Разрешите представить - Денис Бурмистров

В октябре 2012 г. в издательстве «Астрель» вышла книга Дениса Бурмистрова «Аномалия». И в 2014 году сразу две книги — «Последний довод» и «Религер. Принуждение к контакту».

— Как возникла идея романа? Что послужило толчком, чтобы отправить рукопись в издательство?

— Ох, это многострадальный текст. Весной 2002 года, в одном из компьютерных журналов, я наткнулся на статью о проекте украинских игроделов с рабочим названием «S.T.A.L.K.E.R: Oblivion Lost». В статье говорилось о разработке игры по мотивам АБС «Пикник на обочине», но с вооруженными сталкерами, перестрелками и мутантами. В те годы идея была свежа, не заезжена, необычна. А потому интересна — меня всегда манили таинственная Зона и сумрачный мир Хармонта, а возможность скрестить все это с боевиком показалась мне очень привлекательной. В те года я больше баловался рассказами и эссе, но всегда хотел написать что-то большое. Посчитал, что сюжет сам идет в руки, грех упускать. Начал работать.  

Но где-то через год процесс застопорился — в жизни произошли серьезные перемены, времени стало дико не хватать, история Медузы (как я назвал свою Зону) потускнела и больше не звала так, как раньше. Я оставил черновики, взялся за другое — вернулся к рассказам и начал делать наброски будущего «Равновесия Парето».

Каково же было мое изумление, когда в 2006 году, после выхода игры, издательство ЭКСМО запустило титульную серию со сталкерами, Зоной, военными и мутантами! То есть я практически предугадал интерес к сюжету, но не смог довести начатое до конца!

Глупо было упускать такой шанс, тем более, что работа была наполовину сделана. Я выкопал черновики, освежил, доработал — и итог вы видите сами — книга «Аномалия».

Толчком же для отправки этой рукописи, как и других, служат банальные честолюбивые желания — иметь свои книги на полке и возможность состояться как автору.

— Ваше впечатление от обложки? Она отвечает характеру книги?

— В общем — да. Я, правда, предлагал иные варианты, но данная обложка более подходит издательской политике. Впрочем, есть одна погрешность, которую почему-то не изменили, несмотря на мое уточнение — у главного героя волосы темные, хотя по тексту он — светло-русый. Зато кошак удался — здоровый, хулиганистый, полосатый — как и в тексте.

— Как давно Вы начали писать?

— В одиннадцать запоем прочитал «Страну багровых туч» АБС, с тех пор болен фантастикой. Где-то с тринадцати начал пробовать себя в сочинительстве. Сейчас уже не вспомню, как именно называлось первое «творение», но что-то про полет на Уран, причем главного героя звали… Дима Медведев.

А потом было мое первое законченное сочинение, которое друзья читали с большим удовольствием — роман с непритязательным названием «Команда ниндзя против кооп-мафии». Что поделать, начинались 90е и расцвет видеосалонов.

— Почему пишете? Что Вам дает именно такой вид творчества?

— Сложный вопрос, многоуровневый. Не буду говорить за всех, но я всегда любил рассказывать истории, вовлекать в них друзей, знакомых. Мне льстит, когда меня слушают. Нравится, когда мои работы вызывают эмоции. Да, наверное, это эгоистично. Да, наверное, это какие-то детские комплексы. Но я уверен — всеми, кто пишет (рисует, лепит, сочиняет музыку), движут примерно те же чувства. Нам не всегда есть, что сказать миру, но нам всегда очень хочется сделать это.

— В каком жанре Вы пишете? Почему?

— Основной мой жанр — фантастика. Нравится создавать миры и самому устанавливать в них законы. Пытался создавать ужасы и мистику, но пока не умею создавать саспенс, не умею пугать «с листа». Сказывается отсутствие опыта.

А иногда выходит, что изначально планируемый жанр в итоге трансформируется в иной — роман «Равновесие Парето» я задумывал как чистую мистику, но в итоге вышла фантастика.

— Ваш опыт общения с издательствами?

— Довольно обычный для молодых авторов: рассылка — отказы — рассылка — отказы. Долгое ожидание ответов, непонятные отписки издателей, молчание и игнорирование писем. Пробивался через обычные пути, через адреса и контакты, указанные на сайтах. Выбрали мой текст из «самотека», пошла переписка. Ту же «Аномалию» взяли в работу аж три издательства — Астрель-СПб, ЭКСМО и Альфа-Книга. В итоге, до конца ее довела только Астрель. Самое смешное, что из ЭКСМО все еще пишут — «ваш текст в процессе рассмотрения, прошел очередную читку», хотя книга уже на полках. Молодцы они, в общем.

— Вам пришлось столкнуться с понятием «неформат». Какой смысл вкладывают редакторы в это слово?

— Как я понимаю, это текст, выпадающий за рамки книжных полок — не боевик, не фэнтези, не лавбук. В случае издателя, «неформат» — это коммерчески невыгодный продукт. Но мое убежденное мнение — «неформат» — это проблема исключительно молодых, неизвестных авторов. Это они — рискованное капиталовложение, потенциальные, но «темные лошадки». А как только автор входит в когорту «издающийся-продающийся» и перестает быть МТА — понятие «неформат» к его творчеству приклеивать никто не станет. Посмотрите, те же Акунин, Пехов, Панов, Лукьяненко, Перумов, довольно вольно прыгают по жанрам и сеттингам — и никто их «неформатом» не обзывает, печатают как миленьких. Хотя начинали они, в большинстве случаев, именно с форматных текстов. Так что — все в наших, авторских, руках.

— Что сейчас более востребовано издательствами?

— В целом — все то, что покупают люди, то есть мы с вами. Издательство — это тот же завод, он не может работать в убыток. Люди покупают попаданцев? Будут попаданцы. Покупают вампиров? Будут вампиры. Книжные тренды задают не издатели, а мы, читатели. Издатели лишь поддерживают линию, заполняют спрос. Ты хоть завали все книжные полки справочниками пчеловода — от этого разведение пчел сильно популярнее не станет. Основная масса людей просто перестанут приходить в такой магазин.

Буквально сегодня был в книжном — полки не забиты одними лишь «сталкерами», попаданцами и вампирами. Их много, но это — вершина волны. За ними — очень большой спектр книг, от классики до беллетристики, от лавбургеров до каких-то безумных арт-экспериментов с картонными обложками. Много, очень много новых имен. А, как мы знаем, издатели не станут работать в убыток и разбрасываться деньгами. А значит, все это востребовано.

— Договор с издательством. Чтобы Вы посоветовали?

— Обращать внимание на даты, суммы и примечания. Самое важное в них.

— Как Вы учились писать? Вам помогал кто-нибудь в сети или в реале?

— Учился на своих ошибках, смотрел и запоминал, как пишут авторы, чьи книги я читал. Очень многому научил текст Митты «Между адом и раем» о технологии создания сюжета. Читал и Олди, и Кинга, и еще нескольких авторов, написавших книги из серии «как стать писателем». Помогли мало, если честно. Также есть несколько товарищей, чье мнение является для меня важным — не могу назвать их «бетами», но, по мере сил, тексты мои читают, указывают на ошибки.

— Ваши любимые авторы и произведения.

— В последнее время мало читаю художественную литературу. Но вот те авторы, чьи книги покупаю, если вижу новинки: Лукьяненко (ранний), Дивов (ранний), Пехов (почти весь), Перумов (серия о Фессе). Из западных — Кинг, Кунц, Желязны — у всех очень выборочно. Ну и так, в пределах нефантастической братии — немного классики, немного современной прозы.

— Есть какой-нибудь секрет, чтобы начать писать, причуда, уловка? Вам знакомо понятие — «писательская блокада»?

— Знакомо, конечно. Как и «страх чистого листа». Но я нашел для себя панацею — я каждый день пишу хотя бы строчку. Порой через «не хочу», через отговорки, через лень. Даже если выходит не очень, потом лучше исправить сделанное, чем делать не начатое… А там затягивает, дело понемногу, но движется.

— Вы верите, что писатель может изменить мир своими книгами?

— Я верю в то, что книга может изменить мир, но лишь в том случае, когда у социума заработает коллективное-бессознательное. Проще говоря — сейчас, в век информации, очень сложно пронять и подвигнуть на что-то одной-единственной книгой. Заставить задуматься — да, конечно, но не заставить менять мир вокруг себя — ведь никто не оспорит, что мир меняют люди? А вот если единая идея будет звучать из множества книг, формируя настоящий поток информации, который будет окружать и насыщать мысли и чувства людей, вот тогда есть шанс изменить мир. Вода камень точит, как бы так.

А если в менее масштабном ракурсе, то мы пишем ради того, чтобы тексты читали. Каждый прочитанный текст что-то оставляет в сознании читателя, пусть лишь настроение, но если такое настроение будет транслироваться массово, то оно перерастет в желание, в личное мнение. Тем самым, одной книге сложно изменить мир. Но множеству книг, проецирующих одно послание — вполне возможно.

— Как Вы относитесь к критике? Она полезна или убивает творческий потенциал?

— Как и любое лекарство, критика хороша в меру и к месту. Если писателя постоянно тыкать палкой — он попросту забросит работу. Если хвалить — не заметит ошибок. Критика должна направлять, указывать не только на огрехи текста, но и на положительные, удачные моменты. Автор должен увидеть, где он сделал хорошо, а где облажался — и сделать выводы. Увы, среди критиков в последнее время пошла тенденция играть в «доктора Хауса» — издеваться над текстами, переходить на личности, видеть лишь плохое. Причем, они считают, что помогают автору эдакой «честностью». Но это не так, это уже не критика, это критиканство.

— Как Вы считаете, будущее за электронными изданиями? Или замена типографской книги на электронную не скоро произойдет, по крайней мере, на русскоязычных просторах.

— Отвечу так — будущее за э-книгами, но о полном переходе на электронный формат говорить еще очень рано. По крайней мере, до тех пор, пока не уйдет поколение, не способное воспринимать информацию с монитора и любящее ощущать книгу в руках. То есть, лет пять-десять минимум. Но, да, бумажные книги рано или поздно уйдут в небытие.

Что касается основной проблемы э-книг — это пиратство. Пока не будет работающей системы защиты файла с текстом, на э-книгах будет невозможно заработать. Если не заработать — значит, не будет электронных издательств. Если не будет издательств, то не будет системы отбора.

Лучше ли это? Обратите внимание — уже сейчас есть куча литературных ресурсов, на которых уйма новых имен и произведений, но никто всерьез не говорит о том, что они заменили библиотеку или книжный магазин. Почему? Потому что издатели, сколь бы они ни были порочны, делают авторам имена. Они их выбирают, допечатывают, распространяют. Показывают, кого стоит читать.

На СИ-ресурсах сейчас есть то же самое — рейтинги формируют лидеров, продвигают их в топы. Вроде бы, как и в полиграфии? Но не совсем. Текстов в электронках будет в разы больше, а значит донести книгу до читателя станет попросту невозможно — если ты не в топе, который иной раз очень спорно формируется, тебя даже не заметят в этом море-океане.

Впрочем, издатели рано или поздно перейдут на новый формат, и все вернется на круги своя — серии, тренды, цены. Плюс — пираты. Так что, в общем, для нас с вами мало что изменится.

— Расскажите о Вашем опыте общения с электронными издательствами.

— Опыт не самый удачный, на мой взгляд. Не буду говорить, что за издательство, но мои проблемы с ним, я так понимаю, показательные.

Если кратко — после довольно приятных бесед с главредом, перестроения текста под их требования и создания обложки, книга таки появилась на ресурсе издательства. Стоила она 40 рублей, что стандартно, распространялась в пяти разных форматах.

Еще в процессе работы над текстом с издателем поднимался вопрос заключения Договора (дело, все-таки, касается денежных отношений). Издатель сетовал на сложность работы, на отсутствие персонала и времени, обещал в будущем все сделать и предоставить. Но ни до публикации на ресурсе, ни после Договор у меня так и не появился. Я достоверно знаю, что текст покупали, с продажи мне никаких отчислений не производилось.

В итоге, мы разорвали отношения, мой текст с ресурса убрали.

Общие выводы могу сделать следующие — при должном подходе, за э-книгами будущее. Из плюсов — работа с авторами идет в разы быстрее и плодотворнее, чем в «типографских» изданиях, формат текста и электронная форма способствуют. Отпало понятие «неформат», практически нет ограничений на набор новых имен.

Из минусов проблема пиратства, отсутствие работающей защиты проданных текстов. Также, отсутствие опыта взаимодействия между э-издателями и авторами, сложность с оплатой, с юридическими вопросами авторского права.

— В какой степени Вы сами присутствуете на страницах своих книг?

— Стараюсь каждого героя создавать из сторонних типажей, но все равно лепишь-то их из собственных представлений, верно? Потому скажу так: мои тексты — это не сколько я, сколько, безусловно, мой мир и мое окружение.

— Что для Вас значит — быть счастливым?

— Очень философский и риторический вопрос. Как сказал один человек: счастье — это возможность следовать к своей цели. Это дорога, а не результат.

— Как вы относитесь к смерти? Сейчас авторы руками литературных или киногероев легко лишают жизни неугодных. Автор несет ответственность за своих героев?

— К смерти стараюсь относиться по-самурайски — она рано или поздно настигнет каждого и это естественный оборот жизни. Только вот на эту тему можно много умничать, но, так или иначе, смерть — неприятная штука.

Что же до героев книг — очень переживаю, когда приходится убивать персонажей, особенно главных. Делаю это лишь в случае, если смерть необходима для развития сюжета.

— У вас есть свой секрет творчества?

— Раньше писал под музыку, очень нравилось направление эмбиент и нью-эйдж. Сейчас лучше всего получается писать в тишине и ночью, чтобы ничего не отвлекало. Так как печатаю на компьютере, то закрываю все остальные вкладки, кроме MC word, отключаю интернет — ибо слаб, могу переключиться на другое. Сжигаю мосты, так сказать.

Пишу каждый день, когда строку, когда главу. Когда сочиняю диалоги, то вслух произношу то, что печатаю — помогает понять, как звучит предложение.

В отдельном файле (а иногда на обрывках каких-то листков) делаю общий набросок сюжета. Сразу и все, вплоть до количества глав и сюжетных поворотов, расписать не могу — многое может поменяться по ходу работы, некоторые нюансы изначально попросту не видны. Единственное, что прорабатываю подробно — биографию главных героев. Рост, вес, телосложение, приметы, манеру говорить, слова-паразиты, курит или нет, вплоть до таких нюансов, как отношения с родными и детские воспоминания — большая часть из этого всего в текст не попадет. Этой работы, на самом деле, немного, это примерно абзац текста, но очень помогает впоследствии представлять себе логику поступков героя, не запутаться в приметах и привычках.

— Как Вы относитесь к религии?

— В свое время довольно плотно общался с клиром, изучал теорию и историю религий, само понятие Бога у разных народов и конфессий. Даже защищал дипломную работу по направлению. В итоге, стал атеистом и понял, что религия (вера) и церковь (как организация по осуществлению культа) — это совсем не одно и то же. Я допускаю, что есть некий высший разум, который стоит за нашим существованием, но я совсем не уверен, что он имеет отношение к официальным религиям и транслируемым ими догмам.

— Вы делите литературу на мужскую и женскую?

— Нет. Жанры — да, делю, хотя в последнее время это тоже отходит. Знаю, что сексизм в издательском деле имеет место — женским именам сложнее пробиться в, так сказать, «непрофильных» жанрах — фантастике, мистике, боевиках. Но и только — уже давно т.н. женский стиль письма (избыток эмоциональности, тяга к любовным линиям, излишняя «красивость» героев и пр.) — не более, чем штамп. В той же «женской прозе» уже давно и основательно пишут мужики, пользуясь этими приемами, а в жанрах боевиков и криминала под псевдонимами пишут женщины — и мало кто различает на глаз кто есть кто.

— Философская идея книги — нужна она или достаточно напряженного повествования и гладкого слога?

— Нужна ли идея книги? Безусловно! Нужны ли слои, делающие текст не только «вширь», но и «вглубь» — однозначно нужны. Уважаемый мной режиссер Митта говорит о структуре текста (сценария) примерно следующее: «Любая история — это история конфликта, история его преодоления. Для того, чтобы рассказать цельную историю, автор должен создать минимум три круга конфликта, один внутри другого и замыкающиеся на главного героя. Вот герой, у него обязан быть внутренний конфликт с самим собой — слабость, „скелет в шкафу“, позорное воспоминание. Этот круг — система мотивации героя. Второй круг — это круг конфликта героя с окружающим миром, с другими персонажами. Это уже не личное, но это те стены и рвы, которые герой преодолевает. Этот круг — система поступков и действий героя. И самый большой круг, который окружает и заполняет первые два, это центральный конфликт истории, та мегапроблема, которая вот-вот раздавит героя, которая формирует основную идею текста. Этот круг — это то, ради чего автор вообще взялся за перо.

Многие авторы работают лишь с этим кругом, считая, что его достаточно — просто рассказать историю борьбы героя с основным конфликтом. Такая история как лента, она плоская. Те же, кто прорабатывают все три круга, получают мощный, объемный канат, который состоит из десятка веревочек, сотен волокон и нитей, который делает из идеи книги — Книгу с Идеей и Героем.»

— Несколько слов о Вашем романе «Равновесие Парето».

— Фантастический роман, повествующий о том, что у каждого города есть Душа, а также о том, что иногда восстановление равновесия возможно только через жертву. Герой попадает в капкан умирающего города, в котором творятся странные и страшные вещи, всеми силами пытается выпутаться из этой передряги. Я попытался наполнить книгу по-настоящему живыми персонажами и диалогами. Вообще, работал над текстом с наслаждением, выложил многое из того, что давно хотел.

— Расскажите о себе. Литературный опыт, профессия или хобби.

— Мне 36 лет, я родился и живу в Твери. Литературный опыт небольшой — занимался сценариями для онлайн игр, немного подрабатывал рекламщиком, пробовал свои силы в журналистике. Когда-то увлекался ролевыми играми, альпинизмом, туризмом. В последние годы, из-за работы, времени остается лишь на одно хобби — на сочинение историй.

— Над каким проектом работаете сейчас?

— Основное время — это роман с рабочим названием «Паразиты» — что-то между «Тайным городом» Панова и «Дозорами» Лукьяненко, но с теологическим уклоном. По возможности переделываю под требования издательства прошлую работу — «Равновесие Парето».

Беседовала Ула Сенкович