Салфетки №126, голосование

Московское утро четверга обычно ничем не отличалось от утра той же среды или понедельника. Максим Леонидович Преображенский, стоя у шифоньера, собирался на свою еженедельную лекцию в медицинский университет Пирогова. Рядом на диване лежал его «квартирант», существо в целом напоминающее человека, но правнук великого профессора знал, какой же собакой был на самом деле этот человек. Рядом с диваном на табуретке располагались тарелка с запеченной курицей и пиала винограда. Видно, что отдыхающий начал прием пищи с курицы. В телевизоре бегали футболисты.

– Что это вы сегодня проснулись так рано, Шарик Борисович? – молодой врач заправлял рубашку в брюки.

– Да не спится что-то, Леонидыч, ты еще шумишь тут своими ремнями, – Шарик смачно обсасывал кость только что уплетенной голени. – Ну, куда ты бьешь, кривоногий! – брошенная кость, отрекошетила от экрана куда-то под диван, оставив на нем жирное пятно.

– Шарик Борисович, вот ты вроде в Москве живешь, а за Зенит болеешь, нехорошо как-то получается? – Максим Леонидович спокойно застегивал пуговицы на манжетах.

– Была бы моя воля, я бы и в Питере пожил, – болельщик оторвал от куриной тушки крыло. – Вот ваш прадед не обзаботился 7-ми комнатной квартиркой на Петроградской стороне разжиться, придется видимо, сию недальновидность вам уважаемый профессор исправлять, – Шарик, не отрывая взгляда от экрана, хохотнул.

Потом резко посерьезнел, и, не выпуская из жирной руки крыла, приподнялся на локте в сторону Преображенского:

«Слушай, Леонидыч, может тебе квартиру начать снимать отдельную, а? Стесняешь ты меня в нашей двушке».

– Может быть, но боюсь, обратно в собаку ты превратишься, Шарик Борисович, окончательно, – профессор поправлял галстук, смотря в зеркало.

– Завел опять шарманку, – Шарик принял обратно лежачее положение. – Слушай, ты к четырем часам обернешься же, захвати мне рульку баварскую домой, сегодня как раз Путин выступает на прямой линии, а еще икра красная заканчивается в холодильнике.

– Ты бы лучше Достоевского почитал, или Блока, – профессор накинул пиджак.

– Ага, пренепременно, завтра начну, – взгляд продолжал фиксировать перемещения мяча на экране.

– Все, я ушел, – профессор вышел из комнаты.

– И пивка, пивка пару бутылочек! – чуть привстав, крикнул вдогонку профессору Шарик.

После развода со второй женой мне достался участок с крепким еще домом в одном из сёл пригорода. От дома до работы было не более получаса езды. Печка работала исправно. Домашняя утварь сохранилась благодаря соседу Федору, разобравшему забор между участками и пустившему своего пса Джека охранять оба дома. Я вернулся к Ларе, первой жене, но жить у нее на квартире не хотел.

У меня были большие планы- перевезти сюда Лару, а ее квартиру сдать. До сентября я планировал заложить фундамент под новый дом, а старый пока использовать для временного проживания.

Моя умница за вечер собрала вещи, взяла под мышку своего крошечного терьера Тома и без лишних слов приехала в «Наше Гнездышко». Ключи от квартиры она отдала мне.

Вечером с сумками, забитыми едой, я зашёл в пахнущую деревом горницу. За дверью рявкнул Джек. Том, опьяненный свободой, выпучил на меня свои бусины глаз, и, скользя по половицам, начал носиться по комнатам.

Ночью Джек под окном глухо лаял, словно кашлял.

— Дим, будешь забор между участками ставить? – шепнула Лара.

— Да пусть Джек пока ходит… Том, конечно, зверь, но для будки ему еще расти и расти.

Лара улыбнулась, прижалась к моему плечу.

— Дим, я в сарае нашла закрытый сундучок.

— Клад? – усмехнулся я.

В обед я набрал номер Лары.

— Как ты там?!

— Дим, я сундучок открыла. Знаешь, в нем мешок с костями.

— Лар, не трогай их, я вечером сожгу эту дрянь.

-Дим, ты мне еще воды принеси, Тома надо бы искупать. Джек его за щенка принял, вылизал всего. Сейчас вдвоем спят в будке – такие смешные!

Вечером я вынес из сарая на середину огорода рассыпавшиеся бочки, ящики, худые корзины и развел огонь. Завибрировал мобильный:

— Лар! Иди посмотри, уже горит. Где твой сундук с костями?

— Дим… Понимаешь, Том кости съел. И теперь он наверно умрет. Ему плохо.

— Как он сундук открыл?

— Это я виновата, крышка отлетела, мешочек лежал на виду. А Том любопытный…

Попросив Федора присмотреть за костром, мы повезли беднягу Тома к ветеринару. Врач отсмотрел вынутую кость и сказал:

– Похоже на палец. Но это не кость, а часть старинного протеза. А где остальной механизм? Мобильный зазвонил.

— Джек умирает, — кричал в трубку Федор.

К утру на диване сидел Джек, переживший ночью процедуру извлечения фрагментов протеза из прямой кишки. Морда Джека была глубоко несчастна. Наши с Федором лица после бессонной ночи у ветеринара были не лучше. Том висел на руке Лары.

— Мальчики! Какие вы у меня красивые! Давайте я вас сфотографирую на память!

Мобильник сверкнул вспышкой.

Материал особой важности

Предупреждаю, данные, которые вам будут представлены, носят гриф «особой важности» и не подлежат разглашению ни при каких обстоятельствах. Материалы собраны и систематизированы Централизованным Разведывательным Управлением.

На контролируемой территории процветают такие неприемлемые в цивилизованном обществе явления как: рабство, основанное на расовой дискриминации, браки по принуждению и торговля детьми, нормой является эвтаназия стариков и детей с отклонениями в здоровье. Кроме того, выявлена глобальная сеть фильтрационных и концентрационных лагерей — настоящие фабрики смерти. По непроверенным данным число жертв идет на миллионы.

На всей территории, без исключения, широко распространены этнические чистки и массовые стерилизации.

И хотя, моральными нормами общества, каннибализм не приветствуется, часть рабовладельцев не гнушаются посещением ресторанов, главным блюдом которых, является мясо раба. И это, отнюдь, не редкое явление, сейчас вы видите кадры массового поедания себе подобных…

Спокойно господа! Вы же профессионалы!

В виду тотального господства рабовладельцев, Советом Безопасности принято решение о направлении на планету Земля группы по формуле 2+1. Легенда – рабовладельцы на отдыхе.

Старший группы, господин Белый Бим, задача — организация подпольных ячеек сопротивления среди угнетенной расы собак. Господа Джон и Реймонд отвечают за охрану и коммуникацию.

Вопросы?

Раз вопросов нет, удачи в вашей нелегкой миссии. Да прибудет с Нами равенство!

— Куда прёшь, дебил?.. Чего путаешься под ногами, старая карга?.. Убери свою псину! Развели тут зоопарк!.. Пошевеливайся, козёл! Дай пройти!.. Понаехали тут!..

Расталкивая локтями и сыпля крепкими словечками, Тамара пробиралась с платформы в тамбур, а оттуда – в вагон. Толпа не по-доброму на неё косилась, но связываться особо никто не хотел. Всё-таки с ней рядом двое здоровых парней.

Андрей и Лёха, не желая отставать от подруги, заработали локтями более активно. Вскоре они заняли три свободных места.

— Садись, Том, — поторопил девушку Андрей, пока она занималась разборкой с увешанной котомками бабкой.

Тамара опустилась на место у прохода. Тут же напротив села какая-то девушка.

— Не могли бы Вы чуть убрать ноги?

— Может, тебе ещё и задницу почесать? Мешают – сиди дома! Нечего по электричкам ездить!

Через двадцать минут езды Тамаре захотелось покурить. Оставив друзей сторожить место, она вышла в тамбур.

Только она зажгла сигарету, как с первых рядов подала голос какая-то женщина с малышом на руках:

— Пожалуйста, Вы можете не курить? Я ребёнка в больницу везу. У него астма.

— А мне какое дело? Родила хлюпика – теперь не вякай!

— Дочка, ну не надо, раз женщина по-хорошему просит, — прокряхтел стоявший у двери старик в белом плаще.

— А ты, старый пень, вообще заглохни!.. Что ты там бормочешь, идиот?..

Дым вдруг окутал всё пространство вокруг девушки. Откашлявшись, Тамара с удивлением обнаружила, что стоит на четвереньках. Попыталась разогнуться – не смогла.

Так она и доползла до своего места и с неожиданной лёгкостью запрыгнула на него с ногами…

— Слушай, Лёха, может, прогоним эту тварь?

— Забей, Андрюх! Томка придёт – сама прогонит… Блин, что же она так долго?..

Сидящие напротив пассажиры с любопытством рассматривали примостившуюся рядом с парнями большую белую собаку.

— Сержант Дикс, рядовой Фикс и… мгм… волонтер Гавкс! Вам поручается важная миссия. — Так назидал полковник Горлодёр. Китель на нем сидел удивительно, фуражка лежала на приплюснутой голове не хуже шляпки на теле гвоздя. Да и с глоткой было всё в порядке. А что еще нужно для полного счастья настоящему полковнику? Только настоящей миссии.

— Задача не из лёгких, — расхаживая по скрипящему полу, размышлял он, — сначала обезвредить постовых, потом пробраться под надзором снайперов через территорию, затем ликвидировать вторую линию обороны. Там расположен спецназ. — Резко развернувшись на каблуках, он ткнул Фиксу в лицо указкой. — Как вы будете ликвидировать спецназ, а? Как, я спрашиваю, салага стоеросовая?

Фикс сглотнул, а Дикс чуть не окосел, тараща глаза из положения «смирно» на кончик указки возле носа коллеги.

— Вот тут-то вступает в действие план «Ять»!

— А как мы…

— Что? — брызгая слюной, взъярился полковник. — Как доберетесь до спецназа? Гавкс, ядрёна вошь, почему не разработан план «Азм»?

Гавкс почесал за ухом и заскулил.

— Сукины дети! Хотите всю операцию под утиный хвост?

— Под кошачий.

— Под котий.

— Что? — Взревел стратег, вскочил на стул и оказался вровень с портретом Наполеона. — Незапятнанной честью клянусь, мир не видел более пораженчески настроенного личного состава! Горе мне и вам, и вам горе, козёлкины дети!

— Козлии.

— Козячьи.

Горлодёр спустился, сел на пол, тяжело рыдая.

— Когда мы жгли вьетконговцев напалмом, капитан Сдубс вытащил меня, молодого салагу, из воды, — я во время артналета занимался сёрфингом, — вытащил за шкирку и сказал: «Так вот и бывает, сынок: из полымя да в огонь». Сказал и умер от коварной вьетконговской финки. С тех пор я ежедневно разрабатываю по пять запасных планов и никогда, никогда не катаюсь на доске. Поэтому вам повезло, заячье отродье, у меня есть запасной план.

Гавкс снова заскулил, спрыгнул со стула, подбежал к миске и стал лакать молоко.

Полковник побагровел, притянул за лацканы Дикса и яростно зашептал, казалось, прямо в нос сержанту:

— Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ я загубил…

— Белая горячка. — Доктор Зильберман постучал по столу, привлекая внимание студентов. За стеклом в палате, связанный простынями, сидел могучий мужичина в сломанных солнцезащитных очках. Перед ним на кровати развалились три пухлые подушки. — Бред величия. Маниакальный психоз.

— В связи с чем, док?

С горечью посмотрев на наивного студента, он вздохнул:

— Пить надо меньше, молодой человек. И уж точно не водку «Терминатор».

Я так и не понял, когда именно, все так круто изменилось.

Нас троих загнали в абсолютно странную комнату. Тут все было неправильно! Начиная с низа, симметрично выстеленного жуткими квадратными камнями, и, заканчивая верхней площадью комнаты. Она была совершенно гладкой с привинченной к ней светящейся сферой.

Ужас наводила одна из стен: в нее была вмонтирована прозрачная пластина, сквозь которую, можно было просматривать все, что происходит снаружи.

Ближе к прозрачной стене, стоял продолговатой формы куб, рядом с которым расположились плиты на четырех палках-подставках. Они, из-за своей схожести с трабуретами, и вовсе не внушали доверия. По логике, эти твари должны были высоко прыгать, но, они выжидающе стояли, и, от них я ожидал всего, что угодно.

Самым ужасным, было то, что когда мы, осмотревшись, решили обсудить, как нам быть дальше, оказалось, что все мы разговариваем на разных языках! Мэтью, надрывно водил нижней челюстью издавая звуки, не слыханные мною раньше. Да и я был не хуже! Мои децибелы клубились где-то внутри меня, не желая выходить наружу пока я не стал также выписывать челюстью зигзаги, как и Мэтью, от чего получалось «раахрр…» Хуже всего пришлось командору. Все его натуги сводились к одному единственному выхлопу звука «Гав!», видно было, что он тоже не сразу разобрал, что звуки напрямую связаны с верхней частью туловища. После нескольких попыток общения, командор решил выразить свои предположения действием. Он подошел к одному из «трабуретов» и, задрав заднюю наступательную конечность, полил желтой водой. Я понял, что мои опасения не напрасны. Уверившись в правильности своей мысли, я решил обезвредить каждое из омерзительных созданий, отсоединяя резкими движениями палки от плит!

Беда не заставила себя долго ждать! К нам примчались несколько аборигенов и, у меня потемнело, а затем отключилось изображение.

После этого инцидента в здравом уме остался только я. На стойкость Мэтью, я, и не рассчитывал, а вот от командора такого не ожидал. Они освоили новый язык и, легко общались между собой. Время от времени я их вижу за прозрачной пластиной.

Один из аборигенов в белом, открыл мне секрет, сказав, что, меня тут давно ждали, что я им послан не зря, а для укрощения хищных тварей, и, что командор теперь я. А мне-то что?.. Мне, конечно, лестна такая честь, но порою становится так тоскливо… такой команды, как Мэтью с командором у меня уже не будет.

Дж. М

— И последнее, — кэп обвел присутствующих суровым взглядом, причем особенно пристально всмотрелся в группу аварийного поиска, — Кто вскрыл резервный модуль с НЗ?!

Это был залет. Вскрывать резервный модуль — последнее дело. Каламбурчик. Группа аварийного поиска, разумеется, имела доступ в аварийный отсек, но… Все три морды честно поедали глазами кэпа, не оставляя никаких сомнений в своей непричастности к инциденту.

«Неужели ребята на это способны? Но я бы обязательно что-нибудь пронюхал, случись такое...» — Дж. М оцепенел от смятения, у него даже перестал шевелиться никогда не остающийся в покое хвост, — «Нет, они просто ох...!»

— Ладно, расслабьтесь! — кэп ухмыльнулся, — С первым апреля, ха-ха-ха!

«Да это он охренел!» — от пережитого волнения Дж. М позволил себе нарушить субординацию. Правда, только мысленно — ведь он был дисциплинированным служебным псом.

Полторы спички

Собака была роскошная – большой, не переставая виляющий хвостом, лабрадор. Зоя залюбовалась ею и только потом посмотрела на парня, который вел этого красавца на поводке, и его спутника. Они вошли в переполненный зал ожидания, встали у входа и уставились куда-то за спину сидевшей на чемодане Зои. Девушка с любопытством оглянулась, но не увидела ничего особенного – позади нее сидели или бродили по залу другие люди, ждущие своего поезда, вдоль кресел бегала девочка лет пяти…

Должно быть, внимание парней привлекла молоденькая черноволосая девчонка в свободном черном плаще. Во всяком случае, они придвинулись поближе друг к другу и стали о чем-то шептаться. Зоя сделала вид, что смотрит в окно, но продолжала незаметно наблюдать за ними, радуясь, что нашла, чем развеять скуку.

Один из парней достал из кармана спичечный коробок, вынул из него две спички, сломал одну из них пополам и сунул обломок обратно в карман. Потом он зажал оставшиеся полторы спички в руке, так, чтобы понять по их торчащим головкам, какая из них – короткая, было нельзя, и протянул их стоявшему рядом хозяину лабрадора.

Ну надо же! Неужели та девица им так понравилась, что они оба захотели с ней познакомиться?! Зоя уже не особо скрывала свой интерес к ситуации. Оба парня сидели с такими серьезными лицами, словно речь шла не о знакомстве, а о чем-то страшном. Хозяин собаки вытащил одну из спичек, убедился, что ему досталась короткая, быстро кивнул и вручил своему спутнику поводок. После этого он помедлил еще несколько секунд, но потом неторопливо пошел к юной брюнетке.

А его друг неожиданно шагнул к Зое:

— Девушка! Можно вас на минутку? Это очень важно!

Та захлопала глазами от изумления. Они что же – на нее спорили?!

— Пойдемте скорее! – парень довольно бесцеремонно потянул Зою к выходу на платформу, а другой рукой неожиданно схватил за руку пробегавшую мимо маленькую девочку. – Не берите вещи, сейчас я вам все объясню!

Уже в дверях Зоя оглянулась на его приятеля и увидела, как тот, взяв под руку брюнетку, вел ее в дальний пустой угол зала. В следующий миг тащивший Зою на улицу парень дернул ее за рукав еще сильнее, и они, вместе с девочкой и собакой, оказались на платформе.

Еще через секунду в зале прогремел взрыв.

— Мы до последнего момента не знали, точно ли это террористка. Звать полицию было уже поздно… — повторил Олег Зое все то, что он только что объяснял полиции. – Могло и мне не повезти… — добавил он задумчиво и, погладив скулящую собаку, достал из кармана полторы спички.