Дильдина Светлана "Попутного ветра!"

Краткий отзыв. Текст повести — здесь.

Алекс

Почему-то часто происходит, что даже у «издающихся» авторов мне нравятся совсем не «принятые издательствами» вещи. Вот и у Светланы издана «Песня цветов аконита». Я же эту вещь прочитал с трудом, зато в очередной раз перечитываю небольшую повесть «Попутного ветра!»

Светлана отнесла эту повесть к жанру фантастики и даже ввела в текст фантастический элемент про некое древнее существо-симбионта, которым и объясняются особенности главного героя. На мой взгляд, эти «фантастические» сценки выглядят достаточно искусственными и чужеродными в тексте. Да, они подкармливают пушистого зверька «обоснуя» и придают тексту логичности. Только остальной текст логичным быть не желает, ибо его природа — сродни природе сна. Реальность этой книги подобна клочьям тумана, который то открывает кусочек обычного загородного шоссе, обочины, леса или старого обветшавшего дома, то начинает плести свой собственный узор из белых прядей. Туману, как и сну, не нужны ни логика, ни обоснования. И «истинным» жанром книги я бы назвал вовсе не фантастику, а мистику. Тот же, к которому можно отнести «Голема» Майринка или «Паломничество» Гессе.

Через очки этого жанра — мистики-сна — я и взгляну на повесть. А посмотреть есть на что — очень многослойное смысловое плетение, использующее как чувства, так и символы смыслов. Такое сочетание удается немногим — смысловые символы отстраненно холодны и легко уводят в абстракцию и философию, чувства же конкретны и сиюминутны. Здесь же одно превращается в другое: язык символов обращается к чувствам, а чувства порой сами доводятся до прозрачности символа. В результате повесть к каждому читателю может повернуться своей собственной стороной. Мне, например, порою кажется, что главным героем является вовсе не байкер Мики, а призрак девочки, появляющийся в тексте. Или, может быть, главный герой — сама Дорога?

Пожалуй, последнее вернее всего. Потому что чувства здесь принадлежат не только и не столько действующим лицам, сколько самому миру, откликающемуся на настроение персонажей шорохами и порывами ветра, мельканием шкурки пушистого зверька или трещиной на штукатурке.

«Попутного ветра» — книга-настроение. Настроение сумеречное, но не темное. Скорее это тот вечерний и предутренний сумрак, который может стать тьмой ночи или вспыхнуть светом дня. Но это потом, а пока мир находится на границе. В неустойчивой точке перехода. Настроение книги — настроение грусти и надежды, настроение дороги.

Итог: читать безусловно стоит. Только несколько раздражают попытки автора обосновать не нуждающееся в обоснованиях.