Корин Холод. Рецензия на роман "В поисках Абсолютного" Александры Май

Ссылка на конкурсный топик

NB: Всё ниженаписанное является личным мнением и на великую литературную критику не претендует. Ибо ночь темна и полна спойлеров…

Глубина, Глубина, я не твой…
С. Лукьяненко, «Лабиринт отражений»

Забавные ассоциативные впечатления идут от этой книги. Сначала отчётливо шло что-то, похожее на упомянутого в эпиграфе Лукьяненко (пространство Абсолюта, подключение, Абсолютные-дайверы и т.д.), но чем ближе к финалу, тем всё больше просились аналогии к «Миру Дикого Запада», он же «Westworld». Сразу оговорюсь, однако, что эта книга — ни то, ни другое. Как говаривал дядя Фёдор: «Я сам по себе, я свой собственный». С того и начнём.

Смешенье жанров «киберпанк» и «фэнтези» сначала удивляет и забавляет, но потом становится всё более уместным, когда смешение магии и технологии начинает быть всё более глубоким, полным и логичным. Правда, возможно, стоило бы заменить «фэнтези» на «мистику», поскольку магия — это прерогатива не только фэнтези, но это уж на вкус автора. Я вообще с трудом понимаю, как можно хорошие книги подобного и иных форматов умещать в рамки каких-либо стереотипных жанров.

А это действительно хорошая книга. Но, к сожалению, воистину бурные толпы читателей она вряд ли привлечёт. И именно потому, что хороша.

Вопреки своему обыкновению, начну не с мира (мир, в принципе, почти наш, только будущее с некоторыми допущениями), а с языка.

Язык очень хорош. Грамотно, образно, отличный лексикон — очень добротная научная фантастика. И… именно поэтому это «слишком сложно» для тех, кто настраивается на лёгкое чтиво, не особо затрагивающее мозг. Да, там может быть слишком много «умных слов», но они всегда употребляются по делу. Чувствуется, что автор действительно разбирается в том, о чём пишет. А если в чём-то не разбирается (например, в боёвке) — очень аккуратно выбирает слова, обходя непонятные моменты, и читатель по-прежнему верит в картинку.

Не очень далёкое будущее. Цифровое пространство Абсолют — общее для всех и своё для каждого, а что совсем меня покорило — творение, подкреплённое матчастью. Для того, чтобы в этом пространстве щёлкнуть пальцами и полететь, необходимо до этого обложиться кусками кода и писать нужные программы. Вообще и в принципе яркая визуализация каких-то спецэффектов при понимании, что за этим стоит огромная работа, напрочь отметает все намёки на мэрисьюизм или супергеройство. А занимается этим — Варвара Железная, русская хакерша с непростой и в то же время до какого-то момента обыденной судьбой: пропавший отец, выбивающаяся из сил на работе мать, вредный Абсолютный братец, которому как раз не нужны никакие программы, чтобы творить чудеса в этом подобии дип-пространства… И вот из-за него-то всё и начинается. И Варя попадает в Китай.

По мере прочтения у меня всё больше крепло ощущение, что госпожа автор там если не живёт, то жила какое-то время. Или хотя бы бывала. А если не бывала ни разу — то моё почтение за настолько живые и правдоподобные описания. Такое чувство, что сам туда попадаешь и видишь этот контраст между небоскрёбами из центра мегаполиса — и трущобами, где люди живут в коробках или притиснутых друг к другу бараках, ветер гоняет газеты по лужам, на рынке цветёт буйство красок, запахов и звуков (в том числе не очень приятных и матерных), а мимо пробегают рикши. Автору вообще очень хорошо даётся описание локаций и атмосферы. И его оживляют такие мелочи, как страх китайцев перед цифрой «четыре». Вроде пустячок — а без него никуда, это такая же часть культуры, как наше «посидеть на дорожку» — или, если говорить о цифрах, суеверное опасение перед «пятницей, тринадцатым». И шутка про сорок кошек угодливо подстраивается под китайский менталитет)

В локации и ситуации читатель окунается с головой. Город — суетливый муравейник, трущобы — воистину кошмарны, особенно когда Варя впервые в них попадает, а от описания чувства взгляда не только у героини пробегает мороз по коже. Отдельно хотелось бы отметить начало второй главы, когда герои находят труп с орудием убийства в глазнице. Правда, сама реакция на труп у непривычной Вари могла быть и поярче физически (хотя бы потошнить в углу могло, если не сейчас — то позже), но можно списать на некоторое отупение от шока. Тем более, что потом — ура! — у героини начинается самая классическая, кондовая истерика. Шикарно, кстати, описанная.

Но вернёмся к сцене, почему я её хвалю. Дивное описание атмосферы — выхваченное кусками, как и положено при виде трупа и разгрома, но очень ёмкое, сплавляющееся в единую картину. Как будто лампочка качается под потолком в тёмной комнате, и в пятнах света взгляд выхватывает то одно, то другое. И сразу понимаешь, что под коркой шока бьётся в панике мозг: что делать, куда бежать, почему всё это происходит, почему именно со мной? И вдох — и выдох, и надо что-то решать, потому что — и читатель это понимает с той же панической обречённостью — потому что они могут вернуться. И это будет смерть.

Автор настолько достоверно выписывает эмоции героев, что поневоле проникаешься. Вот, например, как Варя воспринимает Валентина в самом начале знакомства. Её ужас показан так, что Валентин кажется реально страшным — хотя казалось бы, ведёт он себя совершенно нормально, даже вежливо, а взгляд? Ну, что взгляд… Мало ли у кого какие глаза. Но у Вари застревает ком в горле — и её страх вползает под кожу любому читателю, кто обладает хоть какой-то эмпатией.

Кстати, о персонажах.

Они живые, образные, яркие — как главные, так и эпизодические. От человека с татуировкой веет жестокостью, какой-то просушенностью — и так и ложится на лицо снисходительная ухмылка: никуда ты, деточка, от меня не денешься, беги — не беги. Паучиха — избалованная властью стерва, очень обиженная жизнью, которая в какой-то момент сказала: «Я возьму сама!» — а под этой оболочкой до сих пор таится усталая заплаканная девочка, которой не давали рисовать. Данька, которого мы во плоти встречаем уже в самом конце, — отличный пример человека с промытыми мозгами, откликающегося на въевшиеся в прошлое ассоциации далеко не по щелчку, не по волшебству и не с первого раза. Ведьма, сначала похожая на добродушную тётушку, но позже мы понимаем, что там далеко не всё так просто.

Алексей — поистине самый человечный и добрый из всех, тёплый и живой, несмотря на то, кем он является. К нему проникаешься сочувствием, даже не видя его лица, а уж когда целиком узнаёшь его историю (о которой, конечно, примерно догадываешься сразу, но это отнюдь не портит повествование), то вообще — всё, унесите котика)

Валентин — отлично передан образ человека на пятьдесят пять процентов, человека, с которым явно что-то не так. С ним тоже достаточно быстро становится понятно, кто он такой на самом деле, уж слишком много звоночков на это указывает. И очень хорошо, что автор не тянет с его раскрытием. Но кроме того, это — человек, который после определённого момента всю жизнь положил на достижение одной конкретной цели, и этому подчинено всё. И вот он уже почти добивается этой цели… А потом — финал. И как дальше жить, и что дальше делать — непонятно. Как будто стержень выдернули из человека и пустота разверзлась под ногами. И — нет, Великая Любовь (тм) отнюдь не спасает. Потому что так не бывает. Не переключаются люди с той боли и надежды, что годами вынашивали, на пусть и прекрасное, но всё же совсем недавно появившееся чувство. Нет в тексте ломания характеров в угоду фансервису, и это касается не только Валентина. Браво, автор.

Вообще — немного отвлекусь, но тут одно за другое, — в романе поставлен один из вечных вопросов, который и роднит это произведение немножечко и с «Вестворлдом», и с новомодным «Детройтом» (нет, андроидов не ждите, но ассоциации неизбежны): а что такое человек на самом деле? Сколько фунтов плоти и костей можно заменить на металл и пластик, прежде чем ты перестанешь называться «тем, что звучит гордо»? Что отличает искусственный интеллект и оцифрованный разум? Что вообще такое — душа? И огромный, внушающий ужас и благоговение золотой дракон, ставший охранной системой, но бывший чем-то другим — что он такое?

Но вернёмся к героям.

Колючка. Одна из самых импонирующих лично мне персонажей!)) Отличная девчонка, просто прелесть. Её сразу видишь — и гоповатые повадки уличной нахалки, и цепкие чёрные глазёнки, пристально ощупывающие всех на предмет «что-бы-стырить» и личной выгоды, и худенькую фигурку, и тряпичную мартышку, и как эта маленькая ведьмочка вскидывает руки, творя свои чары… И злые слёзы, когда она шмыгает носом и, не веря сама себе, предаёт собственное кредо и уклад жизни, потому что у неё нашлась сестра, которая к ней добра и хочет помочь. Та самая сестра, которую она называет глупой и ничего в жизни не понимающей, — но позже хоть одной ногой становится на её путь, путь взаимопомощи и сочувствия.

Кстати о сестре. Варя Железная раскрывается далеко не сразу. Возможно, именно потому что она — репортёр большей части текста. Мы даже не сразу понимаем, как она выглядит, и какое-то время она кажется читателю безликой. Это уже потом мелькают то цвет глаз, то цвет волос, то ещё что-нибудь. Варя начинает свой «путь героя», надев маску Железной, чтобы не завыть от ужаса, кидаясь в неизвестность. Её образ складывается постепенно: то привычка извлекать квадратные корни, чтобы успокоить разум, то «вкусное» детское прозвище, то учёба и работа… Автор не боится показывать свою героиню напуганной, неуверенной в себе, озлобленной, ошибающейся, обиженной, испытывающей боль, дискомфорт, тоску. И это лишь расцвечивает невероятную внутреннюю силу Вари, неслабая толика которой идёт именно из доброты и совести. Ведь что бы ни говорили всякие власть имущие, только так и можно выжить в этом безжалостном мире — и не потерять себя, как Паучиха.

Кстати о мире. Текст пропитан его историей, она подаётся нам постепенно: каплями, крохами, осколками. По чуть-чуть по тексту разбросаны имена, события, даты — незатейливо, как абсолютно всем известные факты. По кусочкам создаётся полная картина. Да, есть и лекционные моменты — а как без них? И в плане «кто-то вспоминает», и «кто-то рассказывает», и даже отдельные авторские отступления (их, кстати, немного). Но всё это не кажется каким-то неуклюжим вкраплением матчасти в сюжет. Всё достаточно органично, на своём месте, а то, что приходится запоминать информацию, которая потом где-то сыграет, — ну, простите, на то это и не жвачка для мозгов бездумной потехи ради)

Мир разный, мир красивый, мир ужасный. Мир живой. Вокруг героев, преследующих свои цели, параллельно выправляются и рушатся чьи-то судьбы, кого-то убивают, на хорошего вроде бы человека выкладывается компромат (лживый и не очень), потому что иначе никак, а уж сцена с яхтой… Вот это прекрасное: что лучше — деяние или недеяние? Оставить всё как есть, с мычащими и пускающими слюной людьми, запертыми в сладкой сказочной ловушке и наслаждающимися ей, — или выпустить их всех и беспомощно смотреть, как большая часть погибает и корчится, а освобождаются единицы, — и понимать, что это ты, Варя, в ответе за судьбы этих людей, не виновата, но в ответе. И самое ужасное, что даже несмотря на это ощущение, ты ничего не можешь для них сделать. Потому что в какой-то момент ты просто не дала им выбора — и не подумала, а что будет дальше. И у тебя нет никаких средств, чтобы вести их дальше. И это ощущение останется с совестливой девочкой из России до конца её дней.

Под конец — пара замеченных ляпов. Возможно, их было больше, но текст так захватил, что в какой-то момент я уже перестал обращать внимание на какие-то там песчинки, а эти просто в глаза бросились. Иногда появляются мелкие «слишком умные» ляпы вроде «плечо кровоточит»: проще было бы «у тебя кровь на плече». Ну и «Сколько время» — специально так безграмотно и не «Который час»?)

Но в целом — как я уже сказал, очень и очень хорошо.

Я даже разрываюсь между двумя мнениями: стоит автору продолжать, делая цикл, или не стоит. С одной стороны, героям есть куда расти: и Варе, и Колючке, и Валентину. И тому же Даньке. И надежда на Алексея всё же есть) Но с другой — это настолько законченный роман, что хочется закрыть книгу, сказать: «И жили они долго и счастливо», — и пойти пить чай. Потому что — да, Грань продолжает жить, и у героев начинается жизнь совсем другая, и хочется оставить у себя вот такой их образ — как на фоне рассветного солнца.

И перестать за ними подглядывать.