Кот в мешке №6. Поздравляем победителей!

Первая команда: Натафей-Katriff-Ljuc.

26+14+15=55 баллов. Плюс 1 балл Натафей за разбор и 1 балл Katriff за разбор — 57 баллов.

Вторя команда: Чепурной С.-Потанина П.-Opiate

17+13+21=51 балл. Плюс две соавторские работы, за каждую по 2 балла. 51+2+2=55 баллов. Плюс 1 балл за разбор C. Чепурному. Итого — 56 баллов.

Третья команда: Картуша-Зауэр И.-NasKir Zenk

12+23+19=54 балла.

Поэзия

1. Мунлайт драйв Чепурной Сергей

2. Волшебник Картуша

9. Наваждение. Чепурной Сергей + Потанина Полина. Командное

11. « Когда-нибудь море станет безбрежным…» Потанина Полина Внеконкурс

12. « Хрупкость. Разминая пальцами соцветья страниц…» Agata Argentum Внеконкурс командный

13. « Слишком разные вещи нас в жизни влекут и манят…» Зауэр Ирина

14. « Первый вздох, первый крик – и пошёл человек…» Shinha Вне конкурс командный

Проза

3. Разговор на склоне горы Opiate + Потанина Полина Комадное

4. Зачарованный сад Натафей

5. Встречи в тумане NasKir Zenk

6. Без названия Katriff

7. Лабиринты Shinha Внеконкурсной командный

8.Без названия Opiate

10. Пробуждение Ljuc

15. Без названия Потанина Полина

№1

форма силлабо-тоника

Мунлайт драйв

Не спится. Ночь. Луна тревожит

Покой поэтов и волков.

Вливает лунный мелкий дождик

Отвар тревоги в сердце строф.

Легла дорожка на деревья,

Как на верхушки древних волн,

И шепчет мне: «Пойдём! Доверься –

Я уведу за горизонт».

Мне страшно. Медлю. Непривычно –

Луна не с каждым говорит.

Минуты в пальцах – словно спички,

Исход предчувствием томит.

Но снова слышу я :«Не бойся!

Ты любишь тайны? – вот они!

Моим желанным, добрым гостем

Стань поскорее, не тяни!» –

И вот – мой шаг. Я – на дорожке.

Уходит из-под ног земля –

Иллюзия, что мир надёжен,

Которую терять нельзя.

Иду один, без провожатых,

Чтобы решить (луна, не злись!)

Загаданную нам однажды

Загадку всех земных убийц…

№ 2

форма — силлабо-тоника

Волшебник

По дорожкам лунным я брожу сквозь звёзды,

Призрачная россыпь падает в ладонь.

Тихо тут, спокойно. И в душе лишь роздымь.

Волшебство искрится, хоть рукою тронь.

Зазвенят вдруг звёзды, песнею прольётся

Смех ночного неба в лунном серебре.

И надежда снова на земле проснётся,

Распахнут все окна люди на заре.

№3

Форма — Диалог

«Разговор на склоне горы»

— Приветствую тебя, мудрец!

— И я приветствую тебя, путник! Не буду лукавить – я рад тебе. Встретить кого-то в здешних местах – редкость… Однако знай: если ты проделал это нелегкий путь в поисках мудреца, то ошибся. Не мудрец я, а самый простой человек.

— Пусть так. Но ты живешь так высоко, так далеко от людей, ты наверняка многое повидал и многое знаешь. Я отчаялся, я пришел за советом. Моя жизнь запуталась, как клубок ниток у неумелой вязальщицы, я не знаю, как мне быть и как жить. Я молю тебя о помощи!

— Если мои ответы тебе хоть немного помогут, то спрашивай. Говорить слова да складывать их в речи — это самая простая помощь. Мне это будет нетрудно.

— Тогда вот мой вопрос. Как перестать бояться смерти?

— Ты боишься спать, путник? Думаю, нет… Сон – это покой, забвение, отдых. В нем нет ничего страшного. Как нет страшного и в смерти. Не смерти ты боишься, путник, а того, что не успеешь сделать в жизни самое главное.

— Но что главное в моей жизни?

— То мне неведомо. Знаю только, что люди перед смертью жалеют обычно о трех вещах.

О том, что мало побыли на этой земле со своими любимыми и близкими. Ведь неизвестно, когда в ряду перерождений они встретятся вновь. И встретятся ли. Еще жалеют, что слишком беспокоились о том, что о них подумают другие люди. Хотя этим людям твоя жизнь — только повод почесать языки, и не более. И жалеют о том, что не делали то, что хотелось. Потому что жизнь не бесконечна, а наполнять ее лучше теми делами, к которым у тебя лежит душа. Подумай об этом, путник, и ты поймешь, что не смерти надо бояться.

— Быть рядом с теми, кого любишь, и не заботиться о том, что чужие люди подумают дурно, мне кажется несложным. Но как делать только то, что хочешь? Часто за другими заботами на это нет ни времени, ни сил, ни возможности. Если это неисполнимо, то ничего с этим не сделаешь. Чудес не бывает. В нашем суровом мире желания почти никогда не исполняются.

— Ты ошибаешься, путник, чудеса в нашем мире бывают. Но только если ты истово, всей душой в них веришь. И желания исполняются, если правильно желаешь.

— Так научи меня правильно желать, мудрый человек! Я встану на колени, я отдам все монеты, что у меня есть, только научи!

— Не горячись, путник! Я и так все расскажу тебе без утайки, мне твои монеты не нужны. Чтобы желания исполнялись, нужно всегда помнить о двух правилах. Первое: не разменивай силу своего желания на то, в чем нужды нет. Если ты жаждешь пить, желай именно воды, а не воды из горного источника и в золотом кубке, и не желай вкушать ее непременно под сенью дерева рядом с юной красавицей. Сила желания должна быть направлена, как стрела. Не превращай ее во взмах веера.

А второе правило очень простое. Чтобы сбыться, желание должно быть настоящим, истинным и идти от души.

— Как понять то, что ты говоришь, отшельник? Разве не все желания человека настоящие?

— Воистину – нет. Желания бывают разными. Одни идут у человека из живота, оттуда, где находится наша жажда и сила жизни. Там — наша животная часть. Желания из живота – это то, что человек хочет для себя. Есть еще желания из сердца. В сердце живет любовь. Она направлена вовне, иначе она погибает. Сердцем мы желаем что-то для тех, кого любим, и в этом находим радость для себя. Ибо если будут счастливы наши любимые, то и нам это осветит жизнь. Третьи – это желания от ума. Они холодные, для всех. Чтобы желания ума исполнились, нужно объединить усилия многих людей. Сил одного человека для исполнения такого желания не хватит. У людей ум слаб.

— И желания из живота и из сердца исполняются?

— Путник, запомни: все настоящие желания исполняются. Всегда. Если же говорить о нас, несовершенных, то желания из живота исполняются чаще всего. Некоторые этого даже не замечают. Желания же из сердца зависят только от силы любви.

— О чем же ты говоришь, мудрец? Но у меня в жизни ни одного желания не исполнилось! Как я должен тебя понимать?

— Успокойся, путник! Мне понятны твои печали. Но забудь ненадолго о них и оглянись вокруг. Видишь ли ты деревья внизу, где под солнцем так душиста трава и манит к себе прохлада маленькой реки? Присмотрись: над деревьями, над их пышными зелеными кронами, что волной взбираются на склоны, начинаются разноцветные камни в лишайниках, редкие цветы и водопады. Туда редко долетают пчелы. Но мед с горных склонов самый душистый, вкусный и целебный. А еще выше начинаются вечные снега, что сияют под солнцем и дышат холодом круглый год. Снежные вершины загадочны и грозны, прекрасны и спокойны. Но не они самые высокие на этой земле. Над ними — бесконечное чистое синее небо, которое всегда дает нам безмятежность и свободу, стоит только вздохнуть полной грудью. И лишь темная точка высоко кружащейся птицы оставляет небо для нас реальным. Оглядись, путник, посмотри, как велик мир. Как он чудесен. Неужели ты думаешь, что у него не найдется малой толики для того, чтобы исполнить твое желание?

— Ты прав, мудрый человек. Дело во мне, и это меня печалит. Потому что я не понимаю, как мне желать по-настоящему.

— Не грусти, путник. Дело в простом. Мы, люди, плохо умеем желать, но очень хорошо умеем бояться. Мы боимся так много, что не видим ни мира вокруг, ни себя в этом мире. Мы думаем, что чего-то хотим, а на самом деле мы хотим только избавления от страха. Мы хотим стать богатыми не ради денег, а чтобы не бояться, что соседи назовут нас бедными. Мы хотим славы, чтобы перестать бояться оказаться всеми забытыми. Мы хотим создать семью, чтобы не бояться одиночества. Чтобы не бояться оказаться ненужными. Люди не знают, что страхи нельзя обменять на желания. Надо быть смелым, чтобы просто жить, ничего не боясь. Желания, вызванные страхом, никогда не исполняются, потому что они пустые. В них нет силы обратиться к миру.

— Мудрый человек, прошу тебя, будь сейчас осторожен в своих словах, чтобы я понял тебя правильно. Ты хочешь сказать, что если перестать бояться и желать по-настоящему, то все желания будут исполняться?

— Ты развеселил меня, путник! На твой вопрос я отвечу. Да! Все именно так. Но ты боишься поверить в это. Сегодня утром мне захотелось вина. И ты пришел. У тебя же есть с собой вино, путник?

— Есть. Но к тебе я поднялся по собственному желанию.

— Конечно. Но ты мог явиться сюда вчера или завтра. Но пришел сегодня и с вином.

— Да, ты прав. И это удивительно… Давай свою кружку, отшельник, я сам налью тебе. Но все-таки ответь мне еще на один вопрос. Если ты всегда получаешь то, что хочешь, то значит, ты колдун? Ведь именно так тебя называют люди, которые живут в поселении у подножья горы.

— Не повторяй чужих глупых слов, путник. Ты в детстве слушал сказки? И, наверное, очень жалел, что великих джиннов, всесильных волшебников и грозных магов не существует на свете? Так вот послушай меня, путник. Если избавиться от страхов и желать того, чего действительно хочешь, желать по-настоящему, истово, от души, то жизнь твоя меняется. Ты начинаешь слышать мир, а он слышит тебя. И исполняет все твои желания. Со стороны это действительно похоже на волшебство. И это — единственная магия, доступная человеку в нашем мире.

— Ты лукавишь, мудрец. Избавиться от всех страхов невозможно. А значит, обыкновенному человеку никогда не получить в свои руки ту магию, про которую ты говоришь.

— Ты опять сам себя обманываешь, путник. За всеми нашими страхами стоит только боязнь рано или поздно умереть. А разве это самое важное? В жизни главное — сама жизнь. О ней стоит думать. Избавившись от своих страхов, ты избавишься от тумана пустых желаний и увидишь этот мир во всем его великолепии. Увидишь по-настоящему. Давай же выпьем вина и посмотрим, как заходит солнце.

№4

Форма — Повествование

Зачарованный сад

Серебристые ивы низко склонились к тёмной неподвижной воде, в глубине которой искрами вспыхивали и гасли звёзды – такие же, как на чёрном, портьерно-бархатном небе. В тишину ночи то и дело врывались птичьи голоса – уханье совы, резкое «крЮИп» козодоя, да громогласное «ы-буумм» выпи. Камилла каждый раз вздрагивала и сильнее куталась в шаль, словно та могла защитить от чего-то, кроме ночной прохлады.

Вот к хору ночных певцов добавилась кукушка, и Камилла, стуча зубами, машинально спросила:

— Кукушка, кукушка, сколько мне лет осталось?

— Ку.., — начала было кукушка, и замолчала, словно кто-то невидимый оборвал её ответ на полузвуке. Вслед за кукушкой замолчали и выпь с козодоем, только сова продолжала ухать, и в её голосе Камилле слышался отвратительный смех.

Девушка задрожала от страха ещё сильнее, хотя, казалось бы, уже куда больше. Да и кто не задрожал бы на её месте, заснув в собственной постели и проснувшись посреди ночи на берегу то ли пруда, то ли озера в шали, наброшенной поверх ночной рубашки?!

В кустах, рядом с которыми стояла Камилла, что-то тяжело затрещало, и девушка опрометью бросилась подальше от них – к залитому лунным светом берегу.

Камилла вспомнила, что в старых сказках говорилось, будто чистые духом могут в час нужды воззвать к Луне, и взмолилась в отчаянии:

— О, Жемчужина Ночи, сияющая средь тьмы, я поднимаю глаза свои к тебе, я обращаю сердце своё к тебе. Отведи беду от меня, укажи мне путь к дому.

Надеялась ли она на ответ? Но недвижное до той поры озеро плеснуло вдруг волной, окатив девушку почти до колена. Подол промокшей рубашки отяжелел от воды, а домашние туфли, любимые туфли с розовыми помпончиками… Забыв о небе, Камилла посмотрела вниз и увидела, что помпончики съёжились, похудели, словно только что искупанная кошка, а на воде у самых ног дрожит лунная дорожка. Носком туфельки девушка осторожно коснулась дорожки, оказавшейся неожиданно твёрдой.

Треск в кустах приблизился, и Камилла, не раздумывая более, подхватив одной рукой подол, шагнула вперёд. Шаг, другой, сперва робко и неуверенно, затем быстрее, быстрее… Пока не почувствовала, что летит, раскинув крылья-руки, не заметила, как полощется на ветру тонкая ткань рубашки, не увидела, что далеко внизу осталась серебристая лента дорожки, а впереди, уже совсем близко белоснежная кипень облаков.

Ещё мгновение, и она очутилась в сметанно-густом тумане. Туман противно лип к коже, но ещё противнее были голоса — шепчущие, бормочущие, кричащие…

— Кукла…

— Хочешь куклу?

— Куклу, как у Эмили?

Об этой кукле – удивлённо распахнутые голубые глаза на фарфоровом личике, шёлк и кружево платья – Камилла думала, засыпая ввечеру и просыпаясь с первыми лучами солнца, а иногда и в классной комнате, и тогда была нещадно бранима наставницей за невнимательность. Камилла хотела эту куклу… Но было это так давно, что не будь голосов – не вспомнила бы об этой кукле.

— Шляпка…

— Ты ведь хочешь шляпку?

— Такую, чтобы Эмма позавидовала?

Шляпкам, выписывавшимся из самой столицы, завидовали все окрестные барышни. И шляпка, которой позавидовала бы сама Эмма, должна была бы быть чем-то невероятным. Камилла на мгновение задумалась, пытаясь представить себе этот шедевр, затем потратила ещё мгновение, пытаясь вообразить себя в такой шляпке. И не удержалась от смеха…

— Локоны…

— Белокурые локоны…

— Хочешь локоны, как у Евы…

Да, порой, раздирая расчёской непокорную рыжую копну, Камилла сокрушалась, завидуя Еве, чьи волосы укладывались в любую причёску без особых усилий. Но и сама Ева была девушкой покладистой и робкой, какой никогда не стать Камилле…

Голоса шептали, шелестели, бормотали, суля золотые горы и прекрасного принца в придачу, обещая исполнение любых желаний – от давно забытых до ещё незагаданных…

Но Камилла хотела лишь одного.

— Я хочу выбраться отсюда, — громко выкрикнула она, зажав руками уши, чтобы не слышать сводящих с ума шептунов.

Сверкнула яркая вспышка и туман рассеялся. Девушка оказалась на краю огромной поляны, на которой пела и танцевала пёстрая толпа. Были там крылатые – с крыльями большими и маленькими, прозрачными и переливающимися всеми цветами радуги; были рогатые – с едва заметными рожками и с ветвистыми оленьими рогами, с крутыми буйволовыми и закрученными бараньими рогами; были хвостатые и просто лохматые… Слов песни, под которую они отплясывали, Камилла разобрать не могла, но мелодия была такой весёлой, что девушка чуть не начала пританцовывать, стоя на месте. Но удержалась, вспомнив сказки о тех, кто пропадал для мира людей навсегда, присоединившись к весёлым танцорам.

Внезапно музыка смолкла, танцующие замерли на месте, но тут же расступились, пропуская шедшую к Камилле женщину в бело-золотом платье. Миниатюрную незнакомку, бывшую на полголовы, а то и на голову ниже большинства собравшихся, окружала мощная аура властности, и было очевидно, что она не потому королева, что у неё на голове корона, а потому у неё на голове корона, что она истинная королева.

— Я вижу, дитя, — проговорила она ласково, остановившись перед Камиллой, — что тебе хочется танцевать. Отчего ж ты не танцуешь?

— Разве смею я, Ваше Величество, — чуть слышно прошептала девушка, краснея от смущения, — разве смею я вступить в хоровод в таком виде?!

Музыканты вновь заиграли, и певцы запели, хотя и негромко, но на этот раз Камилла смогла разобрать слова:

Небрежен девицы вечерний наряд…

Камиллу завлёк зачарованный сад.

— Шаль с ночной рубашкой и впрямь не самый подходящий наряд, — усмехнулась королева. – Но это горе легко поправимое. Амалеа, где моя палочка?

Фея с большими аметистовыми крыльями, стоявшая за правым плечом королевы, тотчас же почтительно подала тонкий зелёный стебель, увенчанный цветущей фиалкой. Королева задумчиво посмотрела на палочку, потом на девушку, и пробормотала:

— Да, это будет в самый раз.

Затем она прикоснулась стеблем к ночной рубашке, и та преобразилась, превратившись в шёлковое платье изумрудного цвета, расшитое золотыми птицами.

— Нравится? – улыбнулась королева, глядя на восторг, с которым Камилла рассматривала свою обновку.

— Да, — воскликнула, не кривя душой, Камилла. – Оно чудесно.

— Тогда чего ж ты ждёшь? – спросила королева. – В круг, становись в круг.

Она улыбнулась, а певцы запели:

Здесь воды искрятся, здесь ивы грустят:

Камиллу завлек зачарованный сад.

Девушка вспомнила сказку о весёлых танцорах и рыжем Тони.

— Разве смею я, Ваше Величество, — всё так же смущённо произнесла она, указывая на промокшие туфельки, — вступить в хоровод в таком виде?

— Комнатные туфельки и впрямь не самый подходящий наряд для танцев, — согласилась королева. – Но это горе легко поправимо.

Она прикоснулась своей палочкой к туфелькам, и те тотчас же преобразились, обретя небольшой каблучок и сменив розовые помпоны на пряжки с изумрудами.

— Нравится? – снова улыбнулась королева.

— Они восхитительны, — воскликнула Камилла.

— Тогда чего ещё ты ждёшь? – с лёгким неудовольствием спросила королева. – В круг, становись в круг.

А певцы запели уже громче:

И тот, кто был милым, ей больше не мил.

Ее зачарованный сад заманил.

Но Камилла продолжала стоять на месте.

— Ах, простите, Ваше Величество, — сказала она, виновато опустив глаза, — но среди танцующих дам нет ни одной без украшений. Разве смею я…

Королева окинула взглядом девушку, затем, не оборачиваясь, приказала:

— Амалеа, подай мне вьюнок.

Фея, что-то прошептав, нагнулась к земле и сорвала мгновенно выросший побег вьюнка.

— Прошу, Ваше Величество, — сказала она, с поклоном подавая его королеве.

Королева разорвала побег на три части, одной обвив шею Камиллы, а двумя другими украсив её запястья. Затем пришла очередь волшебной палочки, и руки девушки украсили изящные браслеты, а шею — тончайшей работы подвеска с тремя золотыми колокольчиками.

— Надеюсь, теперь всё? – с лёгким нетерпением спросила королева. — В круг, становись в круг!

А певцы грянули во весь голос:

Кукушка кукует, кричит козодой:

«Ей вечно блуждать здесь над черной водой».

Но Камилла не сдвинулась с места.

— Простите, Ваше Величество, — сказала она, — но людям не место в вашем хороводе.

— Ты смеешь перечить мне, смертная? – в голосе королевы недовольство смешалось с удивлением.

— Да, Ваше Величество, — ответила Камилла, делая шаг назад.

— Ты смеешь перечить мне, смертная?! – воскликнула королева, делая шаг вперёд. Она заметно подросла, и теперь никто не посмел бы назвать её миниатюрной.

— Да, Ваше Величество, — пятясь, ответила Камилла. Смятение охватило её, но страх навсегда расстаться с миром людей был куда сильнее.

Королева взмахнула палочкой, и вьюнок-колье сжался, начав душить девушку.

— Ты смеешь перечить мне, смертная?! – прогремела королева, делая ещё шаг вперёд. Теперь она казалась Камилле настоящей великаншей.

— Да, — полузадушено прошептала Камилла, сражаясь с вьюнком.

— Так познай же силу моего гнева, — громовым голосом воскликнула королева и подняла палочку…

Но тут раздался крик петуха, и весёлые танцоры исчезли вместе с поляной. Камилла открыла глаза и с облегчением увидела над собой потолок собственной спальни. Значит это был сон, страшный, странный сон. Разве могло приключиться что-то подобное со Камиллой Олбридж, почтенной старой девой двадцати пяти лет от роду, даже если она и загадывала желание на падающую звезду?!

Отбросив одеяло, встала, подошла к окну и раздёрнула шторы, впуская в комнату солнечный свет. И ахнула, увидев лежащий на подоконнике обрывок вьюнка с тремя белыми цветками.

№5

Форма — Повествование

Встречи в тумане

— Ох, опять туман…

Седовласая женщина покачала головой и поспешно сложила покупки в сумку.

— Нужно успеть побыстрее домой, а то совсем ничего видно не будет.

Я вышел следом за ней на парковочную площадку. Туман уже начинал обволакивать дальние многоэтажки и потихоньку сгущался. Со стороны казалось, что надвигается белоснежная, мягкая лавина. Женщина быстро подошла к старенькому седану, закинула сумку на пассажирское сиденье, села за руль и стремительно рванула с парковки, боясь не успеть приехать домой до того, как туман полностью поглотит наш городишко.

Мне же спешить было некуда. Не спеша подошел к автомобилю, спокойно сел за руль, завел двигатель и плавно тронулся. У меня времени много. Выехав с парковки, я уже точно знал, куда мне нужно ехать. Не домой, в тепло и уют, а наоборот. В непроглядную лавину тумана.

Я прекрасно знал, что этот туман особенный. В принципе, как и все предыдущие на протяжении уже трех месяцев. Плотная пелена стабильно, три раза в неделю, окутывает все вокруг, делая видимость практически нулевой. Я знал, откуда этот туман идет и знал, для кого он предназначен. Только для меня.

Выехав на загородную трассу, направил автомобиль к заливу. Туман сгущался сильнее, однако дорогу все еще было видно, поэтому мог не беспокоится насчет создания аварийной ситуации. Я очень аккуратный водитель. С некоторых пор.

Уже подъезжая к заливу, я чувствовал. что меня уже ждут. В душе все проснулось, завертелось, словно в ожидании невероятного чуда или самого желанного новогоднего подарка. Остановив машину на импровизированной стоянке, которую соорудили местные рыбаки, я вышел и направился к воде. Шум волн подсказал мне, что меня ждут уже давно. Да, сегодня немного задержался в пути. Свежий, морской воздух наполнил легкие и я глубоко вдохнул, чтобы произнести всего одно слово:

— Скучала?

Конечно, она уже стояла здесь. Как всегда, прекрасная и сияющая. Лучшее ее нет на этом свете. Она повернулась ко мне, на лице ее играла самая прекрасная из всех улыбок на свете. Легкие морщинки собрались в уголках ее роскошных, небесно-синих глаз, делая ее похожей на озорную девчушку, которая идет по жизни только с улыбкой. Я не мог отвести от нее взгляд. Никогда не мог.

— Скучала…

Ее звонкий, мелодичный голос ворвался в мой мозг и распался на тысячи отголосков по всему телу, отзываясь тупой, ноющей болью в каждой клеточке.

Она покинула меня ровно три месяца назад. Она, как всегда веселая и жизнерадостная, собиралась встретиться с подругами посплетничать и уничтожить пару-тройку безумно сладких и мега-калорийных пирожных в небольшой французской кондитерской, которая была излюбленным местом девичьих посиделок всего нашего города. Когда она выходила за дверь, повернулась ко мне, чмокнула в щеку и прошептала:

— Не скучай, я совсем скоро вернусь…

Больше она не вернулась…

Забрал ее у меня пьяный лихач, выехавший на красный на перекрестке. По несчастливой случайности именно в этот день был жуткий туман, и по той же несчастливой случайности она одна переходила дорогу…

Смерть наступила мгновенно, так потом сказали врачи… На опознании я не мог ее толком разглядеть, глаза были в пелене слез и ярости. Кто именно ее сбил, никто не знал. Туман, никого на дороге, да еще и виновник скрылся в неизвестном направлении. И вместе с собой забрал смысл моей жизни.

Но я верил, что она не могла меня покинуть навсегда. Я знал, где она будет всегда меня ждать. Я чувствовал. Именно это место на заливе было нашим любимым. Именно здесь я ее впервые поцеловал, именно здесь я предложил ей жить вместе, именно здесь я сделал ей предложение. Это было наше место. И она должна была меня здесь ждать.

И она ждала. Она приходила в каждый туман, который с момента ее смерти стал постоянным гостем нашего города. Точнее не гостем, а сигналом для меня, что она ждет меня. Ждет меня одного.

И каждый раз я приезжал, мы говорили о разной ерунде, я рассказывал, как у меня проходит день, что нового на работе, что поменял в доме. Она радуется, когда я рассказываю о своих успехах, печалится, когда слышит о моих неудачах. Она всегда со мной. Только она и туман, приходящий с ней…

… Я все еще не могу ею налюбоваться. Она улыбается. Ее улыбка завораживает, очаровывает, заставляет забыть о своих проблемах. Ее волосы цвета молочного шоколада развеваются на ветру причудливыми локонами. В хлопьях тумана она безумно похожа на ангела. Я опять рассказываю ей о том, как я провел эти дни без нее, похвалился, что посадил аллею из берез, как она и хотела. Она этому безумно обрадовалась. Я готов все делать для нее…

Но вскоре туман начал рассеиваться, потихоньку начали показываться очертания города вдалеке, грозные выступы скал, нависших над водой, стали выползать из объятий белого плена. Небеса все отчетливей вырисовывались в клубах тумана. Она улыбнулась, как бы извиняясь. Я все понял. Я не хотел ее отпускать, я хотел бы стоять здесь вечно. Но это было невозможно. Ей нужно было уходить. Она прикоснулась невесомыми пальцами к моей щеке, смахнула случайную слезу и прошептала:

— Не скучай, я совсем скоро вернусь…

№6

Форма — повествование

Без названия

Солнце взошло и осветило серые скалы, море и пустынный берег. Мокрый песок заблестел под его лучами, превращаясь в россыпи янтаря. Волны, перекатывая мелкую ракушку, лениво набегали на берег, оставляя на нем принесенные из глубин водоросли. Древняя старуха в рваной одежде шла по берегу босиком, опираясь на посох. Она остановилась, прислушиваясь к плеску волн и посмотрела на город, виднеющийся вдали.

— Ух, как я устала, — пробормотала она, тяжело вздохнув, — но ничего, почти пришла.

Старуха обогнула скалы и медленно побрела по тропинке вверх. Войдя в город и пройдя немного по булыжной мостовой, остановилась.

— Ноги совсем не держат, — сказала вслух она, — отдохну немного.

Старуха присела на деревянные ступеньки одного из домов, прислонила посох к двери, сняла котомку со спины и достала оттуда кусок хлеба. Съев весь хлеб, она, пригретая теплыми лучами солнца, задремала. Внезапно за дверью раздались громкие голоса и топот ног. Дверь открылась, толкнув старуху, и по ступенькам дома на мостовую выбежало трое детей — двое мальчиков и маленькая девочка. Потом вышел мужчина с ведром в руке. Старуха упала со ступенек и вскрикнула от боли.

— Простите нас, — растерянно сказал мужчина, — мы не видели что вы здесь присели.

— Вот глупый народ, вечно спешат куда-то, — проговорила старуха со злостью, пытаясь встать и потирая ушибленное плечо, — вместо того чтобы дать попить воды старому человеку, мечтают все время о чем-то и ничего не видят под ногами.

— Мы не хотели ничем обидеть вас, — попытался извиниться мужчина, — воду я сейчас принесу и дам вам попить. А мечтаем… да, мечтаем… Моя жена умерла, оставив мне троих детей… Я мечтаю найти женщину, которая помогла бы мне вырастить их и воспитать хорошими людьми.

— Папа, папа, — затараторили наперебой дети, — а мы мечтаем иметь щенка и котенка и еще много конфет.

— Тише дети, тише, — сказал отец, видя как старуха морщится от громкого, детского крика, — когда-нибудь ваши мечты осуществятся.

— Когда, папа, когда? – закричал белокурый мальчуган, старший из детей, и оттолкнул среднего, рыжего мальчика в веснушках, от отца. Рыжий мальчик нахмурился и тоже толкнул белокурого. Старший пошатнулся, потерял равновесие и упал на старуху.

Вскрикнув от боли, она стащила с себя испуганного ребенка и поднялась с земли, опираясь на посох.

— Глупые дети, никогда не успокаиваются! Вечно что-то просят, потом плачут когда им это не дают! Покоя нет от них! – возмутилась старуха.

Она сморщенной рукой коснулась амулета, висевшего у нее на шее, и подняла посох вверх.

— Пусть теперь всегда вечером на ваш город опускается Туман и все желания сказанные детьми на улице исполняются. Может тогда здесь станет потише и усталые путники смогут отдохнуть.

Изо всех сил она стукнула посохом по земле и принялась бормотать непонятные слова. Поднялся ветер, синее небо заволокли тяжелые тучи, прогремел гром и сверкнула молния. Старуха была ведьмой и пришла в этот город к своей единственной племяннице, надеясь передать ей дар колдовства. Живя в уединении, она отвыкла от шума и крика детей, и выходка мальчиков ее разозлила. Ведьма, потратив свою последнюю колдовскую мощь на проклятие, упала, протянув вперед дрожащую руку — силы покинули ее.

— Помогите… — прошептала она.

Маленькая девочка, удивленно смотря на происходящее, пожалела старуху, подошла к ней и взяла за руку.

— Бабушка вам плохо? – спросила она.

— Нет, теперь мне будет хорошо, прелестное дитя… все мое станет твоим, — сказала ведьма, закрывая глаза. Она превратилась в темный силуэт, который растаял и дымкой поднялся в небо. Отец и сыновья молча стояли, не зная что делать, а младшая дочь, улыбаясь, махала рукой облаку, похожему на старуху, которое ветер уносил вдаль.

— Поклянитесь, что никому не расскажете что здесь сейчас произошло, — попросил испуганный отец своих сыновей, — и Милолике ничего не объясняйте, она еще маленькая, не поймет, а со временем все забудет…

На город Янхетон опускались сумерки, люди торопливо шли домой. Дневной свет медленно уходил, уступая место тьме и только звук закрываемых замков нарушал тишину пустынных улиц. Город был проклят, вместе с сумерками приходил Туман желаний. Никто не знал кто проклял город и как снять это проклятие. Сначала людей радовало исполнение детских желаний. По вечерам они выходили на улицу и смотрели как дети радостно кричали чего им хочется и тут же получали это. Их забавляли шум барабанов, толпы кукол и солдатиков, марширующих по улицам и заходящих в открытые двери. Ведра мороженного — сливочного, шоколадного и дождь из конфет, весело барабанящий по окнам. Но скоро от шума игрушек они стали плохо спать по ночам, у детей от съеденного мороженного болело горло, от конфет – зубы и животы, а они все желали и желали и не могли остановиться. Городской доктор не успевал за день обходить всех больных детей и лечить их. Исполнение желаний быстро превратилось в беду и, с наступлением сумерек, в городе закрывали двери, стараясь не выпускать детей на улицу…

На окраине города, в доме увитым плющом, тихонько скрипнула дверь. Темноволосая, хрупкая девушка в простом платье выскользнула на улицу и пошла по извилистым улочкам к морю. Туман сгустился над ней плотным облаком, пытаясь заставить ее что-нибудь пожелать, но она отмахнулась рукой и он послушно разлетелся клоками. Дойдя до серых скал, она остановилась и огляделась – на берегу никого не было.

— Вильмар, — тихо позвала она.

— Я здесь, — послышался знакомый голос.

С ближайшей скалы вниз спрыгнул юноша с кованной розой в руке. Его волнистые волосы были подвязаны лентой, фартук с подпалинами от огня, выдавал в нем ученика кузнеца. Он с восхищением он посмотрел на Милолику, протянул ей розу и обнял.

— Я рад, что ты пришла. Жаль, что мы можем видеться только вечером, когда Туман спускается на город, — с грустью сказал юноша.

— Роза очень красивая и совсем как настоящая. Спасибо! — ответила девушка, краснея и целуя юношу в щеку. — Мачеха вечером боится выходить на улицу и мы сможем спокойно разговаривать. А если выйдет, то… я умею управлять Туманом, он окутает нас и спрячет.

— Но мы не сможем всегда прятаться, – сказал юноша, смотря ей в глаза и любуясь отражающимися в них звездами.

— Потерпи немного, я попробую что-нибудь придумать, — шепнула девушка, нежно касаясь рукой его щеки, и добавила: — мне пора, встретимся здесь завтра.

Изо всех сил она побежала назад домой. Стараясь не шуметь, открыла дверь и… увидела мачеху, которая ждала ее.

— Вот никак не могу понять почему этот Туман на тебя не действует и ты приходишь с улицы с пустыми руками? Когда я выходила за муж за твоего отца, то надеялась что ты и твои братья будете желать для меня много красивых вещей. А в доме появлялись лишь собаки, кошки и конфеты. – зловещим шепотом начала говорить она, но, заметив что Милолика спрятала руку за спиной, улыбнулась и спросила: — Что у тебя там?

— Вот, — робко ответила Милолика, показывая розу.

— Где ты была? – разозлилась мачеха снова, она надеялась, что Милолика принесет ей золотой браслет.

— Я встречалась с Вильмаром, — выдохнув, ответила Милолика, — мы познакомилась на летней ярмарке, он ученик кузнеца.

— Дел по дому много, а ты пропадаешь неизвестно где, – грозно сдвинув брови, прикрикнула мачеха, — ученик кузнеца, а какой от этого прок? Ты не будешь больше с ним встречаться.

— Но матушка… — робко попыталась возразить Милолика.

— Не перечь! – закричала мачеха на нее.

Милолика опустила голову и слезы потекли по ее щекам.

— Ну не плачь. Я приготовила тебе сюрприз. — неожиданно смилостивилась мачеха, — Завтра ты станешь совершеннолетней и твои желания Туман исполнять больше не будет. Как мы будем жить? Твои братья уехали и нам не помогают, твой отец болеет. Поэтому утром отведу тебя к знакомому мяснику. Он вдовец и ему требуется помошница по хозяйству. За это он обещал мне раз в неделю давать мяса сколько я захочу. Здорово правда? И ты будешь пристроена и мне хорошо. Да ты не робей, приглядись к нему. Будешь хорошо вести хозяйство, он может жениться на тебе.

— Но матушка, я не хочу… мне нравится Вильмар и мы хотели…

— А мне все равно, будет так, как я скажу, — прикрикнула на Милолику мачеха, — думай до завтрашнего утра. Или сама пойдешь или я тебя отведу.

Милолика от ужаса попятилась назад, открыла дверь и побежала не оглядываясь по булыжной мостовой. Добежав до скал, она присела на песок и прижалась спиной к холодным камням, грустно смотря на бескрайнее море. «Люди счастливы пока могут мечтать. А в нашем городе о мечтах давно забыли. Я должна найти способ снять проклятие, иначе жители всегда будут завистливыми и злыми», — подумала Милолика, сжимая в руке подаренную ей розу. Она вдруг вскрикнула, почувствовав что острый уголок листка больно царапнул ее ладонь. Кровь закапала на песок и, шипя, стала испаряться, словно он был раскаленным. Милолика удивленно смотрела как кровь превращается в дымку, поднимается вверх и перемешивается с туманом. В клубящихся завитках тумана ей виделось лицо старой женщины с посохом в руке и ее старшие братья, толкающие друг друга.

— Вспомнила, — закричала она, пугая уснувших чаек, — вспомнила почему могу управлять туманом.

Она встала и раскинула руки, туман скрыл ее и поднял вверх.

— Я принимаю твою силу, сними проклятие, — послышался ее голос над сонным морем…

На следующий день весь город искал пропавшую Милолику, но девушки как будто бы испарилась. Лишь под вечер ученик кузнеца – Вильмар, пришел на берег моря и около прибрежных скал увидел кованную розу. Она была потемневшая, как будто пролежала здесь сто лет. Он узнал свой подарок и понял, что больше Милолику не увидит.

Солнце уходило за горизонт и, окунаясь в море, прочертило на поверхности воды красную дорожку, словно полоску крови. На город Янхетон опускались сумерки и туман накрывал дома и улицы, серым клокастым одеялом. Но горожане больше не боялись его – он перестал выполнять желания. Жизнь потекла размеренно и постепенно все забылось. Только Вильмар каждый вечер приходил к серым скалам и подолгу сидел там, задумчиво смотря вдаль. Он мечтал о том, как однажды в тумане увидит лицо Милолики и она махнет ему рукой…

№7

Форма — Повествование

Лабиринты

Объект М26 привычно бежал лабиринтом, — единственном мире, известном ему с рождения. Он знал все маршруты, все ловушки, и время их действия. Близилось время кормёжки.

На прекрёстке, не сбавляя скорости, он нырнул в узкий лаз, — так было короче добраться до кормушки.

Хряссь! Последний писк зверька…

Расстроенный МНС Мишка Самоцветов достал мёртвую крыску из лабиринта, и с сожалением произнёс: — А ведь он знал, что там есть ловушка, и всё равно сделал свой выбор…

— Сила привычки, — философски заметил завлаб Петрович, и продолжил. — На сегодня всё. Беги уже домой, там тебя небось благоверная заждалась.

Выйдя из здания НИИ, Мишка взглянул на часы, всего только 19:40… Беременная Маринка, как обычно в это время, точит лясы с подружками, и до 23:00 его не ждут, так что ещё полно времени расслабиться у Люськи. Оглянувшись, Мишка махнул через ограждение на дорогу.

Хряссь!

— Насмерть! И как его угораздило, и машины здесь редко проезжают, — ахали сбежавшиеся зеваки.

Отметь в протоколе: «Несмотря на то, что подземный переход находился в десяти метрах от места ДТП, пострадавший, нарушив правила, пересекал улицу в неустановленом месте», — диктовал молодому лейтенантику старший инспектор ГИБДД. Помолчал, сплюнул, и добавил не для протокола. — А ведь у него был выбор…

— Как прошёл эксперимент? — поинтересовался руководитель сектора.

— Всё, как и прежде, гибель обьекта исследованний М -26 подтверждает неспособность этой расы делать осознанный выбор. Достаточно было небольшой дозы ферромонов, — ответил Z, глава експеримента.

— Хочу тебя обрадовать, — переключился на другую тему шеф. — Твои исследованния оценили и учли, а тебя самого командируют на другой конец Галактики, будете создавать новый полигон для исследований, этот уже бесперспективен. Тебя ждут в Зале Совета.

Шеф простился и исчез в открывшемся телепорте.

Обрадованый Z уже было хотел телепортироваться как обычно, но потом решил махнуть напрямик, с одной остановкой в генераторной.

Хряссь!

Внезапный всплеск энергии из генераторов увлёк вместе с собой Z -та и размазал его практически бессмертную энергетическую сущность по всему подпространству.

— Как он погиб? Как вообще такое могло случиться? За миллионы лет не наблюдалось ни одного выброса. Всё в исправном состоянии… Ответа не знал никто…

Планетоид, укрытый подпространственным полем, полностью неуязвимый и невидимый в пространстве, продолжал движение по орбите вокруг планеты, именуемой аборигенами — Земля. А за планетоидом и его обитателями пристально с любопытством наблюдали из подпространства.

Наблюдали и исследовали…

Хряссь…

№8

Форма — Диалог

Без названия

— … И он тормознул джип у обочины, сказал: «Дальше пойдем своим ходом». Потом подмигнул мне и добавил: «Нас ждет чудесная прогулка». Нет, не так. Он сказал «волшебная». Волшебная, мать ее. Как вас там? Антон Иванович? Я могу покурить?

— Андрей Иванович. Курите, Аня, курите.

— Так тупо. Тупо все это вышло. Долбаный Макс с его долбаной неистребимой страстью к авантюрам!.. В бункеры мы лазили, по реке сплавлялись. В Припяти были. Но ему подавай что-то экстремальнее. Если бы не он, мы бы… Он бы… Простите…

(Всхлипывания)

— Аня, что было потом? После того, как вы вышли из машины?

— Ну, минут десять спустя подъехали Аленка и Игорь.

— Вы были вооружены? Экипировались защитными амулетами перед входом в аномальную зону?

— Амулетами — да, навешали на себя уйму странного вида побрякушек, всякие камушки с иероглифами, перышки и косточки. Дико смешно смотрелись, словно шаманы какого-нибудь племени. Особенно Аленка постаралась, обвесилась похлеще новогодней елки. Насчет вооружены… Ну, у Макса точно был пистолет, пневматика, маленький такой, прикольный. Насчет остальных не знаю. А, вспомнила: у Алены был перочинный ножик типа «бабочка», она им хлеб и колбасу обычно резала. Это считается за оружие?

— Что еще?

— Да ничего больше, мы ж не на войну, блин, шли. Никто и не предполагал, что там нас ждет что-то опасное. Зона давно потухшая была, мы не дураки — в активную лезть. Ноль целых пять десятых процента демонической активности. Макс сам замерял. Счетчик специально для этого купил. Темной энергии при таком раскладе хапнешь, конечно, как он говорил, но так, в разумных пределах. И еще говорил: это неопасно, от такого малого воздействия ничего не будет. Просто расширишь сознание, все дела.

— Не отвлекайтесь, Аня. Что было потом?

— Лесом, а не по главной дороге, как бы обходя сторожевой пункт, мы двинулись к стене. Макс говорил, в стене есть брешь. Он сам и путь прокладывал, шел по карте и по компасу, ну, знаете, такое приложение в телефоне?

— Ваши спутники выглядели взволнованными или напуганными? Кто-то проявлял какие-то эмоции?

— Да какие эмоции, смеялись, шутили. Небольшая напряженность была — все-таки не по городскому парку гуляли. Но в целом ни у кого и мысли не было повернуть назад. Кстати, ту брешь в стене заделали?

— Там дежурят военные. Ограду заделали, пустили ток. Не волнуйтесь, никто не войдет внутрь.

— Меня больше волнует, чтобы никто или ничто не вышло оттуда. Хотя бы темный хмырь тот, который на нас охотился. Ладно, вы просили по порядку. Так вот, мы вошли в зону, и поначалу все было… обычно. Банальный осенний лес. Заброшенная проселочная дорога. Проржавевшие пустые машины. Лилька жутко боялась, что мы наткнемся там, ну, на какие-нибудь полуистлевшие скелеты, но ничего. Макс, не поверите, был даже разочарован! Он, наверное, рассчитывал на что-то готическое, жуткое, как в фильме ужасов. Но поначалу даже страшно не было.

— В какой момент вы начали чувствовать что-то необычное?

— Все началось с Аленки. Игорь ляпнул какую-то несмешную, даже не забавную шутку, а она вдруг начала смеяться как ненормальная, согнулась пополам. Еще смешно так смеялась, то-о-оненько: «И-хи-хи! И-хи-хи!». Как будто гелия надышалась. Нам все это так забавно было, а сейчас вспоминать страшно. Мне почему-то и в голову тогда не пришло, что это первый признак интоксикации сознания темной энергией — беспричинный смех, неконтролируемая веселость. Я ведь гуглила это все перед поездкой… Процесс, получается, пошел, и Аленка была из нас самая восприимчивая. А дальше… Дальше мы вышли на трассу, стало как-то поцивилизованней, что ли. Дома высотные, что интересно, стекла не выбиты, цветочки на клумбах. Чем дальше идем, тем этот заброшенный городок все уютнее и симпатичнее делается. Чистенько так, солнце светит. Только ни людей, ни животных нет. Вдоль дороги деревья всякие культурные, яблоньки, грушки. Падалицы много было. Мы шли, а она у нас под ногами сочно так, вкусно хрустела. Вот из звуков только тот хруст и был, и еще голоса наши. И больше ничего. Ни чириканья птиц, ни ветра, ни шелеста листьев. Но нас это и не напрягало. Нам было так по кайфу все, так неописуемо чудесно — не знаю, с чем сравнить. Воздух — чистейший. Трава — изумрудно-зеленая, мягкая, как бархатная. Мы босиком по ней бегать стали, груши с яблоками есть, нет, жрать даже, с жадностью, такие они были невообразимо вкусные. И друг на друга такими восхищенными глазами смотрели. Как вам объяснить… Вот у Аленки, например, нос большой, здоровый такой прямо, она и сама над собой подшучивает на эту тему. А тут смотрю — как этот нос ей идет, и какой у нее профиль благородный, как у богини греческой. Красавица, модель, Мисс Вселенная, не меньше. Игорек вот худой как жердь, я на него как на мужчину и не смотрела никогда, а тогда смотрю и насмотреться не могу — не мужчина, а мечта. Прям светится весь и сияет. Я подумала даже: «Если не поцелую его сейчас, то просто умру на месте». Я и поцеловала.

— Как отреагировал ваш молодой человек, Максим?

— Да никак. Он там Аленкой вовсю занимался. Простите, мне неприятно сейчас все это вспоминать. Сделаем паузу, хорошо?

(Запись прерывается. Запись возобновляется)

— Ваши защитные амулеты никаким образом себя не проявили?

— Нет… Наверное, они даже ненастоящие были. Так, подделка для самоуспокоения дурачков. Эффект плацебо. Если бы Макс купил нормальные, может, мы бы вовремя повернули назад.

— Аня, амулеты вам бы не помогли. Даже самые сильные. По непонятным причинам впервые за несколько лет именно в тот день в зоне произошел мощнейший выброс темной энергии. Мне жаль.

— Не помогли бы, значит… Ну уже неважно. А дальше… Дальше мы все уснули. Блаженные и счастливые, на пике своей эйфории. Это был «приход», как наркоманы говорят. Потом я проснулась и услышала, как меня зовут: «Ню-ю-юша… Ню-ю-юша...». Меня так только папа звал, в детстве. Он умер, когда я в первый класс пошла. Ну, я встала и пошла на зов, вокруг меня — туман, плотный, как чертова вата. Иду я, продираюсь сквозь него и вижу — и вправду, папка стоит, к дереву прислонился, а в руках воздушные шарики держит. А потом закричала Аленка, я обернулась, а когда снова посмотрела туда, где стоял отец, он пропал.

— Алена кричала что-то конкретное?

— Нет, просто панически «А-а-а-а!!!» на одной ноте, а потом замолчала. Я побежала к ребятам.

— У вас было что-то в руках? Какое-то оружие?

— Да нет же, я вообще босая была и полуголая, без куртки даже. Прибежала на место, а ребят там нет, только пятна крови, и земля перерытая, словно ее скреб кто-то или цеплялся за нее. Я начала звать их, кричать истерически, слышу — всхлипы где-то неподалеку, а чертов туман все застилает, не видно ничего. Споткнулась об Аленку — она лежала на земле, свернувшись клубком, вся окровавленная. Я давай тормошить ее, типа «пошли, пошли», попыталась поднять, отняла руки от лица и вижу, что лица у нее нет вовсе. Ошметок кровавого мяса. А она жива еще, стонет, всхлипывает, дрожит. Я ее на землю уронила, стою в шоке, оцепенела и вдруг вижу — в тумане силуэт человека странными скачками движется. Стремительно так. И силуэт этот черный, настолько черный, что, кажется, прорезает собой туман. Я тогда побежала. Так быстро, как только умела. На дороге нашла Макса, он лежал ничком, под ним была лужа крови. Честно — я даже проверять не стала, жив ли он, просто бежала, бежала, куда глаза глядят. Скажите, а Игоря нашли? Сотрудник, который меня допрашивал до вас, говорил, что нет…

— Мне жаль, Аня. Найден в реке.

— Ясно… Я надеялась, что он тоже, как я, смог убежать от этой твари из тумана. Знаете, что самое страшное, Андрей Иванович? Когда туман рассеялся и я искала дорогу из зоны, только тогда я увидела, насколько мы были задурманены. Ни черта не симпатично и не уютно было в этом дьявольском городе. Одни развалины, кости и жухлая трава. А груши и яблоки, которые мы с таким аппетитом уминали, на самом деле были гнилые, черные, как деготь, кишели червями. Демоническая энергия с нашими сознаниями, видимо, шутки шутила, прежде чем перейти к десерту и убить нас.

— Итак, вы нашли обратный путь и вышли из зоны тем же путем, которым вошли.

— Нет, я вышла к сторожевому пункту. Солдат сначала хотел меня пристрелить, напугался жутко, а потом вызвал врача и, собственно, вас. Тварь, которая на нас напала, уже ловят? Кто это был, демон? Экзорциста вызвали? Я читала, в таких случаях вызывают.

— По вашим словам, инициатива поездки исходила от Максима. Так?

— Все верно.

— Однако свидетели уверяют, что именно вы в ночь на двадцать третье апреля убеждали всех ехать в аномальную зону.

— Ну… Да. Я хотела сделать Максу приятно. Дура, знаю. Сама себя никогда не прощу… Он так мечтал сюда попасть, но никак не мог уломать никого из ребят.

— Покупка защитных амулетов, по факту не работающих, осуществлялась с вашей карты.

— И что? Я давала Максу свою карту, у него была только наличка, а он хотел сделать заказ из интернет-магазина. Какое это вообще имеет значение?..

— Я просто сопоставляю факты, Аня. Не надо так нервничать, сядьте. Покурите. А теперь хорошо подумайте, прежде чем ответить на следующий вопрос. Взвесьте все. Вы вели своих друзей в аномальную зону осознанно? Вы знали, что вас там ожидает?

— Нет!!! Нас вел Макс!

— Какой цели вы добивались? Это было жертвоприношением?

— Никакой!!! Я больше вам ничего не скажу! Думаете, я привела их на растерзание твари из тумана специально?!

— Никакой твари из тумана не было, Аня. Никаких следов какого-то демонического создания. Все, что случилось, дело рук человека.

— Я не делала этого, мать вашу!!! Я не виновата!!!

— Я верю вам, Аня. Вы не виноваты.

— Вы мне… верите?

— Любопытный факт: миазмы в аномальной зоне с высокой активностью имеют свойство выискивать в лабиринтах сознания потаенные гнев, обиду, ненависть и гипертрофировать их во что-то разрушительное. Воздействуют на разум, превращая человека в зверя, одержимого жаждой убийства. Однако в вашем случае этого не произошло. Видать, вы четверо и впрямь были славные ребята. А жаль, случись это, нам было бы меньше мороки.

— Мороки? Какой еще мороки?! Вы о чем сейчас вообще?!

— Не пришлось бы вас убивать, Аня. Вы перебили бы друг друга сами. Инструкции на этот счет у охраны четкие: ликвидировать всех, кто вторгается в зону, в течение суток. Никакой твари из тумана не было, это была галлюцинация, вызванная интоксикацией сознания темной энергией. Ты жива до сих пор потому, что я хотел знать, обычная ты девчонка, сдуру полезшая со своими недалекими приятелями в аномальную зону и чудом остающаяся в ясном сознании, или темный маг с поползновениями повысить посредством жертвоприношения ранг.

Мне жаль, Аня. Не поверишь, но правда жаль.

(Звук выстрела)

№9

Форма — силлабо-тоника

Наваждение

То ли ветер, то ли снег, а может, дождь, —

Не увидишь, не поймешь, не разберешь,

Ни с тобою, ни со мною, — стороной,

Обернулся город лесом и водой,

Серым небом расползутся облака,

Стылым ветром и дождем издалека,

Диким светом от печальных фонарей,

Непогодою сырою у дверей.

Время, память, дни и ночи, города.

Ни с тобою, ни со мною — в никогда.

Ни с тобою, ни со мною — напролет

Дни и ночи, ветер, город круглый год.

И уходят, и уходят поезда

Проводами, фонарями в никуда.

В исступленьи холод, ветер – всё насквозь,

Всё застыло, всё забылось — забылось.

И уходят дни и ночи, как года,

Ни с тобою, ни со мною – навсегда…

№10

форма — диалог + повествование

Пробуждение

Здравствуйте! Я… даже не знаю, с чего начать… — девушка села в предложенное ей кресло.

— Шабуров Дмитрий Евгеньевич, — представился мужчина и занял кресло напротив. – Как к вам обращаться?

— Анна. Я прочитала о вашем методе в интернете и вот… пришла. Хотя совершенно не представляю, как такое возможно.

— Вы не волнуйтесь. И попробуйте описать, что вы хотите о себе узнать. Хотите чая или кофе?

— Спасибо. Зеленого, без сахара, если можно.

— У любого события есть своя история, можете начать с нее, — раздался из-за спины голос Дмитрия Евгеньевича и бульканье кулера. Ему уже за шестьдесят, — подумала Анна, — а движения живые, легкие, как у молодого. И глаза – ясные, добрые… Она решилась.

— Мне двадцать шесть лет и у меня состоятельные родители. Я занимаю высокую должность в одной из компаний отца и скоро буду ей руководить. Хотя весь бизнес принадлежит папе, все серьезные решения принимает мама – она в нашей семье лидер и, как показала сама жизнь, очень редко ошибается. Школу я закончила с отличием, красный диплом в институте. Причем не за деньги, а действительно хорошо училась. Много читала, занималась самообразованием, посещала различные тренинги. Личной жизни почти не было – готовилась стать достойной наследницей семейного бизнеса. По правде, меня в школе мальчики не особо интересовали в плане близких отношений. С ними было интересно, с некоторыми дружила, но не более. Встречаться с мужчинами начала в институте, но все это было кратковременным и расставания проходили легко. Они мне были симпатичны, некоторые довольно умны и приятны, как люди, но чувств к ним никаких не возникало. Да и что такое любовь? Временное помутнение рассудка, когда человек перестает адекватно воспринимать происходящее. До недавнего времени я совершенно искренне была в этом уверена. После института, когда начала работать у папы, моя уверенность только укрепилась. Я начала видеть, что многие мужчины оказывают мне знаки внимания или говорят о серьезных намерениях, надеясь войти в нашу семью и таким образом обеспечить себя на всю жизнь. Но мне не нужен был муж. Для чего? Вопрос о наследнике пока остро не стоит, а все остальное у меня и так есть.

— Ваш чай остынет, — Анна только сейчас заметила, что Дмитрий Евгеньевич сидит напротив, а перед ней на столике стоит чашка. Похоже, она несколько ушла в себя.

— Спасибо, — она отхлебнула чая. Хороший…

— Три месяца назад я познакомилась с Сергеем – он фотограф, работает с несколькими журналами. Гуляли с подругой в парке, а он там снимал. Предложил нас сфоткать на фоне фонтана. Потом еще в нескольких местах. Разговорились – он показался довольно интересным человеком, и… что-то в нем было необычное, чего я раньше в мужчинах не встречала. Попросил адрес электронной почты, чтобы прислать фотографии. Я дала свой.

— И вы в него влюбились, — улыбнулся Дмитрий Евгеньевич.

— Да… Я сама не понимаю, как это случилось. Начали общаться по сети, позже несколько раз гуляли вместе по городу, он меня фоткал. Понимаете, это чувство оказалось новым для меня. Я вообще не ожидала, что могу испытывать что-то подобное. На прошлой неделе предложил начать жить вместе, и я рассказала о нем маме. До этого редко рассказывала ей о своих мужчинах – она знала, что ни с кем ничего серьезного, и не волновалась. А Сережей мама очень заинтересовалась и мы долго о нем говорили. О его работе, друзьях, контактах в интернете. В общем, мама мне категорично сказала, что с ним стоит порвать все отношения – он не из нашего круга и мне не пара… Дмитрий Евгеньевич, она почти никогда не ошибается! Я не знаю, что делать…

Анна большими глотками опустошила чашку, ее руки заметно дрожали.

— Можете не продолжать, я все понимаю. Вы хотите получить ответ как поступить, разобраться в собственных чувствах. Узнать, насколько Сергей искренен и чего хочет на самом деле. Да, и такое возможно – вы не ослышались. Поправьте меня, если что-то неверно сформулировал.

— Да, все так. Вы как будто прочитали мои мысли.

— Люди воспринимают намного больше, чем в состоянии осознать и мой метод заключается в том, чтобы на время наладить связь между вашим сознанием и бессознательной областью психики. Это позволяет получить многие ответы. А происходит все очень просто – за счет стимулирования определенными импульсами коры головного мозга. Не буду вас утомлять техническими подробностями. Если вы готовы, то пройдемте в соседнюю комнату – оборудование там.

— Располагайтесь, я сейчас приведу кресло в более удобное положение и включу биометрический сканер для определения оптимальных настроек. Когда-то датчики приходилось прикреплять к телу, а на голову одевать силиконовый чепчик излучателя. Сейчас все дистанционно… Теперь слушайте очень внимательно. Через несколько минут вы почувствуете сонливость, войдете в транс и можете оказаться в волшебном, совершенно необычном мире. Он станет для вас реальностью, в которой вы начнете искать ответы на свои вопросы. Старайтесь на все обращать внимание – не все ответы могут оказаться явными. Когда вы «там» закончите, закройте глаза и представьте… например, как вы сидите в кресле, пьете чай и установка выведет вас из транса. Вам все понятно?

Анна кивнула…

Белая Королева была, как всегда, великолепна – красива, уверена, грациозна и мудра. Тяжелые доспехи лязгнули, когда Анна опустилась на колено.

— Встань. Сейчас не время для церемоний, моя девочка, — Белая Королева подошла к Анне и заглянула ей в глаза. – Демон снова воплотился. Двадцать пять лет процветания… И вот теперь наши земли под угрозой. Ты лучшая, поэтому тебе предстоит вырвать у Демона сердце и принести его мне – выставим его на всеобщее обозрение, чтобы люди увидели, что Демон повержен. Ты знаешь, где его искать. Иди и помни – Демон хитер и коварен! Не подведи свой народ, Анна!

— Привет!- прокричал ворон, когда Анна остановилась напиться у ручья. Она выхватила меч, развернулась и удивленно открыла рот.

— Ты чего, никогда говорящих птиц не встречала? — рассмеялся ворон. – Ничего, скоро привыкнешь, я ведь с тобой пойду на Демона. И не делай круглые глаза — один ум хорошо, а два лучше, пусть даже второй и птичий. Зато я могу видеть то, что тебе недоступно. Так сказать, не отягощенный мозгами… Может, что и посоветую полезного.

— А ты можешь мне рассказать, о чем говорят птицы? – в Анне проснулось детское любопытство. – Всегда было интересно узнать.

— Посмотри на меня. Ты что совсем глупая? Как в такой маленькой голове могут поместиться сразу два языка?! Я птичий давно забыл… Ну что стоишь? Поехали… напарник! Я на голове у твоего коня посижу, лишний раз крыльями махать, знаешь ли, неохота.

Анна хорошо помнила эти места и знала, что раньше этого прохода в скале не было. Из него веяло прохладой и смертью. Она спешилась, привязала коня к кусту и достала из сумки факел. Ворон устроился у нее на плече. Шли долго, под уклон, все время вниз. Становилось все теплее. Внезапно проход оборвался ступенями к исполинскому черному храму, стены которого светились инфернальным огнем. Анна затушила факел и обнажила меч. Она приготовилась биться с ордой нечисти, но на пути ее встречали только тишина и нарастающая жара.

Демон восседал на троне из черного камня в два человеческих роста. Его тело покрывали толстые хитиновые пластины, переходящие в грудной панцирь и острый гребень на спине, который заканчивался на голове двумя шевелящимися наростами. Казалось, что пол под ногами вибрирует в такт ударов его сердца, от которого исходил нестерпимый жар, а пылающий взгляд касается самых потаенных уголков души. Флюиды ужаса, омерзения и безысходности, исходившие от Демона, принуждали содрогаться и трепетать.

— Женщина-воин пришла за сердцем, — Анне показалось, что Демон улыбнулся. Она подошла к нему почти вплотную, но он даже не шелохнулся.

— Ты не собираешься сражаться? Что ж, так мы закончим быстрее, — Анна понимала, что в бою с этим чудовищем у нее почти не было шансов, но не поддалась позыву удовлетворить свое любопытство разговорами. Резко отвела меч и…

— Постой, — голос ворона заставил остановиться. – Зачем ты собираешься себя убить?

— Не себя, а Демона!

— Но здесь нет Демона, есть только ты!

— Что ты несешь?!

— Ты не видишь! Позволь, я дам тебе свои глаза, — ворон перелетел с плеча Анны на голову Демона. – Смотри!

Перед Анной стояла женщина с искаженной злобой лицом, в которой она не сразу узнала саму себя. Она понимала, что женщина ни в чем не виновата – у нее просто никогда не было сердца, за которым она пришла. И сейчас она собирается не воспользоваться им, а уничтожить, как ее научили. Анна улыбнулась – она поняла, что нужно сделать…

Видение оборвалось. Демон наклонился к Анне.

— Убери меч, в нем нет нужды. Ты пришла за своим сердцем, и я дам его тебе. Но прежде, чем ты уйдешь и отнесешь его своей госпоже, попробуй им хоть раз почувствовать окружающий мир.

— Меня предупреждали, что ты хитер и коварен!

— Только обладающий этими качествами может знать, что это такое. И ты уже сомневаешься, — Демон протянул сердце Анне. Она не поняла, как оно оказалось у него в руках.

— Приложи его к своей груди, — услышала она голос ворона. – Только сними доспехи, стань беззащитной, иначе ничего не получится. Попробуй довериться самой себе.

Анна показалось, что она падает. Яркая вспышка света ослепила глаза. Ноги почти не держали. Она стояла в светлой комнате с распахнутыми окнами, радуясь легкому ветерку и солнышку. Звуки, запахи и… удивительное ощущение беспричинного счастья, которое вынуждало улыбаться. В комнате еще кто-то был, и ей очень захотелось поделиться с ним тем, что у нее сейчас творилось в душе. Она только собралась обернуться, как услышала:

— Тебе пора. Вспомни про чашку чая.

И она вспомнила…

— Как вы себя чувствуете?

— Это… просто невероятно. Я была «там» совсем другая, но это все как будто происходило на самом деле.

— Думаю, вам сейчас не помешает кофе. Вы получили ответы?

— Ой… Чувствую что да, только пока не могу их осознать.

— Это совершенно нормально, всему свое время.

— Я что-то помню совершенно ясно, а что-то расплывчато. Там была одна женщина – Белая Королева. Не могу вспомнить ее лица, но оно мне кажется очень знакомым…

— «Там» нет ничего случайного. Только значимые события и люди. Надеюсь, это путешествие в лабиринты собственной души поможет вам сделать верный выбор.

№11

Форма- силлабо-тоника

* * *

Когда-нибудь море будет безбрежным,

И волосы ветер рассыпет небрежно,

И думать серьезно совсем бесполезно,

Такой вокруг свет и покой.

Когда-нибудь небо будет бескрайним,

Покажется все далеким, случайным,

Все станем простым, понятным, фатальным,

Как небо над головой.

Безбрежное море, бескрайнее небо,

И птица в зените, и шорох песка, —

В мечте так спокойно, и так безответно…

…Реальность усталостью давит на плечи!

И время не лечит, не лечит, не лечит!!!

И собранность камнем…

На улице вечер…

Усталость. Работа. Тоска…

№12

Форма — силлабо-тоника

***

Хрупкость.

Разминая в пальцах соцветья страниц,

ухожу.

Воет в спину глупость.

Будь хоть тысячу-, хоть триедин,

не молись,

где земли округлость,

скудея под ярмарками суеты,

родит не зерно, а камни.

Дав на откуп по сребренику души,

ищешь вечности след.

Amen.

А Он, твоих дней считая гроши,

походя, обращает в камень

шрамы на сердце.

Молчи, молчи;

где-то за стенами спален,

что хранят погруженные в сон тела,

сознавая – мир не идеален, —

плачет загнанный в угол прозренья зверь,

забытый тобой.

Каин

просыпается первым,

кляня небеса

и душ нищету павших.

Ты шепчешь молитву,

закрыв глаза,

понимая: все тщетно.

Amen.

№13

Форма — силлабо-тоника

* * *

Слишком разные вещи нас в жизни влекут и манят,

Горизонты души из-за них не видны порой.

Нынче друг позвонил и спросил меня, чем я занят.

А услышал в ответ машинальное: «А собой!

Хлам в душе разгребаю, а то накопил „сокровищ“ —

Стали тусклыми краски и сократились дни.

В лабиринте гоняю нещадно своих чудовищ,

Потому что не хочется, чтобы меня — они».

Друг молчал удивленно, а может, решил, что шутка.

Поболтали немного о том, что приятно нам.

И не очень-то правильно, что для друзей — минутка,

Но часами — свой собственный мы разбираем хлам.

Не копить бы его и не тратить часы и годы

На постройку воздушных и прочих таких дворцов!

Но лишь так мы находим границы своей свободы,

От пустых мелочей отрекаясь в конце концов.

Может, где-то в финале лишь нужное остается,

Совершенство такое не знаю, смогу ль поднять.

А пока в лабиринте чудовищ гонять придется,

Потому что не хочется, чтобы они — меня.

№14

Форма — силлабо-тоника

Первый вздох, первый крик, и пошёл человек

Лабиринтом, невидимым оком

Проживать свой судьбою отпущеный век

По его неизведаным тропам

Не один он такой, рядом много людей

Кто-то раньше пришёл, кто-то позже…

Лабиринта не видят, живут без затей

И тревожная мысль их не гложет

Только те, кто заметил прожив свою жизнь

Понимая, здесь что-то неладно

Ищут выход, но только вот, где эта нить,

Что Тесею дала Ариадна

№15

Форма — повествование

Без названия

Мой катер висит над самой травой, а я стою перед одним из многочисленных выходов из Лабиринта, занимающего всю поверхность маленькой планеты с искусственными гравитацией и атмосферой.

Серые трехметровые стены, пересекаясь между собой, изгибаются в причудливых зигзагах — тупики… коридоры… повороты… проходы… Постоянной карты Лабиринта не существует. Он меняется – медленно, но верно. Если две стены начинают сдвигаться, даже по миллиметру в день, то приходит время, когда вместо двух остается одна.

На всей планете есть только одно открытое место – круглая километровая поляна-пятак, поросшая ковром зелено-голубой травы. Легкий ветерок постоянно колышет его, рождая голубоватые волны.

Планеты с Лабиринтами встречаются нечасто. Человечество так давно осваивает космос, так много встречает в нем странного, непонятного, похожего и непохожего на дело рук своих, что уже никто и не помнит, сами люди создали эти планеты или кто-то другой. Это знание давно никому не нужно. По крайней мере, мне — точно.

Я стою у выхода из Лабиринта на зелено-голубую поляну. Над головой — затянутое облаками небо. Интересно, а голубое небо здесь бывает?

Хотя нет, не интересно. Все, что не касается заказа, не стоит внимания.

Мне нужно найти сына одного дельца. Влиятельного. Пацан потерялся в просторах Космоса. И такое иногда случается. Балованный пятилетний малец залез в космояхту отца и потыкал кнопки. Его ищут уже семь лет. Нуль-Т – коварная штука, особенно при случайном выборе курса. Куда попал мальчишка, кто его взял на борт, на какую планету или станцию они причалили? Это было неизвестно всем, кто искал.

Но я узнал все. Я проследил путь мальца. Узнал, как он попал в руки космических монахов. Как потом его забрали работорговцы. Дальше их захватили притулане и отправили в скопление Голубых Колец. Мальчишка там не пробыл и двух месяцев. Но ему хватило – его в бессознательном состоянии забрали к себе Гонцы удачи. Это им, конечно, зачтется, если мальчишка до сих пор жив. Но потом случилось странное — мальчик сам попросил высадить его на эту планету. Он так настаивал, что капитан флотилии Гонцов пожертвовал шлюпку. И это было шесть лет назад.

Я осматриваюсь. За моей спиной — катер над зелено-голубым полем. Передо мной тянется, огибая травяную пустошь, серая стена с проемами. В проходе передо мной ничего особенного — мелкие камешки у стены, кустики травы. Посередине прохода натоптана тропинка. У выхода лежит что-то металлическое. Я подхожу и поднимаю – это маленькое кольцо-печатка с изображением родового герба ван Гиров. Значит, я не ошибся – мальчик был здесь. Марк ван Гир, наследник бизнес-империи. Именно об этом кольце мне и говорил его папаша — толстый, обрюзгший и лысый.

Мальчишка жив. Это говорит мне чутье — мое странное чутье, которым наградило меня Пространство на той космической рухляди, где я провел детство. Эта старая станция, плохо защищённая от радиации и болезней, служила пристанищем всякому сброду, который на ней скрывался от полиции всех видов, и от своих дружков, жаждущих мщения. Или охотников за головами. Там я научился сначала воровать и прятаться, а потом грабить и убивать. Именно мое чутьё мне помогло завалить того придурка, что пришвартовался однажды к дальнему шлюзу. Слава Богу, денег в его карманах хватило на дозаправку металлического гроба, на котором он прилетел. С тех пор прошло много лет. А может, и немного. В разных мирах время отсчитывают по-разному. Мне важно только время, данное на выполнение заказа. От него зависит оплата. И моя жизнь.

Я кручу кольцо в пальцах, рассматриваю. На внутренней стороне — гравировка «Марк ван Гир». Точно, мальчишка здесь. Теперь у меня есть доказательства.

— Это моя вещь. Отдай мне ее. Пожалуйста.

Я поднимаю голову. В проходе стоит худой пацан. Волосы темные, глаза серо-голубые, одежда старая, но аккуратно зашитая и чистая. Где он здесь ее стирает?!

Так, к чёрту… мысли всякие ненужные…

— Тебя зовут Марк ван Гир? – спрашиваю я.

— Да. Это мое кольцо. Отдай, пожалуйста. — Голос у мальчишки спокойный и уверенный.

Я хмыкаю — скорее, от смущения, чем от наглости мальца:

— Я отдам. Обещаю. Но позже. Сначала давай поговорим. Хорошо?

— Хорошо, давай. – Мальчик садится на корточки.

Я опускаюсь прямо на землю у стены.

— Видишь ли, малец, — начинаю я, но пацан меня перебивает:

— Зовите меня Марк. А как ваше имя?

Я осекаюсь. Имя… Первое моё… «имя», которым меня последнее время называют, не для детских ушей. Да и второе тоже. Мда… сколько разных прозвищ, кличек, погонял, сетевых ников и даже агентурных имен было у меня в этой жизни. А вот имя…

— Меня зовут Рэм. Так вот, Марк, ты — наследник весьма богатого рода… Вот это кольцо — подкидываю серебристый ободок на ладони — могут носить только члены семьи ван Гир. Знаешь об этом?

— Да. Мне это известно, — мальчик спокоен.

— А тебе известно, что с тех пор, как ты потерялся, твой отец постоянно ищет тебя? Он потратил на это кучу денег. Он никогда не верил, что ты погиб. И никогда не прекращал поиски. Он очень хочет, чтобы ты вернулся домой. Он ждет тебя.

А он по-прежнему спокоен. Даже невозмутим:

— Да, теперь я знаю и это. Но я не вернусь.

«Вот черт!» Неожиданно. У меня словно выбили почву из-под ног — настолько я растерян. Но… ему это нельзя видеть. И я начинаю говорить — быстро и сбивчиво, надеясь, что он ничего не заметил:

— Послушай, малец, ты что, не понимаешь? Может быть, ты обиделся, что тебя так долго не могли найти? Но пойми сам, космос велик, в нем чего только ни случается, а нуль-Т непредсказуемо.

Мальчик качает головой:

— Я не обижаюсь. Вы ошибаетесь, Рэм.

Его тон задевает меня. Может, это шок? Я вскакиваю:

— Слушай сюда, пацан. — Мальчишка тоже встаёт и смотрит на меня спокойно и внимательно. – Ты все-таки не понимаешь. Это же твоя семья, твой родной отец. Ты будешь дома. У тебя будет любая еда, какую пожелаешь, любые развлечения, одежда, игрушки, забавы. Ты сможешь поехать куда хочешь. – Я говорю все сумбурней, и вдруг меня осеняет: – Может, ты не хочешь лететь со мной? Может, ты мне не доверяешь? Так я посажу тебя в корабль. Введу координаты конечного пункта, и автопилот доставит тебя куда надо. А я подожду здесь.

Вариант, конечно, не очень,, но за те деньги, что даёт папаша ван Гир за своего наследника, можно и потерпеть.

— Нет, Рэм. Не в вас дело. Я не вернусь к отцу. — Мальчик протянул руку. — Отдайте мне кольцо, пожалуйста.

Черт, что же делать? Самое трудное в этой ситуации то, что ван Гир старший строго-настрого запретил мне применять хоть какое-либо насилие к паршивцу. Я вообще не должен касаться его. Если только он сам не захочет.

Сейчас мальчишке ничего не угрожало, к сожалению. Или угрожало?

Я глубоко вдыхаю и пытаюсь взять себя в руки:

— Видишь ли, Марк, если ты отказываешься от своей семьи, то ты не можешь носить это кольцо. И я не имею права его отдавать.

Мальчик неожиданно смеётся:

-Рэм, при чем тут семья? Там просто мое имя. Там — Марк махнул рукой себе за спину — встречаются существа, которые не слышат. Тогда пропуском становится кольцо. — Марк шагнул ко мне и протянул руку. Его тон и жест так естественны и уверенны, что я машинально кладу кольцо ему на ладонь.

— Спасибо,- сказал Марк. – Я был уверен, что вы выполните обещание. — Он разворачивается, чтобы уйти. Я начинаю торопиться:

— Марк, подожди. Объясни хотя бы, почему ты не хочешь возвращаться? Что мне передать твоему отцу?

— По приказу моего отца погибло много людей. Но вас, Рэм, это не спасет. Если скажете, что видели меня и не привезли, мой отец убьет вас. Разве не так?

И я вдруг понимаю, что он уже знает ответ, потому что в его словах звучит сожаление.

Меня окатывает холодом. Пацан прав. Ван Гир свел счеты со всеми, кто обещал и не нашел его сына. Но мальчишка-то откуда об этом знает?

— Послушай, Марк. Мне придется вернуть твоему отцу корабль. Даже если это будет сделано в автоматическом режиме. Твой отец найдет меня, вытрясет все, что я знаю, а потом убьет. И в этом будешь виноват ты.

Мальчик качает головой:

— Нет, Рэм. Не я. Вы сами ввязались в это дело, погнавшись за деньгами.

Щенок. Хорошо ему рассуждать. Я-то рассчитывал, что найду либо его, либо его тело, либо точную информацию о его судьбе. Но вот чтобы так – найти и не вернуть домой… на такое я не рассчитывал.

— Марк, не будь дураком. Даже если твой отец и не заполучит тебя с моей помощью, он все равно узнает, где ты. И сюда хлынет толпа ищеек. Этот Лабиринт прочешут до последнего камешка. А если будет нужно, то и разнесут! –Я уже ору, и ору так, что кажется, стены вибрируют от моего голоса.

Марк оглядывается в проход и вздыхает.

— Меня бесполезно здесь искать.

— Но я же нашел!

-Я услышал вас, Рэм. И даже знак вам оставил, чтобы вы не заблудились в Лабиринте.

— Но как? Ты услышал? — И тут я, кажется, начинаю понимать. — Ты… телепат?

Он вздыхает:

— Да. Полный. Но я научился управлять своим даром и ваших мыслей сейчас не читаю, не беспокойтесь.

— И далеко ты слышишь?

-Достаточно, чтобы разминуться с любыми преследователями.

И всё становится просто и понятно, как вот эта поляна-пятак с зелёно-голубой травой. У меня подкашиваются ноги, я опускаюсь, почти падаю на землю.

— Что же мне делать? – бормочу я. – Будьте вы все прокляты, что же мне делать? Я же человек, я же тоже жить хочу.

Все-таки я очень устал за эти месяцы поисков. Хорошо бы сейчас выпить.

Папаша ван Гир меня разрежет на кусочки, выпотрошит мою память, а потом аннигилирует, и от меня даже праха не останется, что же делать? И зачем я в это ввязался? Будь все проклято, черт возьми, будь все проклято…

Кто-то трясёт меня за плечи:

— Рэм, Рэм, очнитесь. Не так все страшно, Рэм. – Марк зовёт меня настойчиво и упорно. – Рэм, пойдемте со мной. Слышите? Вставайте, Рэм.

Я мотаю головой и фокусирую взгляд:

— Что ты сказал?

Марк сидит рядом со мной на корточках:

— Рэм, скорее всего, за вами следят. Корабль вам отец предоставил? Значит, ему уже известно, где вы находитесь и что вы нашли меня. Вам надо уходить.

— Куда?!

— Я знаю, куда. Вставайте, Рэм. Надо идти.

-Куда, в лабиринт? А толку?- Я встаю, и Марк настойчиво тащит меня за собой:

— Через этот Лабиринт можно уйти в другие вселенные. Я там уже бывал, Рэм, там нас никто не поймает. Уйдем отсюда скорее. Там можно жить, ничего не боясь.

Не хочу верить, но надежда вспыхивает во мне с яростной силой, и я делаю первый шаг.

Объём прозаических работ — от 500 до 10000 знаков; объём поэтических работ — от 3 до 60 строк.

1. Игра «Кот в мешке» проводится 1 раз в месяц в три этапа.

Этап №1 — подготовительный (он же — «Кот в мешке»). Длится 5 дней, в это время происходит:

1.1 Сбор игроков (9 человек). Участник даёт согласие на игру путём соответствующего комментария в топике. Тема игры не объявляется ведущим до тех пор, пока не закончится набор игроков.

1.2 Распределение по командам (3 команды по 3 человека в каждой) с помощью генератора случайных чисел.

1.3 Открытое объявление темы ведущим (в качестве темы может выступать изображение или музыка); предложение любым игрокам-участникам команд задать три вариации предложенной темы. Игрокам даётся 15 минут на то, чтобы обдумать вариации. Допускаются консультации по этому поводу в командных личках. Ведущий начинает приём вариаций через 15 минут после объявления темы. После третьей вариации приём подтем закрывается.

1.4 Открытое объявление трёх литературных форм по выбору ведущего (сюжет, описание, размышление, диалог и прочее — см. инструкцию ниже), в которых должны быть написаны произведения. Допускается сочетание литературных форм на усмотрение ведущего. В одном туре обязательно должна присутствовать одна несюжетная литературная форма.

1.5. Анонимный выбор игроками вариаций и форм, в которых будут написаны их работы. Запрещается объявлять открыто о выбранных подтемах и формах.

1.6. Игрокам разрешается соавторство в рамках одной команды. В соавторстве может принимать участие как вся команда, та и двое по индивидуальному выбору. Однако количество работ, представленных на конкурс от одной команды, в этом случае не должно быть меньше 4: 3 работы индивидуальные, 1 работа соавторская.

1.7. Участникам одной команды разрешается общение в общей командной личке или в личках между собой на заданную тему тура и её вариации в следующих рамках: вычитка друг друга (по необходимости), обмен идеями, выбор прозы или поэзии — в случае смешанной команды поэтов и прозаиков.

1.8. Разрешается использование поэтических элементов в прозе, если это необходимо для сюжета или идеи произведения.

1.9. Игрокам — по желанию — разрешается комбинировать в своих работах элементы обеих оглашённых открыто подтем.

Виды речи как художественное средство создания образов

1. ПОВЕСТВОВАНИЕ — рассказ о чем-либо, сюжетный тип текста. Представляет собой рассказ о действии, процессах, событиях во временной последовательности. Этот тип речи характеризует цепная связь между предложениями. Повествование динамично, преобладает глагол и обстоятельственные слова, в частности обстоятельства времени.

Примером текста повествовательного типа может служить изложение биографических сведений, сюжета литературного произведения или отдельного его эпизода, рассказ об истории создания и публикации литературного произведения, исследовательской работы и т.п.

2. РАССУЖДЕНИЕ — умозаключение, ряд мыслей, изложенных в логически последовательной форме. Передает логическое развитие мысли. Как тип речи оно широко представлено в работах исследовательского характера, диссертациях, а также в лекциях, учебниках. Например, при сравнении точек зрения, позиций, теорий и доказательстве верности / ошибочности одной из них, при аргументации того или иного положения, рассмотрении какой-либо гипотезы с целью установления ее правильности или ложности; при выведении, установлении некоторых закономерностей, правил на основе исследования фактического материала и т.д.

Композиция рассуждения такова: первая часть — тезис, т. е. мысль, которую надо логически доказать, обосновать или опровергнуть; вторая часть — обоснование высказанной мысли, доказательства, аргументы, подтверждаемые примерами; третья часть — вывод, заключение.

В этом предложении автор высказывает свою мысль на определенную тему, поэтому это рассуждение.

3. ОПИСАНИЕ — изображение чего-либо (словесное рисование). Относительно законченная часть текста или текст, которые содержат перечисление одновременно существующих явлений, предметов, понятий и т.д. и их признаков, дефиниций, указаний на их практическое применение, связь с другими явлениями, предметами, понятиями и т.д. Благодаря описанию создается целостное представление о предмете или явлении. Если в тексте рассказывается о регулярно повторяемых действиях (например, описывается типичный день персонажа), то это описание, а не повествование. Типы описания:

— ПЕЙЗАЖ — описание природы.

— ИНТЕРЬЕР — описание помещения.

— ПОРТРЕТ — описание внешности человека.

— ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ — портрет, который через внешность раскрывает характер персонажа.

4. ПРЯМАЯ РЕЧЬ (РЕЧЕВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ГЕРОЯ) — может выражаться как:

— ДИАЛОГ — разговор между действующими лицами.

— МОНОЛОГ — развернутое, значительное по объему высказывание действующего лица, обращенное к себе или к другим персонажам, но, в отличие от диалога, не зависящее от их реплик.

— ВНУТРЕННИЙ МОНОЛОГ, ВНУТРЕННЯЯ РЕЧЬ — мысли действующего лица, переданные им самим или автором. Для такого монолога типичны прерывистость речи, незаконченные фразы, не связанные внешне друг с другом синтаксические построения. Монологи подобного типа могут воспроизводиться в строго литературных формах, но могут включать в себя и грамматически не оформленные элементы, чтобы показать работу не только сознания, но и подсознания.

— СКАЗ — особый тип монологической речи — своеобразная литературно-художественная ориентация на устный монолог повествующего типа, это художественная имитация монологической речи, которая, воплощая в себе повествовательную фабулу, как будто строится в порядке ее непосредственного говорения" (В.Виноградов). Авторская речь сказа поглощает диалог, речь героев сливается с ней в единую стилизованную речь, диалогические черты которой имитируют живую речь. В сказе широко используются просторечие, диалектизмы, профессиональная речь. Обращение к сказу часто связано со стремлением писателей вывести на сцену нового героя (обычно далекого от книжной культуры — Н.С. Лесков, В.И. Даль, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н.В. Гоголя) и новый жизненный материал. Сказ дает этому герою возможность наиболее полного самовыражения, свободного от авторского «контроля».

— Баллада. Классическая баллада состоит из трёх строф объёмом 7-10 строк с преобладанием одинаковых рифм (ababbcc для семистрочной, ababccdd для восьмистрочной, ababbccdcd для десятистрочной строфы; возможны и другие схемы рифмовки), рефреном в конце строфы и четверостишием в конце (т.н. «посылкой», где автор обращается к определённому лицу — чаще всего к тому, кому баллада посвящена). В традиционной балладе сюжет ослаблен или же вовсе отсутствует. Это характерно в первую очередь для французской баллады.

В поэзии ХIХ века благодаря обращению поэтов романтической школы к фольклору разных народов, творчеству В. Жуковского, немецких поэтов и Р. Киплинга баллада приобрела и смысловые особенности: опора на сюжет, рассказ о каком-либо происшествии, уклон в сторону внутреннего монолога, внутренний драматизм. Расширились и формальные признаки: увеличение количества строф, свободная рифмовка, приближённая к обычному стихотворению. В ХХ веке баллада претерпела ещё более значительные формальные изменения, приобретя, в частности, острый ритм и смену ритма внутри стихотворения,

Виды баллад — итальянская, английская, шотландская, немецкая, французская, американская (приближённая по своей структуре к блюзу), русская.

— Сонет. Состоит из 14 строк, образующих 2 четверостишия-катрена (на 2 рифмы) и 2 трёхстишия-терцета (на 2 или 3 рифмы). В литературе распространены три вида сонетов:

а) «французский». В нём рифма выглядит следующим образом: abba abba ccd eed (или ccd ede). Допустима рифмовка катрена абба.

б) «итальянский» Рифмовка имеет вид abab abab cdc dcd (или cde cde) Также допускается рифмовка катрена абба

в) английский (или шекспировский) с рифмовкой abab cdcd efef gg (три катрена и заключительное двустишие, называемое «сонетным ключом»).

Наиболее сложный вид сонета — венок сонетов, представляет собой цикл из 15 сонетов (14 — по числу строк в сонете,15 — итоговый — представляет собой компиляцию первых и последних строк каждого сонета).

— Ли́мерик — форма короткого стихотворения, основанного на обыгрывании бессмыслицы. Традиционно лимерик имеет пять строк, построенных по схеме AABBA, причём в каноническом виде конец последней строки повторяет конец первой. Сюжетно лимерик строится примерно так: в первой строке говорится, кто и откуда, во второй — что сделал, а далее — что из этого вышло. Чаще всего лимерик написан анапестом (1-я, 2-я и 5-я строки — трёхстопным, 3-я и 4-я — двухстопным), реже амфибрахием, ещё реже — дактилем.

— Рондо — стихотворение из 15 строк со сквозной рифмовкой, причём 9-я и 15-я представляют собой усечённый первый стих, его первое полустишие (холостое или связанное с основной рифменной цепью посредством внутренней рифмы).

— Рубаи́ ( также дубайти, таране; рубайат) — четверостишие с рифмовкой ААБА. Классический вид построения рубаи следующий: первые две строки являются экспозицией, предпосылкой, в которой или изображается какой-нибудь миг жизни лирического героя, либо описываются какие-нибудь обычаи, законы, порядки. В третьей строке подводится философский итог из предшествующих строк, а четвёртая является объяснением третьей.

— Танка — 31-слоговая пятистрочная японская стихотворная форма. Большинство японских танка состоит из пяти строк по схеме — 5-7-5-7-7.

Я розу дивную

Увидел нынче утром.

Подумал с грустью:

Как, наверное, она

Недолговечна! (Цураюки Ки)

— Ха́йку (хокку)— жанр традиционной японской лирической поэзии вака, известный с XIV века, в переводе означающий «начало». Традиционное хокку — 17-тисложное, состоит из трёх строк, чаще всего представляет собой обыгрывание природного образа, так или иначе соотнесённого с жизнью человека. При этом в тексте должно быть указание на время года — для этого в качестве обязательного элемента используется киго — «сезонное слово». В японской традиции хокку пишут только в настоящем времени: автор записывает свои непосредственные впечатления от только что увиденного или услышанного. Современные хокку, написанные на европейских языках, обычно короче 17 слогов (особенно англоязычные), тогда как русские хокку могут быть даже длиннее.

В переводах классических хокку требование соблюдения 17-тисложного стиха обычно игнорируется — главным становится передача смысла и символа.

— Элегия — стихотворение в свободной форме, сочетающая в себе целую гамму человеческих чувств и содержащее какую-либо жалобу, выражение печали или эмоциональный результат философского раздумья над жизнью

— верлибр;

— белый стих;

— визопоэзия.

Примеры визопоэзии:

— фигурные стихи (стихи, в которых слова стихотворения образуют рисунок);

— листовертень (стих, в котором под разным углом зрения прочитывается разный текст);

— панторифма (стихотворение, в котором каждый стих целиком является рифмой);

— лингвогобелен;

— люменоскрипт (жанр на стыке фотоживописи, поэзии и фрактальной стереометрии).

— стихотворения-коллажи (представляет собой синтез поэтических элементов, графических и фотоэлементов).

— циклодром;

— саунд-стихи;

— шрифтовые стихи;

— шрифтовые мозаики;

— фотостихи… и т.д.

Примеры вышеперечисленных видов можно посмотреть вот здесь:

discourseanalysis.org/ada9/st66.shtml