Разрешите представить - Сергей Хорунжий.

В 2009 году в «Ленинградском издательстве» вышла первая книга Сергея Хорунжего «Гражданская самооборона». В 2012 году в серии «Ветер войны» была издана книга «Земля будет жить!»

— Несколько слов о Вашей первой книге «Гражданская самооборона», как давно она написана?

— Подступаться к «Самообороне» я начал в начале 2008 года. Потом откладывал, отвлекался, но всё равно возвращался к ней, так как хотелось самому «досмотреть», чем же там дело закончится.

Сразу скажу, что и половины задуманного не реализовал… Не хватило, наверное, опыта. Хромало владение языком, получалось всё как-то угловато. Я мог десятки раз переписывать один и тот же абзац, потратив на него несколько дней, а в итоге всё стереть, потому как не давалось! Сейчас, когда немного «натренировался», с улыбкой смотрю на сей опус, законченный мною к концу лета 2009 года, и, конечно же, не всё нравится, хоть сейчас садись и переделывай. Но… что поделать, книга уже «живёт» своей жизнью и получилась такой, какой получилась, может, к продолжению у меня будет меньше претензий.

— В какой момент Вы поняли, что нужно отправить рукопись в издательство?

— Мой сын меня подтолкнул к этому… Читая то, что я написал, он однажды меня подначил: «Пап, слушай, в книжных столько всякого разного стоит, а ты чем хуже?» Мне стало интересно, а и впрямь, почему бы не попробовать, тем более что отзывы с СИ были не слишком колкими, а кое-кто откровенно хвалил. И на следующий день, утром, я отослал книгу в ЛИ, а вечером того же дня мне позвонил Сидорович и сказал, что её берут «в работу».

Так я стал… автором.

— Сколько времени прошло с момента принятия рукописи до издания книги?

— Наверное, мне повезло! Не прошло и 2-х месяцев, как я уже бегал по знакомым и раздавал напечатанные экземпляры со своим автографом. Даже и не знаю, что было приятнее… сама книга или витиеватая подпись в ней с оконцовкой "… автор С.В. Хорунжий"?

— Могли бы Вы назвать в двух словах основную идею книги?

— Я как-то не заморачиваюсь по поводу идей…

Не хочу всех обогреть, накормить или научить чему-то. Ни в глобальном, ни в мировом масштабе ничего не собираюсь менять. Мне это неинтересно. Не интересны эпопеи и эпохальные события с укрупнёнными планами и миллиардами жизней, с которыми некоторые авторы расстаются не раздумывая. Не интересно скрупулёзное самокопание и патологоанатомическое препарирование главных героев в поисках смысла бытия с последующим самобичеванием. Не люблю наводить тень на плетень и «дуть щёки» в многозначительных тирадах, занимаясь словесной эквилибристикой.

Мои герои простые люди, которые живут каждый день, и их заботят проблемы сиюминутные и совсем не вселенские. Да, может, я пытаюсь решать их как-то чересчур нестандартно, да и то вряд ли. Книг написано миллионы и миллионы томов, и удивить чем-то становится с каждым днём всё сложнее. Я просто стараюсь, чтобы участники событий, мною описанных, были настоящими. А как это получается, судить не мне, а моим читателям, для которых, собственно, всё и делается.

— Первую книгу писать легче, чем последующие, или наоборот сложнее? Опыт помогает или служит помехой?

— Знаете, один из моих друзей-писателей (Дима Самохин) как-то сказал, что первую книгу, когда пишешь, даже не задумываешься, что с ней будет. Просто калякаешь чёт там и получаешь от этого удовольствие. А если она попадает в печать, считаешь — так и должно быть! И только усаживаясь за клавиатуру вновь (как же, ты ведь теперь мастер!), начинаешь понимать, как всё непросто…

Потом я действительно убедился в правоте его слов.

Написанное ты невольно соизмеряешь с тем, что уже увидело свет. Читаешь других авторов, «примеряя их на себя», и с ужасом понимаешь, что тебе такого не написать ни в жисть! Сравниваешь. Боишься. Обзываешь себя всякими нехорошими словами и поверьте, что «бездарь» — это самый мягкий эпитет, который приходит в голову.

Почему так?

Думаю, с опытом к автору приходит понимание того, что он на самом деле из себя представляет. Ты, естественно, стараешься показать всё, на что способен, и наконец-то осознаешь уровень, на котором находишься.

В общем, взрослеешь.

Не у каждого это получается.

И даже не так… не каждому дано стать взрослым.

И совсем непросто признаваться самому себе, что ты никакой не «мастер», а так просто… вышел погулять. Впрочем, кого-то это устраивает, и он начинает относиться к этому делу, как к ремеслу.

Что из этого получается, нам хорошо известно. Книжные развалы битком забиты сплошь «шыдыврами».

Ребята просто зарабатывают деньги, как на заводе, у станка.

А хочется-то быть… АВТОРОМ!

Никак не меньше.

— Сколько времени занимает работа над книгой? У Вас бывает «писателькая блокада», когда не пишется, хоть умри? Если да, то как Вы с ней боретесь?

— Как правило, пишется непросто. Сбор информации, нюансы, осмысление или додумывание каких-то технологий, которые уже утеряны или ещё не придуманы — всё это существенно тормозит процесс. И это только «технические» вопросы. Про литературную составляющую, когда приходится вписывать персонажи в ту или иную среду, отдельная песня, порой мучительная. Зачастую приходится в буквальном смысле этого слова… «вгрызаться» в тему. Иногда над одним предложением или каким-то словосочетанием бьешься часами, а это всего лишь эпизод, который читатель «проглатывает» походя, и невдомек ему, что здесь автор «костьми ложился» — шутка! Ну, а серьезно, всякое дело, если человек хочет сделать его хорошо, требует полной самоотдачи, будь то написание книги или уборка квартиры.

Что до «писательской блокады», то здесь рецептов множество…

Я лично пытался брать измором, наскоком, вдохновлялся «любовью» и алкоголем, НО… если не пишется, то лучше себя не насиловать.

Это наступила обыкновенная «литературная усталость», в том смысле, что обитатели книги надоели Вам до смерти.

Отсюда вывод: отдохните сами и дайте им передышку.

Они ведь тоже люди…

Пройдет какое-то время, Вы заскучаете, и как только внутри засвербит — бегом к клавиатуре, ибо Пегас ждать не будет!

— Ваши герои похожи на Вас?

— Мне кажется, что те авторы (иногда люблю читануть откровения соратников по цеху), рассказывающие о том, что следят за «чистотой» своих героев, скорее выдают желаемое за действительное…

Окружающий мир через СМИ, личные ощущения или взаимоотношения с нашими друзьями-знакомыми в той или иной мере воздействует на нас. Формирует наше сознание, определяет бытие. Поэтому, как бы мы не желали абстрагироваться (имею в виду писательскую братию) от этого самого «внешнего фона», дабы избежать плагиата — это не удается сделать никому.

Как в музыке.

Там ведь всего 7 нот, и они сыграны миллионы раз.

И ничего с этим не поделаешь.

Касательно литературы, впрочем, как и всего остального в искусстве, умение автора «скрыть» те места, которые он откуда-нибудь слямзил, пускай ненамеренно, на уровне эмоций (честно думая, что это его собственно личная идея) — и есть мастерство! И чем лучше у него это получается, тем выше класс и признание окружающих.

Про себя могу сказать лишь одно… очень стараюсь спрятать такие моменты, где я это делаю. А уж как вашему покорному слуге сие удается, судить не мне.

Что до похожести моих героев… скажем так, иногда я им завидую. Желание совершенствоваться — вполне естественная вещь. Так что мои главные действующие лица где-то копируют меня и наоборот!

А что в этом плохого?

— Как Вы относитесь к смерти? Речь идет о литературе. Автор несёт отвественность за своих героев?

— Говорят, что смерть — не конец всему. Что жизнь на этом не заканчивается, а у самураев так и вовсе переход в мир иной считался делом всей их жизни. Они к нему готовились. Вот что по этому поводу говорил их кодекс чести — Бусидо: «Самурай должен прежде всего постоянно помнить, что он может умереть в любой момент, и если такой момент настанет, то умереть самурай должен с честью. Вот его главное дело».

Хотел бы относиться к этому так же спокойно, бр-р!

Почему я об этом говорю с таким внутренним содроганием?

Да просто вспоминаю себя молодого, когда не боялся никого и ничего, в том числе и «костлявой». Шёл на амбразуры с открытым забралом и не оглядывался назад. А сейчас… сейчас всё не так. И чем больше живёшь, тем больше хочется, потому что уж больно много интересного вокруг, до чего ещё руки не дошли.

Что до сцен насилия и ответственности автора за то, о чем он пишет, а самое главное, как… считаю это основной задачей тех, кто берет в свои руки перо. Смерть ведь сама по себе не очень привлекательна в зрелищной своей составляющей, про моральные аспекты и вовсе говорить не приходится. Как пример почему-то в голове возник телевизионный сериал «Заколдованный участок», где устами героя Леонида Ярмольника в одном из эпизодов, когда житель деревни решил покончить жизнь самоубийством, с юморком, но довольно-таки жестко ему описали, как всё это будет выглядеть со стороны.

У дяди сразу отпало желание вешаться.

Уж больно доходчиво и без анатомических подробностей там всё было сделано.

Считаю этот эпизод эталоном мастерства и сам к такому стремлюсь.

— Как давно Вы начали писать?

— Писательский талант у меня проснулся ещё в школе. Помню, как одно из моих сочинений по литературе отослали в РайОНО на конкурс, где оно заняло 1-е место. Так в 5-ом классе на меня впервые обрушилась слава… и мне это очень понравилось. Был ещё один знаковый случай…

При поступлении в институт на экзамене по литературе я здорово попал. Мама накануне принесла мне целую кучу шпор (готовых сочинений), а я вместо того, чтобы разобрать их, как-то систематизировать и разложить по порядку, пошёл с друзьями гулять! Что-то мы там крепко отмечали, и утром, с бодуна, я ссыпал все бумажки в карманы и побежал «сдаваться». Голова трещала, поначалу ничего не соображал, но то, что одна из заданных тем у меня точно есть, всё-таки допетрил. Попалось мне мельком, когда сгребал «подсказки» в укромное место. На всё про всё у меня было 3 часа, из них 1,5 я потратил на то, чтобы найти эту треклятую шпору! Но она, зар-раза, упорно в руки не давалась, к тому же между рядами ходили проверяющие, которые запросто могли меня выгнать, если бы увидели, что я шельмую. В итоге пришлось писать всё из головы. Взял свободную тему, как сейчас помню «Моя Родина — СССР!», и за оставшееся время набабахал на скорую руку шедевр, который оценили в 4 балла.

В том же институте под впечатлением шеститомника Александра Мелентьевича Волкова «Волшебник Изумрудного города» (читал сутки, пока всё не осилил, кстати, сказки люблю до сих пор) начал сочинять «свою фантазию». Писал её в общей тетрадке, на парах, когда нечего было делать, а весь курс ею зачитывался… и ждал продолжения. Закончилась эта история тем, что сей опус у меня стянули. Наверное, какой-то рьяный поклонник моего раннего творчества уже тогда чувствовал во мне недюжинный потенциал и решил не дожидаться тех времён, когда я начну издаваться.

А потом настали лихие 90-е и было уже не до литературы… надо было выживать!

Про своё пристрастие к написательству я вспомнил только, когда покрутившись «в бизнесе» и получив от него по ушам, оказался у разбитого корыта и был совершенно свободен в выборе дальнейшего времяпрепровождения и трудовой занятости. Кстати, на Интерпрессконе в 2011 году от одного из апологетов отечественной фантастики Святослава Логинова я услышал, что мужчина садится писать книги тогда, когда его выгоняют с работы… и больше никуда не берут.

Именно так я и стал занимать своё свободное время, внезапно образовавшееся в жизни, чтобы не удариться во все тяжкие, как это происходит со многими моими сверстниками. Знаете ли, очень непросто осознавать, что после сорока ты уже ни на что не годен (два года бегал по агентствам и собеседованиям, пытаясь устроиться наёмным работником), даже несмотря на опыт и знания.

С выбором жанра я определился сразу…

Ещё в пацанские времена в журнале «Вокруг света» мне попалась «Неукротимая планета» Гарри Гаррисона (до сих пор её считаю вершиной боевой фантастики). Потом к имеющейся в доме литературе, а её у меня «собирали» ещё родители, я добавил с десяток тысяч томов своих предпочтений… и добрую половину моей домашней библиотеки составляла фантастика, начиная с подписок Жюля Верна и заканчивая полными собраниями сочинений Андерсена, Саймака, Фармера, Беляева, Стругацких и т.д.

Но большинство из того, что было прочитано, мне не нравилось… много воды, какие-то сопли и сплошная тягомотина (да простят меня Великие). А мне хотелось драйва, экшена, такого сюжета, чтоб дух захватывало! Так родилась в моей голове «Гражданская самооборона», которую я и попытался переложить на страницы своего компьютера. И самым лестным отзывом для меня прозвучали слова какого-то читателя на Самиздате, который сказал, что начал дышать только тогда, когда закончилась книга.

С того момента я понял, что ЭТО моё!

— Договор с издательством. Что бы Вы посоветовали?

— Тема очень «больная» для отечественного автора…

Как-то так получилось, что в нашей стране на смену ненавистному «социалистическому режиму», который душил и гнобил, пришло то, что пришло! У меня даже определения этому нет. Отовсюду только и твердят, что сейчас — демократия. А по мне, так большей чехардой, чем ныне, разве что «смутное время» да «революционное десятилетие» могло бы похвалиться. На словах порядок и благоденствие, а по сути… что-то совершенно невообразимое.

И издательское дело в этом плане не составляет никакого исключения, то же самое Гуляй-поле! Правда, всё же есть места, где с уважением относятся к тем, кто их «кормит», т.е. к нам, к сочинителям. Ну или, по крайней мере, хоть делают вид. А есть конторы, от которых лучше держаться подальше. Интернет пестрит советами, как себя вести молодому автору с книгоиздателями. Многие именитые товарищи раздают рекомендации направо и налево, типа, вычитывайте договор, вставляйте свои требования, оговаривайте процент вознаграждения и сроки на публикацию, а я смотрю на весь этот бред и думаю: «Совсем недавно вроде бы были нормальными людьми, а уже всё забыли!»

Вот интересно, при приёме на работу в какую-нибудь организацию Вы можете «растопырить пальцы» и качать права в том плане, что мне надо такую-то зарплату, такой-то рабочий день и так далее, когда за дверью стоит очередь соискателей, согласных практически на всё! Думаю, вряд ли. А с какого перепугу в книгопечатной фирме будет по другому? Сейчас пишут, пляшут и поют все кому не лень! Выбирай хоть пачками, хоть поодиночке. Вот и выбирают. И недостатка в этом не испытывают. И прежде чем появится возможность «корректировки» Вашего с издательством соглашения, пройдёт целая куча времени, какое-то количество книг, написанных Вами и проданных торговлей, т.е. должно прийти ПРИЗНАНИЕ…

Объяснять дальше?

Так вот, уважаемые мои коллеги. Те, кто мечтает попасть в обойму и «выйти на бумаге». Если Ваше произведение «допустят» к печати, соглашайтесь на любых условиях. Цепляйтесь зубами, руками и ногами за этот шанс, чтобы вырваться из безликой толпы начинающих, и не надейтесь на то, что Ваш «шедевр» сам проложит Вам дорогу.

В Издательском Доме «Ленинград» на стол главреду ежедневно ложится около ста новых произведений, а выпускают в месяц 10-12. Умножьте, сложите и вычтите… это и будет Вам мой ответ и совет.

Если кого-то покоробит циничный тон моей рекомендации, могу извиниться, но вряд ли это что-то изменит.

— Как Вы считаете, писательским трудом можно заработать на жизнь?

— Вполне, только не у нас и не с таким отношением, которое имеет место быть у большинства «любителей почитать на халяву».

По этому поводу можно много и долго полемизировать, а зачем?

Интернет единогласен в своём определении, где практически на всех форумах весьма аргументированно высказываются все кому не лень по поводу того, что воровать, если у тебя неважнецкое материальное состояние, а самое главное, если тебе за ЭТО ничего не будет (потому как за пачку сигарет, украденных в магазине, к примеру, можно и в тюрьму загреметь на пару лет), оказывается, можно.

Большинство «обсуждальщиков»… плюсуют такие темы!

Что тут скажешь?

Не хочу повторяться и приводить примеры, которыми оперируют сторонники «дармовщинки», занимаясь оценкой того или иного «оправдательного спича», но бравировать тем, что ворую… я бы точно не стал. Даже если бы у меня был такой «святой повод», как «тяга к прекрасному»…

— Как Вы относитесь к критике? Есть в ней что-нибудь созидательное или критика — только стресс и несправедливые высказывания?

— Врать не буду, как любой нормальный индивид, не очень люблю, когда меня «хлещут по мордасам»! Скажу больше, зло берет, в особенности если критика перерастает в критиканство и над тобой начинают откровенно издеваться.

Троллинг весьма распространенная забава в интернете.

Но…

Как взрослый человек, я научился не давать эмоциям «ходу».

Любой, даже самый распаскудный отзыв, читаю и пытаюсь понять, есть ли там что-то полезное для меня. Кстати, когда писал «Землю», на одном из форумов нарвался на такого «садиста-специалиста», не оставившего камня на камне от тех глав, которые я выложил на обсуждение (его администратор даже забанил на какое-то время за чересчур резкую оценку). Другой бы на моем месте обиделся, но я «услышал» этого человека. Благодаря его «замечаниям», доработал кое-какие технические моменты в книге, и она стала более «правдоподобной», если так можно выразиться о фантастическом произведении.

Так что критика, без сомнения, весьма полезная штука.

А если она ещё и конструктивная, то… ей цены нету!

— Какой литературный жанр нравится Вам больше и почему?

— Я в литературе, как и в музыке, товарищ очень всеядный. Под настроение могу и публицистикой побаловаться или какого-нибудь классика полистать, духовностью подзарядиться… но в обыденной жизни люблю всё-таки что-нибудь эдакое, нестандартное. То есть предпочитаю реализму бытия фантазии, и этому есть своё объяснение. Повседневности и монотонности хватает в том, что меня окружает, и уж если я на что-то отвлекаюсь, то хочу от этого получить максимум удовольствия и впечатлений. Другое дело, что авторов, которые способны удивить, становится всё меньше, но если хорошо поискать, то находятся и такие, благо сейчас интернет даёт неограниченные возможности в этом плане, в том числе для тех, кого никогда не издадут на бумаге.

— Ваши любимые авторы?

— Всегда с удовольствием читаю Акунина. Из классиков до сих пор отдаю предпочтение Бунину, которого частенько «пересматриваю». Что до фантастов, то это, конечно же, «Неукротимая планета» Гаррисона, а ещё совсем недавно открыл для себя Д.Мартина и его сагу «Лёд и пламень». Она приятно удивила вашего покорного слугу, ибо думал, что фэнтези мне уже всё сказало (признаю, что изрядно заблуждался на сей счёт). Пришлось вспомнить знаменитое изречение Яна Флеминга: «Никогда не говори никогда!»

Прям точно про меня сказал дядька.

— Расскажите немного о себе, о своих увлечениях.

— Литературный опыт мой невелик, до корифея жанра мне ещё как до Луны. И вряд ли я представляю такой уж интерес, но если прибавить возраст, тогда ценность всё же какая-никакая появляется. Кое-что могу посоветовать, к чему стоит прислушаться…

Что до моих увлечений, то вот они-то как раз могут кого-то и удивить:

1. Я вокалист московской рок-группы Wagner;

2. Всерьёз увлекаюсь и развожу у себя в Подмосковье породных курей… и очень этим горжусь.

— Вы давно увлеклись музыкой?

— Если честно, музыка со мной всегда! Ещё в школе мы играли на танцах для своих одноклассников и пытались быть «кумирами». Но «серьёзных успехов» я достиг всё в том же институте, где мы с ребятами действительно за несколько лет превратились в серьёзных музыкантов и даже получили приглашение в Москву от Альберта Асадуллина (был когда-то на отечественной сцене такой певец и композитор)

— Над каким проектом работаете сейчас?

— У меня их несколько.

И это моя нынешняя печаль!

Писать одновременно целых три книжки оказалось невероятно сложной задачей. Приходится каждый раз «перенастраивать» себя с одной волны на другую. Перезаряжать эмоции под нового героя, а это совсем непросто…

Редакция требует продолжения «Гражданской самообороны».

Сам не могу оторваться от «Бомбилы», в котором в сознание героя (московский таксист из нашего времени) случайным образом подселяется разум ассенизатора-убийцы из параллельного мира.

Кроме того не дает покоя «Стая»… рассказ о людях-волканах (параллельная история и как бы продолжение романа «Земля будет жить!»).

И вроде бы, чего сложного?

Отложи что-то на потом.

А не могу, жалко-о!

Так и мучаюсь… уже второй год.

Художник Николай Зубков

Беседовала Ула Сенкович