Канал Москва-Волга - Вербовая Ольга

«Экскурсии по каналу им. Москвы». Пройти мимо такого названия женщина, с детства обожающая речные круизы, просто не могла. Тем более сейчас, когда душа требовала хоть какого-то спасения от гнетущей пустоты. «Наши экскурсоводы расскажут о том, какой ценой создавалось это грандиозное сооружение, о заключённых Дмитровского лагеря, который растянулся вдоль всего 128-километрового русла канала, о планах строительства и архитекторах». Строительство, заключённые… В другое время эта тема не вызвала бы у Эммы живого интереса, и она предпочла бы пройти мимо и поискать что-то более интересное. Но сейчас она была бы рада даже мрачным историям — лишь бы не думать о своей разрушенной семье и коварной подруге. Поэтому она не задумываясь нажала «Записаться на экскурсию».

После регистрации экскурсантов повели на причал, где уже стоял небольшой двухэтажный катер. Эмма поднялась наверх, где под навесом разместились деревянные столы и села за один длинный, за которым ещё оставались свободные места. Остальные за этим столом были заняты большой компанией во главе с седоволосой коротко стриженой женщиной. Эмма и сидевший рядом с ней мужчина с тёмными кудрявыми волосами, пожалуй, были за этим столом единственными случайными попутчиками.

Впрочем, вступать с ними в разговоры у Эммы не было настроения. Развернувшись к борту, она, будто машинально, смотрела на воду, на причал, на доведённое до аварийного состояния здание речного вокзала.

Наконец, теплоход отправился от пристани, и вокзал остался далеко слева. Его сменяли пейзажи с парками и лесами. Несмотря на то, что была уже середина сентября, листья на деревьях ещё только начинали желтеть. В основном же оставались зелёными, как и трава, на которой виднелись желтоватые заплатки. Вместе с парками мимо проплывали вытянувшиеся до самого неба многоэтажные дома, линии электропередач, прибрежные дачные домики. На фоне этого звучал голос экскурсовода, рассказывающий про то, как строили канал заключённые Дмитлага, как сложно далась им постройка глубокой выемки, и сколь высокой была смертность. Хотя, если сравнить с ситуацией с Беломоро-Балтийским каналом, то на канале имени Москвы всё было ещё не так страшно. Лагерное начальство худо-бедно старалось хоть не намного улучшить условия труда заключённых, и наряду с ручным трудом использовался также механический. Рассказывал экскурсовод и о тех, кто руководили строительством, и о лагерной охране, тоже, кстати, из заключённых.

Однако мысли молодой женщины постоянно возвращались к Диме и Наде. Почему они так поступили? Димка он ведь ещё до свадьбы знал, что у Эммы врождённая патология яичников. Но тогда он решил, что и без детей можно прекрасно прожить. А когда рядом замаячила красивая женщина, моложе его жены, которая вдобавок может родить ему ребёнка, понятное дело, он предпочёл её. Но Надя… Неужели для неё женская дружба ничего не значит? Или шанс наладить личную жизнь оказался важнее? Эмма помнила, как подруга жаловалась, что нормальных мужиков на свете не осталось. А повидала она их немало. С Филатом каши не сваришь — он убеждённый холостяк, всё, что ему нужно — это секс без обязательств. А поскольку он ещё и красавец, таких, как Надя, у него пруд пруди. А той уже хотелось семью, детей. В общем, рассталась она с Филатом. Потом привела к себе в квартиру Ваньку. Впрочем, трезвый он действительно был неплохой мужик. Но когда напьётся, дурак дураком. А выпивал он часто и много. В конце концов, Надюхе это надоело, и она его выгнала. Гришка тоже любил выпить и пьяным также буйствовал. Один раз так наквасился, что сильно избил свою сожительницу. Потом, правда, протрезвев, ползал на коленях, просил прощения, но Надя не простила — указала на дверь. «Повезло тебе, Эмма! — с завистью как-то сказала она подруге. — У тебя мужик нормальный, непьющий!». Не тогда ли у неё возникла мысль увести этого нормального и непьющего из семьи?

— Простите, девушка, — прервал её размышления сосед с тёмными кудрями, который до этого увлечённо фотографировал окрестности. — Не могли бы Вы снять меня на фоне леса?

— Да, конечно, — откликнулась Эмма. — Куда нажимать?

Щёлкнув пару раз, молодая женщина вернула фотоаппарат владельцу.

— Ну как? Нормально?

— Да, спасибо! Погода сегодня хорошая, тёплая! Я думал, будет ветер.

— Это точно, — согласилась Эмма. — На воде обычно холоднее. А сегодня…

— Кстати, Вы тоже интересуетесь историей?

— Ну, как сказать? Просто захотелось прокатиться по воде. Люблю водные прогулки.

— Я тоже. А ещё люблю исторические экскурсии. Как-то ходил на «Топографию террора» — по Лубянке, по Поварской. Тоже про репрессированных.

— Это пешком или на автобусе?

— Пешком. Пару часов. Кстати, меня зовут Валера.

— Очень приятно. Эмма.

Тем временем соседка по столику стала раскладывать бутерброды, закуски, разливать в бокалы красное вино. Собравшиеся принялись поздравлять её с днём рождения, произносить тосты за здоровье и счастье. Эмма почувствовала, что тоже проголодалась. Благо, взяла с собой бутерброды.

Валера, глядя на всеобщую трапезу, также достал из пакета свои съестные запасы.

— Кстати, там внизу есть чай. Может, Вам принести?

— Да, пожалуйста, если можно.

Он спустился вниз по лестнице и вскоре вернулся с двумя стаканами кипятка. Один из них он поставил перед Эммой.

— Не знаю, какой Вы любите, поэтому принёс и чёрный, и зелёный. Вот ещё и сахар.

— Спасибо! Я бы, наверное, выпила зелёного.

Не успела Эмма съесть свои бутерброды, как виновница торжества, заметив в компании неожиданное пополнение, положила перед ними хлеба с кусочками запечённого мяса:

— Угощайтесь.

Эмма и Валера несколько растерялись. Но чтобы не обидеть именинницу, каждый из них робко взял хлеба и положил на него тоненький кусочек мяса. Именинница тем временем, увидев, что у двоих за столом до сих пор нет бокалов с вином, наполнила бокалы и поставила перед ними.

— Давайте выпьем за нашу милую дорогую Валентину, — начал высокий мужчина, сидевший рядом с виновницей торжества. — Двадцать лет, Валя, я проработал с тобой бок о бок и могу сказать, что не видел более доброго, чуткого и душевного человека. Давайте выпьем за то, чтобы наша именинница была здорова, счастлива, и чтобы всегда оставалась такой же доброй и весёлой. Улыбайся почаще, Валюша, у тебя такая обаятельная улыбка, и она тебе так к лицу!

— Спасибо, Кирюша!

Все присутствующие наперебой стали подносить свои бокалы, чтобы чокнуться с Валентиной. Эмма и Валера последовали их примеру.

— Простите, Валентина, — добавил Валера, — что не имел чести знать Вас так же хорошо, как Кирилл, но также хочу пожелать Вам всего самого наилучшего.

— Присоединяюсь к поздравлению и к пожеланию! — добавила Эмма.

— Спасибо вам!

— Надеюсь, прадед не сочтёт за неуважение к памяти, — тихо сказал Валера своей соседке.

— Какой прадед? — поинтересовалась та.

— Мой родной по материнской линии. Он как раз копал этот канал.

— Его что, арестовали?

— Да, притом за ерунду. Он тогда был студентом. Преподаватель его за что-то там отчитывал, а тот возьми да скажи: «Что ж поделаешь? У человека всегда так: справа Бог, слева — чёрт». А через левое плечо был как раз бюст Сталина. Дали десять лет лагерей.

— Ничего себе! Слава Богу, сейчас просто так не сажают.

— Я бы так не сказал. Принести ещё чаю?

Ещё одна чашка была как раз кстати, потому что именинница вытащила из котомки и стала нарезать пирог. Два кусочка она тут же положила перед случайно присоединившимися.

Тем временем солнце опускалось всё ниже, золотя своим светом речную воду и облака. Чёрной птицей на фоне неба виделся пролетавший самолёт. Золотом блестели окна проносящейся по мосту электрички. Экскурсовод рассказывал, на сколько затянулись сроки строительства канала в сравнении с первоначально задуманными. А когда, наконец, канал был построен, лагерь был расформирован. Некоторых его узников перевели в другие лагеря, а для кого не нашлось места — расстреляли.

Иногда Эмме казалось, будто она спит и видит странный сон. Поездка по каналу, мрачная история, пир по случаю дня рождения случайной попутчицы, Валера… Как это всё относилось к ней, к её горю, которое никак не желало полностью уходить из сердца?

Закат постепенно сменялся вечерней темнотой. И вот она уже окутала город, заставляя светящиеся окна многоэтажек отражаться в воде канала. Туристы, желающие получить от экскурсоводов дополнительную информацию, спустились вниз — в салон. Спустилась и Эмма, однако вскоре желание полюбоваться на вечернюю Москву победило. Валеру страсть к фотографированию тоже очень скоро пригнала наверх. Именинница с приятелями и не думала идти в салон — продолжала праздновать. Так и добрались до речного вокзала.

— Разрешите, я Вас провожу, — предложил Валера. — Всё-таки уже темно.

— Хорошо. Только я живу не близко. От метро пять остановок.

— Ничего страшного. Я никуда и не тороплюсь. Как Вам, кстати, экскурсия?

— Нормально. Только про заключённых реально было страшно.

— Да, есть такое.

Пройдя через тёмный парк, парочка оказалась у метро. В обществе Валеры молодая женщина отчего-то чувствовала себя как больной ребёнок, которого напоили чаем с домашним вареньем, а потом заботливо укрыли пледом. Так легко и спокойно ей было, когда они разговаривали, казалось бы, о делах бытовых. Юрист по образованию, Валера работал в правозащитной организации. Жена ушла от него четыре года назад. Сейчас живёт один. Родители умерли. Впрочем, больше они говорили о книгах, о любимых фильмах, а театральных постановках (а театром Валера, как Эмма уже успела понять) очень даже увлекался. Поэтому она даже огорчилась, когда близость двери её подъезда возвестило о том, что пора прощаться.

— Вот мы и пришли. Спасибо большое, что проводили меня.

— Да не за что! Слушайте, Эмма, может, созвонимся? Дадите мне свой телефон?

«Нет, Валера, — хотела было сказать молодая женщина. — Не стоит. Прости, но я не готова снова поверить в счастье и разочароваться. Лучше нам расстаться прямо сейчас, когда мы ещё не успели друг к другу привыкнуть».

Однако взглянув ему в глаза, тотчас же забыла об этих мыслях. Сердце, а вместе с ним и губы прошептали:

— Да, конечно…