Салфетки - 110. ИТОГИ!

№1

…пока не доказано обратное

Камеры в троллийской тюрьме были оригинальными: крошечные клетки, подвешенные к потолку огромного темного зала без окон. Даже если удастся незаметно от охранников сломать замок и открыть дверцу – толку от этого никакого. Не прыгать же потом на пол с высоты двухэтажного дома!

Ульрих, впрочем, и не думал о том, чтобы попытаться сбежать. Вернее, поначалу думал, но после того, как его пришла навестить супруга, решительно отказался от этих мыслей. Даже тролль-охранник заметил, как резко изменилось его настроение, и с тех пор уже не так внимательно следил за его клеткой. Хотя вряд ли он понял, из-за чего заключенный так сильно упал духом: со стороны его свидание с женой выглядело вполне нормальным…

— Мы сделаем все, чтобы тебя вытащить, — убеждала его Элиза. – Найдем свидетелей, докажем, что ты не при чем!

Но когда Ульрих спросил жену, как дела у их родственников и друзей, она вдруг изменилась в лице и смущенно забормотала в ответ, что «у них все хорошо и они обязательно придут его навестить, но только позже».

— Ты понимаешь, Фердинанда срочно отправили в Золотую пустыню, там местные опять воюют, и его отряд должен будет их усмирить, — объяснила она. – А Милисента приехала от тетушки страшно простуженная, она до сих пор лежит в лихорадке. Прости, я не хотела тебя еще и этим беспокоить…

Потом Элиза так же сумбурно бормотала еще что-то о своих родителях, сестрах и племянницах Ульриха и его приятелях, но он ее почти не слушал. Их проблемы его уже не интересовали – достаточно было того, что неприятности неожиданно обрушились на его детей и это так странно совпало с его арестом.

«Что ж, детишки выросли, у них теперь своя жизнь, и без отца-заключенного им будет лучше!» — утешал себя узник, когда Элиза ушла. Следующие пять дней он мысленно повторял это каждый раз, когда ему становилось особенно тоскливо, и в конце концов почти поверил, что обижаться на сына и дочь не стоит.

А через пять дней тролль-охранник отпер клетку, бережно взял узника двумя пальцами и поставил его на пол.

— Ваше алиби доказано, — пророкотал он громовым голосом. – От лица нашей троллийской общины я приношу вам извинения. Вы свободны.

Ульрих вышел из здания тюрьмы и зажмурился от солнечного света. А когда он открыл глаза, перед ним стояли счастливые сын и дочь. Лицо Фердинанда было покрыто золотистым загаром – именно с таким он всегда возвращался из пустыни. Милисента же была такой бледной, какими бывают люди, только что вставшие после тяжелой болезни…

№2

Умный Огр

Что вы почувствуете, если в новогоднее утро найдете под своей дверью подарок? А если этот подарок живой? А если подарок разумен? А если ко всему этому вам его предлагают съесть?

Вот и я “Ошалел”, когда нашел на пороге клетку, а внутри умирающего от страха хоббита. Только осел на новом месте, а тут тебе на такой сюрприз. Нет, я конечно Огр. И жрать всех направо и налево мне по статусу положено. Но вот только я этого не хочу. Есть разумные формы жизни чревато последствиями, знаешь ли. То несварение получишь, то стрелу в мягкие места.

Помню, как-то поймал одного эльфа. Сам худой, мясо жилистое, гадость. Кстати единственный случай когда закуска с собой постоянно зубочистки носит. Отломай железный наконечник и пользуйся на здоровье. Гномов тоже пробовал. На них и мяска побольше да и сами они по жирнее будут. Одно плохо спиртным сильно отдают. А самое лучшее мясо, пожалуй, на человеческих косточках. Мягонькое и в меру жирное. Жаль, что их кушать много нельзя – мстят слишком больно. Поэтому я предпочитаю в своем рационе только коров и свиней. Хотя, хоббитов я еще не ел.

— Слушай. А может мне и правда тебя съесть?

За моей спиной в дальнем углу комнаты раздался глухой стук. Ну вот теперь я знаю как этот бедолага вызвался добровольцем. На очередном собрании хоббитов объявили, что недалеко в горах поселился Огр и дабы его задобрить надо его накормить. Ну а жертву выбрали очень просто, первый кто упал в обморок и есть доброволец.

Хорошо, что я не выкинул мамин подарок, поваренную книгу “Рецепты из всех народов мира”. Тут есть самые разнообразные яства: из гномов, эльфов, людей, даже орков. Особенно мне понравился раздел, как приготовить Огра “Почувствуй вкус жизни”. А вот раздел про хоббитов оказался совсем маленьким. Видимо их трудно поймать, а готовить там все равно почти нечего. Начинался раздел пометкой “Обрати внимание” первая глава “Как проверить есть ли у хоббита черви”. Что-то это название мне напоминало.

— Слушай, а тебя как зовут. – Мой новый друг (ужин) уже подавал из клетки признаки жизни.

— А тебе какая разница? Все равно съешь.

— Как какая? А для меню? – Обморок бедолаге гарантирован.

Новогодний ужин это конечно хорошо. Вот только эти трусливые хоббиты мне теперь спокойно жить не дадут. Если они готовы добровольно скормить одного из своих, что бы оттянуть нападение на деревню, которое в общем-то и не планировалось. Значит, собрать все золотишко деревней и нанять гномов или людей на охоту, жадность им не помешает.

Как жаль. А я ведь только нашел тихое местечко. Ну что ж, значит сегодня вкусный ужин, а завтра новая дорога.

№3

Спиной чую их укоризну: фу-ты ну-ты, повар с книжкой под мышкой — тупиковая, мол, ветвь и ёрш твою медь… И ёрш, и медь – всё здесь, в авгиевой кухне, есть: и снедь готова, и кастрюли медными рожами подмигивают. Авгий, хозяин таверны, хитер и нормален удручающе. Как и всё моё окружение – родные, так сказать, и близкие.

Да нет, они хорошие. К тому же, где я других возьму? Ну, если задаться целью, то можно сходить в деревню, наловить мелочи, принести к себе в камору и разговаривать. Только пробовал уже, а потом выл внутри себя неделю и на кухне дел натворил — что ни блюдо, то пересол-недовар-тухлятина.

Потому что разговоры все эти – как в бочку. Гулко, громко, а ответа разумного не дождёшься. Нет собеседников. Что тролль, что человек – поесть, выпить, перепихнуться.

Кстати, о последнем. Физиологию никто не отменял, будь ты хоть трижды мудрец. Сублимация имеет место быть, конечно, но всему есть предел. Особенно, когда тебе всего-то 230 годков, и кровь кипит, как суп в котелке. Влюбился недавно: химия организма, страсть неземная – всё, как полагается. И такая уж она, Пегги, статная да ладная – не до разговоров. Это поначалу. А потом скучно стало. Лежим как-то после нежного свидания в овраге, я её томной поэзией развлекаю, шутейно так вопрошаю:

«Что, родинка твоя под левой грудью

По-прежнему похожа на мышонка?»

А она, дурында, давай визжать и по бокам себя хлопать – мышей, оказывается, до одури боится. Всё-таки верно ей родители имя дали – Пегая Дурь и есть. Расстались на почве глубокого непонимания.

Эх, знал бы я, до чего меня дружба с местным монахом доведёт – бежал бы, не оглядываясь. Хороший был человек, читать-писать меня научил, к наукам приохотил. Жаль, схарчили его наши потом, когда я в таверну служить подался. А может, и поделом. Зачем повару в седьмом колене изящная литература, астрономия и алгебра высших сфер в придачу? Так и мучаюсь теперь в одиночестве, под гнётом собственного интеллекта. Многие знания – многие скорби.

Как назло, в мою смену сегодня писаря заезжего добыли, даром, что в нём кожа да кости, на бульон только. С утра меня в тоску вгоняет, жалобно так рассказывает про звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас. Только я этому священному трепету не поддаюсь. Я так решил: с волками жить – по-волчьи выть, а то свои же сожрут. В силу разницы мировоззрений.

А вот в свободный денёк уйду в глушь, на горушку, сяду ей на маковку и спою — тоску выплесну…

Так, что тут у нас… бульон из костей с чесночной затирухой. Авгий будет доволен.

№4

Экзот

Джонатан Митчелл перелистнул страницу «Определителя высших животных» и, подперев голову рукой, внимательно вчитался в описание. Нет, тоже не подходит! Что это за экземпляр он отловил вчера вечером? Elf alatum? Форма ушных раковин не та. Pumiliones invalidi? Похож, но как-то великоват. Да и тембр голоса… Джонатан переслушал уйму записей из фонотеки университета и готов был поклясться, что такого высокого, чтоб не сказать – визглявого голоса нет ни у одного из многочисленных видов Pumiliones.

Словно подтверждая его слова, существо взвизгнуло ещё раз. Внезапно сознание Джонатана пронзила фантастическая догадка. Нет, этого не может быть, они же считаются крайне редким, почти вымершим видом! Неужели ему в руки попал чудом сохранившийся экземпляр Lilliputian arguta, называемых в просторечии Homo lunatic – ближайшее эволюционное звено к единственному разумному виду на планете, Ogre sapiens! Профессор по потолку бегал бы от восторга – ещё бы, даже в университетском питомнике, славящемся на весь континент, есть всего две самочки этого вида, и клонировать их никак не удаётся. Если бы удалось добыть самца… чёрт побери, просто дух захватывает! По окрасу, конечно, не поймёшь, кто это, но несложно будет проверить.

Джонатан подскочил к клетке, бережно извлёк отчаянно визжащее животное и, стараясь не травмировать его случайным неловким движением, осторожно отделил часть внешних покровов. Насколько он знал, вреда зверьку от этого не будет. Тем не менее существо отреагировало крайне враждебно и даже попыталось укусить Джонатана за палец… Надо же, какой агрессивный – точно самец!

После недолгой борьбы Джонатану всё-таки удалось разглядеть первичные половые признаки и водворить разъярённую особь обратно в клетку. Да, это был самец. Редкостная удача! Но Джонатан не позволил себе впасть в эйфорию – окончательный ответ могло дать только исследование генотипа. Надо взять пробу тканей и отослать в лабораторию. Он извлёк торчащий в столе препараторский ланцет и снова подошёл к клетке: «Не бойся, глупышка. Это не больно. Один маленький соскоб – и всё...»

Когда через полчаса яростно сопротивлявшееся животное наконец-то позволило соскоблить немного кожи у себя с пятки, изрядно уставший Джонатан вспомнил о том, что представители этого вида весьма капризны и разборчивы в питании. Что ж, придётся на какое-то время сделаться шеф-поваром у экзотической зверушки. Он отложил «Определитель...» и раскрыл другую книгу: «Cooking human food». Чего не сделаешь ради науки…

№5

Профессор Геллер явно нервничал. Это была очень опасная экспедиция, но кто не рискует… А выиграть можно очень много, а именно место в министерстве при.

Сейчас его целью был Кавказ, куда, впрочем, уже прибыл, а именно гуманоиды там обитающие. По описанию местных жителей они были похожи на троллей из европейской мифологии, а местные прозвали их «чертями».

Целью экспедиции был контакт, близкое изучение троллей, в идеальном случае просвещение и демократизация народа.

И вот профессор Геллер нерешительно стоит перед обглоданным скелетом кого-то большого — тут начинается земля троллей. Робкий шажок вперёд, другой, третий… И что-то сильно бьёт профессора по голове. Затухающий разум улавливает огромную бурую харю с сильно выдающейся нижней челюстью.

Пришёл он в себя от гомона одновременно многими голосами на многих европейских и неизвестных профессору языках. затылок адски болел, но он поднял голову и разлепил глаза. В большом шатре несмотря находилось десятка два троллей, одетых вполне по-человечески. Самый главный, восседавший на помосте тролль ударилнебольшой дубинкой по железному листу несколько раз и гомон стих.

Слово пришельцу: кто он и зачем сюда пришёл.

— Отвечай! — ткнул профессора под рёбра ближайший тролль.

— Моё имя — Геллер. Я пришёл от людей с севера, чтобы просветить вас. — он уже был обрадован знанием троллями языков.

— И чем же ты хочешь просветить нас?

— А вот — Геллер скрылся на пару минут скрылся в своей сумке. — Вот книги о строении земли… — Тролли безразлично смотрели на стопки бумаги… — о том, из чего состоят деревья… О! Вот восходящее солнце русской литературы Александр Пушкин, роман в стихах Евгений Онегин.

— А ну-ка дай сюда. — Вождь протянул руку и спешно пробежал первую страницу, презрительно хмыкнул, и, задерживаясь на каждой секунд десять, пролистал всё. — Роман слишком труден для понимания среднего читателя при пушкинском слоге. Слишком много намёков, цитат, автобиографизмов. Дальше ГГ: ничего выдающегося, показушник, да ещё туповат. Татьяна под стать ему. И это солнце русской поэзии! У Данте бы поучидся.

— Данте тоже не идеал. — Крикнул кто-то из толпы.

Назревала драка. Профессор Геллер подцепил сумку с оставшимися книгами и пополз к выходу. Хорошо, что они ещё Жуковского не нашли…

№6

Люблю книги про попаданцев, у меня их целая коллекция. Моя гордость. Стеллажи, заставленные томиками про таких, как я, попавших в параллельные миры, в будущее, в прошлое, все равно куда… главное, подальше от этой скучной реальности. От этих сволочных детишек, что во дворе орут: «Елку зажигай!» Поспать не дают…

Лысина чешется под париком, крупные пряди чужих волос лезут в нос. Холодно. Ноги затянуты в какие-то лосины, под которыми зудит кожа, коротенький камзольчик лишь слегка прикрывает задницу. Я все пытаюсь его натянуть пониже и каждый раз дрожу еще больше, сжавшись на твердом полу в комочек. Нестерпимо воняет потом и чем-то еще… каким-то мускусом, наверное. Троличьим запахом.

Я стараюсь не двигаться – от каждого движения подвешенную к потолку клетку начинает качать. От качки воротит, но я знаю, что блевать нельзя. Если только осмелюсь, сидящая за столом великанша сразу начнет причитать. Мол, бедняжка, несчастненький, сейчас тебя помоют. И меня моют. Не очень-то вежливо стягивают камзольчик, парик, макают в вонючую, холодную воду, трут по голой заднице щеткой. Заботятся о зверюшке. А когда зверюшка вновь помыта и парик вновь натянут на лысину, стучат по клетке пальцем и что-то начинают требовать… на третий день я понял что. Петь! Она думает, что я канарейка?

А что делать, пою. Иначе эта дура троллистая решит, что я болею. И начнет пичкать микстурками. А еще и клизму делает… в каком учебнике пыток она это вычитала?

Ах да, читать она любит. Как только начинаю петь, садится за стол и читает, под мое пение. Что пою? Что умею, то и пою!

Очи черные, очи страстные,

Очи жгучие и прекрасные…

И так уже третью неделю!

Какой придурок выдумал, что попаданцем быть круто? Урою этих авторов! Где мои друзья? Где дар, который усем нужен? Где моя война, мое геройство? Щеткой по заднице у троллихи?

Я проснулся так резко, что от неожиданности упал с кресла. Когда понял, что опять нахожусь в своей малогабаритной квартирке, посмотрел на книги на полках, схватил коробку от купленного вчера пылесоса и начал скидывать в нее всю эту дрянь. Томик за томиком.

Все в коробку не поместилось. Покачиваясь от приятной тяжести, я спустился во двор, вывалил книги в снег и, чиркнув зажигалкой, поджег ближайший томик. Огонь начал жрать бумагу с тем же удовольствием, с каким я ее поджигал.

— Горит! – закричал кто-то из детишек.

А потом мы праздновали. Детишки помогли снести вниз остальные книги, танцевали вокруг костра, называли меня чокнутым Дедом Морозом. Ну, чокнутый, ну, лысый. Зато не попаданец.

№7

Термо

Сидя три месяца в металлической клетке, в которую меня посадил исполин — головорез, я всё же ударился головой об один из прутьев, но продолжал думать о своём неоконченном трактате: «О влиянии термической обработки над тушей недавно убиенных животных». Меня съедала сама мысль о разнице между гниющей и свежей тушкой различных существ. Ведь оставленные нетронутыми на одно и то же время, они в конце приходили в различную стадию разложения. Кислород, водород, генофонд, гомофоб, в рот ей рот….

Я реально ударился и запустил свои мысли в другое русло.

Меня терзал вопрос: «В чём причина?» «В их различной структуре тканей? В их образе жизни? В их половых партнёрах? В их мыслях? В их силе воли?

— В чём разница? – заорал я.

— Заткнись, — рявкнуло гнусное существо, читающее всем известную книгу кулинара, состоящую из трёх страниц.

Я не хвастаюсь, но эта книга являлась мною написанным рефератом по кулинарии ещё во времена отсутствия на моём подбородке проявления самых первых и редчайших волосков. Понимая эту несуразность, я хихикнул. После чего эта серо-зелёная тварь обернулась, подняла свою задницу с табуретки, вырвала металлический тесак из деревянного стола и направилась в мою сторону с криком: «Сварю хъюман!!»

— СТОП, СТОЙ! – крикнул я.

Меня осенило! Я всё понял! Как же я раньше не додумался до этой элементарной частицы?!

«Варка, варка, котёл, термос – само название трактата таило в себе ответы на все мои вопросы!» — Дай сюда книгу и слегка поцарапай мне вены, тупоголовое чудовище, я напишу новый рецепт своей кровью поверх всех предыдущих!!!

Откусив часть прорезавшего мои вены когдя чудовища, я начал писать самый лучший рецепт приготовления вареного мяса! «Термическая обработка – вот в чём ключ!» — мою голову разрывало от радости воплощения нового рецепта.

Но вдруг входной камень от пещеры кто-то отворил.

«Это, наверняка сучка этого барадавчатого урода!» — подумал я, представив на миг как они спариваются. Ведь «обнимашки таких уродцев сложно назвать любовью».

И в ту же минуту меня освежил холодный, морозный воздух извне пещеры.

— Холод! Точно! Теперь холодом, дай ещё допишу! Холодная обработка рыбы твоей бабы! – я плакал, усерался и трёс своей второй неоцарапаной рукой, но эта гнусная тварь женского пола наверняка услышала мою первую мысль и воспроизвела ее, чуть ли не с порога: — Вари его!

Этот тролль выхватил меня из клетки за руку, поцарапав мою доселе некровящую руку, кровь из вен которой на его глазах вылилась в словосочетание «ВОТ ТАК ОНИ И СЪЕЛИ КУКА»

№8

«… предпочтение отдается голени. Её можно освободить от шкуры и снять с кости, но можно приготавливать, и не обрабатывая. Единственное, если вы намерены варить или запекать, то стоит очистить кожу от покрова.»

— Гхм… — Гурлук с сомнением посмотрел на клетку и перелистнул страничку.

« Рецептов существует множество. Одни предпочитают отварить, и у данного варианта есть масса положительных сторон. Для начала бульон, на нем потом можно приготовить суп или соус, или заправку для блюда. Да и сам по себе бульон очень неплох, иногда даже в лечебных целях полезен. Второе это простота приготовления. Кинул в воду и жди. Третье это нежность блюда, мясо буквально само будет слезать с костей.»

— Гхмм — Гурлук еще раз взглянул на вжавшееся в дальний угол клетки существо и покачал головой. – Надо же …

«Но, если вы сам сторонник тонких блюд, то советуем вам снять кожицу, аккуратно снять мясо с кости, разложить его на столе, сверху разложить травы, специи и кусочек масла. После чего свернуть рулетик, вставить в него косточку и обмокнуть в кляр и обвалять в сухарях. Приготовленное в кипящем масле, это блюдо никого не оставить равнодушным.»

— Амррр, — сглотнул слюну Гурлук. – Нет, так не пойдет. Так и захлебнуться можно. Решено, пойду за котлом к соседу, фритюр так фритюр.

Существо в клетке упало в обморок, но Гурлук этого уже не видел.

— Габузаган, дорогой, одолжи котел. Друзья мне на день рождение клетку с человечком принесли, фритюр нужен. – Вежливо попросил Гурлук у соседа великана.

— А, сосед, тоже питомца себе завел? – улыбнулся Габузаган. — Ты его особо не балуй, им много жирного нельзя, для сердца вредно. Но сейчас ты верно решил, вам надо подружиться, а дорога к дружбе начинается в тарелке. На, держи, можешь вернуть хоть через месяц.

Гурлук с благодарностью посмотрел на соседа. Котел был редкостью в местах. Великаны предпочитали есть сырое или жареное на огне, а в книге «Накорми своего питомца правильно» было много рецептов, для которых очень был нужен котел.

№9

— Я не смогу, — пролепетал гость в клетке.

— Это я не смогу! — рявкнул Дваррс и выпучил глаза.

Действие возымело успех. Лоб гостя мгновенно покрылся испариной. Дваррс отвернулся. На физиономии тролля промелькнула ухмылка. Гость этого не видел.

— Мне их надо кормить, — продолжил тролль надрывно. – А это, скажу тебе, не самое… спокойное дело! Когда они голодны – готовы грызть дрова! Главное, поленья посолить и присыпать сыром. Думаешь, кости старого горожанина застрянут у них в зубах?

Гость судорожно сглотнул и произнес:

— Сударь, я – судья, а не…

— Какая разница?! – рыкнул Дваррс и со всего маху вогнал топорик для разделки мяса в столешницу. Гость в клети подпрыгнул. – Ты – человек с… обра-зо-ва-нием!

Дваррс подошел к гостю и спросил наигранным шепотом:

— Учился судейскому делу? Или купил место на денежки жены?

— Сударь! – возмутился гость. – Я впитывал философию в Сорбонне пять лет! И служил помощником у самого Бенедикта Спинозы! Но это не значит…

— Впитывал? – прервал тираду тролль. — Это хорошо. Замачивать до готовки не надо.

Гость всхлипнул обреченно.

— Все хочу спросить, — продолжил «обрабатывать блюдо» Дваррс. — Почему носишь чужие волосы вместо шапки? Свои где? Выпали от большого ума? От обра-зова-ния?

— Сударь! Позвольте заметить, у вас тоже волос нет…

— Свой свояка уважит наверняка! – развел лапами тролль. Затем широко улыбнулся, показав гнилые зубы во всей красе. – Не зли меня! Сделай!

Гость насупился. Дваррс сел к столу и раскрыл книгу рецептов жены.

— «Пе-чень чи-нов-ника, — начал он читать по складам, — есть од-но из са-мых вкус-ных блюд». – Дваррс обернулся к гостю. — Это почему?

Гость молчал и моргал. Дваррс поднял вверх указательный палец и ответил за гостя: – Потому что много крови выпил у сограждан!

Дверь на кухню приотворилась и в проеме показалась синюшная голова тролльского детеныша.

— Пап! Скоро?

Дваррс воззрился на гостя и вопросительно поднял надбровные бугры.

Гость вздохнул и обреченно кивнул головой.

Через мгновение вокруг клети прямо на полу кухни расселись семь разновозрастных детенышей тролля. Дваррс раздал всем по куску лепешки с сыром и подал гостю знак.

— Однажды один маленький тролль, — начал гость.

— Большой тролль, — поправил его Дваррс.

— Большой тролль забрел на ферму, где гуляли овечки.

— Овечки не впечатляют, — вставил Дваррс.

— Где гуляли свиньи с золотыми пятачками.

— Ва-а! – восхищенно выдохнули дети.

— Можешь же! – сказал тролль, усаживаясь в кресло, сбитое из цельных дубовых чурок. — Хоть один Новый год встречу спокойно.