Мария с каким-то странным спокойствием поняла: вот он конец
.
Лучше: вот он — конец.
Андрей, скрутившийся калачиком возле нее, поднял голову и сонно зевнул.
Говорят: свернувшийся калачиком.
Бьёрне, если на северном наречии — она знала только несколько семейных баек, да и то, что он был рыжим, будто опаленным огнем.
… несколько семейных баек, да ещё то, что он был рыжим…
несколько принялись отбивать камни у ковчегов с мощами в дальнем углу зала…
Лучше некоторые, а не несколько. И ковчег, как правило, один в храме, значит " у ковчега с мощами".
Я научился играть уже, когда стал молохом.
Переместить зпт: Я научился играть, уже когда стал молохом.
идеальный маленький мирок, где она бы была в безопасности, где могла бы пойти, куда хочет, купить то, что хочет…
Лучше: где она была бы в безопасности.
«Потому что надежда всегда остается на дне». Она не раз просила его выбросить его, сжечь. Но Андрею это казалось кощунством. Единственной ее уступкой стало не хранить его на видном месте.
… его выбросить его…. Лучше: просила его выбросить ящик, сжечь.
После «единственной» лучше убрать «её» — слишком много местоимений.
А до этого — кусок старого халата Марии, пропитанного кровью.
… кусок..., пропитаннЫЙ кровью.
Возможно, потому, что Мария срезала их уже после того, как испила крови Волчьего Пастыря
После «возможно» — зпт не нужна.
А, возможно, была и другая причина.
А возможно, — зпт не нужна
А тот, кто берет торги в свои руки, — Иеремия развел своими, поигрывая ладонями, как чашами весов, — тот и получает наибольшую выгоду.
А потом мы приехали. Косматка встала, от толчка повозки я проснулась и обалдела. Разлепив сонные глаза, увидела самый настоящий терем-теремок, как в сказке, но огромный, почти с нашу трёхэтажную общагу. Это было похоже на вопль души непонятого архитектора в жестокой депрессии: здание, очевидно, не возводилось в один присест, а дополнялось по мере надобности, поэтому я насчитала сходу восемь башенок, венчавших короба пристроек. Оргия окошек, узеньких и широких, балкончиков и террасок, крылечек с перилами и без, крашеных в разные цвета ставен и резных наличников — в глазах у меня зарябило от всего этого великолепия народного зодчества.
С трудом разлепив непослушные веки, я тут же зажмурилась опять. Мне привиделась кукла Барби, злоупотребившая большим количеством сдобы. Я попробовала осторожно приоткрыть один глаз и огорчилась — видение не исчезло. Более того, оно заговорило высоким радостным голоском мультяшной радужной пони:
— Ну наконец-то!
— Идём же! Идём скорей!
И побежала за искрами, к призраку, терпеливо ожидающему в окружении живых танцующих огоньков. Он преображался на глазах, обретая форму молодой симпатичной женщины. Именно такой — длинноволосой, стройной и улыбающейся — я всегда её и представляла… Леля — это Лёля!
— Девочки мои… — шелест травы стал тихим голосом, нежным и мелодичным, и я остановилась, почувствовав пустоту в лёгких. Прямо перед женщиной, полупрозрачной, с нечёткими очертаниями, но такой реальной и живой.
— А зачем… — начала Рива и осеклась. Мышцы оперативника вздулись толстыми канатами, спина изогнулась под немыслимым углом. Раздался отчётливый хруст: кости и хрящи изменяли положение, предусмотренное матушкой-природой. Вдоль позвоночника от загривка пробежала дорожка быстро густеющей шерсти. Из горла Витольда вырвался хриплый возглас.
— Это хорошо, что он спиной стоит, — меланхолично сказал Воин, наблюдая за расширяющимися зрачками побледневшей девушки, — анфас это выглядит гораздо хуже, поверь.
— Он… оборотень, — выдавила Рива.
— Да? — Воин заинтересованно взглянул на корчащегося Витольда, чьи черты уже приобретали определённость, и покачал головой. — Слушай, и точно. Как это я не обратил внимания?
Сидевшие мужчины как по команде поднялись из-за стола. В дверях стояла невысокая, темноволосая, невероятно красивая женщина лет тридцати в махровом домашнем халате и тапочках. Тёмные волосы, собранные на затылке в тяжёлый узел, алебастровая кожа и совершенно чёрные глаза, в которых, только очень постаравшись, можно было понять, где зрачок отделяется от радужки. Несмотря на несколько затрапезную одежду, воспринимать её как обычную домохозяйку не получалось. В комнату вошла Леди.
— Сколько слов и планов — и всё на одну маленькую меня… — вздохнула Тень, поднимаясь с места. — И все сплошь о прекрасном и пафосном. Я прошу меня извинить, мне нужно всего несколько минут.
Она помолчала, сосредоточилась и развела в сторону руки с распростёртыми тонкими пальцами, напряжёнными и слегка дрожащими. Несколько мгновений, и к ней со всех концов комнаты заструились серые и чёрные, густые и полупрозрачные, разных оттенков, форм и текстур, птицы, мыши, бабочки, пауки, листья, облака, даже пылинки — тени. Тени, бесчисленное множество их. А та, что была плоть от их плоти, впитывала их и сразу же отпускала, и слабое лиловое мерцание струилось из-под полуприкрытых век. Потом всё закончилось, тени исчезли, женщина опустила руки, открыла глаза и улыбнулась.
— Прошу прощения за представление, но мне нужно навёрстывать упущенное за последние пятьдесят лет, а сейчас как раз подошла пора явиться новой партии моих информаторов.
Когда-то до того, как в нем укрылись с полсотни тех, кто не мог сражаться.
Переместить зпт: Когда-то, до того как в нем укрылись с полсотни тех, кто не мог сражаться.
Кажется, она попала в колокольню.
Говорят — на колокольню.
Поднималась она долго. Она дважды сбилась со счета, пока, наконец, уперлась ладонью в крышку люка
Во втором предложении можно убрать «она», чтобы избежать повторов: Поднималась она долго. Дважды сбилась со счета, пока, наконец, уперлась ладонью в крышку люка
— Ну, все! Идем к тебе в комнату! Я не буду сидеть над твоими уроками до полуночи.
Ну всё! — здесь зпт не нужна — частица ну нужна для усиления.
Когда они познакомились, Ефрему и Татьяне было по 21 году, а Вере стукнуло 2 года.
В художественной литературе не приветствуется написание чисел цифрами. Поэтому: Когда они познакомились, Ефрему и Татьяне было по двадцать одному году, а Вере стукнуло два года.
«Вы просто отвыкли терять кого-то» — сказал ему Винцентий в день, когда хоронили Ефрема.
Запятая после прямой речи: «Вы просто отвыкли терять кого-то», — сказал ему Винцентий в день, когда хоронили Ефрема.
Андрей, молча, вышел в коридор, поправил у зеркала воротник пальто и волосы, спадавшие на глаза.
Здесь «молча» не причастие, запятые не нужны.
Он помнил, как писал фальшивое письмо почерком Винсента в то время, как его тело горело вместе с квартирой Наташи…
С этим нужно что-то сделать. Или он письмо пишет до того, как горит или — после. Как можно писать письмо, одновременно сгорая?
На какое-то время его безумие отступило, но какой ценой?
Тут два варианта: На какое-то время его безумие отступило, но какой ценой! Или: На какое-то время его безумие отступило. Но какой ценой?
А может из густой черной тени в арке?
После А может — зпт
Еще не растерявшие листву деревья удачно скрывали лавку для вида из окон, но со стороны арки Андрей видел их как на ладони.
Не совсем поняла, при чём тут друзья, почему они должны быть воротилами или министрами, ну да боги с ними. Мои друзья — самые обычные люди, среди них много талантливой и порядочной в общечеловеческом смысле молодёжи, и мне этого достаточно.
А почему вы решили, что я хочу жить в мире Амбэра? Я признаю эту книгу гениальным произведением, но, в том-то и дело, что перечитывать её меня не очень тянет, так — отдельные моменты. Я приводила это произведение в пример лишь для того, чтобы показать, что есть миры, из которых невозможно без катастрофических последствий убрать магию. Оппонент не согласился. Спорить — какой смысл?
Про «Охотницу за душами» скажу так — у этого романа будет продолжение, но это не главное. Главное — первые лица Агентства уже пришли к пониманию, что их методы работы, которые вы с такой иронией критикуете, не соответствуют духу времени, и они будут с этим что-то делать. И мне интересно, что там дальше будет происходить. И потом, мне симпатичны персонажи этого мира, хотя и не все.
Ваш мир, как уже где-то прозвучало в обсуждении, ждёт не слишком радужная перспектива. Эта безнадёжность отпугивает меня, потому что в мире, в котором мы живём, и так достаточно грязи и проблем, чтобы ещё и читать об этом. Я и телевизор-то почти не смотрю. И я всего лишь сообщаю, что в этом мире мне было бы трудно жить. Честно говоря, мне казалось, что вы сразу вступите в бой за своих героев. Если бы это произошло, меня бы это не удивило. Но вы ведь сами сказали, что я правильно поняла характеры персонажей, которые мне показались далеко не такими привлекательными, как вы хотели их показать, как выяснилось. Но ведь кому-то они симпатичны, кому-то ваш мир пришёлся по душе — вон у вас сколько защитников! То есть и это тоже — всего лишь мнение. И, если оно отлично от вашего, почему обязательно нужно пытаться меня переубедить?
Что касается этого:
Мои-то персы по крайней мере никому не устроили геноцида и не продали за деньги ни родину, ни честь — они все как один боролись за все хорошее против всего плохого, просто ошиблись немного. Ни за деньги, ни за власть никто не продался.
Могу только сожалеть, что наши мнения не совпали в этом отношении. Что в этом виновато — разный подход к оценке людских качеств, разное воспитание или мироощущение — это слишком философский вопрос, чтобы спорить об этом именно здесь.
А наш мир — давайте оставим его в покое, ему и так не сладко. Будь у меня возможность сейчас отправиться отсюда куда-нибудь, я бы это сделала. Но так как такой возможности у меня нет, то я стараюсь, по мере моих сил, делать то, что могу, чтобы тем, кто меня окружает, жилось чуточку легче и радостней. И поверьте, оно того стоит.
Я искренне уважаю ваше стремление защитить свой мир, своих героев и своё миропонимание. Любой творец это будет делать, порой ещё яростней, чем это делаете вы. Но у любого автора всего два пути в борьбе за читателя: либо яростно отстаивать свою позицию, пытаясь переломить чужое мнение и сжечь себя, растратив на бесплодные споры; либо принять как аксиому, что, сколько людей, столько и мнений, и на всех не угодишь. Что нужно радоваться тем читателям, кто созвучен вам и вашему миру и ждёт ваших книг. Что не все люди обязаны понимать ваше творчество — это не удавалось даже великим — критики были и будут всегда. Что спокойной уверенностью вы гораздо быстрее поставите на место даже того, кто попытается вас оскорбить — это гораздо эффективней, чем устраивать истерику. Впрочем, как и заниматься самоуничижением даже в пылу полемики, только на основании того, что кому-то не понравилось то, как вы пишете.
Творите, пишите, радуйте именно ваших читателей — благо, они у вас есть.
И пожалуйста, не будем продолжать эту дискуссию. Поверьте, мне она удовольствия не доставляет — это первое, и потом — у меня мало времени. Если я не ошиблась в вас ( а я редко ошибаюсь в людях), то вы не будете пытаться это делать просто потому, что вы поймёте, что это не нужно. Если же я ошиблась — ну что же, я не претендую на совершенство)) Но мне будет обидно. За вас.
Если же вас по-прежнему интересует конкретика, и вы готовы поработать со мной не для того, чтобы что-то мне доказать, а чтобы получить мнение стороннего и бесстрастного наблюдателя, который только выскажет своё мнение, не пытаясь на вас давить — я смогу найти для вас время, я привыкла выполнять обещания.
Да дело не в том, что это дар. А в том, что этим даром пользоваться нельзя. Его противники знают только то, что в этом государстве использование магии запрещено. Они не ожидают, что магия будет применена против них. Они недоумевают. Это нечестно.
Но, похоже, я опять вступаю в полемику, пытаясь уже вас переубедить. А этого делать не нужно.
Давайте закроем тему, ладно?
Вот я ваше произведение прочитаю, а потом встретимся. Хорошо?
Чем плох мир? Попытаюсь объяснить, хотя мне уже подсказали, что, в попытке смягчить высказывания, я неточно выражаю свои мысли. Поэтому, уж позвольте, тут я буду откровенна. Итак. Я пишу в рецензии:
Одним героем в книге становится меньше.
И мне странно, что это касается абсолютно всех основных персонажей книги. У них всех есть червоточина внутри. За маской патриотизма, любви к семье, каких-то светлых и возвышенных чувств скрывается себялюбие, упрямство, гордыня (не путайте с гордостью), чувство превосходства и ненависть. И даже любовная история, которая занимает значимое место в романе, имеет оттенок какой-то обречённости, нечистоты.
— И автор не встаёт на защиту своих героев, он меня благодарит за такую приятную для него рецензию.
Я задаю вопросы:
Автор пытался нам показать что? Догнивающий мир, в котором не осталось ничего поистине святого? Или у автора всё-таки есть персонажи, которым он сочувствует и действия которых он оправдывает? Потому что, повторюсь, у меня ни один герой не вызывает полного приятия и безусловного сочувствия.
— И автор мне пишет, что я абсолютно правильно всё поняла. Правда, в дальнейшем он всё-таки говорит, что у нас разные представления о любви к героям. Но речь не об этом. Если я всё правильно поняла про этот мир, как утверждает автор, то что странного в том, что я не хочу жить среди лжи и предательства, гордыни и ненависти. На кого полагаться? С кем можно откровенничать? Где искать помощи? У варваров? Вы бы хотели, чтобы вашим детям внушали, что только они — люди, а все остальные — плебеи? Я — нет. И я не хочу жить в таком мире. Но и не собираюсь осуждать тех, для кого он нормален. Только не нужно мне говорить, что мы сами сейчас живём в таком же мире, и что у нас все люди подобны описанным в романе. У меня слишком много хороших друзей, за которых я могу и обидеться.
А по поводу магии? Ещё раз повторюсь, это опять же моё мнение — мне её недодали. А что касается её проявлений в романе… Нужно встать на позицию автора, чтобы принять за норму такое положение вещей, как это описано. То есть, это нормально, когда славный мальчик использует магию, чтобы побеждать в боях, при этом не предупреждая об этом соперников, фактически, обманывая их? Поймите, читателю не так важно, почему он это делает. Да, читателю объясняют, что есть упражнения, при помощи которых сбрасывается избыток магических сил. Но зачем же так-то?! И потом, в начале книги нам объясняют, что магия под запретом, а запрет — это закон. Неправильная формулировка и объяснение? Так почему бы автору не исправить это? И почему молодёжь вовсю практикует магию, и её никто не наказывает за это, а Орза казнят, вменяя в вину, в том числе, книгу по магии? Нелогичность? Или опять всё объясняется упадком нравов этого государства? Тогда это ещё один повод не желать жить в таком мире.
Рецензия пишется не для того, чтобы спорить с автором. Тем более, что тон моей рецензии не был агрессивным, автор меня даже поблагодарил. Никому не запрещено высказать своё мнение и отметить те моменты, которые вызывают недоумение. Тем более, что я нигде не была категорична в своих высказываниях, везде сослагательное наклонение и уважение к мнению автора. Разве я где-нибудь написала — это надо срочно исправить, так нельзя? Я грешу менторским тоном и почитаю себя за гуру? Но почему-то мне кинулись доказывать, что именно моё мнение ошибочно, причём, однажды, даже в оскорбительной форме. Хорошо, что я умею ставить на место и человек поторопился извиниться. В конце концов, это всего лишь мнение, высказанное вполне корректно и без наездов.
Это не первая моя рецензия, но первая из тех, где мне пришлось, если не оправдываться, то отстаивать свою точку зрения. Это небесполезно, но иногда утомляет. И отнимает время, которого у меня не так много. Поэтому на этом ответе, который я пишу из уважения лично к вам, я дебаты закрываю.
Ну и хорошо)
Лучше: вот он — конец.
Говорят: свернувшийся калачиком.… несколько семейных баек, да ещё то, что он был рыжим…Лучше некоторые, а не несколько. И ковчег, как правило, один в храме, значит " у ковчега с мощами".Переместить зпт: Я научился играть, уже когда стал молохом.
Лучше: где она была бы в безопасности.… его выбросить его…. Лучше: просила его выбросить ящик, сжечь.После «единственной» лучше убрать «её» — слишком много местоимений.
… кусок..., пропитаннЫЙ кровью.После «возможно» — зпт не нужна.А возможно, — зпт не нужнаИеремия развёл свои (руки), поигрывая ладонями…Да нет, привыкаешь. Главное, не брать за один заход слишком много.
Плохо другое-когда начинаешь просто читать, глаз привычно ищет ошибки. Вот это, реально, мешает.
Да, но я только начала. Главы длинные
Обязательно. Быстро только не получится, попутно корректирую.
Еще в процессе чтения, но уже вполне соглашусь с автором рецензии. И сама рецензия написана отменно.
Ульяна Гринь «Заоблачная. Я, ведьма»
Холод Корин «Охотница за душами».
Это я поняла. И вам спасибо за понимание)
Спасибо)
Когда у противника заканчиваются аргументы, он переходит на личности.)) А это запрещено правилами — освежите в памяти.
Вы уверены, что своим вмешательством делаете одолжение автору?
нехитрыХ. Можно бы поменять чуть порядок слов: которые ему и особо интересны-то не были — упор становится на интересно, а не на были.
Здесь будто — не вводное слово, запятые не нужны.То же самое, после будто — зпт не нужна.
После картины — зпт.Здесь в сочетании А возможно — зпт не нужна.После «тогда» — зптПосле «внешне» — зпт.Перед «что» — зпт,Фройляйн.Лучше — швырнув об пол«молча» не выделяется запятыми.Может, лучше так: Ты нужен мне, только как аргумент в переговорах с ним. Я не причиню тебе вреда.После «кто-то» — зптОн — это кто? Здесь обязательно имя.А и правда — устойчивое выражение, запятые не нужны.Не совсем поняла, при чём тут друзья, почему они должны быть воротилами или министрами, ну да боги с ними. Мои друзья — самые обычные люди, среди них много талантливой и порядочной в общечеловеческом смысле молодёжи, и мне этого достаточно.
А почему вы решили, что я хочу жить в мире Амбэра? Я признаю эту книгу гениальным произведением, но, в том-то и дело, что перечитывать её меня не очень тянет, так — отдельные моменты. Я приводила это произведение в пример лишь для того, чтобы показать, что есть миры, из которых невозможно без катастрофических последствий убрать магию. Оппонент не согласился. Спорить — какой смысл?
Про «Охотницу за душами» скажу так — у этого романа будет продолжение, но это не главное. Главное — первые лица Агентства уже пришли к пониманию, что их методы работы, которые вы с такой иронией критикуете, не соответствуют духу времени, и они будут с этим что-то делать. И мне интересно, что там дальше будет происходить. И потом, мне симпатичны персонажи этого мира, хотя и не все.
Ваш мир, как уже где-то прозвучало в обсуждении, ждёт не слишком радужная перспектива. Эта безнадёжность отпугивает меня, потому что в мире, в котором мы живём, и так достаточно грязи и проблем, чтобы ещё и читать об этом. Я и телевизор-то почти не смотрю. И я всего лишь сообщаю, что в этом мире мне было бы трудно жить. Честно говоря, мне казалось, что вы сразу вступите в бой за своих героев. Если бы это произошло, меня бы это не удивило. Но вы ведь сами сказали, что я правильно поняла характеры персонажей, которые мне показались далеко не такими привлекательными, как вы хотели их показать, как выяснилось. Но ведь кому-то они симпатичны, кому-то ваш мир пришёлся по душе — вон у вас сколько защитников! То есть и это тоже — всего лишь мнение. И, если оно отлично от вашего, почему обязательно нужно пытаться меня переубедить?
Что касается этого:
Могу только сожалеть, что наши мнения не совпали в этом отношении. Что в этом виновато — разный подход к оценке людских качеств, разное воспитание или мироощущение — это слишком философский вопрос, чтобы спорить об этом именно здесь.А наш мир — давайте оставим его в покое, ему и так не сладко. Будь у меня возможность сейчас отправиться отсюда куда-нибудь, я бы это сделала. Но так как такой возможности у меня нет, то я стараюсь, по мере моих сил, делать то, что могу, чтобы тем, кто меня окружает, жилось чуточку легче и радостней. И поверьте, оно того стоит.
Я искренне уважаю ваше стремление защитить свой мир, своих героев и своё миропонимание. Любой творец это будет делать, порой ещё яростней, чем это делаете вы. Но у любого автора всего два пути в борьбе за читателя: либо яростно отстаивать свою позицию, пытаясь переломить чужое мнение и сжечь себя, растратив на бесплодные споры; либо принять как аксиому, что, сколько людей, столько и мнений, и на всех не угодишь. Что нужно радоваться тем читателям, кто созвучен вам и вашему миру и ждёт ваших книг. Что не все люди обязаны понимать ваше творчество — это не удавалось даже великим — критики были и будут всегда. Что спокойной уверенностью вы гораздо быстрее поставите на место даже того, кто попытается вас оскорбить — это гораздо эффективней, чем устраивать истерику. Впрочем, как и заниматься самоуничижением даже в пылу полемики, только на основании того, что кому-то не понравилось то, как вы пишете.
Творите, пишите, радуйте именно ваших читателей — благо, они у вас есть.
И пожалуйста, не будем продолжать эту дискуссию. Поверьте, мне она удовольствия не доставляет — это первое, и потом — у меня мало времени. Если я не ошиблась в вас ( а я редко ошибаюсь в людях), то вы не будете пытаться это делать просто потому, что вы поймёте, что это не нужно. Если же я ошиблась — ну что же, я не претендую на совершенство)) Но мне будет обидно. За вас.
Если же вас по-прежнему интересует конкретика, и вы готовы поработать со мной не для того, чтобы что-то мне доказать, а чтобы получить мнение стороннего и бесстрастного наблюдателя, который только выскажет своё мнение, не пытаясь на вас давить — я смогу найти для вас время, я привыкла выполнять обещания.
У меня организм крепкий.
Да дело не в том, что это дар. А в том, что этим даром пользоваться нельзя. Его противники знают только то, что в этом государстве использование магии запрещено. Они не ожидают, что магия будет применена против них. Они недоумевают. Это нечестно.
Но, похоже, я опять вступаю в полемику, пытаясь уже вас переубедить. А этого делать не нужно.
Давайте закроем тему, ладно?
Вот я ваше произведение прочитаю, а потом встретимся. Хорошо?
Мне ещё Сэма корректировать.
Чем плох мир? Попытаюсь объяснить, хотя мне уже подсказали, что, в попытке смягчить высказывания, я неточно выражаю свои мысли. Поэтому, уж позвольте, тут я буду откровенна. Итак. Я пишу в рецензии:
— И автор не встаёт на защиту своих героев, он меня благодарит за такую приятную для него рецензию.Я задаю вопросы:
— И автор мне пишет, что я абсолютно правильно всё поняла. Правда, в дальнейшем он всё-таки говорит, что у нас разные представления о любви к героям. Но речь не об этом. Если я всё правильно поняла про этот мир, как утверждает автор, то что странного в том, что я не хочу жить среди лжи и предательства, гордыни и ненависти. На кого полагаться? С кем можно откровенничать? Где искать помощи? У варваров? Вы бы хотели, чтобы вашим детям внушали, что только они — люди, а все остальные — плебеи? Я — нет. И я не хочу жить в таком мире. Но и не собираюсь осуждать тех, для кого он нормален. Только не нужно мне говорить, что мы сами сейчас живём в таком же мире, и что у нас все люди подобны описанным в романе. У меня слишком много хороших друзей, за которых я могу и обидеться.
А по поводу магии? Ещё раз повторюсь, это опять же моё мнение — мне её недодали. А что касается её проявлений в романе… Нужно встать на позицию автора, чтобы принять за норму такое положение вещей, как это описано. То есть, это нормально, когда славный мальчик использует магию, чтобы побеждать в боях, при этом не предупреждая об этом соперников, фактически, обманывая их? Поймите, читателю не так важно, почему он это делает. Да, читателю объясняют, что есть упражнения, при помощи которых сбрасывается избыток магических сил. Но зачем же так-то?! И потом, в начале книги нам объясняют, что магия под запретом, а запрет — это закон. Неправильная формулировка и объяснение? Так почему бы автору не исправить это? И почему молодёжь вовсю практикует магию, и её никто не наказывает за это, а Орза казнят, вменяя в вину, в том числе, книгу по магии? Нелогичность? Или опять всё объясняется упадком нравов этого государства? Тогда это ещё один повод не желать жить в таком мире.
Рецензия пишется не для того, чтобы спорить с автором. Тем более, что тон моей рецензии не был агрессивным, автор меня даже поблагодарил. Никому не запрещено высказать своё мнение и отметить те моменты, которые вызывают недоумение. Тем более, что я нигде не была категорична в своих высказываниях, везде сослагательное наклонение и уважение к мнению автора. Разве я где-нибудь написала — это надо срочно исправить, так нельзя? Я грешу менторским тоном и почитаю себя за гуру? Но почему-то мне кинулись доказывать, что именно моё мнение ошибочно, причём, однажды, даже в оскорбительной форме. Хорошо, что я умею ставить на место и человек поторопился извиниться. В конце концов, это всего лишь мнение, высказанное вполне корректно и без наездов.
Это не первая моя рецензия, но первая из тех, где мне пришлось, если не оправдываться, то отстаивать свою точку зрения. Это небесполезно, но иногда утомляет. И отнимает время, которого у меня не так много. Поэтому на этом ответе, который я пишу из уважения лично к вам, я дебаты закрываю.
Второе «всех» лучше заменить на «каждого».
«Наверняка» — вводное слово, выделяется запятыми. Если только не имеется в виду, что она сама задалась целью наверняка сдохнуть после этого.Наизнанку — слитно.Здесь после «наконец» зпт не нужнаПосле «Ну» — зпт не нужна.