Босеан №5. Белая игра. Голосование.

Три работы – топ из 1 места, 1 балл

Четыре работы – топ из 2 мест, 3 и 1 балл.

Больше четырёх – топ из 3 мест, баллы 5-3-1.

Участник голосования вправе начислить любой рецензии дополнительные 0,5 балла — за соответствие требованиям к написанию рецензий и за какие-либо особенно удачные моменты.

На конкурс выставлены три рецензии, голосование топом из двух мест. Присуждение дополнительных 0,5 балла будет выглядеть таким образом:

1 — рецензия номер два

2 — рецензия номер три + 0,5 за…

или:

1 — рецензия номер два

2 — рецензия номер три

рецензия номер один + 0,5 за…

Обоснование топа голосования — желательно, но не обязательно. В то же время начисление рецензии дополнительных 0,5 балла обязательно должно быть обосновано.

5. Ведущий создаёт топик с итогами голосования.

Если рецензия на внеконкурсную работу показалась автору или самому рецензенту удачной, можно предложить эту рецензию Ведущему, и он даст её в разделе «Бонус» в топике итогов игры.

Победитель получает награду «Босеан: победа в белой / чёрной / двуцветной игре». При одинаковых баллах голосования награду получают оба победителя, но ведущим следующего   тура выбирается один из них, либо по количеству первых мест, либо дополнительным баллом Ведущего.

Баллы к награде:

10 баллов рейтинга вовлечённости, 20 баллов активности.

«Эпилог»

— Владимир Перевалов, откройте!

— Следственные органы!

Стук, грохот ломающейся двери, вывели меня из глубокого сна, в четыре часа ночи.

В свете ослепляющих фонарей, я был вытащен из кровати и повален лицом в низ.

— Сопротивление бесполезно!

— Обыск, с конфискацией!

Комп, мобильник, некоторые записи забрали, подсунув что-то грубо для подписи,

свалили.

Да, я ещё не совсем пришёл в себя, белиберда какая-то снилась, заснул с открытым

окном, и дождь меня залил, вот и снилось, море, отпуск.

Искривлённая улыбка горькой иронии и сарказма мелькнула на губах.

Отпуск, меня год назад уволили, в марте двадцатого.

Тогда и Лидка сбежала к родителям, не выдержала и не поняла, почему я не сдаюсь.

— Ну пиши, что Редакция от тебя хочет, тебе что больше всех надо?!

— Нет, я это враньё писать не буду!

И так с 2011-го, сначала поддерживала, а на меня давили и переводили на все меньше

Оплачиваемый Контингент.

А когда в первом локдауне уволили, и заменили моё место «КI» ( искусственный

интеллигентный программ) только пару слов завести и выдаёт, готовую статью на

Любую тему и ложь писать не сопротивляется, ушла окончательно.

Взглянув ещё раз на перевёрнутый стол, где час назад стоял Комп, с которого

Блогом вёл, альтернативную подачу информации, всё таки вычислили, штрафом в

этот раз наверно не отделаюсь, посадят.

Поставив стол на прежнее место, обратил внимание что под ним был золотистого

цвета сосуд, чаша что-ли. Не помню её, откуда это здесь, чаша в виде человеческого мозга,

бред какой-то мерещиться, и пошёл кофе варить.

Заполняя кофеварку, услышал прибой и зовы чаек, телек что-ли, мелькнуло в голове.

Вернулся в комнату, звук исходил из чаши, там наверное радио внутри, снова мысль,

но нет, в сосуде была жидкость напоминающая ртуть, без запаха.

— Хмм, не понятно, попробовал жидкость окунув палец на вкус, его не было.

Сначала кофе, потом решу что с этим, на кухне звуки прибоя усилились.

Возле кофеварки стоял сосуд и прибой был все реальнее.

Наваждение! Выбежал на свежий воздух захлопнув дверь, но улица была мне незнакома.

Летняя ночь, полнолуние, сзади слышу быстрые шаги, кто-то внезапно хватает меня,

закрывает рот вонючей рукой.

— Не кричи, и с тобой ничего не будет. Шипит мне хриплый голос на ухо.

Я вспомнил сон, рассказы Капитана;

— С этого момента твоя жизнь, пойдёт обратно, с каждым глотком.

Но, но этого никогда не было, в моей жизни!

В следующию секунду, я стоял снова на кухне, и кофе кипел бурля, а чаша беззвучно

стояла возле него.

Слегка задумавшись, здесь будущего нет, вместо кофе, Володя взял большой глоток из

чаши, он как журналист чувствовал, когда путешествие того стоит, самое большое и важное

в его жизни.

Крадущаяся тень.

Собака выла третий день. В доме лежал тяжело больной. Исрафил третью ночь не отходил от ложа брата. Днём он бегал по врачам или за лекарствами. Врачи не могли определить, чем болен Акиф. Лекарства ему не помогали. Это видели все: и мать, и отец, и сестра. В последние дни в доме почти не спали. Но у постели Акифа сидел только Исрафил. Остальные не могли долго находиться в комнате больного, заходились истеричным рыданием.

Акиф умирал. Он лежал в беспамятстве восьмой день, сначала бился в конвульсиях и бредил. Теперь его точил неизвестный недуг, жёг изнутри, уничтожая здоровое крепкое тело. Молодой человек лет двадцати, который беззаботно проводил время в поисках развлечений, неожиданно для всех, в течении этих дней превратился в сухую безжизненную куклу. Он лежал на белых простынях, подчеркивающей желтизну кожи, иссохший, постаревший, с искаженным от страданий лицом.

Исрафилу тяжело было видеть немощь брата и чувствовать беспомощность. Второе было особенно угнетающе так, как он не был способен на бездействие. Оно доводило до отчаянья. Но что он мог сделать? Больше всего хотелось плакать, но он не смел пролить слезу и злился, когда другие рыдали, считая, что оплакивают живого.

Исрафил бродил по комнате, переполненный жалости к брату, который ничего не видел в жизни.

Окружающее давило мрачностью и наводило тоску, словно сговорилось напоминать о близкой потере, не позволяло отвлечься, поверить. Ни одна спасительная мысль не приходила на ум. Он смотрел на брата, который даже не стонал, и последняя надежда на выздоровление сгорала соломинкой в огне беспощадной действительности.

От невыплаканных слёз в голове стоял гул, усиливающийся воем цепного пса, которому вторили голоса соседских собак и отмеренным ударом стенных часов. Последние звучали особенно невыносимо, словно отсчитывали оставшиеся секунды жизни дорогого человека.

Временами он прислушивался к дыханию Акифа. Порой садился в кресло у постели, пробовал вздремнуть. Но стоило закрыть глаза, как воображение, злой ведьмой, рисовало картины похорон и жизни без Акифа. Он видел людей, выражающих сочувствие столь ранней кончине брата, но не чувствовал искренности ни в словах, ни в слезах. А они приходили, приходили бесконечной вереницей, и начинали говорить о своих проблемах, забывая, что пришли на похороны. Затем он видел свежевырытую могилу на кладбище среди сотен других могил. В нее опускали, завернутое в саван, тело брата. Несправедливость вызывала гнев, которому не было предела. В ярости он проклинал небо и покидал области кошмара, и тут же видел неподвижное, горячее, борющееся тело; слышал, как стучат часы, воет пёс и понимал, что вот-вот сон станет вещим.

Вскоре от воя стало сжиматься сердце и забегали мурашки по коже. Было чувство, что пёс видел, как она приближалась, пряча под тёмный капюшон своё бледное лицо, сверкая под луной остро наточенной косой. Она шла на ощупь, ориентируясь на вой. Пёс, словно оплакивал жертву, которую не спасти, не осознавая, что воем указывает путь слепой крадущейся тени.

Так казалось Исрафилу каждый раз, когда приходилось выходить во двор, чтобы усмирить пса. Он тревожно оглядывался, всматривался в холодную темноту, но ничего не замечал. А спустя какое-то время, пёс снова начинал отчаянно выть.

В доме все верили примете: «Собака воет быть в доме покойнику!». Их суеверное: «Это божий знак!», взбесило Исрафила. Словно на истерзанный рассудок нашло затмение. Он вышел во двор чёрный от ярости. Глаза горели от сухости и бессонницы. Ком в горле мешал кричать на пса:

–Заткнись Тархун! Кому сказал? –сурово приказал Исрафил. Но Тархун ничего и никого не слышал, словно впал в беспамятство. Он уже не выл, а хрипел, от чего делалось дурно и становилось страшнее.

Исрафил хотел заставить его замолчать любым способом. Он пнул животное ногой, потом ещё, и ещё, и бил до тех пор, пока тот не перестал хрипеть. А Тархун даже не скулил, лишь стонал. Он лежал у ног хозяина не двигаясь, и беспомощно глядел на него преданными, непонимающими глазами. И тут Исрафила прорвало. Он склонился над Тархуном, обнял тёмную голову пса и зарыдал. Теперь ничто не в силах было остановить слёзы. Родные не смели утешить его. Его боль, раздражение, отчаяние, страхи, тревоги уходили с каждой пролитой слезой. Исрафил молил небеса о пощаде и помощи. Молил так искренно и горячо, как не молился никогда.

С последней слезой были исчерпаны последние силы. Он был опустошен. На него, сквозь редкие облака, смотрела луна. Мерцали, сочувствующие горю, звезды. Холодный ветер январской ночи высушил слёзы и остудил жар. Тархун слабо бил хвостом о землю и не поднимаясь лизал руки хозяину, словно прощал за причинённую боль.

Исрафил только сейчас почувствовал озноб. Его начало трясти, а ткань рубашки не спасала от холода. Он отцепил Тархуна, и на руках понес животное в сарай. Укрывшись старым плащом, в попытке согреться, Исрафил уснул прямо на сене. Погружаясь в сон, он заметил, что больше не слышит воя собак. Ему стало легче.

Исрафил проснулся далеко за полдень. Вернее его разбудило прикосновение. Первой мыслью было, кто-то принёс дурные вести. Но после вчерашнего эмоционального всплеска, у него не было сил что-либо чувствовать, ему было всё равно. Однако, прищурив заспанные глаза, он увидел, сияющее улыбкой, лицо своей сестры:

– Он пришел в себя!– сказала она и не выдержав заплакала…

… Уже спустя неделю Акиф был здоров. С трудом верилось, что этот парень был на пороге смерти. А Исрафил смотрел на весёлого Акифа, который беззаботно играл с Тархуном и подшучивал над старшим братом и думал о новорожденном младенце соседа, которого не добудились на утро той страшной ночи. Никто не знал от чего умер ребёнок. И только Исрафил гнал от себя мысли об этом, не желая признавать какой ценой остался жив его брат, потому что не мог на вопрос: «Почему?» ответить: «Ради равновесия!»

«Эпилог»

Для создания шедевра необходимо быть либо гением, либо сумасшедшим, поскольку два этих состояния одновременно не потянуть. К примеру Гоголь страдал маниакально-депрессивным психозом, у Льва Толстого случались приступы депрессии и фобии, Горький бродяжничал, Лермонтов унаследовал от матери некие формы шизофрении, не говоря уж о целом букете иных заболеваний. Интересно чем страдает автор данного «Эпилога». Давайте разбираться.

Рассказ ведется от лица некоего журналиста, к которому в квартиру врываются «Следственные органы». Не полиция, не спецназ, не уголовный розыск, а именно чьи-то органы. В данном случае следственные.

— Владимир Перевалов, откройте!

 

— Следственные органы!

 

Стук, грохот ломающейся двери, вывели меня из глубокого сна, в четыре часа ночи.

А когда чьи-то органы врываются к вам в квартиру без стука, ломая дверь в четыре ночи, однозначно

— Сопротивление бесполезно!

И с этим не поспоришь. Как правило органы действуют нагло, без понятых, без предъявления ордера. Интересно бы знать, какой именно орган был главным… Хотя, не трудно догадаться и так. Ворвались, все перевернули, забрали все, что нажито непосильным трудом и свалили. Автор так и перечисляет:

Комп, мобильник, некоторые записи забрали,

 

свалили.

Причем налет был совершен столь быстро, что автор

не совсем пришёл в себя

Поскольку ему снилась какая-то белиберда:

белиберда какая-то снилась, заснул с открытым

 

окном, и дождь меня залил, вот и снилось, море, отпуск.

Действительно белиберда. Вот то, что ворвались в квартиру некие органы, обокрали и срыли – это нормально. А отпуск с морем во сне – однозначно белиберда в такой обстановке. У героя все перевернуто с ног на голову и он перестал различать реальность и фантазии. Такая форма ухода от реальности явный симптом психического расстройства. Похоже на аутизм, но не факт. Проследим за реакцией героя:

Искривлённая улыбка мелькнула на губах.

Вот уж точно, как в песне поется.

«Поделись улыбкою своей, и они еще не раз к тебе вернутся…» В данном случае органы. Итак, с героем все ясно. Кривая улыбка – признак депрессии. И есть от чего. Давайте соберем все прелести жизни героя.

Уволен уже как целый год и вынужден заниматься блогерством. Но ворвавшиеся к нему некие органы забрали всю аппаратуру. Лидка – его жена, сбежала. Вот как обо всем прошедшем и предстоящем говорит автор:

меня год назад уволили, в марте двадцатого

 

Тогда и Лидка сбежала к родителям, не выдержала

 

перевёрнутый стол, где час назад стоял Комп, с которого

 

Блогом вёл, альтернативную подачу информации… штрафом в

 

этот раз наверно не отделаюсь, посадят.

Ну чего не жить в таких-то условиях, да с такими-то перспективами! Жалко героя. Хочется успокоить теплым словом: посадят, обязательно посадят, а потом еще и в Вагнер заберут для отмывки репутации. Чего беспокоиться? Но нет его рядом. Жаль.

Итак, мы определили, что рассказчик страдает аутизмом и находится в глубокой депрессии. Но этим дело не ограничивается. Вся проблема в том, что он любитель правды и справедливости. Вот что он заявляет:

Нет, я это враньё писать не буду!

Да уж. Кому нужен такой журналист? Журналу Максим да Плейбой разве что, да и то под вопросом. Но там не врут, все как есть выкладывают. Однако правдивость автора успокаивает и дает понять, что весь этот рассказ не выдумка.

Казалось бы, на этом можно было бы и завершить его, если бы от всего пережитого не возникли галлюцинации следующего порядка:

Поставив стол на прежнее место, обратил внимание что под ним был золотистого

 

цвета сосуд, чаша что-ли. Не помню её, откуда это здесь, чаша в виде человеческого мозга,

 

бред какой-то мерещиться, и пошёл кофе варить.

Вот так вот спокойно увидел под столом человеческий мозг и пошел кофе варить. А если это кто-то из членов… органов потерял? Ведь точно вернутся. Не может член органа без мозга ходить. Хотя… Судя по тому, как те орудовали при ограблении, они мозгов с собой не брали. Значит это мог быть мозг самого автора рассказа. Любой бы на его месте подобрал, а этот кофе засыпает, пока звуковые галлюцинации не появились.

Заполняя кофеварку, услышал прибой и зовы чаек

 

звук исходил из чаши, там наверное радио внутри, снова мысль,

Ну а далее началась деперсонализация в виде чувства пребывания вне своего тела и утраты себя по частям. При этом герой наговаривает все свои действия и мысли вслух. Вот как это происходит:

— Хмм, не понятно, попробовал жидкость окунув палец на вкус, его не было.

Вот как. Тут под столом мозг разговаривает, звуки издает, а он палец, которого нет, на вкус пробует и при этом бормочет. Ох вовремя органы смотались из той квартиры. Зато как героя накрыло, пока он кофе в кофеварку засыпал. А что же будет когда выпьет? Я уже от имени всех читателей мира просто требую от автора хотя бы намекнуть, что за кофе такой? Пусть не прямой рекламой, но хотя бы намеком. Банка или пачка, какого цвета? В общем захотелось этого кофе попробовать. Очень красочно и доходчиво описано.

Кстати бросается в глаза и оформление рассказа. Строчки хаотично, ни с того ни с сего прыгают, обрываются. Сразу видно, что описывались эмоции на горячую, пока не отпустило.

Итак, что же было дальше? А дальше герой выбегает на улицу и, естественно, не узнает ее.

Выбежал на свежий воздух захлопнув дверь, но улица была мне незнакома.

 

Летняя ночь, полнолуние,

Вот она развязка. Ключевой момент. «Летняя ночь, полнолуние» Это не просто весенне-осеннее обострение. Тут полнолуние, что гораздо хуже. И с этого момента началась раскрутка, которую автор описывает в прямом смысле. Ну, сначала закрутил сюжет, до полнолуния, а теперь раскручивает.

кто-то внезапно хватает меня,

 

закрывает рот вонючей рукой.

 

— Не кричи, и с тобой ничего не будет.

 

Я вспомнил сон, рассказы Капитана;

 

— С этого момента твоя жизнь, пойдёт обратно, с каждым глотком.

Не будем разбираться что за капитан такой откуда взялся. Это бесполезно. Похоже, что один из ворвавшихся органов за мозгом вернулся, не важно. Но понятно, что автор пытается описать свои видения, происходящие с ним с каждым глотком кофе. А чего же еще?

Вот ключевой момент.

Но, но этого никогда не было, в моей жизни!

Тут надо было добавить фразу: «И вот опять»! Но строки рассказа продолжают обрываться и прыгать. Воздействие кофе еще не закончилось. Читаем внимательно все как есть.

В следующую секунду, я стоял снова на кухне, и кофе кипел бурля, а чаша беззвучно

 

стояла возле него.

 

Слегка задумавшись, здесь будущего нет, вместо кофе, Володя взял большой глоток из

 

чаши, он как журналист чувствовал, когда путешествие того стоит, самое большое и важное

Полная дезориентация в пространстве и времени. Абсолютная дезорганизация самого Володи в его суждениях, обрывистое описание как из разных сюжетов. Он берет большие глотки из чаши, а не пьет. При этом рядом стоит сама чаша, а кофе бурлит. Ну видно, что автор отлетел в мир грез и нирваны. К тому же, логично предположить, что если кофе кипит, то его невозможно пить. Но герой не чувствует ожога, он берет кипяток руками и делает большие глотки. Интересно, как это выглядит со стороны? Вот так вот с дикими глазами врывается на кухню, где на плите кипит кофе. Он подбегает к нему и жадно черпает рукой из кофеварки и отправляет в рот, хотя рядом стоит чаша. Жуть. Но по его мнению оно того стоило.

Итог. Автор описал жизнь аутиста, пребывающего в глубокой депрессии и подсевшего на наркотик в виде кофе. Трудно судить о том, что за органы к нему ворвались и были ли они на самом деле. Может грабители в масках или костюмах неких органов, может действительно силовики с рожами, от органов не отличающиеся. Ведь в таком состоянии привидеться может все, что угодно. А герой (похоже, что сам автор) пребывает в этом состоянии уже не один год. Описывая свои чувства и эмоции, автор дает небывало яркую картину своих видений, что является весьма ценной информацией для психиатров и наркологов. Данный рассказ может содействовать для написания докторской диссертации. Например «Психический диссонанс индивида, вызванный столкновением в его сознании конфликтных эмоциональных реакций под воздействием наркотиков» Или «Влияние кофе на угнетенное состояние аутиста, находящегося в депрессионном конфликте с собой» Очень хотелось бы узнать марку кофе, потребляемого автором рассказа. И надеюсь, что с ним сейчас все в порядке.

«Эпилог» похож на заключительный фрагмент большей по объёму истории, на это указывают некоторые моменты в тексте. Впрочем, если бы и не так — «Эпилог» был бы подходящим названием, поскольку речь здесь идёт о завершении жизненного пути. По крайней мере, с точки зрения стороннего наблюдателя это выглядит именно так.

Примерно посередине рассказа проходит линия квантового скачка: из узнаваемой и неприглядной реальности — в фантасмагорию. При этом реальность, очерченная скупыми, но внятными штрихами, такова, что выбор, сделанный героем в финале, оказывается если и не самоочевидным, то во всяком случае вполне понятным.

Здесь и затянувшееся, безнадёжное для одиночки противостояние властям. И увольнение, которое выглядит особенно безысходным на фоне успехов ИИ, способного заменить любого журналиста (если, конечно, правдивость и объективность в подаче информации — для аудитории не приоритет). Уход любимой женщины после многих лет, проведённых вместе. Уже состоявшийся обыск с конфискацией и грядущий арест…

В этот миг реальность даёт сбой, пропуская в жизнь героя непонятно откуда взявшийся, странный артефакт — золотую чашу. Сосуд в форме человеческого мозга оказывается настолько чуждым «нормальной» жизни предметом, что герой пытается игнорировать его. Тщетно: возникнув в пространстве рассказа, мистическое начало найдёт способы напомнить о себе снова и снова, вплоть до нападения на ночной улице.

Парадоксальное решение, которое заключает в себе этот артефакт: если впереди глухой тупик, то, возможно, стоит повернуть обратно? (Вернее сказать, в рамках трёхмерного пространства такой вывод неоригинален и напрашивается сам собой. Сложнее обстоит дело с рекой времени.) И последний довод, подталкивающий к тому, чтобы испить из чаши: не только лишь желание выбраться из ловушки собственной судьбы, но и предчувствие небывалых открытий.

Что это будут за открытия? Куда приведёт героя мистическая «дорога назад»? Что стало с ним, с точки зрения обычных людей, его соседей по мирозданию? Он был убит? Бесследно исчез? Так или иначе, с его прежней жизнью покончено; в этом смысле и правда — эпилог.

Чего пожелать автору?

Возможно, чуть большей детализации в описаниях: скажем, вся сцена обыска укладывается в одну фразу. Хотя нет, сам обыск не так важен, констатации факта может быть достаточно. Зато вторая половина рассказа: появление чаши, преследующей героя, как наваждение; ключ к разгадке — воспоминание о сне и словах Капитана; последние сомнения и, наконец, выбор пути — всё это просит подробностей. И пусть «половина рассказа» из-за этого композиционно превратится в две трети. На нескромный взгляд рецензента, история от этого выиграет.

Нюанс, на который стоит обратить внимание.

Сама структура. Разбивка. Как на отдельные фразы, так и на смысловые куски текста. Например:

«Отпуск, меня год назад уволили, в марте двадцатого». — «Отпуск… Меня год назад уволили, в марте двадцатого».

«Заполняя кофеварку, услышал прибой и зовы чаек, телек что-ли, мелькнуло в голове». — «Заполняя кофеварку, услышал прибой и зовы чаек. „Телек, что ли“, — мелькнуло в голове».

Подобных моментов довольно много; из-за этого вспоминается давний очень рассказ (Паустовского, кажется) о разительном преображении текста после того, как над ним хорошо поработал корректор. Собственно автор свой текст не узнал. Корректор же только отметил, что «всего лишь» расставил знаки препинания.

Не только знаки, впрочем. Не хватает выразительной паузы (то есть пустой строки) перед тем, как в самом конце меняется фокал, и повествование от первого лица превращается в рассказ от лица автора. Словом, расставить акценты — и будет уже другой с точки зрения читательского восприятия текст.

Написать Белую рецензию здесь будет непросто, несмотря на яркость эмоций и вдохновляюще-волшебную идею перемены жизни.

Мы читаем, каков был итог трудного года в жизни Владимира Перевалова. Потерял любимую девушку, работу и, наконец:

… слышу быстрые шаги, кто-то внезапно хватает меня, закрывает рот вонючей рукой.

— Не кричи, и с тобой ничего не будет.

Но это не конец его жизни, напротив:

Я вспомнил сон, рассказы Капитана;

— С этого момента твоя жизнь, пойдёт обратно, с каждым глотком.

Он отпивает из найденной чаши – и мы понимаем, что для него жизнь пойдёт вспять, прочь ото всех неприятностей и даже смерти… Но как это будет? Здесь автор заканчивает произведение.

Что ж, посмотрим, перекрываются ли недостатки «Эпилога» удачными моментами.

Итак, идея, эмоции, психологически точное описание трудного года, жернова правды и компромисса (подладиться под окружающую действительность требовало и начальство, и любимая девушка, которая бросила главного героя, в конце концов).

Но вот минусы…

Два самых небольших – это форматирование (предложения часто прерываются посредине, и идёт новый абзац). Допустим, это может быть недостатком форматирования на сайте. Но совершенно произвольно поставленные знаки препинания, неумение выделять диалог, запятые между подлежащим и сказуемым… Есть Ворд, есть программы проверки орфографии. Текст (тем более, не такой уж большой), который Вы представляете читателям, должен быть максимально вычищен.

Все мы делаем ошибки и описки, увы, – но тут их СТОЛЬКО… Надо уважать и язык, на котором пишете, и читателя.

Кроме этого появляются время от времени неправильные построения фраз, странная лексика.

искусственный интеллигентный программ

— это такой шутк?

Взглянув ещё раз на перевёрнутый стол, где час назад стоял Комп, с которого Блогом вёл, альтернативную подачу информации, всё таки вычислили, штрафом в этот раз наверно не отделаюсь, посадят.

Повисший без сказуемого деепричастный оборот; запятые, кинутые в текст как попало, – вдруг упадут на нужное место? Ну и другие ошибки. Вести подачу информации блогом? Автор, Вы на каком языке сейчас пишете? И почему Блог, Комп и другие (иногда неожиданные) слова с большой буквы?

Таких ошибок очень много, и для меня они перевесили действительно потрясающую идею, тем более, выраженную так талантливо: «С этого момента твоя жизнь, пойдёт обратно, с каждым глотком».

И ещё один странный момент. Текст был от первого лица. Вдруг в последнем абзаце: «Володя взял большой глоток из чаши» (что за нерусское выражение — взял глоток?) появился переход на повествование от третьего лица. Сам по себе приём может быть довольно сильным. Мы до этого видели всё глазами героя, узнали его оценки и мнения – и внезапно нам даётся взгляд со стороны, нечто новое, как будто камень повернули иной гранью. Здесь этого не происходит. Просто вместо «я» стало «он». Зачем?

Потому, несмотря продуманность, психологизм и искорку волшебства, Белую рецензию на этот текст написать не могу. Удачи автору! Найдите хорошую программу по проверке орфографии, читайте тексты вслух, чтобы заметить несоответствия… Надеюсь, у Вас всё получится.

Трудно балансировать на грани между реализмом и мистикой – автору удалось. Все достоверно, психологически точно, и при этом есть некая зыбкость; реальность словно становится прозрачной, мы видим или вот-вот увидим её изнанку, её тайные механизмы, которые на самом-то деле и двигают это всё, всю нашу жизнь, и тут совсем иные причины и следствия, не те, что очевидны.

Собака выла третий день.

Не только собака в доме, где болел смертельной, неизвестной болезнью Акиф – выли и соседские. Или же выла на настоящего покойника только одна из тех соседских собак, а пёс в доме больного просто чувствовал это страшное настроение? Он чуял тень Смерти или призывал её?

Вскоре от воя стало сжиматься сердце и забегали мурашки по коже. Было чувство, что пёс видел, как она приближалась, пряча под тёмный капюшон своё бледное лицо, сверкая под луной остро наточенной косой. Она шла на ощупь, ориентируясь на вой. Пёс, словно оплакивал жертву, которую не спасти, не осознавая, что воем указывает путь слепой крадущейся тени.

Снова – удача автора, запутывающего нас в причинах и следствиях, заставляющего думать.

Почти все детали точны и многомерны. О двойственности восприятия, в которую подталкивают читателя, уже сказано.

Психология героя выписана вполне убедительно.

Исрафилу тяжело было видеть немощь брата и чувствовать беспомощность. Второе было особенно угнетающе так, как он не был способен на бездействие.

Исрафил бродил по комнате, переполненный жалости к брату, который ничего не видел в жизни.

С последней слезой были исчерпаны последние силы. Он был опустошен.

Следующий момент, интересно придуманный – соединение бытовых примет и мистики.

Порой садился в кресло у постели, пробовал вздремнуть. Но стоило закрыть глаза, как воображение, злой ведьмой, рисовало картины похорон и жизни без Акифа. Он видел людей, выражающих сочувствие столь ранней кончине брата, но не чувствовал искренности ни в словах, ни в слезах. А они приходили, приходили бесконечной вереницей, и начинали говорить о своих проблемах, забывая, что пришли на похороны.

Очень хорош язык – простой, с вкраплениями ярких эпитетов и необычных образов.

И только Исрафил гнал от себя мысли об этом, не желая признавать какой ценой остался жив его брат, потому что не мог на вопрос: «Почему?» ответить: «Ради равновесия!»

Очевидные удачи рассказа – сравнения и метафоры:

последняя надежда на выздоровление сгорала соломинкой

воображение, злой ведьмой, рисовало картины похорон

(запятые здесь не нужны).

С этого момента перейду к минусам.

Много грамматических недочётов. Все «тире» должны отделяться от текста двумя пробелами. Обращения должны быть в запятых, как и вводные слова; с другой стороны – просто так, для красоты, запятые ставить не стоит.

… он увидел, сияющее улыбкой, лицо своей сестры.

Причастный оборот перед определяемым словом не выделяется запятыми.

И это не придирки, потому что иногда смысл просто искажается. Вот два примера:

От невыплаканных слёз в голове стоял гул, усиливающийся воем цепного пса, которому вторили голоса соседских собак и отмеренным ударом стенных часов.

Вою пса вторят отмеренным ударом стенных часов с полным несогласованием всех падежей? Нет, конечно. Это гул в голове усиливался воем и ударом. Но так, как написано – это надо долго распутывать. После «которому вторили голоса соседских собак» ставится запятая и ставит всё на свои места.

Или тут:

А Исрафил смотрел на весёлого Акифа, который беззаботно играл с Тархуном и подшучивал над старшим братом и думал о новорожденном младенце соседа, которого не добудились на утро той страшной ночи.

Играл и подшучивал Акиф. Думал о мёртвом младенце Исрафил.

Отсутствие запятой перед «и думал» дает возможность предположить, что это Акиф шутил и думал при этом об умершем новорождённом.

Язык прост и образен одновременно, но в начале рассказа слишком много коротких предложений. Их скопление в одном месте делает ритм рубленным, нарочитым:

Собака выла третий день. В доме лежал тяжело больной. Исрафил третью ночь не отходил от ложа брата. Днём он бегал по врачам или за лекарствами.

Можно объединить запятой два предложения, и ритм изменится.

И ещё один момент, психологический.

Сцена с избиением собаки. Эта сцена описано правдиво, понимаешь и ярость, лишившую старшего брата остатков вменяемости, и его раскаяние и слёзы, обо всём: о брате, о несчастном псе, о себе… Но мне кажется, что вот это:

Он пнул животное ногой, потом ещё, и ещё, и бил до тех пор, пока тот не перестал хрипеть.

Мне кажется, несмотря на своё горе, Исрафил опомнился бы раньше. Не бил бы собаку до такого состояния. Он, несмотря на отчаяние, вменяемый человек, и, сорвавшись, пожалел бы пса после первых ударов.

В целом же рассказ безусловно хорош, автора можно поздравить и поблагодарить!

Невероятный детектив под названием «Крадущаяся тень» можно было бы назвать «Во всем виноват пес» Давайте разбираться.

С первых же строк автор интригует небывалой завязкой, которая воспринимается читателем весьма спокойно.

Собака выла третий день. В доме лежал тяжело больной.

Разве что появляется некоторое недоумение. Поначалу кажется, что собака оплакивает кого-то, кто лежит и тяжело болеет. Но так ли это на самом деле? Представим себе душераздирающую картину. В доме уже третий день лежит молодой человек по имени Акиф, а на улице воет пес. Зачем и почему он воет, никто не знает. Может жрать хочет, может в загул ударился, может будка протекает. Но читатель так или иначе увязывает это с традицией псов выть к покойнику. Иными словами – накликать беду. В данном случае навыть покойника. Но все гораздо тоньше, противоречивее и сложнее одновременно. Что в обычной ситуации делает хозяин, когда пес надоел? Правильно. Он его пинает. Возможно данный пес так привык к пинкам, что жить без них не мог. А тут заболел Акиф и про пса все забыли. Вот и завыл, выпрашивая всыпать ему по первое число. Но все были заняты чем угодно, только не пинанием пса. И на первый план автор выдвигает брата Акифа – человека со странным именем Исрафил, поведение которого сразу вызывает подозрение. По тому, как автор описывает его действия, он три дня:

бегал по врачам или за лекарствами. Врачи не могли определить, чем болен Акиф.

Пес его знал, зачем он бегал по врачам. Никто из родных по врачам не бегал, а этот проявлял небывалую прыть. Явно сквозит личная заинтересованность. А врачи ничего не могли определить. И это не удивительно, в свете реформ медицины и образования, ни один врач не может поставить правильный диагноз. Точнее поставить может каждый, но мало кто может это сделать. И как результат, Акифу были прописаны лекарства, которые не помогали.

Лекарства ему не помогали. Это видели все: и мать, и отец, и сестра.

И весь ужас семьи Акифа сводился к самому страшному кошмару. Никто не знал что с ним такое, ведь если бы они только знали, что с ним такое, но никто не знал что с ним такое. И автор тоже оставляет читателя догадываться и предполагать. Нетрудно догадаться, что в свете импортозамещения, врачи выписывали одно единственное, доступное лекарство от всех болезней – касторку. Но она не помогала, что все и видели.

Мы немного далеко отошли от непосредственного предмета обсуждения. Но тем не менее эта теоретическая и полемическая работа с прямым выходом к самой драме дает более рельефное представление о масштабности трагедии «Крадущаяся тень»

Если вдуматься в рассказ, то логично предположить, что Акиф был здоров до того момента, пока не завыл пес. А как только тот завыл, Акиф слег. Тогда все встает на свои места. Акифу тошно от собачьего воя. Аллергия на вой. Это редкое заболевание, как аллергия на солнечный свет. Всего лишь надо было заткнуть пса и все. Но вместо этого домочадцы показывали свою полную беспомощность, неуемными рыданиями.

В последние дни в доме почти не спали, заходились истеричным рыданием

От такой обстакановочки любой сляжет. Собака воет, родные истерично рыдают, Исрафил этот, все время рядом сидит и поит касторкой, которая не помогает. Но автор все усугубляет методом скачкообразности хронологии. После описанных трех дней в таком режиме прошло еще восемь. И того шла вторая неделя. Акифа продолжали лечить, а он все продолжал жить. И не удивительно, что

Акиф умирал. Он лежал в беспамятстве… сначала бился в конвульсиях и бредил. Теперь его точил неизвестный недуг, жёг изнутри

Чисто беллетристический прием изложения фабулы рассказа избрал автор. Сначала в живых деталях, с претензией на сатирическую злость описал завывания пса, а потом перешел к описанию сцены умирающего от касторки Акифа.

Надо дать должное железному здоровью Акифа. На его месте любой бы уже через пару дней коньки отбросил, а этот протестовал, извивался, выкручивался, но ничего не мог сделать. Протест против пичканья касторкой воспринимался за битье в конвульсиях. Бедный Акиф. Тут еще и пес воет не переставая. Неизвестный недуг, жгущий изнутри – понос называется, который высушивает, выводя все жидкости из организма. Да от такого любой бы уже посинел. А этот только пожелтел. Вот как описывает автор этот момент:

Молодой человек в течении этих дней превратился в сухую безжизненную куклу. Он лежал на белых простынях, подчеркивающей желтизну кожи, иссохший, постаревший, с искаженным от страданий лицом.

Еще бы! Но в этом месте подвергается сомнению эстетичепская состоятельность данной драмы. Надо всего лишь отпинать пса и прекратить назначенное врачами лечение. Но, теперь уже понятно, что спустя две недели на касторке, больной выздоровеет не скоро. Зато какая диета! Кто хочет сбросить лишний вес, может взять на вооружение.

Но вернемся к рассказу. Итак, с Акифом все понятно. Из живых больше всех страдал Исрафил. Его страдания описаны в столь изысканных траурных тонах, что любой неискушенный читатель невольно понимает, какие исключительные внутренние противоречия и клубок непредсказуемых крайностей терзали пальцами своего коварства нежные струны его терпения. Вот что он делал:

Исрафил бродил по комнате

Какая душевная интрига! Исрафил бродит по комнате, отмеряя три метра в каждую сторону и при этом ему:

Ни одна мысль не приходила на ум.

Кто-то может подумать, что Исрафил сочиняет стихи для стиходрома и занят подбором рифмы. Но нет. Все гораздо хуже. В его голове:

стоял гул, усиливающийся воем цепного пса, которому вторили голоса соседских собак и отмеренным ударом стенных часов.

Вой и лай собак под мерный такт стенных часов. Исрафил не просто бродит по комнате, а передвигается три шага вперед, два назад. Так родился «Собачий вальс». Кому что, а Исрафил зря время не теряет. Но чего же он так нервничает, спросит читатель. На самом деле, Исрафил спит и видит смерть своего брата. Вот как это показывает автор.

Порой пробовал вздремнуть. Но стоило закрыть глаза, как воображение рисовало картины похорон Акифа. Он видел свежевырытую могилу на кладбище. В нее опускали, тело брата.

Вот где собака порылась. Ну что ж. Дело житейское. Остается вопрос: зачем ему это? Возможно вопрос наследства, или что похуже, мы не знаем и автор умалчивает, сохраняя интригу. Однако в скрытом подтексте слабо виднеется разгадка загадки. Исрафил спровоцировал пса на вой, зная недуг брата. Но на второй неделе псиный вой уже начал доставать самого Исрафила. Казалось делов-то. Отдубась пса и живи спокойно. Акифом уже две недели врачи занимаются, но он до сих пор жив. Парадокс, конечно, но если здоровье позволяет лечиться, то почему нет? Ну, логично же! Однако Исрафил понимает, что скорей все родные слягут в ту могилу от этого воя, нежели родной братец от поноса и того же воя. Исрафил понимает, что братец не торопится отчалить с мир иной, а потому начинает думать о себе любимом. И он переключается на виновника торжества.

–Заткнись Тархун! Кому сказал? –сурово приказал Исрафил. Но Тархун ничего и никого не слышал, словно впал в беспамятство. Он уже не выл, а хрипел, от чего делалось дурно и становилось страшнее.

Надо дать должное этому Трахуну. Две недели выть не переставая, без сна и отдыха. Как он сам концы не отдал? Семейка еще та. Каковы хозяева, таков и этот Трахун. Ну и имечко ему дали, подстать своим интересам видимо. Ну а коли пес проигнорил команду хозяина, хозяин наконец-то созрел и…

пнул животное ногой, потом ещё, и ещё, и бил до тех пор, пока тот не перестал хрипеть

Наконец-то! Трахун получил свою порцию и успокоился, после чего

Он лежал у ног хозяина не двигаясь, и глядел на него преданными, глазами.

Наконец-то адекватность неадеквата Исрафила всех спасла. И стоило ли мучить пса игнором две недели? Вот он успокоился и стало легче всем. Но, к сожалению, оживет и Акиф, если, конечно, лечение врачей пережил. Вот она скрытая подоплека произведения, тайный замысел Исрафила. Но его просчет заключался в том, что Акиф обладал небывалым здоровьем. Окочуриться могла вся семья вместе с Исрафилом, но только не Акиф. Тот даже лечение выдержал, несмотря на аллергию на псиный вой. Ну Автор и закрутил сюжет, ничего не скажешь. Написал детектив через слезу убийства. Романтика сплошная. Однако до сих пор не понятен мотив. Зачем Исрафил хотел убить брата?

И тут раскрываются отношения Исрафила с Трахуном. Автор старается быть правдивым и точным в деталях, тонко раскрывая европейские ценности, потратив массу времени, труда и любви на изучение щекотливой темы и изображение эпохи с ее представителями. Созданные им образы живут собственной жизнью. Каждый имеет свой маленький секрет.

Независимою от намерения автора, его тонкие намеки сами вступают в непосредственные отношения с читателями, говорят сами за себя и неудержимо ведут читателя к таким мыслям и заключениям, которых автор, возможно, не имел в виду и которых он, быть может, даже не одобрил бы.

Исрафил отцепил Тархуна, и на руках понес в сарай. Укрывшись старым плащом, в попытке согреться, Исрафил уснул прямо на сене.

Ну и Трахун знал, что делать на сеновале, как понимаю.

Тут становится понятно, почему Исрафил хотел избавиться от брата. Видимо тот узнал о его отношениях с Трахуном. И причина вытья пса тоже невольно вылезла наружу. Исрафил ограничил того вниманием, и тот завыл. Так просто? Совершенно неожиданная развязка и раскрытие мотива попытки убийства. Только осталось непонятным, чего больше хотел Трахун. Пинков от хозяина или самого хозяина?

Ну а на следующее утро:

Первой мыслью было, кто-то принёс дурные вести. прищурив заспанные глаза, он увидел, сияющее улыбкой, лицо своей сестры:

 

– Он пришел в себя!– сказала она

Да. Не получилось. Брат сразу пришел в себя, как только заткнулся пес. Как же глубоко закручен сюжет. Исрафил пытался убить брата, чтобы оставить в тайне свои отношения с животным. Это правда, бьющая ключом из самих фактов, правда, прорывающаяся помимо личных симпатий и убеждений автора. И она особенно драгоценна по своей неотразимой убедительности.

Детектив «Крадущаяся тень» представляет нам целый букет разнообразных и превосходно отделанных мужских характеров и интересов, наклонностей и способностей, взаимоотношений с животными и раскрывает проблемы современности. Скрытно описана изворотливость ума в щекотливой ситуации. Очень тонко подмечены еврогейские ценности. В данном случае отношения человека с собакой. Возможно ли, что Акиф стал шантажировать Исрафила, узнав его секрет, а возможно просто ревновал не важно. Владение чужими секретами опасно для жизни. Лишь небывалое здоровье молодого организма взяло верх, да и то, если бы не подвела психика Исрафила не известно, чем бы все закончилось.

Я не берусь раскрывать все интриги сюжета, но… В общем не будем вдаваться в столь ужасные подробности. Эмоционально достаточно того, что дал автор. И это радует. Ведь если бы он описал все как есть, то… Читатель мог оказаться в положении Акифа и ни один врач не знал бы что это такое. Точнее знать могли бы многие, но не каждый мог бы это сделать. Но это мое личное мнение.

Судя по всему, автор несколько отредактировал первоначально выставленную версию, отчего текст стал значительно лучше и его внутренняя логика, прежде виденная только автору, стала заметна и читателю. Хочется похвалить автора за вдумчивую работу с текстом. Но зато возникло противоречие между названием и содержанием.

Название было подобрано удачно. «Крадущаяся тень» интригует и обещает читателю приключения — то ли детективные, то ли мистические. Вот только в тексте «крадущаяся тень» не появилась ни разу. А использованное классическое описание Смерти — если под крадущейся тенью первоначально понималась она

пряча под тёмный капюшон своё бледное лицо, сверкая под луной остро наточенной косой.

полностью вычёркивает тень из текста. Жаль. Слепую тень, крадущуюся на звук, можно было бы и обыграть.

Какова же идея текста? В нём обыгрывается древнее представление о дуальности причино-следственных связей, когда влиянием на следствие (воющий пёс) можно повлиять на причину (неизвестный недуг). С этой точки зрения композиция выстроена грамотно, проводя героя и читателя вместе с ним через эмоциональную кульминацию и её последствия.

Но если автор хотел поговорить о другом, о том, что вольное или невольное вмешательство в чью-то судьбу может повлиять на третью сторону, стоит доработать финал. Например, помимо или вместо ссылки на равновесие, указать, что смерть, сбившаяся с пути, когда замолчала собака, нашла себе другую жертву.

Ещё хочется похвалить автора за яркое описание эмоций главного героя. Точнее сказать, что главным героем повествования выступают как раз эмоции Исрафаила (разумных мыслей, что понятно, после трёх ночей у постели больного под аккомпанемент собачьего воя у бедняги уже не осталось).

Ещё немного правки и получится мудрая и качественная история.