Блиц министров N 87 Голосование.

— Ты слышал?

— Что? О чем?

— Да со следующего месяца зарплату понизят…

— Как? Почему? Нам же обещали! Нам же клялись!

— Босс намекал, что будет меньше…

— Кошмар! У меня кредит! Куда уходить? Как жить?

Такие разговоры за текущую неделю вели все работники фирмы. Обычные люди с обычными проблемами отдавали свои силы и время на работу за неплохую плату. Плата была именно неплохой. Не заоблачно высокой, но приемлемой. Хватало на достойное существование. Некоторые снимали жилье, а некоторые даже решались взять кредит на автомобиль или квартиру.

И вот пошел стойкий слух, что доход работяг упадет существенно. Откуда пошел, кто за ним стоял — толком было непонятно. Босс редко выходил к народу. Замы с народом общались чаще. На встревоженные вопросы людей замы загадочно молчали и давали понять, что страхи вроде как не напрасны.

А до конца месяца еще три недели! То есть все переживали трагичность грядущего месяца. За тот, следующий месяц народ должен был получить меньше.

В фирме повисла гнетущая атмосфера. Начались ссоры.

— Я не стану работать до девяти!

— А кто за тебя сделает твою работу? Я? У меня своей хватает!

Срывы, склоки, угрозы.

Замы, выслушивая стенания очередного работника, говорили:

— Не нравится — увольняйтесь.

— Да скажите: будет понижение или нет?!

— У меня нет точной информации.

— У меня семья! У меня мама болеет!

— Увольняйтесь, если не нравится.

В начале того самого месяца люди получили свои обычные зарплаты. Никто не радовался этим деньгам, потому что дальше ждали плохого.

Нервы были напряжены до предела. Просочились слухи, что зарплата снизится на 50 %. И опять — никаких подтверждений, никаких опровержений.

… Люди бы, может, и стали искать другую работу, да в небольшом городке с этим было непросто. Работники фирмы считались счастливчиками, потому что столько в округе не платили нигде. Да и менее оплачиваемые места были заняты.

В общем, во второй половине того злополучного месяца многие были на грани, а некоторые… Ну да об этом чуть позже.

Оставалось несколько дней до выдачи новых зарплат. На тот период перессорились уже все. Потому что ( теперь уже сами работяги пустили слух) грядут неминуемые сокращения. И если хочешь зарплату больше — работай за двоих, а то и за троих, чтобы не потерять в деньгах очень уж много. Только бы не сократили! «Пусть кого угодно, но не меня»,- так думал каждый.

И вот вдруг однажды на фирме объявили общее собрание, на котором должен был выступать босс.

Никогда еще босс не вел никаких собраний — замы все сами прекрасно разруливали. А тут… Зловещее какое-то собрание.

Доведенные до ручки люди пришли в конференц-зал и расселись по одиночке.

К понижению зарплат были готовы все, а к сокращению — никто. За свое место каждый хотел драться до последнего.

… Босс долго не приходил. Но людей не отпускали, просили потерпеть.

Но вот босс явился. Он оглядел властным и веселым взглядом свой народ и начал собрание.

Вначале он говорил об истории создания фирмы. Потом о производственных показателях и успехах.

Народ стонал: про главное босс не говорит!

И тут один не выдержал:

— Когда будет сокращение? На сколько нам понизят плату? — почти простонал он.

Босс прервал свою речь об успехах фирмы, и какое-то удовлетворенное выражение появилось на его лице. Он помолчал, а потом удивленно спросил:

— О чем вы?

— Как о чем? Вы сказали, что будет понижение выплат и сокращение!

Босс поднял брови и тихо так:

— Откуда вы это взяли?

— Как — откуда? Да….

— Ну? Кто вам это сказал?

И все стали озираться. А действительно, откуда слухи?

— Я не знаю, все говорят… — уже неуверенно пробормотал работник.

И тут босс торжественно возвестил:

— Так вот. Никакого сокращения на фирме не предвидится!

Босс видел, как вздох облегчения вырвался из его подчиненных.

— Теперь по оплате. Да, я думал, что придется на десять процентов урезать вам оплату…

Ему не дали досказать:

— Десять?! Десять процентов?! Да это ерунда! Да это пусть! Да мы согласны!

— Дайте договорить, — усмехнулся босс. — Так вот. Потом мы с бухгалтерией все подсчитали и решили, что урезать вам зарплаты не нужно.

На босса смотрели с обожанием. Счастье светилось в глазах людей, которые жили в страхе последние полтора месяца!

Уходя, каждый подходил к прекрасному боссу и благодарил его. Было бы неудивительно, если бы ему и руки начали целовать.

Рассоренные люди стали работать дальше, видя только одного спасителя — босса. Некогда сплоченный коллектив перестал существовать.

А босс после памятного всем собрания с торжеством и ужасающей радостью говорил своей жене:

— Эти идиоты повелись на мою игру. Всего лишь слух о возможном понижении зарплаты и долгое ожидание. Ты бы видела, какие перемены произошли с этими плебеями! Они же игрушки! Пластилин! Я подарил им счастье, просто сказав, что в их жизни ничегошеньки не изменится! Как все просто!

Но жена почему-то не радовалась. Она спросила:

— А что там с теми… двумя?

— А… это…

Шеф поник. За время томительного ожидания двое из фирмы не выдержали: с одним случился инфаркт, другой покончил с собой.

— Слабаки… Они оказались слабаки.

P. S.

«Надо быстро бежать,

Пока ты не загнан в тот угол,

Где ждет продавец,

Ждет продавец КУКОЛ!

Ждет продавец,

Ждет — КУКОЛ!» (Из песни группы «Вельвет». Слова Екатерины Белоконь).

Утро

Петя вышел из дома, пересёк лужайку и на голову упала мина. Для человека, на чью голову накакала птичка, согласно суеверию это прекрасно. Такая примета обозначает, что его в ближайшем времени ожидает большая прибыль. Возможно, близится удача или улыбнется фортуна. Но, как? Такая маленькая птичка, и вот столько?

И вообще, он шел за шубой жене. Аж за 100 000. О какой прибыли может быть речь? Но, когда речь идёт о счастье Любимой. Разве деньги важны? Весь мир к ее ногам готов был положить. Но проблема в том была. Что в твоих силах, а что нет. Но самое главное это, желание. Как постоянно, твердил сосед психолог.

Петя почувствовали лёгкое дуновение ветра и аромат, казалось, обволакивал его лицо.

— Получите сотню и распишитесь. — сказал, Мальчик в воздухе — Вам повезло. Помет счастья, не только стоит денег, но и счастье приносит. Я не только его убрал, но и помыл голову.

— Спасибо.- поблагодарил Петя. продолжив путь.

Вывеска на магазине:

Приходите к нам народ! За счастьем — вперёд! Шанс из ста не упустите. Мимо вы не проходите! Цены низкие у нас на счастье! Счастье, настоящее богатство.

— Счастье настоящее богатство? — призадумался Петя, но муж обязан купить шубу жене, или счастье? И будет ли это счастье счастьем? Вот в чем вопрос?

— Не стойте, не читайте идти и покупайте. — подтолкнул зазывало.

Этого было достаточно, чтобы подтолкнуть к действию.

В магазине Пети, глаза разбегались от изобилия товаров. Самая сложная и важная задача приобрести товар быстро и по низкой цене. Но сегодня был совершенно не тот случай. На кону было счастье не только жены, но и его счастье. Если жена счастлива, то и мужу хорошо.

К Пете подошла девушка:

— Желаете приобрести счастье по акции? – задала Торговец стандартный вопрос, заготовленный для всех клиентов.

— Да, хотелось бы… приобрести, Жене. Большое счастье, но… за сто тысяч.

Убедить приобрести товар можно почти любого покупателя. Но у Торговцев Счастья, заключалась задача, чтобы, делать покупателей счастливыми.

— Я вас поняла. Вот — в ее руке появилась маленькая коробочка

— Это — замялся Петя — Может быть шубой?

— Думаете, шуба сделает жену счастливой?

— Ну-у, – задумчиво протянул Петя.

— Берите, не пожалеете. Плюс, бесплатно крылья счастья.

Чрез пару минут. Из магазина до дома Петя летел на крыльях счастья. Крылья в подарок. Держа в руке драгоценную коробочку, со счастьем. Дорогой любимой жене.

Но еще через пару минут.

Дом не слабо тряхнуло, на кухне послышался звон разбившейся посуды, Петя был с ног до головы заляпан зеленой жижей.

— СТО ТЫСЯЧ ЗА РУБЛЬ!!! — Жена вся буквально кипела от гнева из-за того, что счастье оказалось железным рублем — РУБЛЬ НА СТО ТЫСЯЧ! ПЕТЯ ТЫ ПЕТЯ!

Раздался спасительный звонок в дверь, и муж побежал быстро открывать её.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась девушка. – Я представитель, Торговцев Счастьем. Поздравляем Вас. Вам достался рубль стоимостью в один миллиард.

Не знаешь, где найдешь, где потеряешь свое счастье.

Лист металла проскрежетал, отодвигаемый Крисом. Ему открылся грязный закуток переулка, тускло освещаемый красноватым светом лампы. Пройдя дальше, он увидел, что между потемневшими от времени и смога стенами высотных домов находится дворик, в котором собрались люди.

В контрасте с главной улицей, полной, несмотря на бедность и неблагополучие этого района, неоновых вывесок, скоростного транспорта и машин, предлагающих товары и услуги, тут обращали на себя внимание туманная дымка, смешанная с непривычным глазу сумраком, и запах курева.

Вокруг баков, в которых горели костры, стояли, молча или разговаривая, люди потерянного и нищего вида. Грязь, рванье, ржавчина — как одежда с чужого плеча, так часто и кибернетические протезы; осунувшиеся лица и блестящие белки глаз. Было сложно определить не только возраст, но и пол этих людей, так как их болезненность вкупе с частичной заменой человеческой плоти на роботизированную размывали всё это… С другой стороны, Крис уже не придавал большого значения всем этим характеристикам в мире, полном юных стариков и гниющих подростков.

Он прошел дальше, стараясь не привлекать внимания этих людей, что было не особо сложно – их манеры выдавали некую заторможенность и странную несфокусированность на окружающем мире и друг друге. Если прислушаться, можно было отметить, что они говорят будто в пустоту или сами с собой.

Подойдя к двери одного из зданий, расписанного мерцающими надписями, он открыл ее и прошел вглубь помещения. Это был тамбур, в котором стояла пара высоких мужчин, чей внешний вид отличался от людей снаружи – телосложение внушало уважение, а кибернетические усовершенствования скрывались под искусственной кожей. Они немного напряглись, но увидев парня, тут же расслабились и молча отошли в сторону от прохода в следующую комнату, похожую на склад, смешанный с гостиной. Теплый свет позволил глазам немного расслабиться после красного освещения улицы.

За столом Криса ожидал крепкий приятный мужчина, одетый хорошо и со вкусом, встретивший его улыбкой:

— О, Крис, дружочек мой, как приятно тебя видеть! — его лицо заняло благодушное выражение, он отключил голографический монитор и обратил всё внимание на прибывшего, — я надеюсь, ты порадуешь меня сегодня, давненько ты не захаживал.

Крис поздоровался и присел на кресло у стола, поставил на колени рюкзак и стал выкладывать трофеи, принесенный хозяину этого места. Тут были различные части электроники, а также кусочки металлов и небольшие свертки. Мужчина оглядывал всё это с интересом, довольно хмыкая своим мыслям.

Когда все было выложено и осмотрено, затеялся привычный уже Крису спор. Раньше он бы согласился с Мастером в его оценках и выставленных ценах сразу, но сейчас ему уже было известно о любви Хольда торговаться, так что, потратив некоторое время, всегда удавалось поднять размер вознаграждения, удовлетворив при этом обе стороны. Потом они, как обычно, перешли к обсуждению новостей и сплетен. А далее, когда Хольд предложил распить бутылку виски, находясь, видимо, в совсем хорошем настроении, а Крис стал не столь молчалив и мрачен, а между ними завязался спор о вечных темах морали, что часто случалось в этой компании.

— …мир погибает, Крис, а мы можем хоть как-то принести им радость. Тем более это совсем не вредит организму, прямое влияние на мозг, никакого физического привыкания, – Мастер размахивал руками, слегка окропляя стол алкоголем – один маленький чип, а, например, сколько людей спасено от самоубийства!

— Это просто растягивание смерти, они же ходячие зомби. Продавать им химию было бы хотя бы честнее. – Крис отхлебнул из стакана, — Хорошо, что это не мое дело, но будь у меня дети, я бы их к тебе и на выстрел не подпустил.

Хольд громко рассмеялся, а потом с сожалением улыбнулся Крису:

— В этих частях города мало кто еще в состоянии иметь детей, не беспокойся. Да и я не думаю, что немного… счастья, — торговец, как будто, с удовольствием попробовал это слов на вкус, — сделает их жизнь хуже. Им все равно уже конец. — Он пожал плечами.

Крис пожал плечами в ответ, будто отзеркалив Хольда, и встал из-за стола.

— Ну, знаешь, пока ты платишь, я не буду сильно с тобой спорить. Должен же тут быть хоть кто-то иногда счастлив по-настоящему. – Парень особенно выделил последнее слов, коротко улыбнувшись и спрятав деньги в рюкзак. — До встречи.

Торговец попрощался с ним и вернулся к своим делам, а Крис вышел на улицу, поморщившись из-за запаха, который встретил его после свежести помещения. Он быстро пошел к выходу из переулка, чтобы скорее покинуть это неприятное место, но тут его что-то отвлекло. Не понимая, что зацепило его взгляд, он посмотрел в сторону, осматривая людей у стены.

Там стояла компания молодых людей, еще неплохо выглядящих, но уже чуть более медлительных, чем следует.

Всмотревшись в лица, он увидел черты, которые показались ему неожиданно знакомыми. Это сбило его с шага и заставило повернуться к ним, с некоторой оторопью и надеждой всматриваясь в лицо одного из людей.

Глупой надеждой.

Он отвернулся и зашагал дальше.

Не знаю по чьему велению, судьбы, Всевышнего, иль злого рока, но детство мое пришлось на года, не самые лучшие в нашей истории. Огромная держава развалилась на части. Большие боссы сцепились в смертельной схватке, деля между собой куски жирного советского пирога. Не было ни дня, что бы, где ни-будь, кого ни-будь не пристрелили, не взорвали, не пустили ко дну. Страна погрузилась в жесточайший кризис. На Кавказе полыхала Чечня. Жизнь стала похожа на сплошной черный поток без надежды на просветление. Январь девяносто шестого года выдался особенно жестким для нашей семьи. Отцу почти полгода не выплачивали зарплату, а мать и вовсе уволили без всяких благодарностей и выходных пособий. К середине месяца все огородные заготовки были съедены. В погребе осталась лишь картошка. В доме не было ни жиринки, ни крупинки. Закончилась даже соль. И мы на завтрак, обед и ужин ели пресную отварную картоху, и это было еще хорошо. В некоторых других семьях не видели и картошки.

А на центральной городской площади раскинулся большущий рынок. Этакий островок изобилия в море голода и нищеты. Я, иногда, захаживал на этот рынок. Конечно не для того, что бы что ни будь прикупить, но и не воровать. Я просто бесцельно слонялся меж торговых рядов, вожделенно глазея на аккуратно выложенные пирамидки из «Марсов» и «Сникерсов», любуясь красочными обертками «Бубль-гумов» и прочих заморских сладостей. Ах, как я мечтал набить этим добром полные карманы и, убежав далеко-далеко, схомячить все, где ни-будь в укромном уголке. Я вдыхал невероятные запахи всевозможных копченостей, солений и свежайшей сдобы. Слушал незабываемое шкворчание жарящихся на мангалах и сковородах шашлыков и беляшей, хоть не на долго забывая приторный вкус несоленой картошки. Захлебываясь слюной, я глядел на кутавшихся в засаленные китайские пуховики продавцов, на их хмурые, вечно чем то озабоченные лица и не понимал, как можно было быть такими злыми и неприветливыми, имея доступ ко всем этим «сокровищам»? Ведь тогда для меня, полуголодного мальчишки, эти люди были НАСТОЯЩИМИ ТОРГОВЦАМИ СЧАСТЬЕМ.

Саньку никто не спрашивал, хочет ли он в город. Но он, конечно, хотел, было очень интересно посмотреть, что тут и как. Отец решил, и они переехали. За перспективами, как он сказал. Здесь все было не так, как в родной Семеновке. В одном доме жило множество людей. Длинный коридор и двери напротив друг друга, за каждой семьи большие и маленькие. По утрам стоял шум и гам невообразимый. Кто-то бегал и топал по коридору, стучал и кричал, ругался и смеялся — суета неимоверная. В общем, просыпались все жители – резко, словно вздернули за шкирку и встряхнули. В деревне тоже вставали рано, даже еще раньше, чем в городе, но там не было этой суеты и спешки. Лениво уползал туман, тая под солнечными лучами, за ним следом, позвякивая колокольчиком, важно следовал бык Васька, а потом постепенно вливались в коровью реку Зорьки и Ночки… Тихо шуршала мать у печки, а немного спустя после ухода отца взрыкивал на дворе МТС трактор. Комнатка в коммуналке была крохотная, если всем встать одновременно, то и места свободного не останется, хотя семья у Ильичевых по меркам того времени небольшая: мать, отец, сам Санька, да младшая сестренка Оля. А вот кухня – общая для всех жильцов, была просторная с огромной квадратной дровяной плитой для готовки посредине, с множеством столов и столиков вдоль стен, со здоровенным краном в углу, и из него сама лилась вода. Все было здесь для Саньки чудно и непривычно.

Кузьмич и Серый были легендарными личностями. Санька узнал это буквально на второй день своего прибытия в город, когда познакомился с соседом. Колька жил с матерью на первом этаже барака-коммуналки, Санек с семьей приехали на второй. Знакомство произошло на пустыре за сараями. Санька стоял над странной кучей хлама, закиданной ветками и вырванной крапивой, думая, что это за помойка, как откуда не возьмись, появился мальчишка. Мальчишка был смешной, щуплый и на полголовы ниже Саньки. Но ерошился словно воробей в драке. Насупившись и сжав кулаки, наступал на Санька, зло выговаривая, чтобы тот убирался восвояси и не разевал рот на чужое. Что ценного в этой куче ржавых железяк, почти не опознаваемых тряпок и почему здесь нельзя было находиться, Санька понял не сразу. Потасовки не случилось, не в характере Саньки распускать кулаки без повода. А причины-то и не было. Боевой охранник старья оказался соседом, и звали его Колька. И само это собрание ржавых и поломанных железок, по словам Кольки, составляло невероятное сокровище. Собираемое, где только можно и не можно тоже, в ожидании того самого Кузьмича и Серого. Глаза Кольки горели фанатичным огнем, когда он рассказывал о богатствах кузьмичева сундука. Самым прекрасным там был пугач, совсем как настоящий пистолет, с грохотом и искрами стреляющий глиняными пульками … Остальное тоже было привлекательно, но менее ценно на взгляд Кольки. Девчачье и малышовое – мячики на резинке, колечки со стеклянными сердцами, карамельные петушки и звезды на палочках. Вот за этот хлам и можно было получить пугач. Сначала Санька не поверил, что такое может быть. Но Колька так убедительно рассказывал, да и вообще, зачем бы ему понадобилось еще это старье? А потому Санька примкнул к собирателю «сокровищ». Поделиться чем-либо он не мог, из деревни привезли минимум необходимого. Правда, там было большущее корыто для стирки, с которым мать не смогла расстаться, но его утрата из семьи точно больно бы отразилась на самом Саньке. А потому мальчишки промышляли в городе по чердакам, подвалам и прочим интересным местам. Иногда им улыбалась удача, чаще были гонимы жителями или такими же собирателями. Про Кузьмича знали все мальчишки города. Склад потихоньку рос, Санька узнавал город, Кузьмич не появлялся. Колька не расстраивался, уверяя, что тот приедет, а у них есть дополнительное время – чем больше соберут, тем больше получат.

Кузьмич с Серым появились в последнюю неделю августа. Ребята сидели за сараями, сокрушаясь и предвкушая начало учебного года. Санек уже познакомился со многими будущими одноклассниками, но все же немного тревожился. Первый раз в первый класс – это не просто так. Друг был старше и со знанием дела рассказывал про школьные порядки, учителей и занятия.

Первым приближение услышал Санька. Стук копыт лошади, здесь он звучал четче и громче, чем по деревенской улице, но такой характерный и родной он не спутал бы ни с каким даже во сне. Выбежав на улицу, мальчишки увидели серого коня, неторопливо тянущего тележку. Хозяин был так же сер, лохмат и нетороплив. Это и были Кузьмич и Серый. Колька приплясывал от радости, а Санька, наглаживая мохнатый теплый бок, вдруг отчетливо понял, как соскучился по Семеновке, по старым друзьям, по такому же вот коню, что возил агронома и иногда их деревенских мальчишек. О том, как здорово было протягивать ему посоленую краюшку хлеба, морковку или капустный лист и ощущать теплое дыхание и щекотку от осторожных губ такого большого и такого доверчивого существа. Кузьмич открыл сундук. Мальчишки рванули в разные стороны. Колька за сараи к обменному фонду, Санька в дом за хлебом. Вернувшись с краюшкой Санька увидел самый разгар торга. Кузьмич был старьевщиком. Вокруг телеги уже собралось немало народу с разными вещами на обмен. Взрослые обменивали тряпье и бутылки на крючки, какие-то резинки и еще непонятно что, пацаны разглядывали пугачи и свистульки. Санек, взглядом спросив разрешения у Кузьмича, после кивка скормил Серому хлеб, еще раз погладил лоб, прошелся по боку, трогая медные бляшки на упряжи и, наконец, увидел «сокровища». Да, пугач был вещью из вещей, и даже расплата за утраченное корыто на миг показалась Саньку не столь уж и значительной. Но было поздно. Колька носился туда-сюда, притаскивая железки на обмен. Санек присоединился. Когда до них дошла очередь, кучка была уже вся перед телегой. Но к обмену было принято не все. К великому расстройству Кольки на пугач не хватало. Не помогли уговоры и трясение очередной ветошью перед носом Кузьмича, тот не соглашался, отмахиваясь от мальчишки и кучки представленного хлама. Обмен перешел к другим, друзья сидели на обочине. Сил, смотреть на страдающего Кольку, у Саньки не хватало, а потому он снова отошел к Серому. Конь потянулся к рукам, ненавязчиво намекая на угощение. Хлеба больше не было, но кто отменял лебеду? Зеленый веник был принят с благодарностью и бодро жевался. Подошедший Колька был обфыркан, но допущен до глажения, а потом и до принятия подношения в виде очередного веника из лебеды. Большой серый конь как-то незаметно успокоил мальчишек, и те уже с упоением рассматривали упряжь, рассуждали о силе, масти и возрасте, о любимых угощениях и о том, как классно было бы прокатиться. Поток на обмен иссяк, все обменянное барахло было нагружено на телегу. Кузьмич прошелся вдоль повозки и коня, якобы поправляя упряжь и поглядывая на прилипших к коню мальчишек. Те, отошли в сторону, в последний раз оглаживая мохнатый бок. Тихо звякнула железка из брошенной кучки под ногой Кольки, тот вздохнул, глянув на закрытый уже сундук, и пошел к дому. Санек было двинулся за ним, но вдруг остановился окликнутый Кузьмичом. «Покататься хотите?» — спросил тот и не дожидаясь ответе мотнул головой, приглашая на телегу. «И дружка своего зови, — продолжил старьевщик, — до конца улицы довезем.» Дважды звать не пришлось. Моментально взобравшись наверх, Санька пристроился на облучке, рядом с Кузьмичом, Колька, сел позади. Кузьмич передал вожжи Саньке, разрешая управлять конем, а Кольке сунул в руки коробку, мол на будущий год рассчитаются. Ту самую коробку…

Колька, прижимая к груди пистолет, сиял словно начищенная медная монетка. Ну и что, что пострелять пока нельзя, но вот на будущий год они точно насобирают на большущую кучу пулек. Санька сиял также, держа в руках вожжи и причмокивая губами: «Н-но, родной! Давай!» И родной не торопясь, важно пошел вперед, легко тяня за собой телегу с тряпьем, железками, сундуком с сокровищами, двумя счастливыми мальчишками.

Ой вы гады противные, волки позорные! Что же вы делаете, что же вы мне душу выматываете! Никогда мне это надо не было, а тут поймали, зацепили, предложили и продать хотят. И со всех сторон льется. В глаза, в уши попадает, в мозг пробирается – ходишь уже и думаешь: «А может и правда так, может именно этого не хватает, а ты и не знал, ходил дурак-дураком, отсталый да ограниченный?»

А они все рассказывают, показывают, в руки суют:

«Если вы купите нашу кофемолку, то каждое ваше утро станет незабываемым!»

Да оно у меня и так неплохим было! Кот на постель запрыгнет, жена с кухни позовет завтракать, сын индейца изобразит — и чувствуешь, что все замечательно, жизнь идет, семья живет и ты тут самый главный! А они кофемолку суют.

И начинаешь сомневаться — а может и правда?.. Может, не так все было, как тебе казалось? Может бывает лучше, круче и вообще полный рай – а ты и не знал?

Может, если кофемолка, то и случится что-то совершенно чудесное, чего до этого никогда не было?

Покупаешь кофемолку — и чувствуешь себя полным идиотом. И кот остался. И жена зовет – но все равно уже как-то не то. И кофемолка не помогает, несмотря на все обещания.

Потому что сомнения-то одолевают. Что же это ты? Тебе же сказали, что купишь, и будет каждое утро незабываемым – а у тебя никак? Может, ты совсем тупой? Может, тебе уже и кофемолка не поможет? Или, кофеварка на самом деле была нужна? И вообще – кухонный комбайн?

Идешь, покупаешь комбайн, и история повторяется!

Опять сомнения, размышления, поиски истины. Уже и жить некогда – тяжкие заботы одолевают по поиску настоящего счастья!

А то как же – человеку счастья всегда надо, и побольше, побольше! Как же он без него? Это и не жизнь уже, а существование!

А они-то все наседают! Телевизор обещает, бигборды завлекают, рекламные проспекты уже просто угрожают! «Покупайте только нашу продукцию!» А если не куплю, то что?

«Только наш кефир сделает вас здоровым!» А если ногу сломать и вашим кефиром полить, то она мгновенно срастется?

«Только наша зубная паста придаст вашей улыбке!» То есть улыбнулся, и все вокруг ржут как кони? Интересный, конечно, эффект, но придется держать морду кирпичом. А то зашел в автобус, улыбнулся кондуктору с водителем, и весь автобус на пятнадцать минут на работу опоздал.

«Все со смеху так покатывались, что у пары бабулек сердце прихватило!

И все всё обещают, сами не понимают уже чего!

«Воспользуйтесь услугами нашего банка и ваш бизнес!..» Ага, ноги протянет. Потому что в бизнесе не банк главное, а мозги.

«С этой машиной вы будете себя чувствовать на дороге!..» Ага, полным идиотом! Потому что бензина жрет как не в себя, запчасти на нее золотые, а ДПС липнет к тебе как мухи.

И ведь что интересно – они еще и гонки за счастьем устраивают! Успеешь купить – будешь самым счастливым. А через полгода опять та же песня: успеешь купить – будешь самым счастливым!

Бесконечная сказка про современного белого бычка. Все эти бренды, показы, модели – и каждый раз все круче, возможностей обещают все больше, горизонты ширше. Ты только успевай деньги вкладывай.

Вы как наркоманская парочка: они кайфуют от твоих денег, а ты должен кайфовать от их новинок!

И они страдают от ломки, когда твои деньги еще не у них, и параллельно рассказывают тебе — как ты страдаешь, того не зная, от того, что все их модели и бренды еще не у тебя!

И главное – как талантливо рассказывают! Не хочешь, а веришь. Изо всех сил уже отбрыкиваешься, а все равно сомневаешься!

А потом оглядываешься – мама дорогая! Да эта наркомания уже везде!

«Если мы устроим эту реформу, то повысится безопасность!..» — а у нас что, до этого безопасности мало было?

«Если вы проголосуете ЗА, то ваша жизнь улучшится!» — да у меня жизнь и без вас неплохая была.

И так во всем – вся политика, все государства, все эти человеческие права и всевозможные ценности! Господи, да они на этом же основаны!

Банк МВФ предлагает замечательные кредиты развивающимся странам! ВТО устанавливает квоты для поддержки торговли! Интернет будет зоной полной свободы исключительно для защиты прав всех аборигенов!

Слушаешь это все, смотришь и тихо сатанеешь.

Уже ни во что не веришь и по любому поводу матерно кроешь! Если они все такие красивые, умные, успешные, что же они без тебя обойтись не могут? Что же они лично тебя не оставят в покое? Ты же весь такой страдающий, несовершенный и вообще ни черта в этой жизни не понимаешь. Зачем ты им сдался-то? На кой им делать тебя здоровее, стабильнее и счастливее? Пусть уже оставят в покое и дадут побыть одному. Дайте самому все обдумать и решить.

Хотите поднять пенсионный возраст и даже объяснили почему? Ладно.

А теперь я сам подумаю — морду вам набить, или покачать головой и жить дальше.

Хотите новый гаджет выпустить? Расскажите, чем он от предыдущего отличается, а я сам решу, нужен мне такой или еще старый сгодится.

Машину новую собрали и даже в космос запустили? Это тоже хорошо, но уточните подробнее, что она там будет делать. Я понимаю, что против прогресса не попрешь, но мне тоже важно им хоть немного, но порулить. А то он в последнее время как-то постоянно едет не туда! У меня по этому поводу тоже есть свое мнение, между прочим. Будьте добры его учитывать!

Не надо мне рассказывать про процессы в производстве и про их последствия лично для меня. Расскажите про результат! И тогда я сам подумаю и решу – нужен он мне такой или нет. И если не нужен, то идите вы все к чертовой бабушке! Сворачивайте производство, снимайте бигборды, закрывайте офисы! Или начните делать что-нибудь действительно полезное! А для начала изучите наше общественное мнение – мы подумаем, подскажем, поможем. У нас не заржавеет.

И заткните для начала психологов с их обратной связью! А то что это такое: ты мне – я тебе. Ты мне улыбнулся, я тебя конфетой угостил, ты мне хорошую мастерскую посоветовал, я тебе жену из аэропорта в четыре утра привез. Ты мне ремонт помог сделать, я тебе мотор в автомобиле перебрал.

Никто ни у кого на шее сидеть вроде как не должен. Ты помог и тебе помогают.

Но с другой стороны – а если у друга инфаркт? Вот прямо сейчас и тебя в машине?! Ты его в реанимацию в больницу мчишь, невзирая на светофоры и развязки. Сзади у тебя уже целый кортеж из спецмашин с мигалками и мегафонами.

И что? Ты действительно ждешь, что друг отплатит тебе тем же? А если не выкарабкается? Если тьфу-тьфу, помрет, не доехав до реанимации?

И ты останешься со штрафами и лишением водительских прав? Как полный дурак.

Понятно дело, что это экстремальная ситуация. Пожары, потопы или газ взорвется – все сразу дружнеют, помогают, спасают и не думают о торговых последствиях. Да и чем ты с человеком расплатишься, если он тебя с того света вытащил, жизнь спас?

Но в обычной жизни, в трудовых буднях, в быту. Ходишь подозрительный, как маньяк. Всех, буквально всех во всем подозреваешь. Жена улыбнулась – шубу хочет. Коллега на работе поздоровался – подсидеть хочет. Котяра на руки запрыгнул, ластится – жрать хочет.

Да и себе уже не веришь — Голова у тебя тупая, руки из жопы и морда уродская из зеркала глядит. Ничего не можешь, ничего не знаешь, ни на что не способен. А они вокруг только и обещают, только и завлекают, счастье свое фальшивое всучить хотят. Как будто он него лучше будет!

И тут подбегает сынишка – с улицы вернулся, веселый, радостный:

«Папа, смотри какой я камешек нашел! Смотри какой зеленый и блестит!»

Радостью маленький человек поделился. И с кем? Именно с тобой!

И жизнь возвращается…

В кабинете директора сидели два незнакомых человека. Мне показалось странным, что один из них – полковник в военной форме.

Начальника, густые чёрные брови сдвинулись, в расширенных зрачках металось отражение пламени – так перед самым началом бури двойная молния пронзает облака своим невыносимым блеском.

– Я НЕ ЗНАЮ КТО ТЫ! — заорал Начальник.

– Скажешь ли ты, наконец, в чём дело? — вальяжно развалившись и скрестив ноги, я не собирался терпеть оскорбления по отношению к себе.

– О, ТЫ ПРОДАВЕЦ СЧАСТЬЯ, ИЛИ АНГЕЛ МЕСТИ?! — Начальник помолчал, потом сделал глубокий вдох и потёр рукой подбородок — Дело 228, уровень B. Клиент купил счастье. Было бы счастье, если срок прошел, как на курорте и меня никто не трогал.

— Со своей стороны исполнил договор в полном объёме., — без зазрения совести ответил я, — Парень сидел с тихим мирным старичком. Джакузи, девочки, пьянки гулянки. Так в чем проблема? Не пойму.

— В чем, — зарычал Начальник — В чем, в чем. Шашлык из него сделал, старик ТВОЙ!

— Его не трогали, пока сам не тронул Старика. Зачем нужно было хвастаться и спрашивать? Я завтра ухожу, А ты Старик за что ты сидишь? Вы отпустили бы барана, которого откармливали 2 года?

— Хорошо. Дело 228. уровень С. Король, что тебе пожелал? Счастье было бы: принимать справедливые и искренние решения… обратиться к своей добродетели, проявить дальновидность во всех своих помыслах, чтобы народ жил без заботы.

— Король стал фермером. Не имея забот, а народ лишился забот не имея Его.

— Его же на вилы посадили. — брызгал слюной Начальник.

— Соседи злопамятные, вспомнили, когда он был Королем.

— Хорошо, последнее дело о Вампире. Дело уровень D.

— А, что с ним не так? — не понял я. — Он работает в банке крови. Счастье-то какое привалило.

— Но в банке крови, не стало крови. Полковник он ваш.

Полковник встал:

— Изучив ваши дела. Я пришел к выводу, вы нужны нашей организации. Вы наше счастье.

И с тех пор я одариваю врагов страны и неугодных личностей организации. САМЫМ БОЛЬШИМ СЧАСТЬЕМ В МИРЕ.