Салфетки № 306. Голосование

Иван-царевич, вот уже третий день плутавший в дебрях вековечного леса, решил сделать передышку. Ничего не изменится, если он чуток вздремнёт – Кощей, конечно, тот ещё негодяй, но не людоед, к тому же негодяй влюблённый, а потому Василисе ничего не грозит страшнее, чем заточение в роскошных покоях.

— Ищи меня в тридесятом царстве, у Кощея Бессмертного!.. – вспомнились ему прощальные слова Василисы.

«И где оно, это тридесятое царство? — в который раз уже подумал Иван, устраиваясь меж корнями дуба, — эх… и откуда столько нечисти разной на земле развелось?..» — и он размечтался о том, что вот бы сгинули все Кощеи да Змеи и прочие нелюди… под эти мечтания и задремал.

Проснулся от того, что кто-то щекотал ему нос. Чихнул и открыл глаза.

На его груди восседал большущий гриб, в тоненьких ручках он держал травинку. У Гриба были не только ручки, но и ножки, и даже белая седая борода.

— Ты кто? – вытаращил глаза Иван-Царевич.

— Старичком-боровичком меня кличут, — ответил тот, — да не простой, а волшебный.

— Волшебный?! – обрадовался Иван. – А что ты можешь? Мне бы очень не помешала чья-то помощь. Случилось так, что похитил Кощей невесту мою…

— Василису Прекрасную, — усмехнувшись, продолжил Гриб.

— А ты откуда знаешь? – удивился Иван-царевич.

— Говорю же тебе – волшебный я, мне всё ведомо.

— И ты знаешь дорогу в тридесятое царство? – с надеждой спросил Иван.

— Знамо дело, — кивнул шляпой старичок, — только зачем тебе туда идти-то, если я любое твоё желание могу и без того выполнить?

— Ой, ли?! – вскинулся Иван. – Любое? Эх… старичок, есть у меня мечта одна, чтобы сгинули все Кощеи да Змеи, чтобы добрым молодцам не приходилось ноги обивать по дорожкам неведомым, а жили бы все не тужили!

— Ну, будь, по-твоему, — вздохнул старичок, хлопнул в ладошки и исчез.

Огляделся Иван, похлопал глазами… и тут слышит:

— Ау-у-у!

Никак, Василиса? Её голос!

Бросился Иван на голос – и, впрямь, Василиса. Повисла у него на шее, целует да причитает:

— Ой, Иванушка, как же тебе совершить-то такое удалось? Сижу я в светёлке, тоскую, тебя выглядываю, вдруг, как всё стало исчезать: и Кощей, и дворец его, и сады его… очухалась – сижу на земле, в лесу… стала со страху аукать, а тут – и ты!

Иванушка ей всё и рассказал. Потом посадил на коня и домой повёз.

Едут они, а Василиса и спрашивает:

— Иванушка, а кого же мы на свадьбу пригласим?

— Перво-наперво, — отвечает Иван, — Руслана с Людмилой!

— Это того, кто Людмилу от Черномора спас?

— Его, — улыбается Иван, — а ещё царевича Елисея.

— Это того, кто любимую от смерти воскресил?

— Его самого. И Ивана — крестьянского сына тоже пригласим!

— Не того ли, что чудо-юдо победил?

— Его!

Спрыгнула тут с коня Василиса, ножкой топнула:

— Не выйду за тебя замуж, — кричит, — на пиру сплошь богатыри будут, а ты палец о палец не ударил, чтобы меня вызволить!

Махнула рукавом, обратилась лебёдушкой, да и скрылась из глаз.

Погоревал Иван-царевич, поплакал, а потом поехал домой. Ехал и думал: «Толку-то поодиночке нечисть истреблять? Я своей мечтой всех разом от неё избавил… хоть и чародейка – а дура-дурой … »

Ырпыройль жила в самом обычном дремучем лесу Фырсикё, где гигантские грибные шляпки пронзали небеса, а их грибницы растягивались на многие километры за пределы лесной опушки.

Белочки бегали по веточкам деревьев, обвивших грибы, подобно вьюну. Белочки жили в грибных трёхкомнатных дуплах. Конечно, в каких-то дуплах бывали и бассейны, площадки для минигольфа, — вообще фырсикёсские белки очень шиковали. Хорьки считали белок мажорами и недолюбливали их.

Ырпыройль, ехидна шестнадцати лет, терпимо относилась к враждебным хорькам. Хорькам это не нравилось. Им вообще ничего не нравилось, кроме халявной еды. Например, заблудившейся куропатки, желательно, оказавшейся в их норке. А ещё лучше в уже приготовленном виде. Вот же мечта!

Наша героиня шла к своей бабушке Ягдул, жившей на другом конце леса Фырсикё, в избушке на курьих ножках. Вёл весёлую ехидну волшебный клубочек фирмы производства «Мечта». Клубочек катился по лесным дорожкам к цели, заданной хозяином, оставляя за собой едва заметную ниточку.

Ручейки приятно шумели в траве. Дорожка расходилась на две тропинки. Перед развилкой высился указатель: «Направа — Кароткоя дарога. Налива — Дленная путь».

Клубочек Мечта, не останавливаясь, повернул тут же в левую строну. Ырпыройль едва поспевала за ним. Учитывая тяжесть корзинки, наполненной пирожками для бабушки, не удивительно, что она споткнулась о древесный корень и упала немедленно на землю.

— И куда так спешить? — спросил волк Сэрылыкьё, подавая свою серомохнатую лапку. — Может, тебя проводить?

Сэрылыкьё в малиновом жакетике и клетчатой кепке вызывал доверие. Поэтому, конечно же, Ырпыройль согласилась на его предложение. Теперь они шагали вдвоём.

Только вот Мечта от них укатилась уже далеко, а ниточка затерялась в траве…

— Не горюй, нам поможет вот эта штука! — громогласно произнёс Сэрылыкьё, размахивая клубочком «Мечта 2.0.Супер». — Сейчас он нас мигом приведёт к твоей бабушке.

И очередная Мечта помчалась вперёд, а волк и ехидна побежали следом.

Но тут Ырпыройль вспомнила о том, что бабушка говорила ей обычно про незнакомцев и решила немедленно ускользнуть прочь. Хотя, в то же время, она подумала, что волк вполне себе нормальный парень.

В этот миг его глазки блеснули…

— Слушай, а можешь кое чем меня угостить? — его язык вылез наружу и неспешно облизал носик. — Просто я…

— Не подходи ко мне!!!

Ырпыройль вскричала и моментально достала перцовый баллончик, целясь в глаза. Пшик. Пшик. Пшик.

Серый волк стонал от жуткой боли в глазах, а ехидна убегала прочь. Она просто бежала. Не знала, куда. Просто. Бежала.

… И прибежала она к домику своей бабушки. А перед ней стоит волк.

— Я же не договорил. Послушай!

— Избушка-избушка, растопчи злодея! — кричала Ырпыройль.

— Нет! Не надо! Я хотел пирожок!

И в этот момент Ырпыройль остановила куриную ступню в зависшем состоянии над головой несчастного Сэрылыкьё.

— Точно? — уточнила подозрительно Ырпыройль.

— Да. Это награда мне за помощь тебе.

И ехидна протянула волку один пирожок.

— Обожаю пирожки с капустой! Ты умеешь готовить. Я так понимаю, что мечта привела нас в нужное место?

Ырпыройль кивнула.

Из избушки показалась фигура бабушки с двумя клубочками в руках.

— Заходите. Чай стынет.

Михаил угрюмо курил. Летнее полуденное солнце припекало, но здесь, на просёлочной дороге через лес, стояла тень и сырость.

— Миша, ну что же нам делать? – Суетилась жена Михаила, поистине неугомонное существо. Она прыгала вокруг автомобиля и… шумела. На нечто большее её познаний в механике и жизненного опыта не хватило.

— Миша, может быть всё-таки кому-нибудь позвонить?

— Связи нет. – Четвёртый раз за сегодня ответил Михаил.

— А может какая-то есть?

— Никакой нет. Здесь лес вообще-то. До ближайшего поселения пятнадцать км, и я уверен, что и там не ловит.

Который раз повторялся этот диалог? Уже час с небольшим Михаил с женой находились здесь, на просёлочной дороге в лесу. Рядом с ними — наглухо застрявший в грязи автомобиль.

В один из редких выходных Михаил решил отправиться, навестить дочку в летный лагерь с амбициозным названием «Мечта». Весной жена долго бегала, пытаясь выбить место в этом прекрасном лагере для своей столь же прекрасной дочурки. Стоило ли оно того? Михаил не знал. Но недавно он проехал криво нарисованный знак «Добро пожаловать в Мечту! 45 километров».

Шум жены превратился в монотонный фоновый гул. Мозг определённо отказывался оперативно принимать нужные решения. «А ведь за это умение меня и не сняли до сих пор с должности» — отвлечённо подумал Михаил. Солнце припекало, но здесь, на просёлочной дороге через лес, стояла тень и сырость.

«Мечты разные… И пути их осуществления тоже. Получается, что, выбрав неверный путь, можно распрощаться с мечтой, даже не приблизившись к ней. Стоит ли лагерь усилий? Стоит ли мечта пути? Эквивалентна ли длинна и сложность пути качеству мечты? А главное, узнаем ли мы это когда-либо?» — размышлял Михаил за рулём. Уже за полдень по лесной дороге проходила небольшая кампания рабочих откуда-то из средней Азии. Они помогли вытолкать машину из грязи, и рассказали, что дальше дорога ещё хуже.

Солнце уже село. Автомобиль скользил по асфальту пригорода.

«Быть может, азиаты соврали, и дальше лежала хорошая дорога? А сами они смеялись вслед доверчивому водителю… Ещё один вопрос, на который я никогда не получу ответа.»

Через две недели дочка вернулась из мечты. Сказала, что ей понравилось.

Круги на воде

В этот день, как и всегда, Алиса пришла поиграть в парке на озере. Девочка часто приходила в то место, смотрела, как возится малышня, вот только друзей у неё не было. Другие казались ей непоседливыми, а Алиса казалась им слишком задумчивой. А как ей не быть такой, в то время, как её сверстников интересовали машинки и фантики, в воображении девочки рыцари воевали, спасали принцесс и сражались с драконами.

Вот и сегодня девочка взяла с собой книгу, которую она вечерами читала в библиотеке, и удобно устроилась на скамейке, одновременно смотря и на книгу и воду. Говорят, только Гай Юлий Цезарь мог совершать несколько дел одновременно, но не зря же ведь фантазёрам дано воображение. В своих мечтах Алиса то примеряла бальные платья, то вела в бой огромные армии. Мечты Алисы зависели от направления мыслей, но сейчас девочка ощущала в себе усталость и опустошённость. Наверно, вступала в период, когда дети резко взрослеют, или, ещё начинают взрослеть, вот и сейчас, своим взрослым умом, — а Алиса всегда полагала себя развитей сверстников, она понимала, что вот, детство уходит, а её мечты так никогда не исполнятся. Пытаясь прогнать эту мысль, Алиса брала с берега камни и бросала их в воду, наблюдя за кругами на водной поверхности. Мерно плескалась волна, дул ветерок, через кроны деревьев на Алису спускались блики от солнечных зайчиков.

А впереди девочку ожидал переезд в новую школу, потом старшие классы, экзамены, и, наверное, работа на не любимой работе. Никакого счастья для девушки.

— Вот бы попасть в настоящую сказку… — проговорила Алиса.

Голова Алисы совсем было коснулась спинки скамейки, как вдруг блики Солнца резко запрыгнули на скамейку с деревьев. Одни солнечные зайчики поднялись с земли, в виде сверкающих воинов в старинных доспехах, а один обернулся блондином из чистого света.

— Так ты хочешь попасть в настоящую сказку? — спросил незнакомец.

— Да, а вы кто такие?

— Простите великодушно! Меня зовут Кулар Грук! Мы уже почти потеряли надежду отыскать хоть кого-то на этой планете. Мы Создатели Сказок, и собираем всех тех, кто способен создать настоящие сказки. Видишь ли, сотворение новых историй нужно для баланса Вселенной. Твоя книга была не простой, это детектор, при помощи которого мы находим новых Создателей.

— Ну и как же я вам помогу для вашего дела?

— Для начала, тебе нужно узнать, что все продвинутые технологии работают на историях. Тебе нужна одна новая сказка. Присмотрись, ты видишь в небе над нами полупрозрачный светящийся контур? Его способны увидеть лишь только сильные сказочники.

Алиса взглянула наверх, и увидела над головою Кулара большую конструкцию.

— А что сейчас сделать?

— Прочитай свою сказку. Ты должна наполнять этот контур энергией.

— Но как это сделать?

— Всё дело в работе. Когда ты создаёшь, или слушаешь сказку, твой мозг излучает особого рода энергию. Энергия сказок распространяется в Мире, подобном кругам на воде и задевает другие Вселенные. Давай, мы с тобой попытаемся вместе…

На мгновение блики от Солнца окружили мечтательницу, зашумела листва, на скамейке осталась одна только книга. Ветерок пробежал по страницам, на последней странице возникла последняя строчка, — продолжение следует…

Куда приводят мечты

Секретарь поднял руку, призывая собравшихся к тишине. Профессор смешно крякнул в неухоженную бородку и вступил на кафедру.

Обшарпанная табуретка не первый раз исполняла роль рукотворной трибуны, но слушатели не обращали внимания на неистэтичность платформы. Сейчас они вновь прикоснутся к живительной философии Профессора.

Зажгли свечи, отодвигая вечер за шторы. Секретарь приоткрыл окно и впустил осенний ветерок.

Немногочисленная аудитория вдохнула прохладную осень и затаила дыхание.

— Уважаемые друзья, коллеги, товарищи по несчастью! — обратился Профессор персонально к каждому постояльцу, — я намерен сегодня правдиво и без пространственных разглагольствований ответить на ваш вопрос. Нет, мечты не ведут в психушку, как многие из вас думают. Они ведут дальше! Да-да! На кладбище! Да-да, друзья мои, это оптимистическое заявление!

Глаза оратора лучились безграничной радостью.

— Вы же помните, чем мы отличаемся от других собратьев в нашем коллективе? Мы не фаталисты! В этом и вся суть! Ваша воплотившаяся мечта ровно как и не реализованное желание приведут вас исключительно на погост. Так почему же мы боимся мечтать и самое главное – исполнять наши мечты? И победитель и побежденный будут лежать… если и не рядом, то все равно мирно. Я бы даже сказал «смиренно». Император и раб канут в лету, вслед за мечтами.

Так зачем бояться своих деяний?

Бойтесь своих недеяний! Именно они тревожат наши души и не приносят покоя.

Аудитория внимала.

А профессор звучал. И его слова прорастали надеждой в благодарных слушателях.

Каждый думал о своей несбывшейся мечте. И каждый в эту минуту верил, что он еще даст жизнь не свершившимся желаниям, не утопит их в ночных размышлениях. Он сможет! Он еще всем покажет! Он еще ого-го…

Дверь в палату открылась грубым рывком, впуская сквозняк и бабу Тоню. Погасли свечи. Трибуна от ярких лампочек на потолке превратилась в перевернутую табуретку, с оцарапанным боком и отломанной дверцей. Аудитория сдулась до обыкновенных человечков в пижамах грязновато-серого цвета.

— Профессор и Секретарь, на вечерние клизмы! Быстрраа! – привычно и не злобно скомандовала баба Тоня.

Потом она принюхалась, нахмурила брови и обвела недобрым взглядом постояльцев палаты №6.

— А если еще раз зажжете свечи… — баба Тоня, выдержав грозную паузу, отчеканила зловещие слова: — Санитаров позову! Прочувствуете, как это будет оптимистично. Вот тогда погост станет для вас реальней, чем ежевечерняя клизма.

Профессор, не снижая градус оптимизма, весело подхватил вафельное полотенце под мышку и бодро направился в сторону Процедурной. Секретарь поплелся сзади, с хрустом сжимая пластмассовую мыльницу.