Staub, "Иллюзия счастья"

Конкурсные работы

Группа 1

Был один из тех редких для зимы вечеров, когда небо освещали лучи заходящего солнца. В этом свете мир преображался. Снег не имел определенного цвета — где-то голубой, а где-то розоватый, сиреневый, серый или же грязно-коричневый. Но он был практически везде: лежал сугробами у дорог, пеленою на каждый день протаптываемых тропинках, а в некоторых местах — в полях, к примеру — достигал высотой до середины бедра.

На улице было безлюдно. Почти, потому что вниз по заснеженному склону, к окруженной деревьями заледеневшей реке, заливисто смеясь и спотыкаясь о снег, бежала девочка.

На вид ей — лет пять-шесть. Роста обычного. Губы растянуты в счастливом крике, на пухлых щеках горел румянец, а яркие голубые глаза словно излучали внутренний свет. Русые волосы кое-где выглядывали из-под теплой шапки, серая шубка длиной до колен была покрыта снежинками, светло-коричневые валенки грели ножки. А вот белые варежки хоть и казались достаточно плотными, но все же пропускали мороз к маленьким ладошкам.

Девочка бежала не просто так. Любопытство, азарт, да и простая детская радость наполняли ее душу, ведь она пыталась догнать бабочку, непонятно откуда взявшуюся зимой. Было холодно, но вместо того чтобы упасть, замерзнув, и умереть, та упорно летела вниз, к реке, размахивая яркими крыльями с необычным узором.

Вдруг бабочка пропала из виду. Девочка остановилась, осмотревшись вокруг, решила, что бабочка залетела за деревья, и вошла в заросли ивняка. Под валенками заскрипел нетронутый снег, и девочка, оглядевшись еще раз и так и не найдя бабочку взглядом, разочарованно вздохнула. Но, подняв глаза, заметила юношу и оживилась. Появилась надежда — вдруг тот мог заметить бабочку?

Юноша, которого заметила девочка, не был особо прекрасным, но из толпы бы точно выделялся своей белизной. Кожа больше напоминала детскую. Волосы своим оттенком ближе к драгоценной платине. Лицо покраснело от холода, глаза закрыты, бледные тонкие губы до боли сжаты, а на не слишком уж сильно выступающие на фоне чуть впалых щек скулы падала тень светлых ресниц. Весь юноша был каким-то вытянутым и худощавым — сказывался возраст. К тому же, для такого холода он оказался слишком легко одет: на замерзших ногах были лишь тонкие черные джинсы и зимние кроссовки. На голове — капюшон от белой куртки, отороченный искусственным мехом. В покрасневших от холода руках юноша держал ветку, которая, наверное, отломилась от старой ивы, чьи ветви тянулись к земле под тяжестью покрывшего ее льда. Своим видом она сильно походила на прислонившегося спиной к ее стволу юношу: такая же заледеневшая, темная и одинокая, выделяющаяся на фоне других — более молодых.

Так как юноша не заметил ее прихода, девочка решила сама к нему подойти. Тронув парня за плечо, она тихо, нерешительно позвала:

— Эй!..

Ресницы юноши дрогнули, и уже через мгновение на девочку смотрели мутным взглядом красные глаза.

— Чего тебе? — грубо прозвучал ответ.

Еще более неуверенная, девочка опустила глаза вниз и почти шепотом спросила:

— Ты бабочку не видел? Такую красивую, разноцветную…

— У нее еще такой странный узор на крыльях?

— Угу…

— Не пытайся ее поймать. Хватит и того, что смогла увидеть.

— Но… почему?!

— Подумай… Обычно бабочки появляются летом, когда цветут цветы… А сейчас зима, и все вокруг в снегу…

— И что?

— Эта бабочка — просто мираж.

— Неправда! Неправда!!!

— Я тоже когда-то так считал… — устало выдохнул парень.

Несколько месяцев назад юноша тоже увидел бабочку, поймал ее и, посадив в банку, побежал с ней к другу.

— Смотри, смотри! — радостно крикнул он.

— Ну и? — на него скептически взглянули.

— Ну же, смотри, она такая красивая!

— Да ну, бабочка как бабочка.

— Да нет же! Сейчас осень, а я таких бабочек и летом-то не видал! Она такая разноцветная и как будто блестит! Она прямо как… как…

— Как что?

— Как счастье!

— Скажешь тоже, — фыркнул тот и улыбнулся. — Я всегда знал, что у тебя богатое воображение.

— Ну, не веришь и ладно, — показал парень язык и рассмеялся.

А через два лучших во всей его жизни месяца, за которые бабочка умерла в неволе, а юноша успел обрести любовь, сладкий сон обернулся кошмаром. Родители узнали о его противоестественной любви и поставили ультиматум. «Выбирай! Или семья, или эта мразь!»- кричала взбешенная мать. Взяв немного вещей, парень, искренне веря в то, что его чувства взаимны, ушел. И был шокирован, когда его возлюбленный посмеялся над ним и заявил, что через два месяца у него будет свадьба.

Предательство окончательно добило юношу, он впал в уныние, но уже решил для себя все. Именно поэтому сейчас парень сидел у замерзшей реки на одной лишь сумке из коричневой кожи и, опираясь на ствол незнакомого дерева, прутиком выцарапывал что-то на льду.

— И что же сейчас? — успокоившись, спросила девочка.

— Сейчас я бы хотел пойти домой, но у меня его нет, — низкий ровный голос чуть дрогнул, выдавая боль.

— Как так нет? Дом есть у всех!

— Так бывает только в сказках, — и уже шепотом, — а жаль.

— Ну, хочешь, мой дом станет твоим.

— Не нужно, ведь дом — это то место, где тебя любят и ждут. У меня было такое место, но все рухнуло, как карточный домик… А мы с тобой даже не знаем друг друга. Тем более, мне уже пора.

— Но куда? — удивилась девочка.

— Туда, где, говорят, светит солнце, и мечты сбываются, — ответил юноша, чуть грустно улыбнувшись.

— А разве есть такое место? — изумленно вскинув брови, спросила она.

— Наверное есть, раз про него столько говорят, пишут… Считается, что все люди туда попадают когда-нибудь. А сейчас беги домой, уже темнеет. Родители, наверно, уже заждались тебя.

Когда девочка скрылась из виду, юноша упал на спину и закрыл глаза. Подобная насмешка судьбы заставила его рассмеяться. Бабочка, подарившая счастье и отнявшая его, прислала прощальный привет — девочку, так сильно напоминающую прежнего его — искреннюю, смелую, знающую, что такое счастье и не видавшую людского горя.

А вместе с тем, как на улице темнело, губы юноши становились все синее, лицо белело, а сердце билось все медленнее…

Тук-тук… Тук-тук… Тук… Тук…