Салфетки 130.Второй тур. Оценка работ.

Моя маленькая Красная Шапочка, чудо мое, любимая доченька… Подожди немножко, я только выбегу из подъезда, и мы обязательно прогуляемся по парку, присядем на старенькую, давно запримеченную нами скамейку… Посмеемся какой-нибудь чепухе, а потом ты проворно спрыгнешь с шершавой иссохшей деревяшки и из-под серых, густых колючих веток низкого куста достанешь наш «секретик» — надорванный пакетик семечек. На розоватой твоей ладошке черные зернышки так похожи на темные слезинки… И бесстрашная синичка – наша давняя подружка – лапками-закорючками уцепится в большой пальчик и жадно начнет склевывать эти «слёзки».

— Папа, папа, смотри, — засмеешься ты, — какая она жадина!

И, испугавшись твоего смеха, этого хрустального колокольчика, желтогрудая пичужка вспорхнет в сероватый сумрак уходящего дня…

За кованой оградой скользнет вдруг свет фар, уже заметный в холодеющем вечере, звякнут тормоза и хлопнет глухо дверь… К ограде прильнет стройная фигура в темном пальто.

— Пора!

И ты, насупившись, надвинешь свою шапочку на лоб, клюнешь мягким ротиком меня в щеку, и через минуту снова хлопнет дверь и желтые фары устремятся вперед, в холодную каменную даль города…

Сколько еще таких встреч отпущено нам? Кто вперед исчезнет из моей жизни: синичка или ты? Чего больше – этих семечек или слёз одиночества накапает на мою ладонь, когда я, старый и забытый, буду уже один приходить к нашей лавочке… И прятать новые «секретики» под черный куст, представляя, как смешно ты сморщишь носик, достав оттуда шоколадку или иную безделицу… Вечера станут длиннее, дорожки побелеют от снега, и в волосах моих прибавится светлых паутин… Я буду ждать, а ты, накрасив губы яркой помадой, будешь спешить на встречу… Но не со мной… Сначала с подружками, чуть позже – с молодым человеком. А я так захочу умолять его не повторять моих ошибок и беречь тебя – мою малышку, — но в круговороте своей бурной юности ты забудешь меня с ним познакомить…

«Пора», — голос бывшей супруги еще долго будет звенеть в моих ушах, теребя что-то больно в сердце… Тоска по прошлому и глупое, никому не нужное раскаяние за распущенность и слабость прошуршат за мною следом до дверей. Семь одиноких ночей за этой дверью покажутся вечностью… Но воскресным вечером под окном коротко звякнет клаксон, и красным яблочком сверкнет балаболка на курчавой головенке… Я спешу, моя доченька, спускаюсь! Только ты не спеши вырастать… Покорми еще синичек подсолнечными слёзками со своим воскресным папой…

Взрослеть? Как? Зачем? А у этого слова есть антоним? А ты умеешь пользоваться этим антонимом в жизни? А зачем жить только взрослея? Это ж как идти только в сторону мусорки. Как же ты вернёшься домой, если мусор выбросил (из вопросов слишком заумного ребёнка)?

Осторожно пробираюсь между сваленными в кучу подушками, усталыми, немножко пьяными родителями и пышущими жаром (а может быть, потом?) детьми. Небрежно постукивает уныло-праздничный пакет о мою ногу, в него я вложил подарок. Ищу глазами именинницу, нахожу и медленно застываю.

«Вздор, что за вздор у неё на голове? Зачем надевать шапку, здесь же так душно? К чему шарф, шубка, варежки? Бабушки, страдающие маразмом, что ли, подарили, а ребёнок не хочет их обидеть? Да нет, вроде улыбается… глупая. Вздор».

«О, а весёлая будет девка лет через десять! Хых, додуматься так нарядиться в самый жаркий день мая. Разболтаю Лёнке, она вечно хочет эпатажа. Где там моя зимняя куртка?»

«Такая красивая… у неё волосы, как у пугала, и улыбка, как у яблока. Я, кажется, люблю её. Как бы поцеловать в щёчку?»

— Ну, выбрала? – Волк устало поднял глаза к небу.

— Ещё можно подумать? – Противная девочка с розовыми щечками смотрела на него такими ясными глазами, что Волку пришлось в который раз кивнуть мордой и сказать:

— Хорошо, но в последний раз!

Девочка зажмурилась сильно-сильно. Вздохнула, задержала дыхание. Не потеряла бы сознание. Перестал дышать и Волк. Из солидарности. Секунда, другая…

— Не выбрала! – выпалила девочка громко.

— Шапка, ты меня доведешь до скелета в буреломе! – Волк схватился за сердце. – Ну, что, тебе ничего не нравится?!

— Нравится. Всё такое красивое! — грустно сказала девочка, захлопав длинными ресницами.

Чёртова Баба Яга! Сама бы пытала внучку! «Сходи, Волчок, к дочке моей, она знает уже. Приведи внученьку, Красную шапочку, к заветному пню, положи перед ней волшебные дары и попроси выбрать. Если она не сделает правильный выбор, съешь её на месте! Чтоб мы с доченькой и косточек не нашли!» Одно слово – Яга!

Волк оглядел дары, разложенные на огромном, больше похожем на стол, пне. Золотая монетка в коробочке из кости, колечко из свернутого винтом медного гвоздя, лапоточки с крылышками, румяный пирожок, куколка в розовом платьице, застывшая на века капля смолы с запаянной звездочкой внутри и плотно завязанный зеленой нитью сверток в грубой бумаге.

— Хорошо, я помогу, — встряхнулся Волк. – Это? – Он показал на монетку.

— Неа. Зачем мне одна денежка? Неа. Из гвоздей дядя Морок не такое крутит! Неа, летать не буду! Ты не видел, как Василёк плевком мух сбивает. Неа. Пирожок не хочу, дома поем. Неа. Кукол у меня много. Вот камешек красивый. Очень. Звездочка блестит.

Волк напрягся. В животе у него заныло.

— Не хочу, — твердо сказала девочка. — Лучше звездочки на небе.

Волк разочарованно крякнул. А девочка подошла к пню и взяла в руки сверток, завязанный зеленой нитью.

— Возьму это!

— Почему? – выдохнул Волк.

Шапочка зажмурила глаза сильно-сильно.

— Вдруг там что-то особенное!

Через час Волк привёл Красную Шапочку обратно к её дому. Девочка обняла его, сказала: «Иди спать, моя собачка!» Она не видела, как Волк поморщился. Он неслышно чертыхнулся, когда в доме раздались веселые голоса.

Резво по тропинке добрался до избушки Бабы Яги. Дёрнул за веревочку на двери. Вошел и скромно сел у печи.

— Что выбрала? – хмуро спросила Яга, глядя на него сквозь разноцветные стекла в роговой оправе.

— Тайну, — вздохнул Волк. – Неизвестность, секрет, тайну, завернутую в бумагу и завязанную веревочкой.

— Наша порода! – улыбнулась Яга. – Иди чай пить с пирожками.

Полина

Соседка Маша попросила Диму посидеть с её четырехлетней племянницей. Полина приехала с мамой на консультацию к врачу – девочка почти не разговаривала. Все слова ей заменял звук «С».

— Я — дядя Дима!

— С! – сказала Полина, кивнув кудрявой головой. — Сс!

— Ну, я побежала! – сказала Маша, — в холодильнике картошка с котлетами. И погуляйте. В восемь вечера я ее заберу. Дядя Дима — хороший. Он тебе мультики включит! Побегу, студенты ждут.

-СССССС! С…

Дверь за Машей захлопнулась.

Полина на кухне взяла чашку, и подойдя к Диме, пальцем указала внутрь: -Сс!

— Ты попить хочешь?

Полина кивнула.

Дима налил в чашку сок. Девочка выпила, и за руку повела Диму к телевизору: – С!

Дима включил телевизор и нашел детский канал.

Полина села на диван, сложила ручки на коленях и стала внимательно смотреть.

Через полчаса Дима заглянул в комнату. Полина смотрела на экран. Диме вдруг захотелось удивить девочку.

– Полина, пойдем, погуляем!

Девочка послушно пошла в прихожую.

— Ты, Полина — красная шапочка!- сказал юноша.

— Сс! – ответила Поля.

Дима сводил Полину в зоомагазин. Возле каждого зверька девочка останавливалась и с восторгом говорила «ССС!». Они зашли в маленький кинозал, где крутили мультики. Девочка мультики смотрела внимательно, часто вскакивала и заливисто хохотала.

По дороге домой, Дима на минутку остановился у киоска, и купил солдата на батарейке — пусть он напоминает Полине о нем, Диме. Солдата уложили в коробочку, перевязали шпагатом. Проходя через сквер, Полина набрала букет из листьев. Коробочку с подарком и букет Полина крепко прижимала к себе.

Дома их уже ждала Маша.

— Дим, где вы так долго ходили? Я уже час, как дома. И котлеты не ели.

Маша помогала Полине снять пальтишко.

— С! – сказала Полина, указывая на букет.

Маша переобула девочку в сандалики.

-С! – Полина взяла в руки коробочку с зеленым бантом.

— А это что? – удивилась Маша.

— Это я ей купил. Подарок. От меня!

Маша развязала коробочку и положила на стол солдата.

— Лучше б куклу ей купил! — засмеялась она.

— Полина, смотри, что он умеет!- сказал Дима, положил солдата на пол и поднял рычажок.

Раздался громкий жужжащий звук, и солдат, ловко перебирая руками и ногами, пополз к сандаликам Полины.

Девочка, не отрывая глаз, смотрела на приближающуюся игрушку. Когда солдат подполз к ее сандалику, Полина приподняла ногу. А потом, с силой, наступила на солдатика. Раздался треск. Солдат затих.

Полина, глядя на Диму и Машу, улыбнулась и сказала:

— Жук!

Марина очень ясно представляла себе будущего ребенка. Она так часто думала о нем, что мысли эти воплощались во снах. Зеленое поле вокруг. По нему, раскинув руки, бежит девчушка. Рыжие кудряшки растрепаны на ветру, озорной взгляд, заливистый смех. Марина знала, что когда-нибудь увидит ее наяву.

Но проходили месяцы, годы, череда обследований, попытки ЭКО – сны оставались снами. Вопросы знакомых: «Когда вы уже планируете? Пора бы», – казались невыносимыми. Подруги наперебой рассказывали о своих малышах – столько демонстративной кичливости, ожиданий восхищения и умиления было в их словах – Марина начала избегать и сторониться тех, с кем раньше могла говорить обо всем.

Время шло, Марина постепенно смирялась. «Пока поживем для себя, – говорила она. – Есть, в конце концов, другие жизненные цели и интересы». Дети стали запретной темой даже в мыслях, жалость к себе вытравливалась из сознания. Сны повторялись все реже.

Однажды, когда Марина возвращалась вечером с работы, внимание ее привлек огромный баннер на ограждении вокруг соседней с домом новостройки. Видимо появился он недавно, слишком сложно было не заметить: на зеленой поляне россыпь цветов, резвящиеся мультипликационные зверята и среди этого почти раздражающего нарочитой идилличностью пейзажа фотопортреты детей. Пугающая заброшенность, запущенность, ненужность ощущалась в их лицах, взглядах. «Пусть мама услышит, пусть мама придет», — выделялась яркая надпись. Остро резануло несоответствие – так странно смотрелись рядом сказочный мир и настоящий.

Поневоле захотелось отвернуться. Но взгляд в последний момент выхватил детское лицо такое знакомое и незнакомое одновременно – рыжие растрепанные волосы, круглые щеки, только в глазах настороженность и ни тени смеха. Марина застыла на месте. Все изменилось вокруг – размылись очертания улицы, приглушенными стали звуки, замедлилось время. Марине казалось, что она стоит среди зеленого поля, и девочка напротив глядит на нее. Только позвать – рассмеется и побежит навстречу, раскинув руки, как там во сне. Давно сдерживаемая горечь готова была вот-вот прорваться, разрушить тщательно выстроенную защиту. Но остановилась, растворяясь в надежде.

Сюрреалистическое приключение

Я прошёл в сторону от магазина мимо векового дерева – кряжистого великана, десятилетиями взирающего на меняющийся мир вокруг. Вначале мне показалось, что дорога от дерева убегала за горизонт, но нет, она устремлялась в небо, где, будто сложенный из хризолита, нависал над землёй то ли замок, то ли… Строение обволакивала сизая дымка, и трудно было рассмотреть его. Как я очутился рядом с ним, не помню. Помню лишь, взялся за дверную ручку и провалился в иной мир, в другой поток времени.

Я оказался в библиотеке. Люди сидели за столами, читали, что-то выписывали из книг, но моё внимание среди них привлёк молодой человек лет двадцати в джинсовом костюме. Где-то я его видел раньше.

— Здравствуйте, — сказал я осторожно.

— Здравствуйте, — он удивлённо посмотрел на меня, — вы что-то хотели узнать?

— Простите, но я вас где-то раньше встречал.

— Возможно. Меня зовут Иван Гирин.

— Но это же персонаж романа Ефремова «Лезвие Бритвы».

— Верно. Я и есть Иван Ефремов. Гирин — это Ефремов, а Ефремов — это Гирин. Я неотделим от своего героя.

— А что вы здесь делаете?

— Собираю материал для нового романа.

— Вы продолжаете писать?

— Да, конечно. А вы как думали? Земное творчество это лишь подготовка к посмертному творчеству. В этой библиотеки есть всё, материал по любой теме вы без труда найдёте здесь, и… Может, вас тоже что-то интересует?

— Да я… Я не помню, как сюда попал. Где здесь выход?

— Так идите хотя бы туда. – Молодой человек указал рукой налево. — И вскоре вы будете на Земле.

В конце читального зала я заметил дверь. Поблагодарив Ивана, я направился к ней и очутился в таком же помещении.

— Погодите! – услышал я звонкий детский голос за спиной и обернулся.

Передо мной стояла девочка почему-то одетая в тёплую одежду. К груди она прижимала коробку, обёрнутую в серую бумагу и повязанную зелёным шнурком.

— Здравствуйте, — запыхавшись, выпалила она, — господин Гирин просил передать вам подарок.

— Здравствуй. Надо же.

Я взял коробку и с нетерпением распаковал её. На дне лежали перьевая ручка и карманные часы на цепочке. Что ж, символично. Пожалуй, это то, что стоит взять на Землю.

— Как зовут тебя?

— Ангелина.

— Ангел, значит? Красивое имя, — произнёс я, улыбнувшись. – Тогда передай мою благодарность ему за такой роскошный подарок.

— Ещё господин Гирин просил не забывать это место.

— Я не забуду. Обещаю.

Давняя мечта

— Вон ту Барби, пожалуйста, в синем платье! – попросила Ася. – И заверните его в подарочную упаковку!

— Дочке на Новый год? – улыбнулась продавщица.

— Нет, не дочке… но родственнице, — ответила молодая женщина, доставая кошелек.

— Что ж, пусть играет, ей должно понравиться!

— Ей обязательно понравится. Она давно о такой кукле мечтает…

С трудом удерживая в руках несколько пакетов с покупками, Ася вышла из магазина. Все, с поиском подарков покончено! Все родные и близкие «окучены», никого не забыла. И как же здорово, что ей попалась на глаза эта кукла! Девочка, для которой Ася ее купила, без сомнения, будет в восторге.

В первый раз та девочка увидела кукол-Барби в пять лет, но мама была непреклонна:

— Ни в коем случае! Эти куклы калечат детям психику, девочки из-за них морят себя голодом и отказываются выходить замуж и рожать!

Она не поняла ни слова из маминого монолога – ей стало ясно только одно: просить Барби нельзя. С тех пор девочка лишь тайком разглядывала выставленных в ларьках кукол-красавиц – принцесс в пышных розовых платьях, невест в кружевных белых, счастливых мам с крошеными младенцами на руках, смелых наездниц в костюмах для верховой езды…

Она любила придумывать, в какие игры она играла бы с такой куклой. Если бы у нее была Барби, она бы дружила с другими игрушками, а потом вышла бы замуж за куклу-мальчика в восточном костюме. А маленькие пупсы были бы их детьми. И у всех у них было бы столько разных интересных дел, столько приключений!

Но эти мечты оставались мечтами, а девочка росла, и уже интересовалась не куклами, а вещами посерьезнее. Вот только ей все время как будто бы чего-то не хватало…

А теперь Ася готовилась исполнить давнюю мечту той маленькой девочки. Она пришла в свою пустую квартиру, достала из пакета перевязанную розовым бантом коробку, достала из нее куклу и, полюбовавшись ею некоторое время, поставила ее на полку рядом с зеркалом.

— С Новым годом, Анисия! – улыбнулась она своему отражению, и на мгновение ей показалось, что из зеркала на нее смотрит не взрослая женщина, а та самая пятилетняя малышка, впервые увидевшая кукол-Барби в игрушечном магазине.

А еще она почему-то была уверена, что теперь в ее жизни начнутся и другие перемены к лучшему…

Машенька с мамой Леной шли по улице.

Был прохладный апрельский день. Ещё нераспустившиеся почки качались на веру, водители на парковке вытирали попавшие на лобовые стёкла капли дождя и ждали, пока накапает снова.

Машенька радостно бегала и мельтешила. Вот она остановилась поглядеть на мелкого и противного тоя, который что есть силы лаял из окна на неё.

Потом побежала рассматривать картинки на окнах магазинов. Мама лена с улыбкой наблюдала за своим любознательным дитём, впрочем в любой момент готовая кинуться спасать какую-нибудь кошку от судьбы быть затисканной. И опять радостный крик: «Мама, Мама!»

— Мама, Мама! Смотри, негр!

— Кричать об этом на всю улицу невежливо — отметила мама, не забыв взглянуть сама. И вправду — негр. Большой, чёрный, кудрявый. Он улыбнулся и подошёл к Машеньке.

— Я не негр, девочка. Я африканец. Я родом из Африки. Ты знаешь, где Африка?

— Знаю, знаю! Это там, где юг!

— Правильно, девочка. А у меня есть для тебя подарок из самой Африки. Хочешь?

— Хочу!

— Ну тогда возьми. — И африканец протянул Машеньке картонную коробку размером с большой чайник. Машенька обрадовалась ещё больше, схватила коробку и побежала к маме, но на полпути остановилась, развернулась и крикнула: «Спасибо, дядя африканец!» Дядя африканец улыбнулся ещё шире и помахал Машеньке рукой.

По пути домой Машенька никак не могла пристроить коробку поудобнее. То клала подмышку, то тащила перед собой, то клала себе на голову — она в книжке видела, как индийские тётеньки так кувшины носят, то отдавала маме, то забирала обратно. В конце концов она с умным видом заявила: «А всё-таки дядя африканец притворялся, что он африканец. На самом деле он негр!» Мама лена была с дочерью согласна, но на улице обсуждать это не решилась.

Дома их уже ждал папа. Машенька кинулась к нему с криком:

— Папа, папа! А мы настоящего негра видели, только он притворялся, что не негр, а африканец. А ещё он нам подарил подарок из Африки.

— Только до обеда, чур не открывать. — Предупредил папа, потому что и ему было интересно взглянуть на подарок. А вдруг там будет пистолет. Знает он эти африканские игрушки.

— Хорошо, папа. Мама, быстро давай обед!

— Подожди, Машенька, его ещё надо приготовить.

После этого Машенька ещё полчаса ходил вокруг мамы зудя: «Мама, готовь обед. Мама, готовь быстрее».

Наконец Машенька быстро заглотила свой обед, даже ненавистную ей капусту из супа вылавливать не стала, и все собрались вокруг коробки.

Папа с видом знатока достал ножницы и начал надрезать картон. Машенька подпрыгивала на месте от нетерпения. И вот, папа отодвинул верхний лист… и побледнел. Мама ринулась ему на помощь, взвизгнула, и упала в обморок. Папа кинулся её ловить. Тем временем Машенька сунула свой нос в эту страшную-престрашную коробку и вскрикнула от удовольствия. Это был настоящий череп! Машенька давно хотела себе такой же. Только не знала, где такие продаются. И вот такая интересная интересность. «Встретим ещё дядю негра, притворяющегося африканцем — ещё раз спасибо скажу» — подумала Машенька, Надев череп себе на голову и побежав будить маму, чтобы похвастаться. Мама Лена при виде дочери в новом экстравагантном головном уборе окончательно упала в обморок, и пришлось её оттащить на кровать.

Машенька стала гулять только со своим подарком из Африки, всюду с ним ездить и давать друзьям поиграть. Через три месяца, правда, Машенька забыла свой череп в песочнице, но не расстроилась, а родители подарили ей крысу. А череп, скорее всего давно уже разложился в почве.