Блиц Министров № 8. Голосование

Меня всё чаще мучает сон: очень далёкое прошлое. И особенное место, такое знакомое. Но разве это возможно?

Едва сформировались последние горы, как землю объял сухой и жаркий климат. Море начало отступать, оставляя просоленное мелководье, неся гибель палеозойской живности. На побережье среди гигантских папоротников, плаунов и хвощей уже рыскали зверообразные рептилии и расправляли свои крылышки первые жуки.

Наваждение? Я чувствую запах бурной и опасной жизни, насыщенного кислорода и обильного перегноя, который станет углём и нефтью. Я вижу бастионы, которые были некогда морским дном. Где носились ужасающие акулы со скрученными в спираль зубами, и даже хищники-аммониты спасались от них позорным бегством, выпуская для прикрытия чернильное облако.

Рифы… Бесконечные колонии ветвистых мшанок. Многочисленные двустворчатые моллюски брахиоподы хитро извлекают пищу из воды.

Всё это уйдёт, исчезнет. Совсем скоро. Даст резкий скачок иной жизни, иному миру.

Я копаюсь в дебрях воспоминаний, пытаюсь прорвать завесу сна. Где-то рядом таится разгадка. Я знаю, что всё очень просто, но и сложно. Ведь до сих пор учёные не сумели раскрыть все тайны мироздания. Природа ещё хранит свои секреты, но уже стара, обезображена человеком, больна и обесчещена. Мы — природа. Только давно об этом забыли, губим и уничтожаем сами себя.

О этот сладкий миг пробуждения! Теперь всё ясно! Я знаю ответ! Бегу в нетерпении к огромному шкафу, открываю дверцы. Роюсь. На ковре выстраиваются рядочками пакеты с вещами, ёлочными игрушками, гирляндами, мишурой, старые альбомы с почтовыми марками. Вот она! Жёлтая коробочка из-под китайских фарфоровых чашек.

Я с замиранием сердца провожу по ней пальцами. Моё давнее студенческое богатство! Осторожно снимаю крышку и погружаюсь в родное прошлое. Перебираю кусочки пород. Помню каждый — как нашла, что получила в дар, какие яркие моменты и события с этим связаны. На самом дне затаились невзрачные светло-бежевые камни. О, нет! Я с трепетом кладу их себе на ладонь и рассматриваю. Это отпечатки и окаменелости мшанок и брахиопод. Я с усердием отковыривала их с огромной горы, которая была когда-то рифом.

Только подумать — им двести с лишним миллионов лет!

Настоящие скелеты хранятся в моем шкафу! И они не только мои. Это скелеты в шкафу всего человечества!

Гладкие, будто отполированные, кости.

— Не бойся.

Череп кажется пустым, но он полон темных мыслей. Я видела, как они струятся сизым дымом, рисующим странные изменчивые образы.

— Я помню много историй. Хочешь, я расскажу тебе?

Череп выглядит потрясающе. На лбу вырезаны узоры с буквами. Наверное, это что-то значит, но Грегори не хочет об этом говорить. Под пустыми глазницами врезаны камни, напоминающие слезы. Красные, синие, зеленые. Я никогда не видела красных слез. Грегори говорит, что слезы бывают разными. Он много рассказывает. И о слезах в том числе. Иногда делает это дымом, иногда словами. Я не могу понять, откуда идет звук, но когда он шевелит челюстями, я его слышу. Может быть, из зубов. Они медного цвета и иногда мерещится, будто зубы превращаются в маленькие трубы и наигрывают загадочную мелодию, превращающуюся в слова. Это завораживает. Хочется слушать и слушать, не переставая.

Мама всегда говорила, что у каждого свои скелеты в шкафу. Раньше я очень боялась. Постоянно проверяла и успокаивалась, только убедившись, что мой шкаф совершенно пуст.

А теперь все иначе. Он появился, когда мама с папой начали ругаться. Я тогда сильно испугалась и спряталась в шкаф, чтобы не слышать их криков. Не знаю, сколько я там просидела, но когда я проплакалась, он спрыгнул откуда-то сверху и был похож на котенка, которого я так хотела, но не могла завести из-за папиной аллергии. Котенок был костяным, но несмотря на такой необычный вид, он был очень грациозен и ласков. Прошло несколько дней, и он превратился в малыша. Малыш был добрым, но чем больше родители ругались, тем взрослее и хмурее становился мой новый друг, пока спустя несколько месяцев не стал таким, каким я его описала. Он много рассказывал, а я с радостью слушала. Его рассказы были полны неожиданных поворотов и волшебных событий, и здорово отвлекали от угнетающей реальности. Со временем рассказы стали жестокими, коварными и кровожадными, но я уже не могла остановиться и слушала, слушала, слушала… Казалось, что Грегори пытается раскрыть мне глаза, показать этот мир таким, какой он есть на самом деле, но я утешала себя, что все это происходило с кем-то другим, а мой мир совсем не такой, что скоро все исправится, но почему-то пока не исправлялось.

Папа с мамой не знали о Грегори. Им было не до меня. Когда они не ругались, то расходились по комнатам, чтобы не встречаться друг с другом. Про меня вспоминали только длятого, чтобы покормить или отвести в школу. И почти всегда молчали. Они очень постарели за это время. Каждый в отдельности старался выглядеть лучше, но ничего не получалось. Я скучала и надеялась, что все может стать, как раньше, но Грегори говорит, что дальше будет только хуже. Скоро они начнут меня делить. Но я не хочу! Грегори рассмеялся и сказал, что это ничего не значит. Я обиделась на него, но на следующий день мы помирились.

Мы стали часто с ним спорить. Грегори говорит, что мама с папой скоро разведутся, но я ему не верю. Так не должно быть, а он говорит, что в жизни всегда так. Я стала злиться на него и часто кричать. Один раз так сорвалась, что в комнату вбежала мама. Она увидела, что я кричу на раскрытый шкаф и очень испугалась. Пришлось рассказать ей о Грегори, и она испугалась еще сильнее. Вслед за мамой в комнату вошел папа. Он хотел подойти к нам, но мама закричала на него, что это он во всем виноват, и убежала. Я испугалась и папе ничего рассказывать не стала. Он постоял несколько минут, потом посадил меня к себе на колени и просидел так, пока у меня не затекли ноги. Я встала, прижалась к папе и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, погладил меня по голове и ушел. Я очень надеялась, что все будет хорошо, но ругаться они так и не перестали.

Казалось, что они стали ругаться даже чаще. Грегори сказал, что у мамы есть любовник. Я ему не поверила. Он предложил спросить у мамы, но зачем? Я же знаю, что это неправда. Мама говорит, что меня надо отвести к врачу. Это из-за Грегори, я знаю. Я даже пыталась с ним вообще не разговаривать, но одной очень скучно, а гулять совсем не хочется. Страшно. Страшно выйти из дома, и вернувшись, обнаружить, что дома никого нет. Они ведут себя так, будто готовы бросить друг друга. А если они бросят меня?

Сегодня они ругались особенно сильно. Мама вернулась поздно, и папа стал кричать на нее. Грегори сказал, что надо проведать их. Он сказал, что я могу раскрыть им глаза. Я послушалась, Грегори пошел со мной. Я взяла его за руку, но когда мама увидела меня, глаза ее округлились и она чуть не закричала от ужаса. Я испугалась и отдернула руку. Грегори велел спросить маму про Евгения Николаевича, я так и сделала. Мама покраснела. Папа заметил это и рассвирепел. «Я так и знал! Даже ребенок уже знает! А ты говорила, что я это себе придумал!» — закричал он, замахнулся на маму, но остановился и тут же ушел в свою комнату. Мама заплакала. Через несколько минут папа выскочил из комнаты с сумкой, поцеловал меня и ушел. Ушел, как и говорил Грегори. Стало очень страшно и пусто в душе. Мама взглянула на меня и прохрипела сквозь слезы:

— Откуда ты это знаешь?

Я молчала.

— Это твой невидимый друг? Он сказал тебе?

Я кивнула.

Мама зарыдала еще сильнее. Я хотела ее пожалеть, но она велела мне идти в комнату, и я ушла. Я очень боялась, что она тоже меня бросит, но Грегори сказал, что этого не будет. По крайней мере, сейчас, когда ушел папа. Может быть, потом, но не сейчас. Я легла в кровать и заплакала.

Несколько дней все так и продолжалось. Мама почти не замечала меня и плакала по вечерам. Я тоже плакала, но иногда открывала шкаф и слушала истории Грегори. Они были невеселыми, но хотя бы отвлекали от реальности. Я слышала, как мама подходила к моей двери, но она не заглядывала в комнату, и я продолжала разговаривать со своим другом. Через несколько дней мама отвела меня к врачу.

Я не стала рассказывать тете-врачу о Грегори, подумала, что к хорошему это не приведет, мама о чем-то с ней долго разговаривала, когда меня вывели из кабинета, а когда она вышла, мы поехали домой.

После поездки к врачу мама стала добрее. Она стала ко мне чаще заходить. Даже пыталась о чем-то разговаривать, но разговор не клеился. Я спрашивала, когда вернется папа, она замолкала и уходила. Грегори сказал, что папа может вернуться, я очень на это надеялась, но папа не возвращался.

Через две недели он наконец-то приехал. Привез мне большого плюшевого мишку, немного поиграл со мной и ушел разговаривать с мамой. Они не ругались, разговаривали тихо и спокойно. Я обрадовалась и поспешила рассказать об этом Грегори. Он стал не таким хмурым, как раньше, и тоже был рад. Так рад, что рассказал мне очередную волшебную историю. Я так увлеклась, что не заметила, как мама с папой зашли в комнату. Я обернулась и увидела их испуганные лица. Они подошли ко мне и обняли. Я чувствовала, что им тяжело находиться друг с другом рядом, но надеялась, что это пройдет. Они отвели меня на кухню и сказали, что мне, возможно, придется лечь в больницу. Ненадолго и они будут обязательно меня навещать. А еще сказали, что постараются больше не ругаться и попробуют все исправить. Я очень обрадовалась. Больница – это, конечно, невесело, но если так надо, чтобы они помирились, я согласна. Папа сказал, что, возможно, мне разрешат взять с собой плюшевого медведя. Я была взволнована. Не терпелось поделиться этой новостью с Грегори. Надеюсь, что в больнице есть шкаф. Иначе одной мне там будет одиноко.

Дверь шкафа тихо скрипнула, приоткрылась, и из неё вылез скелет.

Также со скрипом потянулся, разминая кости и подошёл к открытому окну. В окно смотрела полная луна, а по пруду, что был виден из окна, бежала серебристая дорожка.

«Эх… — привычно размечтался скелет, — освободиться бы, да и уйти по такой же дорожке туда, в лунный мир…» — и он неприязненно покосился на человека, спящего на диване.

Именно из-за него он и сидит уже столько лет в шкафу. Разве что шкафы менялись, а плен так и оставался пленом. И только по ночам, как и сейчас, он мог покидать своё жилище.

«Его бы самого посадить в шкаф, — думал скелет, — может ума бы и прибавилось. Или ещё одного бы завёл – был бы собеседник, а так что? Только моль одна. Вроде бы и живые существа, но безмозглые совсем. И ведь вырос давным-давно – пора бы избавится от детских страхов. Был бы верующим, глядишь, сходил бы в церковь, исповедовался – и я обрёл бы покой. Так нет! В Бога он, видите ли, не верит! В Бога не верит, а скелетов боится. Но и для таких, как он, тоже есть помощь. Те же психологи. Но и к ним не идёт! У-у-у, мучитель!» — скелет с удовольствием бы плюнул, если бы было чем.

…

Спящего человека звали Иван Фёдорович, а тогда, много лет назад, он был просто Ванька, и учился в пятом классе. Сидел он с дружками вечером на лавочке и слушал, как Мишка страшилки разные рассказывает. Рассказывать Мишка умел – все слушали его, затаив дыхание. И, вдруг, сам того не ожидая, Ванька вклинился меж страшилок: «А что я слы-ы-ышал… протянул он, — я слышал от бабки, что те могилы, куда недавно похоронили покойника, светятся по ночам!»

Ребята сразу оживились: «Так недавно же дядю Юру хоронили! Пошли смотреть!»

Кладбище было совсем недалеко. У леса. Оно было совсем старое, оградки во многих местах не было, как и сторожа. Тогда светила такая же полная луна, поэтому всё хорошо было видно. Притихшие друзья медленно брели меж могил. Ванька чуть замешкался, потом услышал сбоку тихий скрип, глянул и… дикий визг огласил кладбище. Разбираться, что произошло, никто не стал. Все дружно бросились прочь. И лишь у первого дома остановились.

— Ты чего орал? – с трудом переводя дыхание, спросил Мишка.

Эх, промолчать бы тогда Ваньке, но у него сразу вырвалось:

— Там был скелет!

Кто-то хохотнул, кто-то с недоверием посмотрел, а кто-то и чуть испуганно, но в следующую минуту у всех возникло одно общее чувство – любопытство.

— Пошли смотреть!

Конечно же, никакого скелета они не нашли. Ванька, успокоившись, и сам уже понимал, что ему просто померещилось. Может, тени от веток так легли, может, крест так луной посеребрился… но с того самого дня к нему намертво прилепилось прозвище — «скелет». Хуже всего было то, что Ванька был довольно упитанным мальчиком, а потому ребята с удовольствием кому-нибудь поясняли – откуда взялось это прозвище. Будь он тощим, никто бы и не спрашивал.

А ещё, с той самой ночи, у Ваньки появился страх перед скелетами. Даже потом, переехав в город с родителями, учась уже в новой школе, где никто не знал этой истории, он с тяжёлым сердцем шёл на урок биологии и постоянно отводил взгляд от скелета, стоявшего в углу класса…

…

«Нас он, видите ли, боится! – скелет вновь с неприязнью покосился на Ивана Фёдоровича. – А сам-то кого завёл? И не отпускает! Жаль, что видеть меня не может, иначе – пусть не к психологу, но к психиатру точно побежал. А, может, всё-таки одумается?.. – с надеждой подумал он.

— И не мечтай! – пропищало что-то.

Звук доносился с дивана.

Скелет глянул, охнул, и его челюсть отвисла — из уха Ивана Фёдоровича, выбегали какие-то насекомые, радостно шевеля усами.

— Тараканы! Прощай надежды…

Скелет опустил голову и понуро побрёл обратно в шкаф.

Яга пристроила поднос со снедью возле компьютера, хлопнула валерианки и бодро застучала по клавишам. В регистрационной строке вывела большими буквами, чтоб заметнее было, «Елена Прекрасная». Возраст? Яга досадливо посмотрела в карманное зеркальце, поправила прическу. Так и напишем: «18 лет». Почти правда. Золотой век. Ищу? А кого я собственно ищу? Яга прокрутила других кандидаток в невесты: «Чтоб не пил, не курил и на машине возил». Машина? Наутибакер – два что ли? Седьмой десяток пошёл, а она туда же! Следующая: «Рост метр семьдесят два, вес от восьмидесяти до девяноста, блондин, з/п не ниже 50 000 у.е.». Ёлки сосновые! Зп, уе – новые проклятия? А почему я не в знаю? Напишу чистую правду: «Ищу Ивана Дурачка. С печкой. Без полётного средства не стучать». А фото Прекрасной у меня есть. Окошко блымнуло и сохранилось. Хорошо, пойду яблочко по тарелке крутану, вдруг что интересное покажет.

Через три дня. История переписки в чате.

Иванушка Дурачок с печкой на аватарке: − Елена Прекрасная, ты в лягушку не превратишься? Я с печкой.

Баба Яга (Елена Прекрасная): −?

И. Д.: В земноводное? Полётсредство имеется.

Б. Я.:?

И. Д.: Пресмыкающееся? Печка с трубой, покрашена известью. Проход не забит. Уголь, дрова.

Б. Я.:?

И. Д.: Шкурка? Зелёная? Есть лопата, поддувало, кочерга.

Б. Я.:?

И. Д.: Не тупой. Понял, что красивая. Есть поддувало. В печке. Я говорил уже?

Б. Я.:?

И. Д.: Ненаглядная моя, выходи за меня! Я Иван Дурачок. Есть печка.

Б. Я.:?

И. Д.: И она летает. Печка в смысле. Сама.

Б. Я.: Прошу прощения. Клавишу заело от неожиданности. Ты что-то говорил?

И. Д.: Говорю печка есть. Выходи за меня!

И. Д.: Ты точно Елена Прекрасная?

Б. Я.: Ну не Баба Яга же!

И. Д.: Тогда соглашайся. Есть печка. Иван Дурачок.

Елена Прекрасная2 входит в чат.

«Ищу принца с замко́м»

Елена Прекрасная2: Вы тут офигели блин! Иван, ты дурак?! ЭТО я! Какая-то баба мой ник спёрла, а ты и уши развесил! Макароны поставил?

И. Д.: Еленушка, Прекраснушка, ну, чего ты, а? Чего? Я ж по-хорошему. Ничего такого. Пока. В смысле. Никогда.

Е. П. 2: Макароны? Подмёл? Постирал? Посуду помыл?

И. Д.: Макароны? Да-да, бегу ставить. Всё сделал. Ваську искупал. Ох, и царапучий, гад!

Е. П. 2: Учти это в последний раз.

Елена Прекрасная2 и Иванушка Дурачок вышли из чата.

Б. Я.: *в шоке* Нет слов. Одни… кхм… яблоки.

Кощей Бессмертный вошёл в чат.

К. (Кощей): Кощей для затравки сгодится?

Б. Я.: Барин, идите вы… яблоки собирать в чистом поле. Мне и так в душу нагадили.

К.: Сударыня, да что вы людям не доверяете? Не женат, детей нет. Богатый опыт.

Б. Я.:?

К.: Заправляю зверинцем. Ращу дубок. Вышиваю. На вредные привычки не жалуюсь. *себе под нос* И они на меня. Ищу друга для совместной жизни.

Б. Я.: А печка есть?

К.: Примус подойдёт?

Б. Я.: Несите.

К.: Яга, ты попроще в следующий раз назовись. А то я тут на одну Елену Прекрасную уже наткнулся. Вылитая ведьма. С рогами.

Б. Я.: Знаешь, Бес, эти Сети не моё. Давай лучше в Контрстрайк рубанёмся? Девятый уровень я прошла. А ты говорил не смогу, не получится… Тьфу на тебя!

К.: *вздохнул* Диктуй адрес.

Б. Я.: ЗмейГорынычауже.нет

К.: А кто есть?

Б. Я.: Ко-онтра!

Скелет в шкафу скучал, теперь уже скучал, поскольку привык и смирился. В шкафу было темно, пыльно и одиноко. А даже скелетикам, несмотря на абсурдность этого заявления, хочется иногда общения, новых впечатлений или хотя бы смены обстановки.

Нынешним домом для скелета, а сам он себя называл Васей, был музей естественных наук. И в его просторных светлых залах различных скелетов целых и не очень была тьма-тьмущая, наверное, только главный хранитель и знал точно сколько, кого и откуда. Остовы древних существ стояли и лежали в стеклянных витринах, а особо большие, такие как знаменитый десятиметровый ящер, просто занимали отдельные залы, чтобы можно было обойти, посмотреть со всех сторон. И вечно около него были толпы интересующегося народа, размеры Дон-Дончика, так Вася назвал динозавра, обеспечивали ему соответствующую популярность. И Васе было завидно, потому что его, спрятанного в шкафу, вообще никто из живых не видел. Никто о нем ничего не знал, хотя именно Дон-Дон и был виноват во всем. А как все хорошо начиналось!

Солнце палило нещадно, влажный горячий воздух обжигал горло, дышать было трудно. Вася сразу понял, что попал не туда куда хотел. То ли телепортатор сломался, то ли он сам накосячил с настройками. Скорее всего сам, поскольку в эйфории от удачного первого опыта, он плохо соображал сколько нулей ввел во временных параметрах перемещения и главное с каким знаком. И переместился. На миллионы лет. Назад. К динозаврам. Один из них демонстрировал это со всей наглядностью всем своим немаленьким телом. Доисторическую фауну и Васю разделяла полянка какой-то жесткой проволочной травы, а потому Василий не сильно испугался, увидев маячившую впереди длинную шею. Он, конечно, ругал себя за поспешность, но в то же время вряд ли он отправился в такое прошлое специально, а потому можно и полюбопытствовать немного. Васю больше интересовало будущее. Именно этот интерес, эта жажда познать, что там впереди, за гранью настоящего, и толкали и питали жизнью все его существование. Сколько себя помнил Василий всегда хотел узнать что и как там в будущем, а что было, что есть – это совсем не интересно, тут не было для него никакой тайны. И возможно именно потому ему улыбнулась удача, и телепортатор во времени и пространстве был создан. Хотя труда и сил в этот проект было вложено немеряно, вернее это и была вся васина жизнь. Свое детище Вася испытывал сам, и первый опыт по перемещению в пространстве, а именно на огородик родителей, успешно прошел. В мгновение ока он оказался за городом, никаких побочных явлений не заметил и был так рад, что решился и на коррекцию времени.

И вот попал. Вместо инопланетян — динозавры, вместо городов будущего — доисторические чащи, вместо невероятного невообразимого технического прогресса – заповедник вымерших монстров. Ничего и никого интересного. Но оказывается, сам он заинтересовал местную древнюю фауну. Вокруг Васи смешно попискивая, начали собираться какие-то небольшие длинномордые или длинноклювые создания. И если сначала они теснились небольшой кучкой на некотором расстоянии, то теперь их становилось все больше и больше. Они бежали сюда со всех сторон очень быстро. И смелели. И Васе это как-то не понравилось, что-то было такое оценивающее в круглых немигающих глазах этих двуногих тварей. Они пищали, подпрыгивали и замыкали круг. Зачем Вася ломанулся через поляну от этих созданий, а не нажал кнопку возврата на телепортаторе, он и сам не понимал до сих пор. Но вот побежал к тому длинношеему, который все еще топтался на опушке. Поляна оказалась болотом, под ногами чавкало и хлюпало, но вес человека травяная прослойка держала. Трава точно была проволочной, она за секунды превратила джинсы в лохмотья и резала уже ноги. Толпа, жаждущая васиного тела, понеслась за ним. Шансов убежать у него не было, джинсовые ленточки уже дергали в разные стороны особо шустрые монстрики. А потом где-то на середине поляны Вася вдруг осознал, что за спиной стало тихо. Но продолжал бежать по инерции. И оглянулся только у первого дерева. За спиной не было никого. Пока. А вот впереди был тот самый здоровенный динозавр, вблизи он оказался очень большим, просто подавляющим и был не один. Детеныша за родителем издалека Вася не заметил. Рассматривая древних ящеров, которые паслись на краю болотца, объедая ветви каких-то огромных папортников, Вася успокоился и забыл о том, кто разогнал его преследователей, а он появился. Немного сбоку болотца и направлялся прямо к ним. И это не понравилось уже травоядным гигантам. Они долго не думали, они побежали, вернее стали уходить, мимо Василия, подальше от огромной зубастой пасти, что венчала голову явно не травоядного динозавра. И все было бы хорошо, наверное, Вася не собирался вмешиваться в древнеистрические разборки, ему и в стороне стоялось хорошо, но в тот момент, когда парочка проходила мимо человека, на другой стороне болота появился второй хищник. Детеныш заметался и вдруг бросился в сторону трясины, проваливаясь сразу же в топкую липкую грязь и таща за собой попавшего под ноги Васю. И все. Тяжесть неимоверная. Темнота.

Свет и сознание возвратились так же внезапно. Вокруг суетились какие-то люди, что-то говорили, даже кричали. Вася не сразу понял, где он и что с ним. А когда сообразил, что он теперь только скелет, да еще и призрак, то он еще один раз умер, почти. Его откопали вместе со скелетом детеныша ящера. Сначала было очень плохо, не верилось и не осознавалось, потом привыклось. С общением никак не складывалось, Васю никто не замечал, зато он видел, и слышал, и понимал всех. Видел, как радовались люди находке ящера, а вот его скелетик быстро упаковали и увезли. Вася попал сначала в лабораторию, где собрали и скрепили все его косточки, привели в надлежащий вид, а потом в музей отправили. Но в зал для экспозиций не пустили, оставили в пыльном старом шкафу. По разговорам окружающих людей и обстановке, которую он мог видеть, Вася понял, что вернулся приблизительно в то же время, что и жил когда-то. А еще он осознавал, что экспонат он не очень удобный, что объяснить, как они оказались с динозавриком вместе, никто не может, потому и спрятали скелетик в дальнем шкафу. Васе было обидно, и частенько он ругал самого себя, ну что он тогда поторопился? Надо было в будущее перемещаться, уж в нем-то его не игнорировали! А теперь жди, когда кто-то любопытный вновь его откроет и догадается, что он Вася доказательство возможности перемещения во времени и пространстве. Но пока никто не проявлял интереса.

Вот и сегодня было все как всегда. Экскурсанты толпились вокруг Дон-Дона, мальчишки пытались тихонько потрогать его хвост, взрослые с умным видом рассматривали в витринах мелкие обломки неизвестных существ, ничего нового. Правда, одна из групп была более шумной, и смотритель даже ругался и кричал, что в храме науки себя так не ведут, но, в конце концов, все утихомирилось, люди разошлись, и снова сонная тишина воцарилась в залах музея. Вася не мог самостоятельно выбираться из шкафа, но мог видеть сквозь небольшие стеклянные окошечки в дверцах, что творится снаружи. Обзор был небольшой, но и то хлеб. И вдруг Вася заметил новый объект, раньше его не было. На хвосте динозаврика висела газета. Видимо во время шумихи, устроенной последними посетителями, Дон-Дон и обзавелся этим украшением, а смотритель не заметил. Вася напряг все свои силы, чтобы увидеть и попытался прочитать хоть что-то. Буквы казались вроде знакомыми, но текст не распознавался. С цифрами было легче. А потому найдя в углу большой номер, а под ним ряд циферок поменьше Вася буквально приклеился к нему, застывая от медленно доходящей информации – номер года начинался с четверки и тянулся аж на шесть цифр. Что-то звенькнуло, зашуршало, словно сыплющийся песок, вокруг потемнело, а потом и вовсе ничего не стало.

Пришедшая уборщица долго ругалась, когда обнаружила кучку пыли на полу у старого шкафа в углу, а открыв из любопытства дверцы, получила еще одну порцию то ли песка, то ли пепла на только что вымытый пол.