшное знаешь в чем? Оно стало человеком! Да, мужчиной с клюшкой, и он помахал мне рукой! Представь! Он увидел меня и махнул рукой! Не успокаивай меня, я не сумасшедший. Говорю тебе, они притворяются людьми. И не смотри на меня так. Не смотри!
В его больном мозгу что-то щёлкнуло, он набросился на меня, повалил, начал душить. Никогда не думал, что у него такие сильные руки. Он же был писателем? Я боролся, пытался оттолкнуть. Н знаю, что произошло. Я оторвал его руки от горла и отшвырнул от себя. Я просто защищался! Он упал, он упал со своей черепахи. Бред, безумие! Он действительно упал со своей черепахи! Никогда не забуду его искаженное ужасом лицо, его крик, расширенные зрачки. Но никто ничего не докажет. Он исчез прямо у меня на глазах.
Что если он не умер? Бродит по бесконечной равнине. Бродит и ищет подходящую лестницу. Проклятые лестницы! Я уже говорил? Не доверяйте лестницам, никто не знает, кто может по ним подняться.
№7
— Ну зачем Пол открыл паб на такой верхотуре? Лишнюю кружку эля примешь – того и гляди с лестницы скатишься…
— Ворчишь, дядя Джон, а смотреть турнир по гольфу придешь к Полу. Лучший вид на Крока!
— Старый добрый Крок… После этого сезона Линда отведет его в Черепашьи поля – он заслужил покой. А твой дружок Сэм будет выступать в этом сезоне?
— Не знаю, придет ли он в себя до начала турнира. Травма была тяжелой, хорошо, что жив остался. После того случая он очень изменился. Это уже не прежний весельчак Сэм. В глазах печаль, всегда в унынии… Позвал его на днях сюда, к Полу, попить эля. Он выпил и помрачнел. Сидит, смотрит на Крока и вдруг говорит: «А знаешь, когда я сознание потерял, то очутился в мире, где люди едят черепах»…
— Получить клюшкой для гольфа по голове – это не шутка. И не такое может привидеться…
— Он утверждал, что это были не видения. Говорит, что прожил в том мире достаточно долго. Скитался чужаком, голодный и оборванный, просил еды – а над ним смеялись и прогоняли. Даже побили. Разве можно бить другого за то, что он голоден? Я точно говорю, рассудок его помутился.
— Хм… И что еще Сэм рассказывал о другом мире?
— Ужасные вещи, даже не знаю, стоит ли повторять? Ну, он говорил, что люди едят не только черепах. Они выращивают животных, кормят их, а потом убивают. Еще они убивают друг друга – иногда просто так. Чтобы не голодать, им надо добывать пропитание тяжелым трудом, оттого они жестки и черствы к ближним своим, а уж к чужим и подавно. Они разобщены и враждебны друг к другу. Ну, как тебе? Откуда этот бред мог взяться в голове Сэма?
— Ты еще молод, а я слышал такие рассказы о неприкаянных душах. Те, кому повезло вернуться, рассказывали о другом мире. Он называется Чистилище.
— А… ну, ты понимаешь… если бы Сэма тогда не стало… тогда что, его душа так бы и осталась в том мире?
— Нет, сынок. Чистилище – это только временный приют для наших душ. Если душа почернеет от тягот пребывания в нём, то она отправится в место вечной черноты. А если душа не загрязнится мерзостью Чистилища, то она вернется в наш мир, только в другом теле.
— Значит, мы все бывали в Чистилище? Почему же мы о нём не помним?
— Невозможно жить, зная о Чистилище. Разум и душа не выдержат таких мучений. Сам говоришь: Сэм изменился и живет в постоянной тоске, а пробыл-то там всего ничего. Поэтому Благо стирает эти воспоминания… Пойдем, сынок, засиделись мы.
— Пойдем, дядя Джон. Крепче держись за перила, когда спускаться будешь, лестница крутая.
— Да уж, угораздило Пола открыть паб на Жирафе…
_____________________________________________________
Внеконкурс
Существа, которые по-русски сейчас принято называть черепахи — называются жёлвы. Череп-Ах же совсем другой зверь.
Череп-Ах — это дух черепа, из которого проистекают воды сознания, порождающий всю совокупность психической энергии разумных существ. Из этой психе и состоит все что мы видим. Майа — так называется этот феномен. И сам этот Череп-Ах плавает в водах, им порожденных.
Говорят, Череп-Ах не одинок, и много в мире Череп-Ахов, с разными мечтами, но вода, из которой состоят их мечты — у всех одинаковая. Просто вода с легкостью принимает любые формы. Но если все вокруг — вода, Майа, порождение психе — то сам Череп-Ах — реален, истинен, и вечен.
И змея не может искусить его, Череп-Аха, а все вьется, и вьется вокруг:«А реален ли ты сам? Может воображение другой черепахи? Или мой сон?» — шипит змей. «Ты не вечен» — шипит змей. А Череп-Ах только улыбается, и плещется дальше в темном своем океане. «Что есть Истина?» — разрывается от ненависти змей. А Череп-Ах знает Истину — она — его панцирь, и его Исток, и Исток всей этой Майи.
Ян-Цзы. Сюань-У. И «враг».
Ян-цзы — мой друг. Канареечный Будда. У него есть своя река, а по обе ее стороны — две горы. Черепашья гора и Змеиная гора. На Черепашьей горе живет отшельник, князь и генерал — Сюань У — Сокровенный Воин. А Змеиный генерал — его «враг». И все, что Сокровенный воин не замышляет — Змеиный генерал ненавидит. Это ненависть змеи делает психе Череп-Аха затвердевшей, воплощает Майю, превращает воду в землю. «Разве бы я справился без моего врага?» — смеялся Сокровенный Воин — «Ведь у меня нет ненависти...»
Ян-цзы ли учился у Сюань У, или наоборот — неведомо, да только и Ян-цзы в итоге овладел методом Череп-Аха, позабросив свой желтый ситец и магию кенора.
Как стать Череп-Ахом.
Есть много методов. Но надо понять — что такое Ах.
Ах — это сияние и сила сознания, совокупность всех его функций и производных, определяющих могущество индивида, его возможности.
Человек с развитым Ах — бог мифический. В индуизме Ах известно как Атман.«Атман есть Брахман» — рабочая формула индуизма.
Ах бессмертен, беспределен, он пронизывает абсолютно всё, что существует во вселенной. Ах находится и тут и там, в каждой точке пространства и содержит всю информацию во всех её видах. Ах пребывает и в вещественном мире и в мире бестелесного, он вездесущ.
Ах — один на всех. Этот дух защищает от зла: злых мыслей, слов и деяний, — перекрывая его источник плотными заслонами причинной оболочки.
Овладевший сознанием свободно перемещается в пространстве вне расстояния и преград, обладает яснознанием и всяческими чудесами.
Сознание оно вроде есть у всех — сознание и сознание. Но наше сознание — спивает враг настоящий, не давая ему усилиться.
Должно быть так — сознание из родника — превращается в озеро, потом в море — ведь в норме — человек ничего не забывает. Кроме того, сама материя сознания — по мере ее накопления — обьемлет все больше и больше граней реальности, осознает все больше и больше феноменов, обретает больше и больше доступных ему возможностей. Но нашему сознанию накопиться не дают. Могущество сознания бессовестно воруют вместе с памятью и сиянием.
P. S.
Продолжение и подробности – если понравиться читателям. Вообщем – если это кому-то нужно и интересно – готов продолжить историю и ответить на вопросы.
Алексей стоял, опустив голову, в кабинете главврача онкологического отделения и безучастно смотрел в пол.
— Конечно, мы можем помочь, — потирая руки, улыбнулся доктор. – Но посудите сами: препараты и оборудование дорогостоящие, да и ваша мать у нас не единственная на очереди…
— Сколько? – неуверенно спросил парнишка, его плечи понуро опустились, а грустное лицо еще сильнее побледнело.
Главный врач набрал на калькуляторе цифры и протянул прибор вперед.
Домой Алёшка примчался весь взъерошенный, с пунцовым лицом и вытаращенными от удивления и гнева глазами. Схватил стопку своих рисунков и рассыпал их по полу.
— Все не то, все неправильно! – Он разорвал напополам несколько натюрмортов. – Может тогда… кредит? Дурак, Алешка, дурак! Сопляк пятнадцатилетний, кому ты нужен? Сядь, успокойся. Что ты умеешь? Рисовать. Ты умеешь рисовать. Нужно…
___
— Пап, мы живем на черепахе?
— Не мешай, Алёшка, поди поиграй.
— Пап, черепаха большая?
— …
— А плавать она умеет?
Мужчина отложил документы в сторону, облокотился на ладонь.
— Смотря, какая черепаха.
— На которой мы живем!
— Мы? – отец хитро сощурил глаза и загадочно улыбнулся. – Ооо, это очень большая сухопутная черепаха. Она не умеет плавать, но зато ее спина такая широкая, что там умещаются все наро…
— Хочу, чтоб плавала! – мальчишка топнул ногой.
— Тогда она будет морская.
— Не хочу морскую.
Мужчина тихонько засмеялся.
— Ну, что ж. Тогда наша «сухопутная планета» будет плавать по пустыне мира. Мир потрескался от жаркого солнца, море высохло и там больше ничего не растет.
— Растет! – Алёшка указал пальцем на улицу. – Деревья и трава растут.
— Экхм. Значит, деревья растут на спине черепахи, потому что она очень старая и…
— Трава не растет без воды.
Отец слегка покраснел и отвернулся, начал разглядывать обои, потолок. Когда он повернулся обратно – выражение лица уже было спокойным, уверенным.
— Да как же я мог забыть? Так как черепаха была старая, то ее панцирь от древности потрескался, и оттуда лились прекрасные чистые водопады, орошающие траву и деревья.
Алешка плюхнулся на диван и приоткрыл рот от удивления. А мужчина победно посмотрел на него.
— Вода стекала в пески пустыни, выжженные солнцем…
— Солнце плохое.
— Зато дает свет и тепло.
— Пусть его дает черепаха, а солнца не будет.
— Алёша, мне надо работать. – Отец взял со стола бумаги и ушел в другую комнату.
___
Алексей подскочил на диване, вспомнив историю из детства. Он схватил кисти, краски и принялся рисовать заветную картинку. Парнишка творил четыре дня подряд, почти не отлипая от рисунка. Наконец, сделав последний штрих, он грохнулся обессилено на покосившееся кресло и моментально отключился.
Произведение искусства получилось, не иначе.
Сине-серые хмурые краски неба, нетронутого солнечными лучами, легкие пушистые облака, уплывающие за горизонт. Понизу сухое пространство – мертвая корка песка. Трещины в изобилии на поверхности — грубые, черные, жесткие.
Посреди безжизненной картины плывет по пустыне мира знакомая нам «сухопутная планета», водопады льются из боков, а на спине стоит… Отец.
___
— Пап, а ты вернешься?
— Непременно.
— Но война же страшная.
— Кто тебе сказал? – отец испуганно осмотрелся сторонам. — Я путешествовать уезжаю.
Мальчишка вопросительно посмотрел на мать. Та утвердительно закивала на фразу о путешествии и отправила сына в комнату. Мальчик спрятался за углом.
— Обещаешь?
— Надя, в такой ситуации бесполезно.
Она вцепилась руками в военную форму.
— Обещаешь?
Отец неуверенно расцепил ее пальцы. Спотыкаясь, начал объясняться.
— Даже если… в сложной ситуации… потом… Второй раз жизнь отдам, но помогу.
— Мне не помощь нужна!
-Кто знает, что за рамками жизни, – он выдохнул, помолчал несколько секунд, раздумывая. – Вернусь.
___
Картину на аукционе оторвали с руками, благо знакомый оценщик антиквариата оказался человеком с отличными ораторскими данными. Автором написали какого-то Петра Фиасова. Сейчас было не до известности – 80% от выручки ушли Алешке.
Операция прошла успешно, мама пошла на поправку.
Только вот все чаще стала жаловаться, что отец больше не приходит ночью.
В последнем сновидении он поднялся по огромной лестнице на спину к старой черепахе, скромно улыбнулся и помахал на прощание рукой.
— Тогда было очень больно, Леш. – Она схватила сына за руку. – Не передать словами как больно. Мне, когда похоронка на него приходила, не так было тяжело, а сейчас словно умерло внутри что-то.
Алексей промолчал.
Пистолет уперся в грудь. Курок спущен, прозвучал громовой выстрел.
Ноги перестали держать, колени подогнулись и тело рухнуло на пол. Старые доски оказались у щеки. Помутневшим взглядом было видно каждую трещинку. Громкое биение сердца затмило все звуки.
А сердцебиение затмил ужасно пронзительный звон. Затем — темнота…
… И мягкая трава щекочет ухо.
Человек лежит. Затылок печет солнце, откуда-то справа, раздаются непонятные, но довольно громкие удары. Он закрыл глаза, пытаясь напрячь свою голову и понять — где же он?
— Лень — плохая штука, юноша. Вставай! — прозвучал властный бас. И, как ни странно, юноша послушался. Разлепил веки, тяжело встал на ноги и огляделся. А посмотреть было на что.
Он стоял на каком-то острове. Маленький — всего пара десятков метров, вокруг — небольшое озеро. По чистой воде плясали веселые солнечные блики.
А за озером — иссушенная, покрытая трещинами земля, горизонт скрывает очень густой туман
Трава под ногами зашевелилась, будто бы живая. Юноша свесился через край острова и увидел…
Огромную черепаху, обратившую свой задумчивый взор куда-то вдаль.
— Нравится пейзажик?
Юноша озадаченно повернулся, услышав голос. Он уже забыл, что тут кто-то есть
А вы кто? — он внимательно рассматривал неизвестного. Белая футболка, кепка, серые джинсы, в руках клюшка для гольфа. Стоп, что?
— А так ли важно кто я? Важнее кто ты. — неизвестный лукаво усмехнулся
— Что за… — юноша хотел возмутиться, но понял что гольфист прав. Внезапно перед его глазами пролетело огромное количество картинок.
Плюшевый медведь без лапы, «Дама с горностаем», лиловый кальян, лобовое стекло…
… И человек в черном, направляющий пистолет в грудь.
Юноша закрыл лицо руками.
— Ну вот, теперь ты вспомнил. Можешь идти — человек по-отечески взглянул из под квадратных очков.
Юноша тряхнул головой, отнял руки от лица и посмотрел на загорелого человека.
— В смысле, идти?
— Перед тобой две лестницы. Выбери одну из них и спустись.
— А дальше?
— Узнаешь сам.
Он недоуменно присвистнул. Какие к черту лестницы?
— Первая — в одну реальность, вторая — в другую. Несложно, да? — буднично объяснил неизвестный.
— То есть я где?
— В промежуточном месте. Сюда попадает каждый — а дальше у всех пути разные — мужчина говорил с какой-то теплотой в голосе, будто отец. Такому человеку хотелось поверить сразу, безоговорочно.
— То есть я погиб? — спросил юноша.
— Помнишь ведь пулю, верно? — ответил мужчина и сделал пробный замах клюшкой.
— А почему здесь все такое странное, такое необычное? Мне страшновато даже.
— Все выглядит так, как ты втайне хочешь видеть это место.
Ну и дела.
— Слушай, выбирай быстрее — времени мало.
Юноша хотел возразить, но передумал и молча подошел к лестнице. В нос ударил жар и запах гари. Юноша поморщился. Затем развернулся, взялся за перила другой. Нос ощутил аромат цветов, пряный дух печеных яблок. Юноша улыбнулся
— Но ведь понятно, что пойдут в сторону приятных запахов. Какой смысл выбирать?
Выбор за тобой, сам его и делай — холодно ответил гольфист. Похоже, ему уже надоело общество юноши
«Нда, трудновато»
Он надолго задумался. Стоял, переминаясь, скрестив руки на груди. Размышления его продолжались где-то с полчаса
Потом он развернулся, подошел ко второй лестнице, взялся за горячие перила. И начал спускаться…
«Ну вот, еще один отправлен. Надо же, выбрал Очищение, догадался. Теперь — гольф!» Мужчина примерился к мячу, ударил с размаху.
— Апорт! — крикнул он.
Черепаха медленно встала на ноги. Тяжело вздохнула и заковыляла к мячу.
Это были настоящие сиськи.
Не грудь. Грудь — для орденов, могучая и широкая. Доблестная грудь. Ветеранская. Еще какая-то. Кто-то закрыл кого-то грудью, опять же грудью встал на защиту… не то-о-о. Гр… гр… словно трактор заводится. Или бронетранспортер. Грудь – она из серии бронетранспортеров, точно.
А живое, манящее великолепие – это сиськи.
И не грудки. Потому что грудки – из куриного сленга. Нечто мелкое и невыразительное. Не тот размер.
А у нее – тот.
Настоящие сиськи.
«ВОзьмешь в руки – маешь вещь».
Только кто ж даст-то? Только смотреть и остается.
Наверняка идиотом меня считает – я ж двух слов связать не могу. Одно могу. То самое.
Вот вздохнула – и во мне все всколыхнулось, прошло волной по телу, вырвалось едва не стоном.
А они – тяжелые. Теплые. И на правой – родинка, крохотный центр мироздания.
Дикарский призыв. Век бы смотрел. Все равно, что соседка и все равно, что пройти не даю. Ну не могу же!
И кофточка у нее – тонкий шелк цвета шоколада, льнет, подчеркивает. Для пущей сладости, чтоб я смотрел и словно чувствовал на языке.
— …черепаха, — вдруг сказала она.
— М?
— Ты похож на черепаху. На странное тормозное животное. Которое движется на автопилоте и не поднимает головы.
Я поднял взгляд от ложбинки между ее сисек, заметил блик от тоненькой цепочки на шее, залюбовался ключицей…
— Ты говорить умеешь? – спросила она.
Подбородок у нее чуть полноватый, с нежной складочкой. Наверно, когда хмурится или дуется – это особенно трогательно.
А потом она сама заглянула мне в глаза. Не дала наглядеться на ее губы, не позволила.
А глаза у нее были бесстыжие, она меня насквозь видела, и ей это нравилось.
— Так что? Умеешь говорить? – спросила снова.
И я отрицательно качнул головой.
Умею. Но не сейчас.
Улыбнулась и шепнула:
— Тогда действуй…
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.