Вы об этом уже писали N 9. Голосование

Полная, яркая луна, выйдя из облаков, осветила окрестности, глянула вниз и увидела волчонка, бежавшего краем деревни.

Но волчонку было не до луны — его мучил голод, а здесь пахло едой. Как же пахло! — особенно вон из того домика за забором. Там жили самые вкусные куры! Конечно, для волчонка куры — дурной тон, но когда останешься совсем один, то и на кур будешь охотиться.

Он остановился, потянул носом воздух и стал медленно красться к калитке, но внезапно насторожился, присел на задние лапы и тихо заскулил. Шерсть на спинке встала дыбом — и было от чего! От забора бесшумно отделилась тень и бросилась к нему — это был огромного размера зверь, чем-то похожий на волка. Волчонок вскочил и бросился прочь. Он бежал изо всех сил, не оглядываясь, но зверь настигал, и волчонок внезапно почувствовал боль в задней лапе. Но боль лишь подстегнула его, несмотря на то, что бежать стало труднее — лапка не помогала, а будто мешала ему. На его счастье где-то сбоку раздались звуки, похожие на гром, хотя небо полностью очистилось, и так же светила луна. Вероятно, этот гром и остановил преследователя — волчонок перестал слышать сзади себя хриплое дыхание и дробный стук лап. Пробежав ещё немного, он остановился, оглянулся — и точно! — зверь куда-то исчез. Волчонок немного перевёл дыхание, уселся на землю и понюхал лапку. Лапка была в крови, но лишь слегка прокушена, и волчонок стал зализывать ранку.

Однако, самим собой не насытишься, к тому же теперь ему хотелось не только есть, но и пить, и волчонок потянул носом воздух. Увы, в том месте, где он оказался, никакой едой не пахло, напротив, запах был какой-то странный. Мёртвый. Откуда ему было знать, что это место называлось кладбищем?

Поднявшись, он медленно поплёлся меж могил. Впереди маячило какое-то строение, похожее на небольшой дом. К нему он и пошёл, но подойдя ближе, учуял всё тот же запах, может, даже ещё более сильный — запах смерти.

Зато дверь была открыта. Если уж не удалось утолить голод, то хотя бы есть, где спрятаться и отдохнуть. Но и тут ему не повезло, потому что в проёме показалась чья-то фигура. Вот она отделилась от мрака, и в свете луны волчонок увидел человека — бледного, с чёрными глазами, в глубине которых вспыхивали огоньки — точь-в-точь, как у волков. И, неожиданно для самого себя, он опустил мордочку к земле и завыл — хрипло, по-взрослому.

— Ну-ну, хватит выть, подойди-ка ко мне, — сказал человек, и волчонок тут же умолк. Странно, но у него не возникло желания убежать, может, сказалась усталость, а, может, этот странный человек оказывал на него такое воздействие. В любом случае, он не бросился наутёк, а наоборот, подошёл к человеку.

— Да ты никак хромаешь? Дай-ка, гляну, — человек присел и осмотрел лапу. При виде крови, глаза его вспыхнули ещё ярче, от чего волчонок испуганно пискнул, но вырываться не стал, — не бойся, не съем, — засмеялся человек, — мне нужна другая кровь — не волчья. А ты никак тоже голоден… Бедняга!

«Что это? Мне ведома жалость? — удивлённо подумал про себя вампир, — вот тебе и души нет. И разве такое первый раз?..»

— Что же мне с тобой делать-то? — сказал он вслух. — Удивляюсь, как ты до сих пор смог выжить без стаи. Одинокий волк, значит? Как и я…

Вампиру стало грустно. Волчонок вернул его в старые-старые времена, ещё до обращения — большой, уютный дом, тепло очага и верный, преданный Агат. Его друг, его пёс. И ведь сохранил ему верность до конца, даже когда он стал носферату. Ждал его, сторожил его гроб…

Почему он тогда не оставил его навек рядом с собой? Собаки живут так мало…

И, вот, волчонок… Такой же пёс.

И будто в подтверждение его мыслей, волчонок потянулся и лизнул ему руку.

«Пропадёт же!..»

Волчонок даже не вздрогнул, когда человек наклонился к нему, и он почувствовал лёгкий укус на шее — мать порой брала его зубами за шкирку куда больнее. И последнее, что он помнил, перед тем, как провалиться в сон, солёный привкус на языке…

Дитя ночи, забыв о голоде, внимательно смотрел на лежащего перед ним волчонка. «Получилось или нет?..»

Вот, лохматое тельце слегка пошевелилось, вот открылись глаза, вот…

А в следующий миг волчонок вскочил и стал прыгать вокруг него, пытаясь дотянуться до носа, чтобы лизнуть. И даже лапка зажила.

Вампир засмеялся:

— Ну, что ж… прощай хандра! Вперёд, мой друг, вперёд! Слышишь? Трубят рога, бьют барабаны — вперёд! Нас ждёт великая охота!

Но… проказнице луне, видно, мало было спектакля — для неё это был лишь первый акт. Она засияла ещё ярче — да так, что стали видны: и каждый камешек на дорожке, и сама дорожка, и забор, и распахнутая калитка и…тот, кто был за ней.

А за калиткой стоял тот самый страшный, огромный зверь!

Он медленно двинулся к застывшей паре, но остановился и завыл…

— Ещё один охотник, — недовольно пробормотал вампир и махнул рукой, — прочь! — а затем произнёс какие-то слова, заставившие зверя развернуться и трусливо засеменить восвояси.

— Оборотень, — хмыкнул вампир, — я уже думал, что их и не осталось в наших краях. Ну, пош… — он повернулся к волчонку, и его глаза округлились.

И было от чего! Волчонок стоял на двух лапах, но это ещё было не так удивительно — мало ли? — собаки тоже умеют «служить», но эти лапы приобретали довольно странную форму, очень уж похожую на… ноги! Да и с передними лапами тоже творилась метаморфоза, да и с мордой… да и…

И пяти минут не прошло, как рядом с вампиром стоял мальчик-подросток с копной пепельных волос на голове. Он был удивлён не меньше и пытался себя обнюхать.

Потом будто что-то вспомнил, протянул руку в сторону калитки, где недавно был зверь и произнёс странный звук, похожий на «ам».

— Ам, — сердито сказал он, — ам, — и ткнул пальцем в ногу, где была ранка.

Вампир продолжал стоять, вытаращив глаза и открыв рот. Наконец, он пришёл в себя и захохотал:

— Ну и ну! И кто же ты теперь есть-то? Вампир? Оборотень? Скорее всего и то, и другое. А что? Вполне логично. Если человек превращается в волка, то волк… — вампир потёр ладонью лоб — у него впервые за несколько столетий заболела голова, — в любом случае — так ещё лучше, — он снова засмеялся, — будет и кому сторожить, и с кем поговорить — пусть даже лишь в полнолуние.

«А если не только? — с надеждой подумал он. — Кусал-то я вторым, да и посильнее буду…»

— Ну, пошли? — он весело свистнул и шлёпнул себя по ноге.

— Шли! — повторил «волчонок», веря, что с новым другом ему голодать уже не придётся.

Да, Артур всегда был выпендрежник. Еще в школе он старался выделиться и одеждой, и стрижкой, и одеколоном. Все у него было необычное: портфель, школьные принадлежности. Даже паршивые тетрадки не как у всех! И он этим очень гордился.

Потом все узнали новое словечко: перфекционизм. И Артур говорил о себе, что он именно этот — перфекционист.

Вот и сейчас Таня увидела его в кафе таким же выделяющимся из толпы. Стрижка не просто необычная, она и элегантная, и хулиганская чуть-чуть. С совсем маленькой прядкой цвета топленого молока среди песочного цвета волос. Но прядка именно там, где надо, где она незаметно заметна!

Пальто-не пальто, ботинки или кроссовки… Все какое-то не как у людей. В этом весь Артур.

Он увидел Таню и махнул ей рукой. Их разделяло несколько столиков. Она махнула в ответ. Что ей этот Артур? Она забежала съесть салатик и бутерброд. Запить чаем. Оплатить и убежать на работу. Ее перерыв длился полчаса. Это кафе было не из дешевых, но ближе него к работе ничего не было. Был бы рядом Макдональдс — было бы куда лучше и дешевле.

Перед Артуром уже стояло несколько блюд. Он ел какой-то суп. Солидно так ел, красиво. Ну, впрочем… как еще он мог есть?! Только так. Хорошо, что ложкой и с помощью руки, а не как-то иначе. Таня фыркнула и отвернулась.

Неожиданно к ней подошел официант:

— Девушка, молодой человек за тем столиком просит принести Ваш заказ к нему за стол. Вы согласны?

Таня посмотрела на Артура. Тот слегка кивнул головой и сделал приглашающий жест.

— Хорошо, несите туда, — разрешила Таня.

Делать нечего. Она пошла за столик к Артуру.

— Привет! — вполне приветливо сказал он. — Давно не виделись.

— Ну так. Со школы и не виделись. Как ты еще меня узнал-то?

— У меня хорошая память, ты не поверишь. Я даже помню твое отчество.

— Отчество?

— Угу. Когда собирали документы и по десять раз опрашивали нас, сверялись с паспортами там и еще с чем-то, то спрашивали отчества. Прикинь, я твое запомнил.

— А. Немудрено. Вряд ли ты обратил бы на него внимание, если бы оно было другим.

— Слушай, Тань. Что ты так ершишься? Я тебя не мог ничем обидеть даже при желании, которого у меня нет. Слишком мало времени мы общаемся. Чего ты такая ершистая?

Действительно… Что она так задиристо на него накинулась? Глупо даже. Он сидел себе, ел, потом увидел ее. Узнал. Может, обрадовался. Поскольку он заказал себе много, то ему удобнее было пригласить ее, а не тащиться к ней за столик со своими тарелками. Он и пригласил. Нет, надо как-то разруливать.

— Прости. Я сама не знаю, что на меня нашло. У меня времени мало. На работу бежать надо… через 15 минут. Наверное, дергаюсь. Толком и не поговорим.

— А ты где работаешь?

— Да рядом. Ничего интересного. Товаровед в небольшом магазинчике. Правда, это сейчас называется иначе… А ты?

— У меня тоже есть магазин.

Таня удивилась. Обычный бизнес. Как-то странно для Артура.

— Да? И что ты продаешь?

Артур усмехнулся.

— Запахи.

— Духи, в смысле?

— Нет. Запахи. Я же их и изготавливаю. Могу сам изготовить то, что мне хочется, могу на заказ. Не чувствуешь запаха?

Таня чуть наклонилась к Артуру. Очень тонкий аромат, да. Аромат источался ненавязчиво и был необычным.

— Да, чувствую.

— Что за запах, как думаешь?

Таня без церемоний пересела ближе к Артуру. Какой странный запах. Почему-то, вдыхая его, она стала представлять себе…

— Лес, деревья… Но я не понимаю, ведь запах другой! Не лесной… Нет, не могу. Мне почему-то представляется лес.

Артур посмотрел на нее с большим интересом.

— А ты очень чувствительна, оказывается. Не ожидал. Этот запах называется «Шум леса».

— Как? Почему?

— Ну потому что я люблю лес. Этот запах я составил сам.

— Ой, Артур. Прости! Мне так интересно! Но мне надо бежать. Мой перерыв закончился!

— Хорошо, работа есть работа. Если хочешь, приходи в мой магазин.

Таня сказала прежде, чем подумала:

— Очень хочу!

— Тогда возьми. Здесь адрес.

Визитка. Необычная, витиеватой формы из белого металла. Ну да. Этому и удивляться нечего.

Таня увидела, что магазин Артура работает допоздна. Во всяком случае, ее рабочий день заканчивается задолго до его закрытия. Охваченная любопытством, Таня поехала по адресу.

Центр города, тихий переулок. Узенькая дорожка и небольшой особнячок. «Магазин запахов» — гласила вывеска.

Таня вошла. Это не было похоже на обычный магазин. Не было кассы, витрины. Были кресла, два столика. Была красивая сверкающая люстра. Были стеклянные кубы, большие, внутри которых стеклянные полочки. На полочках — маленькие флакончики.

С кресла поднялась девушка, красивая, стильная, не стандартная. «Вот где видишь, как мы все друг на друга похожи» — подумала Таня. И правда… Носим одинаковые джинсы, одинаковые куртки, шубки… стрижки, макияж — все стандартно. Но вот девушка — из той же плоти и крови. Но все необычно — от прически до одежды. И кажется, что это обычное для нее дело — соорудить из своих волос такое чудо, надеть эту накидку… Почему только это другим в голову не приходит?!

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! Девушка, простите, могу я видеть Артура?

— Сейчас.

Девушка позвонила по мобильному.

— Артур, к тебе девушка пришла. Хочет видеть тебя.

Что-то спросил Артур. Она ответила:

— Городская история.

Невнятный голос Артура. И девушка обратилась к Тане.

— Садитесь, Таня. Артур сейчас придет.

Таня удивилась.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Артур сказал, — девушка тоже почему-то удивилась ее вопросу.

И минуты через три вошел Артур.

— Привет! Решила не откладывать?

— Прости… Как-то все… Чем дальше, тем больше загадок… Я растерялась. Мне хотелось и про запахи узнать… Ой, я запуталась.

Артур взял ее за руку и посадил в кресло.

— Успокойся. Давай так: скажи мне, что ты любишь в этой жизни?

Таня удивилась опять, хотя удивляться дальше было некуда. И она вдруг решила плыть по течению. Что ее спросили? Что она любит? А она скажет правду!

— Я люблю лежать у моря на пустом пляже. И есть что-нибудь очень вкусное!

Да… Таня действительно однажды испытала это блаженство на тайском острове, вдали от пляжа. Она была одна. А с собой у нее был разрезанный свежий ананас. И она лежала и ела. И смотрела на океан. И было так тихо и безмятежно.

— Хорошо. Возьми это.

Артур подал ей флакончик. Она понюхала.

— Не так! — он даже поморщился. — Води флакон влево-вправо. Медленно. Глаза закрой. Вдыхай. Не нюхай, а вдыхай!

И Таня стала вдыхать. И это было волшебство! Да, волшебство! Потому что она опять очутилась на пляже! И была синяя вода, и была безмятежность. Только пакета с ананасом не было. Но это было неважно!

— Боже мой! Как? Как это возможно?

— Это легко. Этот запах хочется многим. В принципе, он один из распространенных. Но я знал, что ты поймешь! Кстати, ты принюхивалась. Что вкусное ты имела в виду?

— Ананас.

— А! Да, ананаса здесь не предусмотрено! Вот если бы ты ела любые сладости: мороженое, конфеты — ты бы их нашла.

Таня чувствовала себя в сказке. Артур через какие-то промежутки времени давал ей флаконы и спрашивал:

— Что видишь?

И этот вопрос ее нисколько не удивлял теперь.

Она видела скалу, где кричат чайки, и чувствовала тревогу.

Она видела ночной костер где-то в таежных глубинах, в которых не была ни разу…

Она много чего видела в тот вечер.

Очнулась она ночью.

— Артур! — испуганно сказала она. — Ночь! Завтра работа, домой надо!

Артур спокойно сказал:

— Я живу здесь же, на втором этаже этого особняка. Видишь ли, иногда приходится наступать на горло собственной песне. Я выполняю порой не очень приятные мне заказы, если за них хорошо платят. У меня был очень богатый клиент. Его жена, пока была беременна, оплатила мне этот особняк. Она постоянно хотела разных неожиданных запахов, порой интересных мне, порой неприятных. Но… В итоге я живу и работаю в том месте, которое мне идеально подходит. Клиентов не очень много. Но заказать мне запах первого поцелуя с девушкой из Новой Зеландии стоит дорого. Ты меня понимаешь? — Артур испытующе посмотрел на Таню.

После всего, что с ней произошло здесь не понять этого было невозможно. И она просто кивнула головой.

— Тогда я делаю тебе предложение.

— Ч… чего?

— Нет, не то. Об этом еще рано. Я приглашаю тебя к себе работать. Моя нынешняя помощница скоро меня покинет. Она выходит замуж и уезжает далеко-далеко. А помощница мне нужна.

Таня почти без колебаний стала помогать Артуру. Она теперь знала, что на втором этаже находится не только его спальня, но и лаборатория. Там производились чудеса. Таня постепенно изучила запахи всех флакончиков, стоящих в кубах. Она безошибочно видела то, что хотел сказать Артур. И тот восхищался этим и не скупился на комплименты. А Тане даже было странно: чему тут удивляться? Тут луг, тут утро после любви с незнакомкой, тут родился ребенок. И все это передавали запахи! Вот чему нужно было удивляться! И она удивлялась!

И когда однажды в магазин вошла женщина средних лет и спросила Артура, Таня позвонила ему и услышала его вопрос:

— Кто?

— Тяжелый автомобиль красного цвета, — не задумываясь, сказала Таня.

— Это Полина Ивановна. Предложи ей запах заката. Я выйду через полчаса.

И Таня вспомнила свой первый приход сюда. «Городская история» — сказала про нее прежняя девушка. И действительно. Когда-то она была городской историей. Кем она стала сейчас? Они говорили об этом с Артуром. Вернее, они сказали в один голос: «Распустившийся лотос».

Надо же… Неужели она, Татьяна Артуровна, когда-то жила иначе...?

Ей всегда казалось, что бабуля притворяется. Платочек, мешковатый сарафан, деревенский говор… А сама ездит на Грушинский фестиваль, лазает по сайтам да по Фейсбуку (VPN себе скачала). Ну ладно, её дело, как выглядеть, как говoрить.

— А идти тебе, внученька, до горбатого моста, что после трёх сосен. Там-то яблоньку и увидишь.

— Дикую?

— Самые вкусные там яблочки… И банки пустые захвати.

— Двадцать штук?! Не хило…

— Дак своя ноша не тянет. И баночки-то пол-литровые… Это ж за два года набралось. В прошлом-то годе не отнесла… Уж возьми, оставь там…

— Прямо в лесу?

— В лесу, в лесу… Авось и сгодятся добрым людям.

Вот и несла Алина тяжеленный рюкзак. И ещё, через плечо, собственную сумку — с водой, бутербродами и книжкой.

Шла она уже второй час, сверяясь с картой, которую бабуля ей нарисовала уверенными чёткими линиями, с топографическими обозначениями. Привал следовало сделать через две трети пути, около лесного родника.

— Долго-то не сиди. А то как бы затемно не пришлось возвращаться, в ночи-то…

— Типа, когда силы зла властвуют над землёй?

— Да… очень те силы до варенья из яблочков охочие… на чужой-то кусок разевают роток…

— Охренеть. Ну ладно.

Алина села, прислонясь к дубу. Достала воду и прочее, закинула ногу на ногу. Покачала голубыми кроссовками. Новенькие. И оранжевая футболка с акулой неплоха — на контрасте с зелёными шортами. И черная бандана с небольшими черепушками.

Поедая бутерброды, взялась за блокнот.

Как-то раз медведь в лесу

Встретил наглую лису.

Он её…

Стихи сочинялись легко, вдохновение накидывало, строчка за строчкой, метафоры и образы того, что произошло между медведем и лисой дальше…

Да, многое в её жизни странно — к примеру, этот поход за яблоками. Но во всём есть своя логика. У бабушки всегда было прекрасное варенье — с цельными кисло-сладкими крошечными яблоками. Как весело ими хрумкать… За яблоками бабушка ходила в лес. Теперь вот она, Алина… Пошла, понесла эти небольшие, пузатые банки. Если за два года их накопилось двадцать, сейчас она получит яблок на десять банок…

Алина доедала третий бутерброд, и тут затрещали ветки. Она быстро отыскала в сумке газовый баллончик.

Из зарослей вышел человек. Нелепый, жалкий, взъерошенный. Одежда навыворот, разные ботинки… Ясно. Лесной бомж.

«Вот же блин. Как бы не того… Если что, сразу — промеж ушей. И баллончиком в морду… Главное — показать, что не боюсь».

— Как жизнь, человече? — приветливо улыбнулась она.

Тот глядел на неё… с какой-то опаской.

— К… к…

— Кто я?

— К…

— Как зовут? Да по-разному. Алина, Аля, Аль-Кусь, на одном сайте я вообще Кракозябра. В общем, можешь звать Светой.

Он сделал шаг назад.

— Т… т…

«Ты куда идешь?» — перевела она для себя.

— По делам иду. Встреча у меня тут неподалёку. С парочкой приятелей. Ну это, знаешь: «А я люблю военных, красивых-здоровенных»…

Тот заморгал быстро и жалостно.

— Т… т…

— Что, книжка? Да, Тютчев. Рекомендую. Меня так вштырило! И тебе понра.

— Я… я…

— Яблоки? Нет, уж это ты сам.

«Блин. Нафиг такой попутчик...»

— Или могу рассчитать время твоего полёта, массу там, силу, ща блокнот возьму… Рычаг только найти надо. Архимед — слыхал про такого?

Но он уже ломился прочь, с ещё более громким треском…

…И она прошла мимо сросшихся сосен, через горбатый мост…

А секрет бабушкиного варенья раскрылся, как Алина и не ожидала. Яблоня была вся-вся усеяна мелкими яблочками. Они одно за другим падали на железный круг, который, вращаясь, сбрасывал их в желоб — под искусственный водопад. А дальше — медные чаны, покачивающиеся над огнем, горячий пар, обрабатывающий банки… А после те, уже с вареньем, перелетали на длинные лавки и ждали хозяев.

И в каждой из них светились прозрачно-жёлтые хрусткие яблочки, наполненные сладким соком и всеми летними днями…

Команда корабля «Энмелоди» представляла собой души мёртвых, капитан был жестким и грубым пиратом, но справедливым. Здесь каждый знал свои обязанности, понимая, если один допустит промах, это усугубит положение остальных.

Капитан Рикард стоял на палубе и смотрел в бинокль. Крайсер стоял рядом, чуть облокотившись. Он знал, они не тронут его. Команда знала о гильдии Золотого Дракона. Никто не смел трогать эту семью. Иначе их постигнет наказание. Уже несколько дней корабль находился в ледяных водах моря Сирен. Эти плутовки заманивали моряков, и останки целых кораблей покоились здесь уже века. Густой туман не давал внутреннего спокойствия.

– Что ты чувствуешь, маг? – обратился он к рыцарю.

Крайсер призвал магию огня, сполохи энергии обвивали его руки до самых плеч. Огненная сфера крутилась в его руке. А черный плащ медленно превращался в могучие крылья, Рикард внимательно посмотрел на него.

– Крайсер, остановись. Ты на минуту забыл, здесь все мёртвое, и твоя магия тянется к этому. Ты не сможешь контролировать ее. Остановись!

Но рыцарь уже не слышал слов капитана. Магия ликовала, забирая его жизнь постепенно, впитывая силу этих забытых мест. Рыцарь склонился на колени, сполохи энергии взметнулись вверх, разделив туманное небо пополам. Рикард с ужасом наблюдал эту картину. Рыцарь чувствовал, как трещат его кости, он скорчился от боли и закричал в небеса. Зверь, что был внутри жаждал свободы. Рикард позвал команду.

– Айрис, возьми верёвки, – обратился он к штурману. Молодой парень лишь послушно кивнул. Он побежал в каюту в поисках крепкой верёвки.

– Крайсер, ты слышишь меня? – Капитан склонился на колени, коснувшись плеча. Рыцарь поднял взор, в его глазах играл жёлтый проблеск. Ледяной взгляд. Стальной голос нарушил мёртвую тишину:

– Я долго оберегал эту семью. В его жилах течет древняя магия, он слышит ее мелодию. Я не причиню ему вред. И вам. Но я желаю свободы. Последний в своем роде. Когда то земли населяли живые существа. Драконы. Ведьмы. Духи Природы. Нас было множество. И вы, капитан Рикард, принадлежите теперь этому Миру. Ваш корабль прозвали Призрачным. Ваши души навсегда закрыты на этом старом корабле. Неужели вы не хотите обрести покой? Я вижу ваши мысли, как и этот отважный воин. Мы и сейчас продолжаем жить среди людей, в забытых местах, в землях и провинциях, куда не ступала нога человека. В этом воине заключена великая тайна, с него начинается Легенда. Мир изменится и не будет прежним.

– Как твое имя? – Рикард пытался перекричать сильный штормовой ветер, который беспощадно рвал паруса.

– Айрус, – ледяным голосом произнес Дракон. – Будьте осторожны, путники. Вы перешли черту.

– О чём ты? – Рикард взглянул на существо, но Дракона уже не было, вместо него на палубе лежал Крайсер, капитан подошел к воину, коснувшись его плеча. Магия создала вокруг него щит, не почувствовав угрозы со стороны Рикарда, пустила его к воину.

– Крайсер, ты слышишь меня?

Воин открыл глаза и приподнялся, нервно потирая виски. Рыцарь чувствовал силу внутри себя. Он встал, облокотившись о меч, резкая боль пронзила все его тело, будто изнутри кто-то сжигал его. Рикард коснулся его плеча.

Он знал, что происходит. Крайсер сидел на коленях, магия пульсировала в его жилах и звала за собой. В этом забытом месте, она ощущала невероятную мощь и силу.

– Капитан, приближается ураган. Чёрный и грозовой круговорот, – с ужасом проговорил Айрис, в его глазах застыли страх и отчаяние.

Рикард подошёл и взял бинокль. Черный круговорот приближался стремительно.

«Ты в это время был в Аркоделе. Отец — в Перерринле. Вы сражались, как и подобает Воинам. Мама не обижалась, не думай. Она всё понимала. Не забывай, что она была из нашего рода. Эта война, казалось, будет длиться бесконечно. Люди уходили из города, который находился так близко к месту сражений. А мы оставались дома. Мама не хотела уходить. Она ждала вас. Каждый вечер она рассказывала мне об отце и брате, которых я никогда не видела.

Однажды, когда я в очередной раз слушала о твоих подвигах, в дверь настойчиво постучали. Мама вздрогнула: «Это Ингиэль! Только он так стучит!». И бросилась к двери, которую мы крепко-накрепко запирали на ночь. Я бросилась ей помогать — мне так сильно хотелось увидеть отца… Настоящего героя. Настоящего Великого Воина.

Мама распахнула дверь и отшатнулась. Я бросилась к вошедшему с криком: «Папа!», но мать схватила меня за волосы и закричала: «Прочь! Уходи! Скорее! Прочь! Из дома!».

В недоумении я посмотрела на неё. Она резко изменилась: глаза пылали ненавистью. Я испугалась. За что мама так рассердилась на меня, что прогоняет из дома? Она же больно толкнула меня в спину и вытолкнула меня за дверь, хотя незнакомец пытался её остановить. Она яростно оттолкнула его руку и захлопнула дверь.

Но я не ушла. Пробравшись к лазу в двери, что ведёт на кухню — помнишь, там ещё выпилено отверстие, чтобы наши кот и собака могли в любое время выйти во двор — я осторожно просочилась в залу и притаилась под лестницей. Я должна была быть очень осторожной — мне совсем не хотелось быть наказанной за непослушание.

— Я пришёл за тобой, Ракель! Я всегда говорил, что ты будешь моей. Твой муж больше не вернётся к тебе — он нашёл свой покой под Перерринлем. Я всегда любил тебя. Уйдём отсюда. Здесь небезопасно.

Он протянул к ней руки, но она выхватила свой меч. Клинок светился ярко-голубым светом.

— Видишь мой меч, Арахнид? — сказала она…»

— Арахнид?! — воскликнул Габриэль, — Так это был он?

— Арахнид, — удивлённо ответила Иглин.

«Мама держала меч и говорила: «Видишь мой меч, Арахнид? Он светится. Даже он знает, что ты предатель! Ты предал своего друга, моего мужа. Я давно это знала, я видела это во сне, но не хотела верить. Значит, это правда. Но ты никогда не получишь меня, даже если мне придётся умереть здесь, в своём доме!»

— Ты так в этом уверена, Ракель? — Арахнид улыбался одной из своих зловещих и мерзких улыбок, — А если я заполучу твою дочь?

С той же мерзкой улыбкой он двинулся к лестнице, мама обернулась, увидела меня. Её лицо исказилось ужасом. Она бросилась наперерез врагу, чтобы заслонить меня.

— Беги, глупая! Беги!

Но я не могла сделать и шагу. Ужас словно приковал меня к полу. Как мне хотелось, чтобы всё происходящее оказалось лишь сном.

Ракель приготовилась сражаться до самого конца. В этот момент она больше всего напоминала тигрицу, защищающую своего детёныша.

Арахнид, продолжая ухмыляться, нарочито медленно, вынул из ножен свой чёрный меч и степенно, словно бы играя, начал приближаться к жертве. Единственное, чего не учёл несчастный — Ракель была дочерью Воина, чего нельзя было сказать об Арахниде.

Как только враг приблизился на длину удара меча, мама бросилась на него, словно дикий зверь. Арахниду пришлось защищаться. Ракель оттеснила его к центру залы. Её удары были яростны, сильны, но куда бы ни нёсся меч Ракель, со свистом вспарывая воздух, он всегда встречался с чёрным клинком Арахнида. Всему есть предел. И человеческим силам тоже. Ракель начала отступать, слабеть. Она уже пропустила несколько ударов. Белоснежное платье щедро окрасилось кровью. Бой подходил к концу.

Отступая к лестнице, Ракель думала только о том, как спасти дочь. Собрав в кулак последние силы, стараясь не думать о боли, она сделала последний отчаянный рывок и отсекла кисть Арахнида. С диким воплем, не обращая внимания на хлещущую из раны кровь, он бросился на Ракель и разрубил её надвое огромным иззубренным лезвием своего чёрного меча.

Последнее, что я помню из того страшного дня — слова Арахнида: «Где эта чёртова девчонка? Я должен найти её и убить!» и что-то сильное, большое, тёплое, уносящее меня прочь из разрушенного дома.

Лишь позднее в замке Орланда я узнала, что это был наш старый пёс Дирсти. Это он вынес меня из дома. Он холодными ночами согревал моё тело в лесу, защищая от всех, кто, по его мнению, мог принести мне несчастье. Находил какую-то еду, уж не знаю, как это ему удавалось. Искал место, где мне было бы хорошо.

Он нашёл такое место. Ранним утром Дирсти положил меня на порог замка Орланда. Я уснула, свернувшись калачиком на крыльце. Он вылизывал мне щёки, но проснувшись, я не увидела его. С тех пор я его больше никогда не видела. Очевидно, он ушёл, выполнив своё предназначение.

Я долго звала его, искала, плакала уже после того, как познакомилась с Орландом, но Дирсти так больше никогда и не появился. Наверное, он пошёл искать для меня какой-нибудь завтрак, но дикие звери в этих краях очень свирепы…».

Иглин тихо заплакала, вспомнив своего любимца, спасшего в те далёкие годы её жизнь. Габриэль молча ждал, когда она успокоится — в племени Воинов не принято утешать плачущих, гнев и печаль должны покинуть сердце со слезами. Он только молча глотал слёзы и в бессилии сжимал кулаки, представляя, как мать из последних сил старается спасти сестру, свято храня верность погибшему мужу. Он понимал страдания Иглин, потерявшей не пса, а верного друга и легко мог представить её бродящей по лесу в поисках любимца. Более того, он и сам поступил бы точно также.

Однажды, увидев его плачущим над погибшим кроликом, отец гневно вскричал: «Какой же ты Воин, если плачешь над кроликом?! Тебе придётся убивать людей! Ты слышишь? ЛЮДЕЙ!!!». Габриэль поднял заплаканное лицо и неожиданно для самого себя впервые возразил отцу: «Люди хуже зверей. К тому же, они могут защитить себя. Для чего погиб этот кролик?».

Он ждал гнева отца, но тот неожиданно поднял его на руки, пронзительно взглянул в глаза, прижал к груди и поцеловал. Подобные нежности были не в чести среди Великих Воинов: они боялись избаловать своих детей. Сколько лет прошло, а этот поцелуй отца Габриэль помнит до сих пор.

Вот почему его сердце переполнялось нежностью к Иглин: в ней он узнавал себя. Она плакала о пропавшем псе, а мгновение назад вонзила кинжал в спину человека… А может, не человека?

Габриэль, вскочив, кинулся к лежащему на палубе поверженному врагу. Что-то странное было в его позе: слишком маленьким он показался Воину. Габриэль резко поднял плащ с палубы — под ним никого не оказалось.

«Ушедшие…», — тихо промолвил он, бросив плащ на старое место, чтобы не увидела сестра.

Первые лучи Солнца коснулись его век. Габриэль открыл глаза. Что это? Сон? Сестра… Ушедшие… Шум океана вернул его к действительности.

— Проснулся, лежебока?! — весёлый голос с палубы окончательно разогнал остатки сна. Габриэль потянулся… Какое это счастье, знать, что ты не один в этом мире.

Иглин отчаянно сражалась с парусами. Нет, море всё-таки — не её стихия. Но ведь и не его. Великие Воины созданы для того, чтобы сражаться на суше.

— Вставай! Скоро Халькорн. Что ты намерен делать, когда мы попадём туда?

— Не знаю. Время покажет. Пока что мы должны добраться до берега. А это невозможно, пока парус в твоих руках. Дай-ка мне канат и говори, куда дальше.

— Правь прямо, братец. Скоро высадка.

15 июля 3425 года.

Светловолосый парень, шедший к набережной, явно спешил, двигаясь почти вприпрыжку и иногда размахивая руками. Алекс был в восторженном состоянии, ему казалось, что если он не поделится своей радостью с кем-то, то просто-напросто лопнет от переполнявших его чувств. Вчера вечером разбираясь в дальнем углу сектора Х, он нашёл такое, что сейчас заставляло сверкать его глаза и растягивало губы в улыбке. Нет, всё-таки он правильно сделал, что выбрал для места своей практики старую библиотеку. Хотя все друзья и были против, говоря что в запылённых пустых залах ничего интересного нет, даже тараканы давно переселились в соседний музей прикладного искусства. А он знал, он чувствовал библиотека — это его место.

На набережной за небольшим столиком его уже ждали, вся компания была в сборе. Три пары глаз, не отрываясь, смотрели на Алекса.

— Ну, давай, рассказывай, — поторопил Алекса Дима, — что ты там накопал?

— Я нашёл сокровище! — выдал молодой человек, но выдержать паузу, соответствующую важности момента, ему не дали. Со всех сторон посыпалось недоверчиво-удивлённое:

— Сокровище?

— Ну, ты даёшь!

Лео, как самый практичный из их четверки, выдал как всегда очень конкретно:

— И где оно?

— Вот, — Алекс осторожно достал из сумки небольшой свёрток и положил его на стол. Четвёрка мигом сомкнула свои ряды вокруг предъявленной ценности. Осторожно раскрыв пакет, Алекс с гордостью продемонстрировал небольшую, достаточно потрёпанную и явно старую книгу. На обложке было написано: «Сказка о рыбаке и рыбке». Всеобщий выдох разочарования немного притушил сияние будущего архивариуса. Чтобы прояснить ситуацию Алекс зачастил:

— Это старинное описание сложного магического ритуала. Тут в этой книге написано, что и как нужно делать, чтобы призвать волшебника, и тот должен будет выполнить желания вызывавшего. Это же открытие! Книга-то древняя, год издания фиг знает какой, стерся, но точно не наша эпоха!

— Нет, вы, что не понимаете что ли? — Оглядев лица друзей и увидев на них только сомнение, Алекс продолжил:

— Эта книга доказывает, что магия существует! СУЩЕСТВУЕТ! ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ! И древние ею пользовались.

— Ага, а потом пришли умные потомки и всё забыли, — поддакнул Лео — Алекс, вернись в реальный мир, у нас тут не магия, а технология.

Друзья смотрели на сникшего Алекса кто как Лео с откровенной усмешкой, кто с сочувствием, а кто и с видимым раздражением.

— Ты что над нами издеваешься? — сдвинув брови, спросил Игорь — я, между прочим, серию опытов с майоранской плюмбой отложил и сюда притащился!

— Да, ладно вам, а давайте почитаем, — предложил Димка, — книжечка-то тоненькая, много времени это не займёт.

— Точно, давайте, когда ещё такую древность в руках подержишь! — вдруг подхватил Лео. — Давай, Алекс, начинай!

— Ну, сами увидите, вернее, услышите, что я прав — парень взял книгу в руки, вздохнул и начал читать. Затем его сменил Игорь, того Дима, а последним был Лео.

«Глядь: опять перед ним землянка; На пороге сидит его старуха, А пред нею разбитое корыто». — проговорив это, Лео захлопнул книгу. Помолчали.

Улыбка, расцветавшая на лице Игоря, не предвещала Алексу ничего хорошего. Остальные ребята тоже начали улыбаться. Подозрительно оглядев довольные лица, Алекс не выдержал:

— Ну что, что вы так довольно лыбитесь? Поняли, что я был прав, и это прямое руководство к магическому действию?

— Точно руководство, — уже откровенно смеясь, проговорил Лео, — самое настоящее, классическое, можно сказать, руководство по эксплуатации ЗР— 001, самое первое.

— Какого еще ЗР-001? — непонимающе переспросил Алекс.

— Ал, вот где ты был, когда нам историю высокомолекулярных преобразований читали, а? — это уже Игорь подключился.

— Ты же любишь всё древнее и исторической пылью покрытое, — а это снова Лео.

Дима, попытался спасти, все больше поникавшего Алекса:

— Он тогда несколько уроков пропустил, у него отец прилетал из экспедиции, ему не до историй было.

— Но это же — классика! — Игорь не мог успокоиться, — классика, как правильно и грамотно продвигать товар на рынке и как заинтересовать всю массу покупателей всех возрастов и положений.

Видя непонимание на лице Алекса, Игорь продолжил.

— Ну, смотри сам, что тут у нас. Преобразователь материи — эта самая Золотая Рыбка, причём вид преобразователя многовариантен, кому что нравится, может лампа быть, или там другая рыба, или ещё кто-то или что-то — это по желанию заказчика и не суть важно; главное киберинтеллектуальная составляющая преобразователя должна быть достаточно высокой, поскольку заказ осуществляется на вербальном уровне. Далее покупатель — Старик, он совершил работу, некие действия по сути своей оплатил товар, и заполучил преобразователь в виде золотой рыбки. Ну и Старуха, которая в принципе, является главным клиентом, поскольку именно она желает изменить что-то своё на нечто, чего у неё нет. И не так уж и важно, что во что превращается, атомы у всего, да и у всех одинаковы. Но тут есть один нюанс: количество этих атомов. Сам знаешь, закон сохранения никто не отменял, т.е. тут на первый план выходит кредитоспособность заказчика. Сможет ли он дополнительно оплатить расходуемый сверх его собственности материал. Ну, в данном конкретном случае не получилось. Трудно из одного корыта и хижины сделать дворец на морском дне с полным жизнеобеспечением. Старик не потянул. Классическая схема.

— В принципе, именно после этой компании с ЗР и началось успешное и повсеместное продвижение продукта на рынке. Все хотели иметь личный преобразователь или хотя бы возможность попользоваться им некоторое время, — продолжил пояснять Игорь.

— Нет, там совсем другое в книге. Там всё так закончилось, потому что старуха захотела не только кучу новых вещей, но и много власти. Она хотела возвыситься над всеми. — Алекс хотел достучаться до Игоря.

— Да всё правильно, власть тоже товар, причём очень даже материальный, тем более в то время. А у старика со старухой на этот уровень не хватило кредитов. — просвещал уже Лео, — статус поддерживать нужно было постоянно, а не только дворец иметь.

— Но ведь тут каким языком написано! — Алекс вновь попытался отстоять своё, — это ведь шедевр, сказка! Какие могут быть ЗРы?

— А кто спорит, действительно, шедевр, — охотно согласился Лео, — специально так писали, стилизация под древних, чтобы всем интересно было. Романтика и всё такое.

— Стилизация? — придушенно вопросил Алекс и повторил по слогам: — сти-ли-за-ция?

Крушение надежд было таким стремительным и полным, что Алекс, казалось, окаменел. Мир размылся и исчез за серой туманной пленкой. Он так радовался, так надеялся, что вот оно — чудо совсем рядом. А тут маркетинговый ход и обычный преобразователь материи. Было больно.

Видя осунувшегося товарища, Дима забеспокоился:

— Ну, что ты так расстроился? Ещё чего-нибудь откопаешь, там ведь у тебя три этажа древностей, а вдруг и правда, что-то найдётся?

Алекс криво улыбнулся:

— Ну да, наверное, найдётся.

Он осторожно положил книгу сначала в пакет, а потом в сумку. Понурившись, пробормотал:

— Я пойду, пожалуй. Ребята, вы меня извините, но я, правда…

Что, правда, ему не дали договорить. Загомонили все разом, перебивая друг друга и даже хватая за руки, поднимающегося Алекса.

— Куда это ты собрался?

— А посидеть, поговорить? Мы же все давно не виделись…

— Да, и к тому же майоранская плюмба оказывается такая интересная, и очень, очень древняя, и всё же там столько перспектив открывается, я вот вам хотел рассказать…

Взглянув на друзей и видя только искреннее участие и озабоченность, Алекс вдруг почувствовал, что друзья, не смотря на все подначки, рядом и все понимают, и губы растягивает улыбка, и синее море что-то шепчет свое вечное, и вообще жизнь снова обрела краски.

Солнце уже почти наполовину утонуло в море, закатная дорожка на воде протянулась прямо на набережную к столику, за которым сидела четвёрка ребят, смеющихся и что-то увлечённо друг другу рассказывающих. И Алекс вновь был счастлив, не смотря на то, что его находки пока лопаются, как мыльные пузыри. Но ведь вся жизнь впереди и, может быть, чудеса не лежат никому ненужные на старых пыльных полках, а тут вот где-то рядом, просто он не знает, не понимает пока, что это чудо. Но он обязательно найдёт и поймёт, и поделится с друзьями.

А в золотых бликах среди волн плескалась маленькая довольная рыбка, считающая, что сегодня день удался.

Душу пленило и всю исковеркало

Старое зеркало…

Мерзкое зеркало!

Сердце забрал чудный облик в мгновение.

Жаль, лишь видение…

Вдруг, не видение?..

Образ неясный, прелестный, чарующий…

Несуществующий.

Несуществующий?..

В плоть облекается грёз воплощение!

Не отражение!

Не обольщение!

Пусть же видению стану я парою

Зеркало доброе…

Зеркало старое…

Тело обмякло… лечу безоглядно я

В даль бесконечную.

Тьма непроглядная…

— Скажите, сударь дорогой,

Какая карта Вам досталась?

-На что мне знать? — Какая жалость,

Что дама пик! А завтра бой…

— Какое дело мне до карт?

Я в суеверия не верю!

— Ах, сударь, милый, что ж вы дверью

Так громко? Ну нельзя же так!

— Да что пристала? Уходи!

Настырная ты лже-гадалка!

— Ах, сударь, милый, мне Вас жалко!

— Ну, надоела! Прочь поди!

— А дама пик? А ну вдруг смерть?

Позолоти! Я погадаю!

— Уйди ты, подлая, я знаю,

Что гадко на тебя смотреть!

Ты, ведьма, дамой мне грозишь?

Ты, дура, все мне смерть пророчишь?

А ну, смотри! Гляди! Не хочешь?!

Ты лишь на карты все глядишь?

А это — крест! Ты поняла?

И это поглавнее будет

Твоих трефов, червей и бубен!

Я с ним живу! Ты ж — прочь пошла!

— Да что твой крест? Надежней карт

Ты ничего найти не сможешь!

Смерть, злато или путь острожный —

Расскажут. Ну войди в азарт!

Сейчас я карты разложу

И на удачу загадаю.

Ты деньги положи здесь, с краю…

— Глупа ты, ведьма. Ухожу.

На крест взглянуть совсем не хочешь?

Ну правильно, а то помрешь!

Ну, Бог с тобой! Чего ты ждешь?

Да отомри! Спокойной ночи!

— Ах, гад! Подлец! Да я за то…

— Ну, что? Ну что ты, ведьма, можешь?

Я с Богом. Хоть на смерть разложишь —

Я с Богом! С Богом!!! Со Христом!!!

Много дней ты шёл на зов далёкий

По приметам, зыбким, как мечта.

…Вот дворец, покинутый до срока:

В небе — купол, под водой — врата.

Совы гнёзда вьют в библиотеке,

Вместо сада — трав подводных сон.

Тёплую ладонь кладёт на веки

Ветер — слишком прян и ласков он…

Путник, волшебства тебе хотелось —

Вот и зачарован навсегда…

… Волны убаюкивают тело,

Чтобы снились солнце и вода…

Туман скрывает

Заснеженные вершины гор,

Эпоха за эпохой

Время не вернуть назад.

Сквозь бесконечность

Далеких миров

Легенда вновь оживает

Между строк.

Волшебство и отвага

Мудрость Хранителей

Звезды укажут путь,

Что скрыт под паутиной веков.

Найди свой путь, отважный воин,

В тебе королевская кровь,

Сколько раз ты ставил на кон все,

Игра с Судьбой началась.

В зеркале Веков – ответы и вопросы,

И лишь ты найдёшь в них смысл.

Потерянные дороги,

Иллюзии, сладкий обман,

Слабые души открыты –

Бесконечная тьма вокруг.

Пустота сжимает.

Военные победы, потеря близких

И безмолвная метель скрывает все пути, ведущие к самому себе.

Главное – выстоять!

Тусклые звезды следят

За тобой,

Загляни в отражении тихой реки.

Вспомни, ты Хранитель

В тебе – потерянный мир.

Вспомни.