Поздравляем победителя МАРУСЮ!!! @}->--@}->--
Итоги мини конкурса «Салфетки»:
№1 Нола Уно – 3+1+3+1+2 = 10
№2 Юррик — 1
№3 Братов Андрей – 2+2+3+1+2+3+1 =14 (3 место)
№4 Савельева Валерия — 1+3=4
№5 Пышкин Евгений Анатольевич – 2+1+1+2+1=7
№6 Маруся – 2+3+1+3+2+2+3+3+2+3+3+2+3+3+3=38 (1 место)
№7 Мусийко Наталья – 3+3+1+2+2+1=12
№8 Непутова Непутёна – 2+3+2+2=9
№9 Скалдин Юрий – 1+1+2+3+2+2+1+1=13
№10 Попадопулус – 1=1
№11 Амди Александр – 1+2+3+2+1+3+1+2+3+3+3=24 (2 место)
№12 Найко – 3+1+1+1+3+2=11
№13 dD Irina – 1+1=2
№14 Скалдин Юрий/Попадопулус – 2
№15 Плуто – 2
Внеконкурс:
№1 Скалдин Юрий
№2 Cry Jane
№3 Амди Александр
№4 леся3d
№5 NeAmina
№6 Иля Ильяна
№7 Исаева Мария
___________________________________________________________________________________________
№1
Золотая Скука (историческая зарисовка)
Маскарад в Палаццо Веккио был в самом разгаре. В главной зале звучала музыка, там и сям по гулким залам и анфиладам прогуливались гости, разряженные в яркие, дорогие одежды; толпились у накрытых столов, ломящихся от всевозможных яств, разложенных на драгоценной серебряной и золотой посуде, пили вино, смеялись…
Лица скрыты под масками у всех без исключения согласно правилам маскарада – и не понять, где богач, а где простой слуга, где знатная красавица, а где ее служанка…
В углу бальной залы стоял, опершись плечом о стену, высокий старик, одетый совсем неуместно – в простую одежду и мягкий берет. Он внимательно наблюдал за приглашенными – нечаянными актерами этого грандиозного спектакля, устроенного для услады глаз Лоренцо Медичи. Никто не знал, кто этот старик. Никто не замечал его. А это был Леонардо – художник, скульптор и изобретатель при дворе Лоренцо Великолепного, который зорко следил за приготовлениями к зрелищу, над созданием которого он так долго трудился…
Пышно разряженный Лоренцо взошел на постамент, уселся на трон – специально приготовленный для этого. Хлопнул в ладоши три раза, подав сигнал к началу Золотого Представления.
Акробаты, покрытые золотом, выделывали невероятные кульбиты. Глотатели огня, покрытые золотой пудрой, в невиданных костюмах, синхронно выпускали вверх огненные струи. Юноши в густо вышитых золотом одеждах ударили в золоченые барабаны, под грохот которых вывели позолоченного слона, по команде вставшего на задние лапы и затрубившего в свой позолоченный хобот.
В финале Золотого Представления появился прекрасный отрок в кафтане из золотой парчи, в высоком золоченом колпаке, вынес золотую клетку с диковинкой: механический золотой Месяц с ангельским личиком ел с ложечки золотую пыль…
Невероятное зрелище.
Публика была в восторге. Большой зал гудел от аплодисментов, возгласов восхищения…
И лишь старик, стоявший у стены, наблюдая за своим Покровителем, с каждой минутой мрачнел все больше…
Лоренцо было скучно.
№2
Школьный фокус.
Голденбой уже который век продолжал свои опыты по искусственному вскармливанию Мунка порошком звездной пыли, а тот все-равно отказывался менять свой образ, оставаясь примитивно голубым. Не помогала даже клетка с золотыми прутьями, которую специально изготовили Мастера Второго Света. Все Апологеты Академии Первого Света давно плюнули на эту затею, и между собой высмеивали и дразнили Голденбоя, а он никак не сдавался, — менял дозировки, применял разные добавки, и только конденсирующий лептонный парасинхронный коллиматор (иногда Голденбой шутливо называл его просто — КОЛПАК) на мгновение придавал нужный цвет — нежно-золотой. с отливом доброты и привкусом апельсина, причем явственно чувствовался также запах жасмина, но это длилось всего лишь мгновение — заканчивался лептонный заряд, и коллиматор давал обратный импульс, сопровождающийся запахом серы и больно колющей глаза ультрафиолетовой вспышкой.
Видимо, эту затею с Мунком придется бросить, и придумать что-нибудь другое — уж слишком долго нет стабильных результатов, а школьная вечеринка уже на носу.
Картинка, которую зафиксировала лабораторная система контроля в момент эксперимента, была такая красивая, что Голденбой оставил ее на память, и даже показывал девчонкам в классе, которые были от нее в восторге.
№3
— Папа, папа! А как образовываются планеты? – спросила маленькая Маша.
— Планеты не образовываются, а формируются, — поправив на носу очки, ответил Константин Сергеевич.
— А как они формируются? – преданно глядя в глаза отцу, переспросила девочка.
— Ну, это не так уж просто… ладно, давай, я попробую тебе объяснить, — Константин Сергеевич отложил в сторону газету и, на мгновение задумавшись, рассудительно проговорил. — В космосе есть огромные облака газа и пыли. Со временем, под действием гравитации их частички начинают притягиваться друг к другу. Одновременно с этим внутри «облаков» начинают расти температура и давление. Они все увеличиваются и увеличиваются до тех пор, пока молекулы в центре этих газообразно–пылевых «сгущений» не начинают распадаться на атомы. В результате давление в «облаках» падает, их ядра сжимаются, и внутри этих «сгущений» образуется ударная волна, выбрасывающая в пространство их внешние слои. Вот из этого вещества и образуются планеты. Ты поняла, доченька?
— А? — на лице Маши застыла гримаса обиженного недоумения, словно вместо желаемого ответа она услышала злую насмешку.
— Костя! Ей же всего семь лет! – из кухни, вытирая руки об фартук, вышла Лидия Петровна.
Она присела на корточки перед дочерью и ласково погладила ее по голове.
— Не слушай папу, — с мягким укором в голосе сказала Лида. – Он пошутил. Я расскажу тебе, как появляются на свет планеты. – Женщина немного помолчала, собираясь с мыслями, и тихонько произнесла. – Планеты – это дети звезд. Где-то далеко – далеко живет Золотой мальчик. Он носит золотую островерхую шляпу, и красивый, блестящий кафтан. И каждую ночь, когда мамы — звезды собираются на небе, чтобы мы могли на них полюбоваться, Золотой мальчик присматривает за их крохами. Он берет свою волшебную, золотую ложку и кормит маленькие планетки золотой кашей, чтобы они росли красивыми, умными и здоровыми, как ты, зайка! – Лидия Петровна улыбнулась и легонько коснулась указательным пальцем носика девочки. – Ты поняла, доченька?
— Ага! – счастливо рассмеялась Маша и побежала играть.
— Вот видишь, Костя. А ты ей про газ и да про давление!.. – с довольной улыбкой проговорила Лида, глядя в след дочери.
— Вырастит, поймет, — пожав плечами, буркнул Константин и вернулся к чтению газеты.
№4
Порой вера и надежда спасают даже в самой безвыходной ситуации. Что бы ни случилось, главное, верить… Чаще – в себя, но порой, лучшее, что остаётся: верить в чудо.
– Жанна, он всё равно умрёт, рано или поздно. Болезнь неминуемо сточит его изнутри. Зачем тогда тратить столько денег на лечение? Мы и так не богаты. Этот мальчишка даже не твой сын – приёмыш, – молодой высокий мужчина раздражённо сжал пальцы, будто б мечтая задушить «мальчишку» собственными руками, а не ждать, пока его жизнь заберёт болезнь.
Женщина, к которой он обращался, недовольно зашипела, плотнее закрывая дверь за своей спиной. Там, в комнате, как раз сейчас спал Антон – тот самый больной малыш, – и Жанна было страшно, что он услышит эти жестокие слова её молодого мужа.
– Как ты можешь так? – она поджала губы. – Да, он приёмный, но всё равно мой сын. Я люблю его! – женщина, коснулась пальцами медальона на шее, своего «талисмана удачи», улыбнулась с надеждой. – И я верю: мы будем бороться, и…
– И что? Прокрутите все деньги, что я зарабатываю? Хватит! Я не дам больше ни копейки. Вбила себе в голову, что хочешь ребёнка – ладно. Усыновила мальчишку – хорошо. Он заболел через пару недель. Нужно к врачу – прекрасно. Но бороться за то, что в принципе невозможно? Нет, хватит!
Жанна неверяще посмотрела на мужа, такого холодного сейчас, потом обернулась, кинув взгляд на дверь, за которой спал сын. Её сын. Малыш, который любит её, который верит…
– Хорошо, как скажешь. Разводимся? Антону не нужен такой отец, – холодно произнесла она, с наслаждением подмечая удивление в глазах мужчины. – А мы будем бороться, даже если придётся остаться без дома и в одном нижнем белье.
Светловолосый мальчишка едва дышал. Сильный жар испепелял его тело, выжигал кислород из лёгких. Уже третий день лихорадит, а врачи всё ставят капельницы да качают головой…
Маленький Антошка не чувствует уколов, не слышит голосов обсуждающих его врачей… где-то там, в глубине своего сознания он рисует. Карандашами на сияющей бумаге он рисует себя в золотистых тонах, солнце… и месяц. Тоже светящийся и яркий, как у мамы. И мальчишку это забавляет.
Смех разносится по комнате, словно звон колокольчика, оседает на стенах яркими каплями. Всё вокруг тускнеет, лишь месяц на картинке горит сильно и уверенно, притягивая к себе, зовя…
– Операция прошла успешно. Первая из подобных.
– Я верила, что вы справитесь… Спасибо, вы наш спаситель, – прошептала женщина, продолжая крепко сжимать в ладони золотой кулон в форме полумесяца.
№5
— Да, ты был прав. Встречался я с ним. Что-то у него с головой не в порядке. Нет, я уже ушел. Чем занимается? Живет в этой глухомани, сад, огород, в общем, сезонные работы. А, ты говоришь о том, что он пишет? Так ерунду всякую. Нет, совершенно забросил наши заказы. Что он написал из последнего? Рассказ он нацарапал небольшой про золотого мальчика, который кормит месяц звездной пылью, затем выпускает его из клетки на ночной небосвод, а месяц-то золотой. Почему? Потому что его звездной пылью накормили. Я и говорю, что сюрреалистический бред. Нет, кто против, для детей эта сказка подойдет, но не для нашего издательства. Он, представляешь, прочитал мне ее. Так ничего себе миниатюра, завораживает, но повторяю, ты прав: у него не все дома. Пишет сказки и считает их реальными. Тоже мне, волшебник выискался. Мне кажется пора… Алло, ты меня слышишь? Вот черт!
Мобильный телефон грустно проиграл: «нет сети».
— И как он здесь в Интернет выходит, сигнал же неустойчивый, — начал разговаривать сам с собой человек и случайно бросил взгляд на ночное небо.
Там через прореху в облаке выглянул месяц. Он оказался золотого цвета.
— Бред, — сказал человек и набрал еще раз номер, но абонент был вне зоны доступа.
№6
Один мазок, ещё один. Побольше позолоты! Много у Стёпочки золотой краски, не жалко! С тех пор, как солнце стало крошиться и падать на землю, Стёпочка много горячих осколков насобирал, растопил в тазике на печке – вон сколько краски получилось! Ещё мазок – и платье для мамки готово.
— Носи, мамочка, светло тебе будет!
Так повелось: накрасить коль одежду или колпак краской – и видно в темноте вроде.
Грустно теперь жить стало. Темно. Солнце совсем почти искрошилось, малюсенькая краюшка его осталась, появляется иногда в небе, только мало того людям. И трава почти не растет, и птицы поют редко.
— Смотри, Стёпочка, чего нашла я за хатой! – мамка развернула передник. – Не пойму я, чего это? Али снова солнца кусочек? Так холодный совсем.
Схватил Стёпочка в руки, что мамка принесла, а оно живое! Пискнуло, как котёнок.
— Молока неси, мамка! Голодное оно!
Посадил в клетку, где канарейка жила раньше, да с тоски по солнышку сгинула. Накормил. Разглядел. Да то ж луны детёныш! Вот чудеса!
— Мамка, а мамка, а у луны разве лунятки бывают?
— Бывают, Стёпочка. Чего только не бывает нынче!
— А я его выкормлю, золотом выкрашу, да пущай в небо летит!
Мазок, еще один. Кончилась краска у Стёпочки, и от солнышка и краюхи не осталось. Темно во всем свете. По ночам только луна одинокая бродит, дитятко ищет, плачет серебряными звёздами.
Бьется лунятко, тесно ему в клетке. То рогатый был, как коромысло, а нынче щёки поотъел, сильный стал.
— Лети к мамке, лунятко! – открыл Стёпочка клетку. Выкатился колобком лунятко, подпрыгнул – и завис в небе. А светло – то как стало: не жалел Стёпочка позолоты!
Обрадовалась луна, давай с дитятей в прятки играть. Как спрячется лунятко – и ночь как обычно, катается луна по небу. Ищет. А найдет – так скатится сама за холм, пляшет лунатко по небу. И тепло сразу, и светло. Радуются люди. Радуется Стёпочка. И всем хорошо! Травка подросла, птички защебетали.
— Мамка, отчего тепло так? – удивляется Стёпочка.
— А то и тепло, что с душой ты добро сделал! Вырастил новое солнышко!
Озорное солнышко, непослушное пока, в беспорядке скачет по небу, то и дело падает на землю, катится к Стёпочкиной хате, молока клянчит.
— Шу, лунятко, не балуй! Горячий ты, спалишь нам хату, — смеется Стёпочка, стегает молодое солнышко прутиком, как телёнка. – Не балуй, а то молока не получишь!
Брыкается. Смешной. Скоро подрастет больше, смирный станет. Все большие когда-то дитятками были…
№7
Он был маленький, самый маленький из всего выводка.
— Купите, — предложил продавец, усатый кавказец.
— Откуда товар? – привередливо спросила женщина.
— Как откуда, драгоценная, сам вывел, в инкубаторе. Жена допекла: достань ей луну! Достал! А она, зараза, луна эта, плодовитая какая! Как пошла яйца нести. Некуда девать приплод!
— Беру, — ответила женщина. Отдала последнюю мелочь из кошелька.
— Из клетки не выпускайте, — крикнул вдогонку продавец, — убежит.
«Убежит, убежит, — думала женщина по дороге домой. – Придет время – и убежит!»
— Вот, а ты говорил, луну с неба достать тяжело, — бросила она упрек мужу.
Муж виновато спрятал взгляд.
— Держи сынок, ухаживай, — она поставила клетку на письменный стол мальчишки. – Не хочу, чтоб тебя потом будущая жена пустомелей называла.
№8
— Ари, дорогая, расскажи, как всё было, — с нежнейшей интонацией, пропела воспитательница мисс Соя, обращаясь девочке лет шести напротив неё.
— Вы всё равно не поверите, — угрюмо буркнула та, вытирая с лица сажу, и украдкой поглядывая на догорающий детский приют, который совсем недавно был её домом.
— Что ты, конечно, мы тебе поверим! – заверила Соя
Девочка недоверчиво посмотрела на неё и нахмурилась, явно что-то обдумывая. Так она сидела с минуту, но в итоге решилась заговорить:
— Мне надо было сварить овсянку!
— Овсянку?! – удивилась воспитательница. — Зачем?
— Для малыша Месяца! – воскликнула Ари, начав своё сбивчивое детское объяснение. — Господину Арлекину нужно кормить малыша Месяца овсянкой каждый день, чтобы он стал большим и сильным Луном и смог осветить самую тёмную ночь! Но Господин Арлекин не умеет готовить, поэтому он пришёл ко мне и попросил помочь, вот я пробралась ночью на кухню… Я всё правильно делала – точь-в-точь как наша кухарка! – на этих словах девочка резко оборвалась и виновато уставилась в асфальт, снова взглянув на горевший приют.
Но Соя уже не слушала, она всё и так поняла – бесполезно что-то выспрашивать, бедная девочка просто слишком увлеклась своими фантазиями. Её нельзя винить, хорошо ещё, что Ари вовремя всех предупредила, и никто не пострадал.
А пока Соя успокаивала Ари, остальные воспитатели других детей, и полиция разгоняла зевак, начальник пожарной бригады, приехавшей на вызов, тихонько отвёл директора приюта в сторону.
— Знаете, мистер Оуд, такой пожар не могла учинить одна маленькая девочка, скорее всего дело в старой проводке на кух… — но договорить пожарному не дал не естественный кашель директора.
— Как вы могли такое подумать, она была заменена ещё в прошлом месяце, мы специально выделили средства на это! — нарочито громко сказал он и уже более тихо чуть ли не у самого уха пожарного добавил. — Ну что вы, тут же очевидно виновата девчонка, а всё остальное – лишние проблемы и вам и нам, так что вы оформите всё как следует, а мы в долгу не останемся.
Незаметным движением директор вынул из кармана несколько купюр и вложил их прямо в руку пожарному. В ответ тот, пряча купюры, молча кивнул.
— Почему ты плачешь, Ари, всё хорошо, тебя никто не винит, – заметив слёзы на щеках девочки, начала успокаивать её Соя.
— Нет, я не из-за этого, просто малыш Месяц так и остался голодным, поэтому не сможет вырасти и ночью теперь будет очень темно…
Соя ничего не ответила, лишь горько покачала головой.
А со следующей ночи началось новолуние.
№9
— Йохан, мальчик мой, отпусти несчастный полумесяц, он же умрет в неволе, — тихо, стараясь не напугать мальчика, проговорил старый звездочёт.
— Но, папа, я подобрал его в луже, возле скобяной лавки. Он уже едва отражался, я выдернул его из-под копыт, — аккуратно закрывая дверцу, ответил мальчик, — если я его выпущу, он погибнет. Он же такой слабый, пап. Я выхожу его, и отпущу.
Старик задумался. Пусть Йохан был еще совсем малыш, он не прожил еще и пары сотен лет, но в его словах был смысл.
— Сынок, а чем ты его кормил? – спросил звездочет, с интересом смотря на котелок, бурлящий возле угасающей звезды.
— Кашей, — ответил мальчик, и только обернувшись, понял, отца волнует состав варева, — Хвост кометы, немного тертых метеоров, роса из Млечного пути. Папа, я знаю, чем кормить луну.
— Гхм, молодец, — старик был приятно удивлен, — но не забывай, луна не терпит клетки. Как только кратеры ее затянуться, отпусти её, не то она зачахнет.
— Папа, а разве мне нельзя оставить её дома? – по-детски ахнул юный звездочет.
— Сынок, — старик опять присел и подманил к себе сына, — помнишь, ты завел щенка? И через каких-то пятнадцать лет то умер, потом ты решил завести черепаху, та тоже прожила всего пятьдесят два года. Луна, даже если ты сможешь её приручить, в неволе проживет не больше ста лет, а в небе она будет радовать тебя вечно. Стоит ли ради сиюминутной радости одного человека, лишать вечности всех остальных?
Он вышел, оставив сына возле клетки, в которой тихо потрескивая спал полумесяц, сытый и довольный.
— Ты спи, — прошептал мальчик, накидывая звездное покрывало на клетку, — спи, набирайся сил. Я тебе выкормлю, выхожу и отпущу на небо, к звездам. Не бойся.
Месяц вдруг открыл глаза, и посмотрел на своего защитника.
— Не бросай меня, — читалось в них, — мне страшно.
— Спи, малыш, спи.
Прошел год. Месяц вырос в полноценную луну, пусть маленькую, но очень яркую. Старый звездочет с гордостью смотрел ан сына, то старательно выполнял все неписаные правла, даже не зная их, по наитию. Он кормил месяц звездной пылью, натирал его, полировал, прятал от солнечных лучей, выгуливал по ночам и учил летать. Поналу месяц не рисковал отлетать от мальчика дальше вытянутой руки, потом стал забираться всё выше и всё дальше, смеясь куржа среди облаков, роняя искры в лужи, а как-то ночью он улетел, и люди вдруг заметили, как в небе вспыхнула вторая луна, маленькая, но очень яркая. Вспыхнула и исчезла.
— Папа, — всхлипнул мальчик, — а куда он пропал?
Старый звездочет потрепал сынишку по волосам и надел на голову колпак.
— Домой, к маме, — ответил он, — все эти месяцы, все отраженья в лужах, это кусочки большой луны, и все они стремятся ввысь, домой, в объятия любимой мамы.
№10
— Сволочь! Дрянь! Ненавижу! – громкий хлопок двери разбудил тихо посапывающий в клетке месяц.
Месяц приподнялся, на пару секунд зависнув в воздухе, и улегся обратно.
— Хотела луну с неба, обещала свидание, а как я сказал, что готов подарить её собственную луну, пошла на попятную, — мальчик сел в кресло и уронил голову на стол, — «ты еще такой юный!», «что подумают окружающие? Мама вывела сыночка погулять?», «что скажет мой муж?». Дрянь! Ненавижу!
Месяц в клетке заворочался и тихонько заплакал.
— Ой, — тихо прошептал мальчик, приподняв голову, — прости малыш, я тебя разбудил? Спи, спи, до ночи еще далеко.
Шитый серебром камзол и красного бархата и черный берет, украшенный пером, полетели на пол, и на плечах мальчика появились золотистые одежды, излучающие мягкий свет. Еще секунда и голову его увенчал колпак. В темной комнате, до того освещенной только сиянием маленького месяца, стало светать. Мягкий и теплый, будто прикосновение матери, свет исходил от мальчика, который с ласковой улыбкой баюкал своего питомца:
Там, в холодных небесах,
Светят звезды.
Кометы с искрой в волосах
Белохвостых.
Ты расти моя луна,
Дорогая
Будет у меня жена
Но, другая.
Ложка за ложкой, слово за словом. Месяц наелся и умиротворенно за сопл, повиснув в центре клетки.
— Скоро надо будет искать ему новую клетку, а потом и новое небо, — подумал мальчик, — эх, сотворил луну, придется сотворить и мир для нее. За свои поступки отвечать надо самому.
И в сиянии месяца на столе появился толстый старый фолиант: «Сотворение мира». Месяц не будут страдать без дома.
№11
Живые глаза
Выставка длилась уже вторую неделю, и я, словно зачарованный, каждый день спешил к этой картине. Я не ценитель, скорее наоборот. Поэтому мое непонятное влечение оставалось загадкой даже для меня самого. Но я не мог отвести от картины глаз, и в моем понимании это был шедевр. Всего два цвета – черный и золотой, но как передана игра света и тени! Никаких лишних деталей. На картине только мальчик в остроконечном колпаке и старинных одеждах, а перед ним на столе клетка, внутри которой полумесяц с человеческим лицом. Мальчик кормит полумесяц с ложечки. Все. Банально? Возможно. Если не присматриваться к глазам мальчика.
Раз за разом, приходя сюда, я смотрел в эти глаза и не мог понять – как возможно на каком-то куске тряпки изобразить такие живые глаза? Всего два цвета, но художник сотворил невероятное. И пускай, герой картины смотрел чуть в сторону, казалось, что они заглядывают прямо мне в душу.
— Нравится?
Голос за спиной заставил меня вздрогнуть, я обернулся.
На меня пристально смотрел странный тип, в мешковатом красном свитере, потертых джинсах, с густой, рыжей шевелюрой, всклоченной, словно только поднял голову с подушки.
— Допустим, – осторожно ответил я.
— А что в ней нравится больше всего? – снова задал вопрос тип.
— А вы, собственно, кто? – я решил немного подерзить.
Тип пожал плечами, равнодушно ответил:
— Автор картины.
Я тут же смутился, стал сыпать извинениями. Художник прервал меня нетерпеливым жестом и повторил свой вопрос.
— Глаза, — ответил я неуверенно.
— А почему? – не унимался автор.
Я неопределенно покрутил перед собой рукой:
— Какие-то они… живые что ли.
Он перевел взгляд на глаза мальчика на картине, и некоторое время рассматривал их вместе со мной. Потом неожиданно спросил:
— А хотите узнать, как я смог это сделать?
Я подумал и, из вежливости, согласился. Хотя и любопытство тоже было.
— Тогда закройте глаза, — попросил автор.
Я послушно выполнил просьбу и приготовился идти в тайную мастерскую. Но меня никуда не повели. На веки легли теплые пальцы, послышался еле различимый шепот. Где-то глубоко в душе шевельнулось знакомое по детству чувство ожидания необычного, захотелось петь, словно от бесшабашного счастья. На миг, меня захлестнула эйфория…
И все окончилось.
— Можете открывать, — сказал автор.
Я открыл глаза, удивился, оказавшись выше своего роста. Что это? Что со мной произошло? Попытавшись повернуть голову, я вдруг понял, что полностью парализован. Тело мне больше не подчинялось, смотреть я мог только в одну сторону. Стало страшно. Захотелось закричать, но и этого сделать не удалось.
Что происходит, черт возьми?!
— Возьму, возьму, — произнес знакомый голос, и в поле моего зрения вплыл автор. – Вы же хотели знать, как я смог сделать такие живые глаза? Ну, так все очень просто. Они на самом деле живые. Вот только иногда их необходимо менять, чтобы не терялась свежесть, и тогда я устраиваю выставку. Издержки производства, знаете ли.
Он улыбнулся, изобразил неуклюжий реверанс и ушел.
А я… Да что я?
ПОМОГИТЕ!
№12
— Карл!
Голос матери звучит прямо из стен, через запертую на засов дверь, через деревянный пол комнаты. После. Снова — к стене, приникнуть глазами к гобелену, не моргать, не шевелиться, замереть в полутьме.
Он с ней груб. Он огромен, на спине — длинные шрамы, его руками можно гнуть подковы, они не созданы для ласк. Кажется, даже сюда доносится горький запах его тела. Зверь, животное. Отсюда видно розовые полоски от корсета на её груди, как всегда, она смотрит в потолок равнодушным взглядом. Ей это не нравится. Зачем она это делает? На что надеется? Мария, нежная роза, он ломает, рвёт.
Слышатся тихие всхлипы, тонко скрипит по полу ножка кровати, а из глубины поднимается слепящая ярость и растекается по языку вкус крови из прокушенной насквозь губы. Закрыть глаза, сползти по шершавой изнанке гобелена, не видеть её отрешённого лица, уши закрыть, не слышать победного рёва. Кулаком заглушить рвущийся изнутри вой. Она — не для него. Ни за что. Никогда.
Тихо ждать, скорчившись у стены, пока за плотной тканью не утихнут шорохи одежды и губ, пока не хлопнет гулко дверь. Гобелен отодвигается, изображённый на нём Карл смотрит пустыми зрачками. Мария говорила, что гобелен ей нравится. Когда убирала эту комнату, подолгу рассматривала его. И это значит. Это много значит.
Здесь всё пахнет солдафоном. Измятая кровать хранит остатки её тепла.
— Карл! — звучат стены.
Старый дом гнётся под криками матери. Было бы больше постояльцев, можно было бы сделать ремонт. Только не таких, как этот, не таких, как те, что селились в этой комнате, чьи жестокие пальцы касались тела приветливой служанки.
Кольцо матери — в ящик комода, в ворох солдафонских вещей, отдающих дешёвым табаком и сыростью. Он не для тебя, Мария. Он не заберёт тебя с собой. Тебя никто не заберёт. Никто не смеет касаться тебя безнаказанно.
Вдохнуть в последний раз еле ощутимый запах её свежести сквозь тяжелую вонь пота, опустить за собой гобелен. Засов поднимается легко, продуманный план готов — что говорить, как говорить…И всё разлетается в пыль от вида её растерянно поднятых бровей, растрёпанных прядей и звука низкого голоса:
— Где вы ходите, Карл? Матушка вас ищет. Ох, такая беда — у неё пропало фамильное кольцо! Как же это, кто мог такое сделать?
Оправдывается. Конечно, не ты, Мария. Пылающие щёки — ближе, губы, распухшие от чужих поцелуев, навстречу…
— Что вы делаете, маленький проказник? Бегите, матушка ищет!
Улыбка тревожная, руки перебирают фартук. Никто. Никогда. Ты — моя.
— Кажется, я знаю, кто мог это сделать.
№13
Средневековье
Психиатр весело ему подмигнул:
— Ну, что же Вы, Дмитрий Иванович, совсем не верите в переселение душ? Может, Вы в прошлой жизни были придворным астрологом? Или Нострадамусом? Или просто учёным и порядочным человеком…
Дмитрий подался вперед, и неудобное кресло издало противный кожаный скрип:
— Только не надо, пожалуйста, все в шутку. Ночами не сплю… Видятся странные люди, женщины с выбритыми лбами и без бровей, мужчины в чулках. И безглазые, и безносые. И гномы какие-то. А сегодня приснился странный мальчик, а в клетке у него – месяц, и он его кормит из ложечки. И всё вокруг, будто, в золотой пыльце… Не могу больше. Может, в клинику?
— Вам бы в библиотеку. Определите эпоху, будем работать. Вам надо зацепиться за что-то реальное. А как успокоитесь, садитесь писать. Фэнтези нынче в цене. А Вам и выдумывать не надо. Золотая пыльца… Ишь ты!
— Доктор, я уже посмотрел в интернете. Вроде 15 век, Европа.
— Хорошо, хорошо. Гипноз еще раз попробуем?
— Давайте,- обреченно согласился Дмитрий.
Через пять минут он беспокойно спал, опустив голову на грудь и подрагивая плечами.
Еще через полчаса он вяло пожимал руку доктору и тяжело шёл к двери.
Психиатр с наслаждением потянулся. Захлопнул книгу Гуревича о средневековье, из которой зачитывал выдержки своему пациенту. Подумал, что его месть удалась. Подумать только! НЛП* — на службе обманутого мужа.
Да, любовнику жены теперь не до неё…
*НЛП- нейролингвистическое программирование
№14
— Тик-так, тик-так, — негромко звучали часы, стоящие у стены, — тик-так.
Эти огромный напольный часы, и картина, висящая рядом, были наследием прошлого, доставшегося новым хозяевам вмести с особняком и оставленным в нем, пусть и не на законном месте.
— Никого? – тихо спросил кто-то неизвестно у кого.
— Никого, — ответил неизвестно кто, — слезай.
Мальчик отложил ложку и перелез через стол.
— Ну, ты как?
Из-за часов вышла троица малышей. И с тиканьем подошли к старому знакомому, поочередно сняв колпачки и пожав мальчику руку.
— Скучно, — честно ответил парнишка, так же сняв свой колпак, — раньше я висел в главной зале, мог на людей посмотреть, ну в окно, на крайний случай, а теперь, повесили в «кабинет», будто новый хозяин сюда работать заходит. Хорошо хоть книги сюда же перенесли, для солидности, а не только бар-глобус.
Мальчик переломил глобус по экватору и отхлебнул немного черри.
— Вас смазать? – поинтересовался он у гномов, и выудил масленку из рыцарского доспеха, пылящегося в углу.
— По паре капель, нам еще работать, в доме столько всякой техники, не успеваем следить, — махнул рукой один из гномов, видимо старший, — одних автомобилей семь штук.
Мальчик капнул в наперстки масла, достал бутылку. Они чокнулись и выпили по чуть-чуть.
— Ладно, мы пойдем, пожалуй, — тихо сказал старший гном, — а тебе еще луну ловить…
— Где? Чёрт, помогите, ну, — мальчик схватил сачок, неизвестно зачем стоящий возле часов, и бросился ловить вылетевший из клетки полумесяц, — опять клетку не закрыл. А вы, могли же раньше сказать!
Гномы тихонько захихикали, но поймать луну помогли.
— Ну, до скорого? – попрощался мальчик, закрывая бар и залезая обратно в картину.
— До скорого, — клацнули гномы и тихонько вылезли в коридор, стараясь не звенеть суставами.
— Бом! Бом! – загремели часы, отбивая полночь.
№15
Блудный Сын Вечной Луны
Родила цыганка в ночь. В ночь безлунную, темную, хоть последний глаз выколи. Родила желанного, вымоленного сына. «Хвала небесам! – тихо возрадовалась Ратори. – Правду нагадала мне колдунья Селена. Даже и сейчас не верится».
Но рано и недолго радовалась удаче Ратори. Еще муж Шандор не успел вернуться из ночного, как у кибитки роженицы появилась Селена.
— Как видишь, я свою часть договора выполнила, — хищно молвила колдунья. – Ты получила любимого цыгана Шандора в мужья, благополучно родила от него желанного ребеночка. По нашему уговору сына-первенца ты должна отдать мне. Я забираю его!
Селена протянула руки к младенцу. Но коварная мама Ратори, неожиданно выхватив кинжал, полоснула наотмашь кривым лезвием по горлу колдуньи. Селена, закрывая рану тонкими пальцами, что-то прошипела и сделала четыре шажка назад. И рухнула с крутого обрыва в темные воды предрассветной реки.
Едва робкие лучи солнца пробились сквозь молоко утреннего тумана, к родной кибитке прискакал нетерпеливый Шандор:
— Ратори, где мой сын? Показывай!
Счастливая цыганка гордо подала долгожданного первенца отцу. Радостный Шандор, осторожно держа младенца, захотел его поцеловать, прижать крепко-накрепко к загорелой груди, но вдруг поднял мальчика над головой. Ратори невольно вскрикнула, испугавшись, что муж уронит выстраданного первенца.
— Где мой сын, блудница?! – вопль Шандора разрезал сочную тишину утра пополам. – Разве у цыганских детей бывают голубые глаза? И кожа белее кобыльего молока?
Хищный кинжал Ратори, на кривом лезвии которого еще успела застыть кровь колдуньи Селены, вновь нашел податливое горло. Теперь уже самой хозяйки. Уж больно ловок в праведном гневе цыган Шандор! Еще одно бездыханное тело провалилось в бездну.
Обезумевший убийца еще долго бы сидел на краю обрыва, но плач голодного младенца заставил его подняться. «Надо накормить маленького Шандора кобыльим молоком, — подумал незадачливый, но гордый цыган-рогоносец. – Я ж теперь у него, голубоглазого, один — и за маму, и папу».
… И вырос цыганский первенец Шандор-младший в красавицу маму. Маму Селену.
__________________________________________________________________________________________
Внеконкурс:
№1
— Ты думаешь, нам стоит опасаться нашего хозяина? – Жерар с наслаждением потянулся, расправляя плечи. Шутка ли, почти сутки в тяжелой броне да еще под палящим солнцем. После таких подвигов хотелось раздеться и упасть в прохладную купель.
— Да, несомненно, — отвечавший был заметно мельче своего собеседника. В нем не было той звериной мощи, не было могучих плеч, широкой спины, мощной шеи. Напротив, он был высок и сухопар. В то время, как его спутник таскал на себе изрядный вес доспехов, он был укрыт лишь кожаным жакетом да толстым плащом, дающим опытному фехтовальщику, хорошую защиту для руки. Пожалуй, самым защищенным местом у худощавого собеседника Жерара были кисти рук, укрытые миланскими перчатками.
— Ты никогда не ошибался раньше, друг Гийом, но, черт возьми, ты можешь объяснить причину своих волнений?
Жерар избавившись от толстого стеганого жилета, вылил на себя ушат прохладной воды. В комнате повис запах давно немытого тела и застарелого пота. От первого Жерар старательно избавлялся, стоя в кадке и поливая себя водой, а вот со вторым из запахов бороться, предстояло слугам. Он исходил от поддоспешника здоровяка.
— Да как тебе сказать, — присев на край стола и вынув шпагу, начал свои объяснения Гийом, — вот, посмотри сюда, что видишь ты на этой от картине?
— На этой? – Жерар отвлекся от приема ванной и бросил взгляд на полотно, — ну, мазня, конечно, но так и быть, пусть будет картина.
— Ну, пусть мазня, — кивнул Гийом, — ты мне скажи, что видишь ты.
— Я, право слово, не понимаю, какое отношение имеет этот портрет к опасности, исходящей от нашего гостеприимного хозяина, — махнул головой здоровяк, обрызгав товарища, — кстати, передай вина, оно стоит в корзине, под столом.
Гийом и не подумал выполнить простую просьбу.
— Жерар, что видишь ты на этом полотне? — спросил он уже с нажимом.
Пришлось здоровяку повернуться к картине, и рассмотреть её. Минуты через две, он, опершись на край кадки, решил ответить:
— Ну, думаю, что этот юноша, божок ответственный за лунный цикл. Возможно так тут представляли рождение луны. А наши мастера, как принято, взяли сюжет и облачили действующие лица в привычные для путников одежды. Но, черт возьми, какое отношение имеет он к нам? И, дай сюда вина.
— Жерар, Жерар, отрадно видеть, что пара лет которые мы провели в охране у доктора Фладда, дала столь бурный толчок твоему воображению, но всё же не то, — сказав, Гийом, и не глядя на портрет, проткнул его насквозь, на полотне, в прорехе, тут же появилась кровь, — вот так, мой друг. Ты смотрел на полотно, искал в нем смысл, а я взглянул на слугу, подавшего нам вино, то прятал взгляд, но я запомнил его глаза. Потом я посмотрел ан бутылки, их явно открывали, и совсем недавно, видно по сургучу, его накапали на место стыка. К чему такое? Возможно мелочь, но ведь у нас с тобой изрядная сумма на руках, и этого мы не скрывали, да и как такое скрыть, коли мы ищем пару хороших лошадей, годных под седло, и пару запасных к тому же. Ну а когда я посмотрел в глаза портрета, то понял всё.
Гийом рывком сорвал холст со стены, и вытащил из ниши труп слуги, сжимавшего в руках кинжал.
— Хозяин явно отравил вино, возможно лишь снотворным, но вот слуга его был должен нас отправить в лучший мир, — Гийом с презрением плюнул мертвецу в лицо, — ну вот не верю я когда так дешево сдают хороший номер, да еще с картинами и гобеленами на стенах, да еще и омовения предлагают, и вино … бесплатный сыр, как и тебе известно, бывает только в мышеловке.
Пока Сухопарый бретер произносил свою напыщенную речь, его товарищ, натянув штаны и схватив свой кацбальгер, с ревом ринулся по лестнице вниз, в залу.
— Да, не завидую я трактирщику, – с улыбкой пробормотал Гийом, — из жадности он держал лишь пару слуг и повара, а это значит, что заступиться за него особо некому. Втроём с Жераром им не совладать, а постояльцев, как нам сказал хозяин, в трактире нет уже вторые сутки.
№2
Легенда о Луне
Маленький мальчик стоял с отцом у окна. Его отец — великий астроном своего времени, очень любил рассказывать сыну о звёздах. Об этих самосветящихся небесных телах, состоящих из раскалённых газов. Они были удивительны, прекрасны и неповторимы. Каждая имела свои особенности, свой характер, свою индивидуальность. Одни могли быть крохотными и почти не заметными, а другие были величественны и огромны, что их можно было увидеть с огромного расстояния. Ночное небо завораживало отца с сыном, и они могли до рассвета наблюдать за ним.
Сидя в мягких креслах, на балконе своего небольшого уютного домика, маленький Джованни слушал, как его отец рассказывал о планетах солнечной системы и их спутниках.
— Посмотрев в этот телескоп, — он указал на прибор справа от него,- нельзя точно разглядеть все планеты и их спутники, но я расскажу тебе обо всех, чтобы ты имел чёткое представление о солнечной системе.
Свой рассказ, астроном начал издалека, поведав сыну о том, как люди раньше представляли себе вселенную. Три слона на черепахе, несущие земной свод; просто черепаха, на панцире которой была расположена земля; или даже три кита, бедняги тоже держали матушку землю из года в год. Все эти сказки казались мальчику такими смешными, что он невольно рассмеялся.
Потом речь пошла, о правдивых открытиях учёных, Коперника и многих других. Он рассказывал о них в мельчайших подробностях, не упуская ничего из виду. Джованни стало ужасно скучно, и он начал зевать.
— Хорошо, я вижу как тебе «интересно», поэтому перейду к одной легенде, о которой мне рассказывали в детстве.
— Видишь небольшую дугу на небе? –спросил он сына.
-Да, папа, а что это? –мальчик приподнялся с кресла, и своим маленьким, пухленьким пальцем указал в сторону той загадочной дуги.
— В простонародье эту вещь называют месяц, а по научному- это единственный спутник земли Луна. Её можно разглядеть в наш телескоп, она ближе к нам, чем все другие планеты и звёзды.
Джованни подошёл к телескопу и увидел большой серый шарик с ямочками, с одной стороны шла желтая, освещающая Луну, полоска.
— Странный шарик. – малыш задумался и разложив кресло прилёг в него.
— В детстве мне рассказывали, что каждый день маленький месяц подкармливают, и через почти месяц, он становится большой круглой жёлтой Луной. Но знаешь очень трудно уговорить месяц, чтобы его покормить. Он недоверчив, и поговаривают, что очень труслив. Для этого специальные «Лунные» охотники, каждый месяц выходят на его поиски, а он прячется, поэтому после последней фазы Луны (полностью жёлтого шарика), он исчезает, и прячется подальше от людских глаз.
— Папа я знаю, кем я хочу быть. –произнёс почти заснувший мальчик.
— Кем же, дорогой? – с улыбкой на лице поинтересовался отец.
— «Лунным» охотником! – сказав это, Джованни ещё раз зевнул, повернулся на бок и заснул.
Отец укрыл сына одеялом, лёг рядом с ним на кушетку, натянув и на себя покрывало, принялся заносить какие-то расчёты в свою тетрадь.
В это время Джованни уже снился дивный сон. Он был уже повзрослевшим мальчиком (ну он так думал), и носил «форму» «Лунных» охотников. На картинках в старой книжке сказок, он видел одежду астрономов, и посчитал, что охотники должны носить похожую. Он представлял, что это должен быть обязательно большой золотой колпак с маленькими белыми звездочками, ведь, по его мнению, золотой цвет был самым главным среди всех, самым волшебным и притягательным. Именно поэтому, весь сон мальчика был золотым. Также на нём была рубашка с высоким воротником, длинные рукава с «фонариками» делали его образ больше похожим на начинающего астронома, чем на охотника. Перед ним стоял стол, на котором была (опять же золотая) приоткрытая клетка. В ней сидел пойманный мальчиком месяц. Джованни гордился собой, но увидев, что месяц загрустил, решил его покормить. Но что же ел месяц? Этого малыш не знал, и подумал, что звёздную пыль, он вычитал это в какой-то из многочисленных сказок той старой, пыльной книги. Как только он нашёл подходящую ложку для своего трофея, мальчик насыпал немного звездной пыли из баночки стоящей неподалёку, и открыв дверцу, аккуратно поднёс ложку месяцу. Тот недоверчиво смотрел сначала на ложку, потом на мальчика, затем опять на приготовленное ему лакомство, решив, что этот человек не так уж и опасен, месяц с радостью проглотил пыль.
Так Джованни кормил месяц, пока тот не превратился в сияющую величавую Луну. Выпустив её из клетки, он видел, как она уноситься в даль, на небо, на облака, и последнее что успел разглядеть мальчик, был небольшой кивок, этой желтой «головы» в знак благодарности…
— Просыпайся, сынок, пора вставать, –отец потрепал мальца за ухо, и улыбнувшись спросил,- не передумал ещё быть «Лунным» охотником?
— Нет, теперь я точно им буду! – с полной уверенностью в голосе ответил Джованни.
№3
Золотой Человек
Белые стены с грязными, желтыми потеками ожили, приблизились, пытаясь задушить, выдавить остатки жизни из изможденного тела. Я попытался закричать, но повязка плотно и надежно закрывала рот. Я попытался встать и убежать, но стул оказался намертво прихвачен к полу, а сам я прочно к нему привязан. Желтая лампа под потолком смотрела на мои безуспешные попытки, качалась, будто укоряя, туда-сюда, туда-сюда.
Кто-нибудь! Выпустите!
Крик остается в кляпе, глаза лезут из орбит. Стены приближаются, мельтешение света все быстрее. Кто-нибудь! Я дергаюсь безостановочно, но ремни крепки. Боль! Единственное правдивое чувство. Я цепляюсь за него, прошу спасти. Пытка стен уже невмоготу. И боль помогает. Она глушит мозг, пронзает нервы, заставляя слезы течь по щекам, закрывает веки. Тьма. Красная тьма.
И мне становится легче. Я сбежал от реальности, я успокаиваюсь. Боль неслышно пульсирует где-то далеко, зовет за собой. Не могу не верить ей, иду следом. Красное марево вокруг колышется, поддаваясь странным ритмам, баюкает, словно мать. В голове становится пусто и хорошо. Я плыву вслед за болью, уже счастливый, уже свободный. Я знаю, куда попаду.
Скоро в мареве проявляется что-то темное, прямоугольное. Дверь. Толкаю и вхожу внутрь.
— Здравствуй. Это снова я.
Он все такой же. Золотой, остроконечный колпак, золотые одежды старинного покроя и устремленный вдаль взгляд чёрных глаз. Неизменная золотая клетка на столе перед ним, в которой такой же неизменный золотой полумесяц с человеческим лицом. Вокруг золотая пыль.
— Я ждал, — отвечает человек в золотом.
Подхожу ближе, протягиваю руку, чтобы погладить полумесяц, но его маленькое лицо искажается, показывает мне оскал острых зубов.
— Я не справился, — тихо говорю я.
— Знаю, — незамедлительно отвечает человек. — Иначе, ты бы не пришел сюда.
— И что мне делать теперь? — спрашиваю я.
— Смотря, что ты хочешь, — отвечает человек, и полумесяц заходится в злобном смехе.
А что я хочу? Я сбежал от реальности, потому что там меня держат взаперти и пытают стенами. Те, кто делает это, думают, что я сумасшедший. Я не могу спорить, потому что и сам не знаю правду.
Мне хорошо, когда я брожу в красном мареве и дышу золотой пылью. Но я боюсь Золотого Человека, а еще больше — его полумесяца. Потому что он жаден до золота. Он ест его и требует снова и снова, заполняя мою голову истеричными криками. А я не могу сопротивляться ему.
— Так что же ты хочешь?!
Я знаю, слышал, что для того, чтобы правильно задать вопрос, необходимо знать половину ответа. Я же знаю ответ полностью, но боюсь произнести его, потому что желаю избавится от страха, от Золотого Человека, а ему не понравятся такие мысли. И в то же время, я не хочу покидать это место, потому что тут чувствую себя спокойно и безопасно.
А злобный полумесяц начинает шептать, поднимая голос все выше, пока не срывается на крик:
— Он хочет укол. Укол. Укол!
— Укол! Быстрее укол! — кричат над ухом хриплым голосом.
Удары по щекам, резкие, обжигающие, словно бьют плеткой. Золотой Человек начинает таять, рассеиваться. Напоследок полумесяц выскакивает из клетки, вонзает острие своего серпа мне в шею, и растворяется в золотой дымке, как было уже не один раз.
Реальность жадно бросает меня в комнату с белыми стенами. Мое тело продолжает дергаться, извиваться в ремнях, брызжет изо рта пеной. Два санитара суетятся, тычут шприцем. Я чувствую, как по венам растекаются пламя и покой.
— Кажется, откачали, — говорит один, тот, что делал укол.
— Снова. Он же безнадежен, почему не дать ему спокойно умереть? — спрашивает другой, снимая ремни.
— Не наше это дело, — отвечает первый. — Нам платят, чтобы он жил.
А я смотрю на стену, где висит маленькая картинка с изображением человека, кормящего полумесяц. Который уже раз, меня осеняет догадка — мы в плену друг у друга. Он держит меня в своих наваждениях, а я его — в своей голове.
Мы одно целое.
" Так что же ты хочешь?"— смеется полумесяц.
№4
Посмотрев на свое стадо овец, я лег в высокую траву, наблюдая за паллетом орла.
— Виу, виу, виу! – рядом со мной раздался голос – Виу, виу! Ну, понял что это?
— Нет.
Повернув голову в сторону, я заметил как недалеко от меня село двое мальчишек.
— Это ведь пустая комната, — возмущенно произнес мальчик с тонким, почти звенящим, как колокольчик голоском, «Колокольчик» – Тогда, что это! Биль — боль, билль — боль?
— Это король! – радостно воскликнул второй мальчик, у него был тонкий голосок с легким ощущением, что он присвистывает, « Свистун» – Хотя нет, Принц!
— Хорошо. Тогда, вил-тон, виль-тон!
— Это корона! – весело произнес « Свистун», но буквально сразу исправил себя – Нет, это не корона, это колпак.
— А почему колпак? – непонимающие спросил « Колокольчик».
— Не нужно мешать мне. Сейчас моя очередь.
— Синь — со, синь — со, синь — со.
— Это, — « Свистун» задумался – это тро… нет клетка, которую держит Принц, у которого колпак вместо короны, и который находиться в пустой комнате.
Непроизвольно я стал вносить эти образы в свое воображение.
— Иу, иу, иу, иу! – весело произнес « Колокольчик»
— Луна.
Я представил луну, что в небе.
— Кау – кау — кау!
— Луна просит кушать.
— Кушать? – тут уже заинтересовался « Колокольчик»
— Да, это молодой месяц. Который сидит в клетке у Принца.
— Тогда, сим-сим, сим-сим!
— Принц открыл клетку, чтобы протянут ложку с золотой пыльцой.
— Почему с золотой?
— Потому, что это мир Золотого Принца. Который держит в клетке золотой месяц!
Рассмеявшись мальчишки сорвались с места и помчались вдаль. При этом о чем-то перекрикиваясь.
Я продолжал лежать. Мое воображение закончило дорисовывать Золотого Принца. Я явно видел перед собою парнишку в пышном наряде с колпаком на голове. В одной руке он держал клетку, а другой протягивал ложку месяцу, чтобы накормить его.
« Забавная получилась картинка!».
№5
Если ты, мечтой томим,
Знаешь слово Элоим,
Муху странную бери,
Муху в банку посади…
Н. Заболоцкий
Если хочешь быть богатым, круче даже королей,
то возьми большую плошку и воды туда налей.
Месяц глянет в отраженье – поскорей его лови,
в клетку спрячь и опечатай заклинаньем на крови.
Сразу только ты не сможешь воплотить свою мечту:
золотого круторожку надо сунуть в темноту.
Пусть томится он неделю в подземелье. И тогда
сможешь ты достигнуть цели без особого труда.
Выйдет месяц из тумана подземельных влажных стен
и решит, что, наконец-то, он покинул страшный плен.
Вот тогда ты и увидишь, как сбываются мечты:
засияет месяц светом драгоценно-золотым.
Приготовь побольше штучек: безделушек и монет,
то, чего коснется лучик, получает желтый цвет,
благородного металла проявляются черты,
хламом было – чудом стало натурально-золотым.
№6
— Ну, держись!!! – крикнул мальчишка и погрозил кулаком.
Тот, к кому относились эти угрозы, мальчуган с непослушными русыми вихрами, не сильно расстроился, а показал язык и удобнее устроился на дереве. «Грозный мальчик» — это Алекс с соседней улицы и мой друг. А я сижу на дереве и думаю, долго ли мне придется тут торчать.
К вашим услугам – Клаус.
То лето своего бурного и бесшабашного детства я запомнил на всю жизнь. Тогда в нашем городке появился новый обитатель – чудаковатый старичок Августин — маленький худенький, с венчиком седых волос на голове и удивительными желтыми глазами. А еще у нас открылся новый магазин – «Лавка чудес», хозяином, которого и был этот самый чудак.
Шуму это открытие наделало много. Каждый уважающий себя гражданин, начиная от седовласого мэра нашего городка сэра Лукаса и заканчивая сопливым карапузом Сэмми, считал своим долгом заглянуть в «Лавку» и оставить свои пожелания и замечания… или просто заглянуть.
А посмотреть там было чего!!! Тысяча мелочей: музыкальные шкатулки, статуэтки, сувениры, украшения, игрушки, фарфоровые куклы. В общем, столько всего, что и не перечесть. Были и вещи старинные – такие стояли на огромном стеллаже под стеклом. Короче говоря, открытие этого магазинчика, внесло свежую струю в жизнь нашего маленького и тихого городка.
Своим вниманием не обошел его и я – ваш покорный слуга.
Как-то жарким летним днем… или нет.
Однажды после обеда я с моим другом Алексом (надеюсь, вы его не забыли?) шел через пустырь с речки, где мы все утро купались и строили запруду в камышах. И уже подходя к улице, увидели спешащего куда-то Августина. Он очень торопился, и на наше громкое «Здрасте,» — поспешно кивнул. Удивленно глянув в его спину, а затем друг на друга, мы не сговариваясь лихо завернули вслед за старичком.
Августин, не оборачиваясь, быстро семенил по улице и что-то бормотал, размахивая руками. А мы, как настоящие сыщики перебегали от дома к дому, корча при этом совершенно таинственные и жуткие рожи. В какой-то момент старичок резко остановился и прислушался, наклонив голову набок. А этот идиот Алекс вдруг начал громко насвистывать. Показав ему, что о нем думаю, я стал усиленно завязывать шнурок. Но Августин постоял так и, заторопившись, свернул за угол. Мы, немного выждав, бросились за ним и….
— А попались!!! – орал дурным голосом Августин, схватив нас с Алексом за уши…
Так началась наша дружба.
Прошло уже больше месяца со времени нашего нечаянного знакомства. Но мы ни чуть не жалели, что тогда этот удивительный человечек оттаскал нас за уши. После этого он отвел нас к себе в магазин и в наказание заставил убрать в КЛАДОВКЕ!!! Ура!!! Сколько всего там было!!!
Затем мы пили чай с леденцами, и Августин рассказывал нам интересную историю о статуэтке индейцев майя, которая пылилась у него в кладовой. Как он ее достал, чуть не погибнув.
Ну, да! Кто ж ему поверит? А так интересно!!!
С тех пор мы часто приходили к Августину. Помогали ему разобрать заказы, убрать ( человек он, кончено, очень интересный, но жуткий неряха). И, самое главное – послушать таинственные и удивительные истории.
Наступил самый любимый месяц август. Приближался мой день рождения. В этом месяце почти нет дождей, и можно забыть о галошах, но в том году дожди зачастили. В один из таких дней мы, вволю напрыгавшись по лужам, мокрые и довольные зашли в лавку. Увидев нас, Августин, как обычно забубнил что-то о здоровье и мокрых ногах и принес нам полотенца. Затем мы уселись на ступеньках под навесом, с кружками горячего чая с малиной.
Дождь закончился и в траве несмело, где-то рядом, подал голос сверчок. Было тепло и уютно.
Августин сидел рядом с нами в кресле- качалке и покуривал трубку.
— Ну, что сорванцы, набегались? И куда смотрят, ваши родители? – завел свое Августин.
— Смотрите, какое небо красивое, как в сказке, — сказал я, чтобы сменить неприятную для нас тему.
— Да! Магия!.. – подмигнув мне, протянул Алекс.
Старичок моментально завелся.
— Да… Все вокруг магия, просто надо ее увидеть. Угол найти, так сказать.
— Как это — угол? – спросил Алекс, и, прищурив глаза, вгляделся в розовеющий закат.
И тут Августин говорит:
— Клаус, ведь у тебя в среду день рождения? Я приготовил тебе сюрприз
— Да? А какой? – спросил я так, на всякий случай. Все равно ведь не скажет.
Августин взъерошил мне волосы:
— Ишь, какой хитрый — это сюрприз!
— У-у-у… Еще целый день. Ну, хоть намекните…- канючил я.
Старик сразу заторопился на кухню, а Алекс шепнул:
-Наверняка, будет что-то волшебное.
— Ну, спасибо, что сказал, — разозлился я и пнул своего друга в бок.
Августин вернулся с ещё одной баночкой варенья.
— А вы верите в магию?- как-то между прочем спросил он, опять устраиваясь в кресле.
Алекс, шмыгнув носом, кивнул:
— Конечно, верим. Моя тетушка Агнесса вышла замуж – магия!!! – и мы с ним, как дураки заржали.
Мой день рождения.
И зачем я сказал своей кузине, что она нравится Алексу? Теперь сижу на дереве, а мой, злой как черт, друг пытается добраться до меня. Хорошо, что он не умеет лазать по деревьям, а я ведь ему говорил: «Учись!».
— Алекс, ну хватит! У меня все-таки день рождения!
— Только слезь, и получишь от меня ещё подарочков! Тоже мне друг называется!!! — злился он.
Был уже вечер. С тоскою смотрел на закат, и думал, как помирится с Алексом.
— Алекс, ну … прости… как-то нечаянно получилось, — врал я. — Нам уже пора к Августину. Забыл, что он нам обещал?
Алекс зло засопел и, почесав в затылке, махнул рукой:
— Ладно, слезай уже, потом разберемся.
— Умеете хранить тайны?- улыбаясь, спросил Августин, довольно потирая руки.
Мы стояли перед закрытой дверью комнаты, в которой раньше не бывали. Старик зажег свечу и подмигнул нам желтым глазом:
— Это моя тайна. А теперь будет и ваша. Идемте, — и открыл дверь, старым ключом.
Мы вошли в комнату, и когда глаза привыкли к полумраку, я увидел, что она почти пуста. Лишь в центре стояло большое зеркало. Оно сразу притянуло к себе мое внимание: тяжелая золоченая рама придавала ему таинственности и волшебства. «Какое странное зеркало!»- подумал я. Где-то в комнате тихо тикали часы, и это усиливало впечатление. Старичок поманил нас подойти к нему поближе. Ощущение нереальности происходящего возникло сразу, когда я стал вглядываться в отражение пламени свечи в зеркале, оно гипнотизировало меня
Августин делал свечой круговые движения и что-то бормотал. В неясном свете со своими седыми волосами он походил на колдуна. Мне стало как-то не по себе. Но сердце мое замерло, когда я заметил, что огонек в отражении зеркала живет, какой-то своей жизнью, двигаясь не так, как пламя свечи. Я судорожно схватил Алекса за руку. Мы стояли, замерев и не отрываясь смотрели на пламя. А оно все увеличивалось, как бы приближаясь к нам. Через какое-то время я увидел в свете свечи силуэт: из глубины зеркала к нам приближался человечек. Он подошел ближе – это был мальчик в странном наряде. И одежда, и колпак, и лицо, и руки его были золотого цвета. От этого казалось, что зеркальный человечек весь сделан из золота. Я смотрел во все глаза, по спине бегали предательские мурашки!
«Но как он попал в зеркало? Неужели этот фокус Августина?» — промелькнула мысль и затерялась в отражении.
Мальчик подошел совсем близко и медленно поставил перед собой некий предмет. Только сейчас я обратил на него внимание. Это была золотая клетка, а в ней находилось некое странное существо, напоминающее месяц с человеческим лицом.
Да! Это был золотой месяц!!!
В душе появился страх, который нарастал с каждой минутой. Ничего страшного не происходило, но существо в клетки вызывало тревогу. Когда зеркальный мальчишка поднес руку к клетки, я затаил дыхание…
Зеркальный человечек открыл дверцу клетки и медленно поднял руку. В ней, откуда ни возьмись, появилась маленькая золотая ложечка. Мальчик взмахнул ею и стал собирать золотую пыль прямо из воздуха. А потом стал кормить этой пыльцой месяцеподобное существо.
Сколько мы там простояли? Очнулся я уже на лестнице. Рядом на ступеньках сидел притихший Алекс. Августин, как ни в чем не бывало суетился, доставал из коробки какую-то огромную вазу.
— Ну, что? Пришли в себя? То-то… – он поднял указательный палец, — А то всё тетушка Агнесса, тетушка Агнесса…
№7
Он сохранился только на картинке. Мой любимый питомец, мой Ясный Месяц. Бесконечная благодарность художнику, сумевшему передать наши с Месяцем образы, иногда сменяется горечью и сосущей тоской.
Я сижу в мягком кресле и потерянно смотрю в свои же собственные глаза, изображенные на портрете. Потом мой взгляд несмело перебегает на клетку с Ясным Месяцем.
Он был птичкой из далёкой страны, захваченной воинами моего отца — короля Листаллии Эраста VIII. Девчонку, до последнего защищавшую птицу, растерзали собаки, нарочно спущенные с цепей. И душа юной мученицы вселилась в Ясный Месяц. Или я просто хотел так думать. Я помню, какие трюки забавная пташка вытворяла под потолком моей комнаты, как она послушно летела в созданную специально для неё клетку и ела прямо с моих рук…
… Но вот уже очень много лет прошло с тех пор, как Месяца не стало. Помню, в тот день, когда я потерял любимца, в замок пришёл старый художник в бедной одежде. Он очень долго рисовал меня и птицу. Пока его рука сжимала кисть, меня не покидало жуткое предчувствие беды…
… Загадка этого совпадения — Месяц, получившийся на картинке совсем другим, неизвестным природе существом, его смерть вечером того же дня, когда Художник, нарисовав наши портреты, пропал из города, — мучает меня до сих пор.
И, желая вновь увидеть пташку, я ищу смерти. В бою. На прогулках по скалам вокруг моего замка. И месяц, заточенный навеки в клетку, приветливо смотрит на меня. Он меня ждёт.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.