Автор и читатель, еще раз

Сегодня у меня был такой маленький заскок, решила все же начать читать на английском, при этом читать что-то не совсем по моей специальности. Но так как читается это скорее для того, чтобы выучить язык, потянулась я к книге не художественной, а так нелюбимым нами пособию для авторов. Почему нехудожественной? Потому что ее легче в любой момент бросить, если что.  

Прочитала только первую главу, вступление, где не особо надеялась найти что-то мне нужное или что-то интересное, а нашла, делюсь впечатлениями.

Первое мое личное впечатление, что все же есть в этом мире странные люди, которые думают примерно так же, как и я. Вот читала автора и понимала, что многие ее мысли созвучны с моими, тогда как в последнее время мне начинает казаться, что подобные мне люди это скорее как динозавры. Вымирают. Потому что… об этом ниже.

Первая мысль, которая когда-то была моим кредо, но постепенно им быть перестала – чтение это глубоко личный процесс отношений читателя с текстом, где автору, увы, места нет. Все… финита комедия. И когда автор ставит точку и говорит – закончено, текст начинает жить своей жизнью. Автор больше неважен. Нет его, автора. Автор может, цинично, а все же, умереть, уйти с сети, забыть про свое увлечение, а текст останется и будет продолжать ждать читателей.

Я о чем… я о том, что мы привыкли к сетевой литературе. Привыкли к тому, что если что в тексте не понятно, мы можем написать автору, и нам частенько все объяснят. Все разжуют и дадут на блюдечке. Или мы попробуем разжевать все читателю, потому что на то мы и есть, чтобы говорить под текстом, что и как.

А это не так. Когда-то давно, еще до МП, читателям, которые говорили «объясни, что ты написала», я отвечала – «это в тексте». Если кто-то что-то не понял, не обязательно вина читателя, может моя, моей нехватки мастерства, но объяснять что-то под текстом… поздно. И когда автору приходится объяснять, почему он сделал так, а не иначе, это слегка… расписываться в своей несостоятельности, как автора. Мы можем поговорить о героях, да. Как о человеке рядом. Мы можем поговорить, но изменить уже не можем, потому что вырос человек-то… может, в будущем (дальше по тексту) и изменится, но пока имеем то, что имеем.

Мы можем поговорить и о мотивации их поступков, но в тоне… «сосед убил жену, почему?» В форме догадок. Но если произведение готово и живет, мы уже не можем говорить – сделай ГГ сильнее, а то мне такой не нравится. Все. Финита комедия, какой вырос, такой и состоялся, такой и есть…

Хотя, конечно, можно временами ответить и осторожно добавить в текст, если этого там еще не имеется (я так временами делаю).

Это по сути разница между критикой готового произведения читателем и критикой по ходу написания-чтения автора-друга. Читатель оценивает готовый продукт. Не говорит, где менять, что править, где добавить. Оценивает то, что ему предложили попробовать… и автору тут уже никто слова не давал. Автор не важен, важен текст и читатель. Автора нет. Не существует. Сделал свою работу, до свидания, как ни звучало бы это цинично.

Возвращаясь к книге, там есть хорошее сравнение прочтения текста с прослушиванием музыки в концертном зале. Автор – дирижер. Его не видно, не слышно. Он играет для зала, несет в зал какие-то эмоции, хочет, чтобы слушатель музыку «прочувствовал», работает на это…

А вот тут мы и пришли к главному. Дирижер делает слушателю хорошо. Не только себе (а без того, чтобы прочувствовать самому, и другому «хорошо» не сделаешь), заметьте, слушателю тоже. Потому что художественная литература, по мнению автора, а это, насколько я понимаю, и называется у нее новомодным словом «fiction», это передача в первую очередь эмоций. Правильная передача, чтобы читатель после прочтения почувствовал то, что автору надо. И тут возвращаемся к нам, любимым.

«А какого черта мне надо делать кому-то хорошо?»

«А почему я должен что-то говорить своим текстом?»

«Меня читатель не волнует, мне просто нравится писать, что хочу, то и пишу».

Себя, случаем, не узнали? А я вот некоторых из вас, простите, если что, узнала.

И тут вредное сравнение автора процесса создания книги с эротикой. Когда один из них творит (автор), делает себе хорошо с мыслью, чтобы и партнеру (читателю) было не хуже. Ой мама, пошло… А точно. Да-а-а-а-а. И все же эти вредные американцы опошлят, а? А по мне точнее не скажешь.

И последняя мысль, которая меня слегка убила, ибо была для меня легкой новостью… что люди стали писать меньше. Как же так, подумалось мне, ведь мы же все! Пишем. В контактах, на дневниках, в социальных сетях, на литсайтах… и тут автор приводит пример писем, которые были так распространены когда-то.

А ведь, долбануло меня, и правильно. Идеальный литературный процесс… когда пишешь, что тебя волнует, под своего единственного читателя. Заботишься, чтобы ему было хорошо, чтобы он тебя правильно понял, и в то же время передаешь ему все, что тебя томит, мучает, что тебя лично заботит.

С точки зрения «хочу, чтобы меня правильно поняли, думаю о читателе», парадокс, мы и в самом деле стали писать меньше. Кого-то особо волнует, что подумает читатель, прочитав вашу запись в соцсетях? Вас волнует…? Попробуйте скажите это как читатель кому-то на тех же дневниках, вам могут на дверь показать. Там хозяин-барин, то хочет, то и пишет, а вы хотите читайте, хотите нет… дверь там. Вас никто не спрашивал. «Я пишу для себя», формула современного человека. Я бы добавила – «но хочу, чтобы меня читали».

Я не призываю к тому, чтобы ломать себя и, не дай Боже, писать не свое. Никто не призывает. Просто это еще одно напоминание, что творчество это игра в двое как минимум. А не только поглаживание личных авторских тараканов.

Все, высказалась.

Простите графомана-динозавра, если что. Я себя простить не могу… села писать главу, называется…